Jackpot

Бумаги, конверты, печати, расписки… Полнейший вынос мозга. Зико тяжело вздохнул, проводя фалангами пальцев по волосам. После мозговыносящего завтрака парень не мог спокойно работать, постоянно вспоминая разговор с Нами. — Как можно париться из-за какой-то бабы? — пробурчал себе под нос Чихо, мысленно представляя перед собой лицо одной особы, чье имя он бы хотел умолчать. Из-за какой-то бабы? Нет. А вот из-за Нами — да. Она же такая красивая. Чрезмерно красивая. И, боже, он вспомнил её дыхание, те головокружительные стоны, когда он был в ней. От подобных мыслей хотелось лезть на стену, драть кожу с ребер, это настолько было правильно. Просто правильно и необходимо. Но Зико злится на самого себя. На эту нескончаемую драму, где главными героями были они: Зико и Нами Блять. Нельзя отвлекаться. Чертов Пак Кён оставил на Чихо слишком много бумажной работы, от которой кружилась голова и отказывали конечности. Лидера морально выворачивало при виде всех этих бумажек. Чихо закатил глаза. Как все бесит! Он должен извиниться перед Нами. Должен. Однозначно. Нет, не должен. Парень встал из-за стола полный решимости, но что сказать? «Прости за то, что поступил так эгоистично?» Зико так никогда так не скажет, его гордость родилась первее его самого. Парень внимательно посмотрел на стол, который почти полностью был завален бумагами. Может написать извинительное письмо? Неплохая идея. Отвратительная идея. Зико сел за стол, откопав в океане макулатуры ручку, вытащил из шкафчика клочок бумаги и начал мерно водить по листику ручкой: «Прости меня, Пам, все вышло некрасиво по отношению к тебе.» — Z Дерьмо. Он все перечеркнул. «Пам, я прекрасно понимаю твои чувства…» — Z Какие к чёрту чувства?! Зико, мать твою, что за сопли? Чувства-хуюства. «Сорь, я просто невменяемый.» — Z Мда… Прям в воду глядишь, У Чихо. Нами бы оценила его слова, скептически подняв брови. «Надеюсь, ты меня когда-нибудь простишь, Пам Нами.» — Z Вроде неплохо вышло. Нужно будет ей отдать бумажку при встрече. А вдруг Нами подумает, что Зико просто не способен все это сказать в лицо? Будь что будет. Целый день Чихо ходил по своему кабинету, пытаясь работать. Ничего не выходило, будто что-то мешало. Чего он только не испробовал, дабы хоть посмотреть на стол, нет, в голове по прежнему оставалась одна Нами. Парень даже пропустил обед и ужин, в попытках поработать. К вечеру он выполз из комнаты с листком с извинениями для Нами в кармане. Чихо долго думал стоит ли ему оставить листок в двери или лично отдать. У самого номера девушки он замер. Дверь была приоткрыла, из-за неё доносилась болтовня Чихуна. — Они все мои самые любимые, я не могу выбрать самую… — Может эту? — немного подумав, спросила Нами, доставая из общего вороха темно-бордовую с со сверкающими пуговками. — Главное, чтобы тебе нравилась. Кстати говоря, вполне можно её, она вроде неплохая… — раздался скрип двери, Чихун так и не договорил, поскольку Зико не выдержал. Сорвало. С катушек. Чихун, я убью тебя сейчас же, если ты хоть пальцем к ней прикоснешься. Широко распахнув дверь, он уже хотел пойти с кулаками на Пё, но поняв, что это будет слегка не этично, медленно с грацией павлина подошел к молодым людям, обращаясь к брату: — Естественно она неплохая, — парень прошелся по комнате, окидывая находящихся в комнате оценивающим взглядом. — Ведь я тебе подарил её. Боюсь, что сегодня не получится извинится, Нами. Не ожидал от тебя такого. В кармане комкая записку пальцами, Зико только и думал, как отомстить за такое поведение. Вчера с одним, а сегодня с другим. Как же это шлюшно. Злость кипела в жилах, смешиваясь кровью, насыщая организм таким диким чувством, от ощущения которого хотелось лезть на стену, рвать волосы, кричать благим матом, проклиная то, что видят глаза. Нами касалась обнаженных плеч и груди младшего брата Зико руками, кои так же касались тела лидера… вчера. Невыносимо больно. Чихо не мог спросить о происходящем, его гордость была его щитом. Он врал, как в последний раз, изливая всю желчь, что накопилась в нем. Увидя первые слезы девушки, что-то щелкнуло, где-то в недрах сердца. Может оно и есть любовь, а может все-таки ненависть?  — Уходи, пожалуйста, — из последних сил сдерживая нарастающую истерику, прошептала Нами. — Ты мне всю жизнь испортил, Чертов Чихо… После этих слов Зико понял, что перегнул палку, вся злость на мгновение пропала, но после вернулась вновь с большей силой. Он постарался как можно язвительнее ответить на это, но никак не получалось подобрать слова. Хотелось обнять девушку, погладить по мягким волосам, сказать, что все хорошо, что никто и никогда такого больше не скажет. Но нет, он уходит с наглой ухмылкой на лице и тяжестью в сердце. Ты никогда не исправишься, У Чихо.