Уроки этикета в Адар Манор

      Вам никогда не приходило в голову в одно утро встать пораньше? Сполоснуть лицо холодной водой, натянуть на себя удобную одежду, взять из стеклянной вазочки яблоко с глянцево-красным боком и, впившись зубами в сладкую мякоть, выйти на улицу. Вдохнуть свежего, не пропахшего автомобильными выхлопами и человеческим недосыпом воздуха. Вдохнуть полной грудью, чтобы почувствовать, как тело заряжается энергией. С вами такого не бывало?       Со мной нет. Финн и Джед всегда посмеивались надо мной из-за этого. Называли чёрствым сухарём. Видите ли, я не понимаю всей красоты раннего утра. Этих их пробежек в модных спортивных костюмчиках, а то и без них, с оголённым торсом и в коротких шортах.       Вслух я возмущённо отрицал наговоры друзей, ярился, кричал о том, что они не хотят видеть во мне тонкую душу натуралиста-природофила, а про себя был на сто процентов согласен с каждым словом Финна и Джеда. Я был глух к красотам природы, не видел никакой ценности в том, чтобы дышать опьяняющим, свежим воздухом утром. Да и не был он никогда свежим. Рядом с домом, в котором жили я и Финн, стоял Бимиш энд Кроуфорд — пивоваренный завод. К счастью для природы, не так давно было приостановлено производство и выброс веществ, негативно сказывающихся на окружающей среде Ирландии, в частности, на реке Ли. К несчастью для нас, завод закрылся, и пиво по-дешёвке мы больше, видимо, не увидим.       Здравствуйте, меня зовут Киф Галлахер. Время — восемь часов утра. И я любуюсь природой.       Теперь я осознал, что для понимания сущности природы, любования её красотой, ощущения всех её запахов нужно было подняться ни свет ни заря, сесть в автобус и проехать сто километров до соседнего графства. Ах да, чтобы все ощущения навек запечатлелись в вашей памяти, нужно встать напротив огромных кованых ворот, заканчивающихся острыми шпилями, глазами найти золотую табличку. Но самое главное, без чего любование, наслаждение и запечатление красоты утра невозможно — нужно приехать к этим воротам и табличкам с одной ясной целью. Устроиться на работу.       Никогда не думал, что эстеты такие трудяги. Сколько нужно всего сделать, чтобы приобщиться к прекрасному! Зато я, кажется, стал на шаг ближе к понимаю загадочной души поэта, о которой мне ежедневно талдычит Финн. Потому что, как ни странно, душа поэта и душа Финна — одно и то же. А это значит, что, не разбираясь в потёмках многокоридорной поэтической души, я рискую заплутать в пустой и замкнутой комнате Финновой души. Передо мной встала практически не решаемая задача.       Стою, затаив дыхание. Ни жив ни мёртв, как говорил мой сослуживец Михаил. Он родом из России. На афганке служили вместе, бок о бок. Вот и набрался у него всяких выраженьиц.       Вокруг меня стояла тишина, и в то же время изобилие звуков. Я старался дышать нешумно, чтобы не заглушать своим сопением лёгкий перезвон в воздухе, чем-то схожий с музыкой ветров — китайскими колокольчиками. Перезвон мешается со звонким перекликанием птиц. Где-то звонче, где-то глуше они решают свои утренние проблемы.       А ещё шум реки. Только никак не разберу, откуда он доносится. Или это уже слуховые галлюцинации?       Накрутившись вдоволь головой, я решил, что пора бы вернуться к основному делу, а именно к работе, на которую я сегодня планировал устроиться. Всё ещё стою напротив ворот и таблички, но до сих пор не ознакомился ни с тем, ни с тем.       Решил начать с золотой таблички, что аккуратно висела на одном из кирпичных столбов. Достаю из нагрудного кармана визитку и сверяю название с надписью на полированном золоте: «Адар Манор». Всё верно. Похоже, я прибыл на место.       Теперь моё внимание плавно переключилось на ворота.       Закрытые ворота.       Я пристально разглядываю высокие чугунные стержни, увитые плющом. Очень высокие. Через такие будет сложно перелазить, потому что иных способов попасть за них я не наблюдал. А ещё пики наверху, что больше похожи не на украшения для забора, а на меру предосторожности от воров. Или, что нельзя исключать, от побега.       Это место мне уже не кажется таким сказочным. Скорее устрашающим. Пение птиц, солнце, шум реки — я не могу этим долго упиваться, нужно признаться себе в этом. Финн и Джед были бы в восторге от этого места. Они бы не теряли времени, как я, давно бы в спортивных облегающих костюмах гарцевали по полю. Я почему-то уверен, что эти облегающие костюмчики у них всегда с собой. Не исключено, что они их носят под повседневной одеждой.       Я подошёл вплотную к воротам и подёргал их. Действительно заперты. Хотя, по-идее, тут должен быть вход в Адар Манор. Я смотрел по карте.       За закрытыми воротами шуршали листвой деревья. Лёгкий ветер гулял среди крон. Ему не под силу было качать могучие стволы деревьев, поэтому он от души резвился в листве.       Друзья бы отреагировали на это с писком и визгом, кинувшись к блокнотикам сочинять стихи, я лишь настороженно огляделся. Сглотнул накопившуюся во рту слюну. Страшновато как-то.       Я увидел забор и лес, и во мне тут же погасло желание постигать тёмные закоулки души ценителя прекрасного. Да и работа меня уже не интересовала. На душе было неспокойно, и в груди тяжело. Тишина очень пугала. Как тогда, в Афганистане. Тишина перед взрывами и стрёкотом автоматов. По мне, так лучше пусть шумит автострада или гудит завод, чем вот такая вот…       Я ещё раз посмотрел на ворота и дал дёру. Но, не успев сделать и трёх шагов, заставил себя остановиться.       — Чёрт возьми, Киф Галлахер, ты сейчас же остановишься и успокоишься! — гаркнул я. — Ты не можешь уйти просто так. Это не тот момент. Не та работа, от которой ты можешь отказаться.       И я был чертовски прав. Прав, как никогда.       Не знаю, из-за чего я так разволновался. Возможно, потому что я три года нигде не работал. То в магазине помощником продавца, то грузчиком разгружал фуры по ночам. Но это не работа, так, подработка с нестабильным графиком и риском остаться без денег.       Финн работает в издательстве, Джед — в сфере коммуникаций. После университета их жизнь сразу же была как на ладони. Широкий росчерк ректора университета на их дипломах стал пропуском во взрослый мир. В мир выбора и неограниченных возможностей. У командира нашего отряда вместо подписи был крючок. Маленький и скромненький. Моя жизнь сегодня похожа на этот крючок.       В настоящее время ценность воинской службы сошла на нет. К сожалению, сейчас не в почёте ни мужество, ни верность долгу, ни отвага. Отличный диплом ценится куда дороже всех хороших человеческих качеств. Никого, к кому бы я не пришёл устраиваться на работу, не интересовало, как я спасал людей, как попал под бомбёжку, как выжил и как помог выжить ещё четверым товарищам, когда талибы взяли нас в плен. У меня нет высшего образования, а это значит: «мы вам перезвоним».       Сейчас у меня появился реальный шанс устроиться на хорошую работу. И этот шанс я бы не хотел упускать из каких-то мнимых страхов.       Ещё три дня назад я наотрез отказывался от идеи Финна пройти собеседование на роль учителя. Ну какой из меня учитель? Курам на смех! Ещё одно замечательное выражение Миши. Хорошо, если бы это был учитель физкультуры, или математики, ну, или, в крайнем случае, учитель природоведения. Я бы, возможно, ещё подумал. Но тем, кто разместил объявление в интернете, которое притащил мне Финн, требовался учитель этикета.       Я посмотрел на Финна как на идиота. Но он продолжал лучиться счастьем и ждать похвалы за свою смекалку. В прошлый раз, кстати, именно он выбил для меня место в одном из клубов, где я удачно проработал вышибалой чуть больше двух лет. Но из-за драки с посетителями я был уволен.       Конечно, я сказал нет. Ситуация была более чем абсурдна. Предлагать мне, человеку далёкому от этикета, стать преподавателем хорошего тона, это тоже самое, что предложить пингвинам пропустить стаканчик вместе с белыми медведями.       Что я знаю об этикете? Да ничего. Молодость в «горячих» точках, несколько лет вышибалой в клубе, а потом долгие месяцы безработицы. Я знаю, что суп едят ложкой, а нож на столе не на случай нападения террористов — и этого до поры мне хватало.       Но Финн настоял. Он аргументировал свой выбор всего одним словом. Зарплата.       Я достал из кармана початую коробку сигарет. Выкурив три подряд, я почувствовал заметное облегчение. По крайней мере, я перестал накручивать себя и занялся другой проблемой. Я сорвался.       Сегодняшний день должен был стать первым днём моей новой и счастливой жизни без сигарет. Днём, когда я пересилил себя и поборол никотиновую зависимость.       — Поборол, ага, как же, — затянувшись напоследок, я кинул бычок под ноги, — это последняя, — сказал я, растерев его по земле носком ботинка. Всегда так делаю, после того, как мой сослуживец кинул непотушенный бычок в пустой бак со взрывчаткой, о которой мы не знали. — Киф, ты готов, собран, настроен на положительный результат. Киф, тебе осталось только постараться, и эта работа будет у тебя в кармане.       Да, верно.       Я собран и настроен. Я готов. Я — беспощадная машина, которая без труда добивается желаемого. Резко поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и возвращаюсь к воротам. На одном из кирпичных столбов замечаю миниатюрный экран и кнопочку. Раньше я её не видел. Пш-ш-ш.       — Поместье О’Нейл. Чем могу Вам помочь?       — Добрый день. Меня зовут Киф. Киф Галлахер. Я по поводу объявления в интернете. Преподаватель правил хорошего тона. Пришёл на собеседование.       — По поводу работы? — удивился искажённый механикой голос.       Сердце пропустило удар. К этому я подготовился заранее. Похоже, не только меня и Финна привлекла цифра в колонке зарплаты. Возможно, учитель этикета — настоящий учитель этикета — уже прошёл собеседование и был принят. Что ж, хотя бы не придётся обманывать.       — Знаете, — нашёлся я. — Наверное, я просто перепутал адрес. Возможно, я проехал нужное поместье, — ведь так много поместий Адар Манор в округе! Или не доехал, — я подрагивающими пальцами полез в карман брюк в поисках визитки. Естественное, её там не оказалось. — Простите. Визитка, чтоб её… Куда-то запропастилась, — я начал старательно проверять карманы. Пачка сигарет, ключи, бумажки, фантики. Визитки не было. — Извиняюсь, я, кажется, потерял визитку.       Мне не ответили.       Я немного опешил. Это всё? На этом разговор закончен или как? Мне можно идти? Странные порядки в этом Адар Манор. Могли бы нормально сказать, что они уже нашли преподавателя этикета и в моей персоне не нуждаются.       — Вы меня слышите? — я постучал по экрану. Для надёжности нажал пару раз кнопочку. Ничего не произошло. Механический голос больше не хотел говорить со мной.       Тишина. Поют птички. Где-то также шумит ручей.       — Спасибо за помощь. Всего вам хорошего, — я неловко переступил и, не придумав ничего умнее, поклонился.       Я развернулся и уже второй раз за день зашагал прочь от этих ворот.       Пш-ш-ш.       — Киф Галлахер?       — Да-да? — я бегом вернулся обратно к воротам.       — Простите за ожидание, мы проверяли информацию. Вы можете заходить.       Я было хотел спросить, как именно мне заходить, но в этом отпала необходимость. Нет, из леса не вышел человек, которому нетерпелось открыть передо мной двери. Из каменного столба он тоже не вылез, хотя после того, как я не заметил чёрную кнопочку, это было бы более чем реально. Всё оказалось куда невероятнее.       Я восхищённо наблюдал, как передо мной бесшумно расходились тяжёлые чугунные двери. Без скрипа, с лёгким шуршанием листвы, которая попадала под разъезжающиеся ворота, покуда они не раскрылись полностью.       Наверное, когда расступилось море, открывая путь, Моисей и народ, шедший за ним, чувствовали нечто подобное, что и я сейчас. В этом действии было что-то божественное, невероятное. Как и в открывающихся дверях. Будто их открыл передо мной сам бог. А я стою переполненный торжеством и удивлением, не двигаюсь и не дышу. Я опять поклонился.       — Ну, не пуха…       Я неспешно зашагал по тропинке. Оглянулся пару раз на ворота. Они закрылись также бесшумно, как и открылись передо мной, и тут до меня дошло, что пути назад нет. Всё. Ворота закрылись, перелезть через них невозможно, и кнопочка, что могла бы позвать бога, открывающего ворота, находится с другой стороны.       Я развернулся и снова зашагал по тропинке, потому что другого выбора мне не предоставили. Справа лес, слева лес, впереди лес, сзади забор. Если даже я решу вернуться к нему, вцепиться в чугунные стержни и закричать, то вряд ли меня кто-то услышит. На мили вокруг тут не было ни одного поместья. Машины ездят редко. Автобусы по расписанию. Утром и вечером. А вечером иногда и не ездят вовсе.       Минут десять я шёл и старался не думать о том, что могу заблудиться в лесу. Пытался разбавить свои страхи чем-то приятным. Ну, например, подумал о том, как именно будет выглядеть дом, в котором я собирался работать. Фотографий Адар Манор, к моему большому и продолжительному удивлению, в интернете не было. Я попытался посмотреть на поместье с помощью гугл спутника, но запутался, куда и как надо нажать на странице, в итоге нажал не на ту кнопку и всё закрылось. К тому же, я пользовался интернетом Финна, потому что у меня и компьютера то нет, и мне было немного стыдно, что я так досконально изучаю всё, что связано с Адар Манор. То есть, с моей стороны, это выглядело, как недоверие к Финну потому, что это он предложил попробовать работать здесь. Я немного поспрашивал своих знакомых, но они мало чем мне помогли. Да, есть такое поместье, как Адар Манор. Очень часто продаётся. Сейчас, по слухам, его купил молодой человек, который баснословно богат, и теперь отрывается там на всю катушку. Но несмотря на разговоры, которым я не верил, мне представлялся милый домик с деревянным крыльцом, садом, детской площадкой — всё-таки я верил, что учитель нужен ребёнку, а не взрослому человеку — возможно, там ещё будет и конюшня.       — Так, — вслух сказал я. Посмотрел назад. Гравий, деревья, солнечный свет. Посмотрел вперёд. Гравий, деревья, солнечный свет. — Хорошо. Где дом?       Мои изыскания не помогли. Картинки с милыми домиками и конюшнями треснули под напором волнения и страха. Мне действительно было страшно, а это всё до боли напоминало кое-что.       Если начистоту, я не хотел участвовать в их забавах. Спасибо моим неугомонным друзьям, которые решили последовать примеру обезумевшего на компьютерных играх мира. Им приелись костюмчики, девушки и работа. Захотелось встряски. Поэтому было решено проходить страшные компьютерные игры.       Финн и Джед довольно быстро втянулись в это. А я как всегда остался за бортом. Но ненадолго.       В один прекрасный день пришёл Финн с горящими каким-то странным и пугающим огнём глазами, взял меня за шкирку и приволок к себе, усадив за компьютер. Рядом уже восседал Джед с таким же взглядом, как у Финна. На компьютерном экране были светящиеся буквы, а из колонок доносилась холодящая кровь музыка. На мой вопросительный взгляд друзья ответили хором, что издательство, в котором работает Финн, решило провести исследование, как подействуют страшные игры на человека, далёкого от игровой индустрии. Ради смеха. А так как они уже недалеки от игр, то их персоны отпали сами собой.       Так вот, чтобы не растягивать эту глупую экскурсию по аллеи моей памяти, скажу одно: я так не страдал и ненавидел друзей никогда. «Смешной» игрушкой оказалась совершенно не смешная игра. Чёрт дёрнул послушать этих упырей и сесть играть поздно ночью, ведь «там нет ничего страшного», «да-да, тебе даже будет смешно». Меня, человека, который видел всё самое страшное на войне, до поросячьего визга испугала наркоманская компьютерная игра со сталкером, скрывающим своё лицо, свихнувшейся девушкой, поедавшей меня каждый раз, когда я не успевал убежать, и тысячью и одной вышкой, на которые, по сути, можно всю игру натягивать гандоны, потому что мне никак не помогло их присутствие в игре. Хотя все утверждали, что в них моё спасение. А в конце я умер. Но прежде, чем я добрался до этого «счастливого», по всем меркам, конца, мои нервы порядком помучили, выдержку свели на нет и на всю жизнь сделали параноиком.       К чему была вся эта прелюдия? К тому, что та игра начиналась с прекрасного вида на лес, в котором главная героиня игры — и я вместе с ней — перенесла столько боли и страданий, что мне до сих пор страшно вспоминать про них.       Вот после таких игр и умирают эстеты в людях. Ведь вместо того, чтобы поражённо замереть на месте и сердечным шёпотом обратиться к небу с просьбой остановить это мгновение на секунду и налюбоваться видом вдоволь, я начал судорожно изобретать велосипед заново, постоянно оглядываясь по сторонам в ожидании страшилки, который выпрыгнет из-за дерева.       В чувства меня приводит реальный шорох. Шурх-шурх.       Я не могу противиться внезапно появившемуся желанию спрятаться. Оно возникло не из-за одного лишь трусливого желания защитить свою дрожащую душонку. У меня дома остался кот Самсон. Наизлейшее, наинаглейшее, наигрязнейшее существо на планете, которого, ко всем его «плюсам», все считают уродцем. Кроме меня его никто не любит и не терпит. На кого он останется, если сейчас меня поймает страшилка?       Шурх-шурх. Шурх-шурх.       Мой взгляд метался от дерева к дереву, от тропинки к небу. Можно было залезть на дерево. В игре героиня вела себя до неподдельного возмущения глупо. Я долго задавался вопросом, почему она просто не забралась на дерево. Финн говорил, что она не может. Почему не может? Схватился за одну ветку, подтянулся, взялся за вторую, вот ты уже и забрался на дерево. Тут не нужно много ума, лишь капелька силы. Джед ответил, что нашу героиню никто не учил в детстве лазить по деревьям, поэтому сейчас она только и может, что убегать от страшилки. Финн громко смеялся, пока Джед, тоже едва сдерживая смех, говорил мне это. Только я не понял причину их смеха. Тут девушке сочувствовать надо, а не смеяться. Я так и сказал друзьям, но они засмеялись пуще прежнего.       Шурх-шурх. Шурх-шурх. Шурх-шурх.       Шуршание стало громче или мне это только показалось? Сердце бьётся в груди быстро-быстро, мешая мне дышать и думать, позволяя лишь сжиматься от страха.       На очередной шорох я повернулся, не выдержав давления, и встретился со множеством взглядов карих глаз. Потом из листвы показалась голова с огромными ушами, за ней ещё одна. Одна за другой из листвы поднимались щенячьи головы. Они с детским любопытством смотрели на меня, свесив языки на бок.       — Сколько же вас там? — шумно выдохнул я. Страх исчез сам собой, и мне стало весело.       Щенки шуршали, смешно елозя своими толстыми животиками по траве и сухой листве. Я сделал шаг, чтобы получше рассмотреть эти смешные морды, но они тут же все попрятались.       — Э-гей-гей! — раскатисто прокатилось по лесу.       Мой страх вернулся также быстро, как и исчез несколько секунд назад. Но перед тем, как он парализовал меня, я успел кинуться к ближайшему дереву и затаиться за ним, слегка выглядывая, чтобы не пропустить ничего важного.       Тут из-за деревьев вылетели два всадника на жеребцах. Я аж распахнул рот от удивления. Прежде мне никогда не приходилось вживую видеть всадников. Да и лошадей тоже. Только по телевизору в старых фильмах. Всадники гнали во весь опор, отбивая бока своих животных сапогами со шпорами, а их круп кнутом.       — Э-гей-гей! — ещё громче крикнул один из них, пришпорив своего жеребца. Тот встал на дыбы, а потом понёсся во весь опор прямо на затаившихся в листве щенков. Я не на шутку испугался и уже собрался выпрыгнуть из-за дерева, чтобы помочь щенкам. Но я не успел. Меня опередила стая гончих, выпрыгнувшая буквально из-под копыт жеребцов. Они с заливистым лаем летели впереди всадников.       Щенки, услышав лай, тут же повылазили из укрытия и неуклюже бросились за гончими. Ватага маленьких и полненьких собачек, толкающихся и налетающих друг на друга, улюлюкающие всадники и разгорячённые быстрым бегом жеребцы отогнали мой страх.       Собачий лай начал затихать вдали, вместе с шуршанием листвы и топотом копыт. Я выбрался из укрытия, всё ещё под впечатлением от увиденного. Наверное, щенков готовят к охоте. Вполне возможно, их уже гонят домой, чтобы они поели и отдохнули. И только в эту секунду до меня дошло, что-то были не просто всадники, гончие и щенки, а люди и животные, которые жили в поместье Адар Манор. А значит, знающие, где оно находится.       — Эй, стойте! — закричал я, бросившись вдогонку за всадниками. — Скажите мне, куда идти? Я заблудился!       Я бежал изо всех сил, и, когда в лёгких практически закончился воздух, я увидел просвет в деревьях, а через пару шагов вылетел на открытую местность.       То, что я увидел, лишило меня последних сил, и я упал на попу.       Я мечтал всего лишь о маленьком домике с крыльцом и детской площадкой. Наверное, меня наверху неправильно поняли. Потому что вместо качелей и песочницы, моему взору предстал необъятный взглядом сад с кустами-лабиринтами, клумбами, усеянными яркими цветами, аккуратно постриженными деревьями и ровной ярко-зелёной травой, словно вырезанной из подарочной бумаги. Маленького домика и деревянного крыльца тоже не было. Их раздавил величественно застывший замок из неготической эпохи.       Одно меня обрадовало. Галлюцинациями я не страдал. Потому что вон там — где-то на расстоянии семи-восьми акров «там» — бежала река.       — Чёрт возьми, — промолвил я. Вот к чему я не был готов, так это к тому, что я сейчас видел перед собой. Пусть банши воют зимними вечерами у меня в квартире, но я такого великолепия не видел никогда в жизни. Я не мог и подумать, что поместья настолько огромны и великолепны. Не знаю, отчего я решил, что поместье — это маленький уютный домик и обязательно с крыльцом, но впредь не буду пренебрегать словарями, а иначе ещё парочка таких вот самовольных присуждений неизвестным словам своего видения повергнут меня в настоящую депрессию.       Пока я размышлял над тем, почему поместье такое большое, я заметил дорогу и парковку. Понял, что сглупил. Надо было попросить Финна или Джеда подбросить меня, но вместо этого я приехал сюда на автобусе.       Я ещё долго не мог прийти в себя, рассевшись на земле и вперившись взглядом в красоту, творившуюся вокруг, потом также долго поднимался и долго шёл к дверям, где меня уже, оказывается, ждали.       — Киф Галлахер. — С невысокого крыльца ко мне спустился пожилой мужчина. Он был в выглаженном костюме с выглядывающим накрахмаленным воротничком. Эдакий дворецкий восемнадцатого, девятнадцатого и немного двадцатого века. Потом у нас, вроде, наступила эволюция, и крахмальные воротнички спрятались в шкафах. Видимо, шкафы были не у всех. Или их просто не предупредили, что наступил двадцать первый век. Хотя парковка же есть. — Рады вас видеть, — я выпрямился, втянул живот. Постарался собраться, представив перед собой своего командира, который с трепетом относился к приветствиям. — Мы думали уж, что вы потерялись в нашем небольшом поместье. Уже хотели выдвигаться на ваши поиски, — мужчина махнул рукой в сторону. Я не заметил осанистых мужчин в чёрных очках и с проводками раций, которые стояли поблизости.       — Нет-нет, — стараясь подражать шутливой манере мужчины, начал я. Финн готовил меня к таким разговорам. Они с Джедом на пару создали во мне за три дня искусственного эстета, оснастив его стандартными фразами о прекрасном. — Что вы! Ни в коем случае. Я решил прогуляться, чтобы, так сказать воочию, полюбоваться этим великолепием.       — Рад, что вам понравилось. — Мужчина поклонился, будто похвалил я его, а не поместье. — Просто мы думали, что вы приедете на транспорте.       Я сделал лёгкий взмах рукой:       — И не увидеть всей этой красоты? Помилуйте, я бы ни за что не упустил такой возможности, — искусственный зевок для больше правдоподобности. — На самом деле, я приехал на личном лимузине, но, подъезжая к замку, мне пришла в голову мысль, что сегодня чудесная погода. Негоже, когда светит такое яркое солнце, пренебрегать красотой ирландской природы. Поэтому я вышел около ваших дальних ворот, отпустил своего водителя и чудесно прошёлся по вашим владениям.       Конечно, никакого водителя не было. Также, как и не было лимузина. Про природу я тоже дал маху. Просто так надо. Иначе бы я не стоял здесь.       Когда Финн и Джед всё-таки уговорили меня попытать удачу, я тогда ещё не знал, что за день до моего согласия поучаствовать в их авантюре, они написали ответ на объявление. Потом они, правда, мне рассказали, но я не смог на них по-настоящему разозлиться. Друзья в красках поведали, как писали этот ответ в четыре руки. Как в конце окрестили своё творчество недопитыми банками пива и помолились. А вместо крови девственниц, окропили написанное моими горькими слезами, которые я пролил из-за увеличения арендной платы. Потом они отправились спать, чтобы наутро проснуться и уговорить меня сходить на ту работу. Ночью Финн проснулся от того, что хотел пить, и, пока он осушал кувшин воды, в его голову пришла идея с рекомендациями. Не будя Джеда, он скачал из интернета несколько десятков рекомендательных писем, которые подверглись жестокой редакции, а потом их отправил вместе с моим заявлением работодателю. И с хорошим настроением пошёл спать. А через некоторое время проснулся Джед. Ему захотелось в туалет, и, пока он справлял нужду, в его голову пришла мысль сделать меня аристократом. Джед не стал будить Финна, чтобы посовещаться, нужен ли мне титул, он просто взял и написал, что я учился в одном из самых престижных университетов мира и имею чуть ли не учёную степень, и отправил вдогонку за ответом.       Тем временем, встречающий меня мужчина закивал, показывая всем видом, что хорошо понимает меня. Мне это очень понравилось. Видно, что работников здесь уважают. Думаю, если меня возьмут, мы подружимся с ним.       А сейчас он сделал в мою сторону лёгкий кивок, рукой касаясь своей груди.       — Меня зовут Райогнан Малоуни. Я дворецкий семьи О`Нейл. Самого древнего рода Ирландии.       — О, — вымолвил я, — Это очень занимательно. Не могли бы вы мне рассказать об этом подробнее.       Дворецкий просиял.       — Очень рад, что вы с интересом отнеслись к этой информации. Я думал, что вы сразу меня остановите, сказав, что и без меня всё прекрасно знаете. Вы, наверное, хорошо подготовились к собеседованию? Но вы тактично умолчали. Это очень хорошо.       «Вот это поворот», — пронеслось у меня в голове любимое изречение Финна. Оно, как нельзя точно, оттенило моё внутренне состояние после услышанных слов дворецкого.       Я воззрился на мужчину, что стоял передо мной. Он не был молод, но и стариком он тоже не выглядел. Дворецкий был высок, строен, широк в плечах. Смотрел прямо и не выглядел воображалой. Хотя в Ирландии это обычное дело, когда старшие смотрят на младших с пренебрежением и строят из себя что-то невероятное, хотя не стоят и выеденного яйца. Спасибо Мише и за это чудное выражение, смысл которого я постигал дольше, чем смысл всех других его высказываний.       Я стоял и молчал, не зная, как отреагировать на слова дворецкого. Тот, наверное, что-то понял и не стал мучить меня более. Мужчина мне улыбнулся и пригласил следовать за ним.       — Знаете, до вас приходило много желающих на эту должность, вооружённых до зубов, — заметил дворецкий, застывая в дверях и оглядываясь на меня.       — Да? — я сделал вид, что удивился. — Они правда это делали?       — Не поверите, но, да, — мужчина приложил ладонь ребром рядом со ртом. — По правде говоря, из всех претендентов Вы мне нравитесь гораздо больше, — потом он наклонился ближе ко мне и быстром шёпотом сообщил: — Наш хозяин любит дерзких людей, которые не молчат, а лезут со своим мнением впереди паровоза.       Я закивал в ответ. Наверное, я ему действительно импонировал, раз он рассказал мне о том, как понравится хозяину.       Дворецкий ободряюще кивнул мне и прошёл внутрь дома.       Входные двери Адар Манор свидетельствовали о том, что это настоящий замок. Сделав шаг через порог, я попал во время, когда личная роскошь была обыденностью, а внимание к деталям было максимальным.       Я переступил через порог, попав в неприлично огромную комнату. Только, в отличие от больших залов, например, тех же картинных галерей или музеев, большой зал этого замка давал успокаивающее ощущение пространства благодаря щедрым пропорциям высоких потолков. Потоки света изливались из высоких окон, которые были раскиданы по стенам в многочисленных количествах. На северной стене расположилась драконообразная змея-гаргулья с необычным лицом, наблюдающая за всем, что происходит в зале. Как ни странно, она выглядит доброжелательно. Но всё равно от её вида меня передёрнуло.       Я шёл след в след за мужчиной, который служил верой и правдой благородному и древнему роду. Не отвлекался ни на что. По крайней мере, очень старался. Но мой взгляд то и дело переключался со спины дворецкого-то на просторную гостиную, то на библиотеку, то на несколько больших столовых и превосходную комнату отдыха. На стенах висели картины. Залы украшали старинные предметы искусства. Но несмотря на желание остановиться и рассмотреть всё тщательнее, я продолжал идти за дворецким, стараясь не отставать.       Поэтому, когда мужчина обернулся и увидел меня рядом с собой, а не у старого гобелена, который воспевал очередного рыцаря и поверженного дракона под ЛСД, какими их обычно представляли себе художники, делающие эти картины, то слегка удивлённо поднял бровь.       — Что-то не так? — волнуясь, спросил я. Я сделал что-то не так? Жаль, что мы с Финном и Джедом не отрепетировали эту часть. Они просто сказали идти и слушаться дворецкого, если тот будет здесь. Вроде, я пока делал всё, что говорил мужчина.       — Нет-нет, — дворецкий мне широко улыбнулся. — Всё хорошо. Идёмте?       Дворецкий, пока мы шли по длинным коридорам, спускались и поднимались по лестницам, оглянулся на меня ещё раза два. Он, видимо, что-то ждал от меня. Возможно, он думал, что я втихаря всё же целуюсь с мраморными перилами и фотографируюсь с железными доспехами, кои встречались нам на пути бесчисленное количество раз?       Пройдя ещё несколько коридоров и пролётов, мы завернули за угол и оказались в тёмном и неказистом коридоре, разительно отличающимся от всех коридоров, по которым я успел пройтись. Там находилась одна единственная дверь.       — Наверное, отлучился по делам, — как-то слишком грустно изрёк дворецкий, высовывая свою голову из дверного проёма этой единственной двери.       Я кивнул, когда его взгляд впился в меня. Через пару секунд кивнул ещё раз, совершенно не понимая, чего от меня ждёт дворецкий. Я лихорадочно попытался вспомнить имя мужчины, чтобы обратиться к нему с каким-нибудь вопросом. Например, про этот неказистый коридор. Но, как назло, имя дворецкого вылетело у меня из головы.       — Киф, очень сожалею, что вам приходится ждать, но прошу вас, не расстраивайтесь, — дворецкий постарался подбодрить меня улыбкой. Неужели я выгляжу расстроенным? — Не стойте на пороге, проходите в кабинет, — дворецкий распахнул передо мной дверь. Я посмотрел в его сияющее лицо. — Не в коридоре же вам сидеть и ждать хозяина, согласитесь? А там вы осмотритесь, успокоитесь, повторите по шпорам, что говорить и что делать.       — По шпорам? — Нужно было писать шпоры? Почему Финн не сказал мне про них?! Что же теперь мне делать? — Позвольте, но я всегда учился на «отлично». Мне не нужны шпоры, — выдавил я из себя.       Мужчина вместо того, чтобы похвалить меня, хитро улыбнулся и отчески похлопал по плечу.       — Да-да, никаких шпор, — едва слышно сказал он. — Присаживайтесь в кресло, я вас оставлю буквально на пару минут, — продолжил он уже нормальным голосом. — Что вам принести? — спросил дворецкий, когда я стремительно вбежал в комнату. — Чая? Кофе?       Я попросил его не беспокоиться обо мне, потому что я ничего не хотел. По-правде, я не покривил душой. Мне было очень плохо, что ничего не хотелось.       Дверь закрылась, выразительно щёлкнул замок.       Мне хватило одного взгляда на кабинет хозяина, с которым я должен был встретиться, чтобы понять для себя одну вещь. Мне никогда не удастся получить эту работу. Даже несмотря на все рекомендательные фальшивки Финна и липовые титулы Джеда, я не смогу здесь работать. Даже Райогнан это понял. О! Я вспомнил имя дворецкого.       Комната скорее походила не на кабинет, а на музей, забитый всевозможными безделушками. Неужели всё, что ту стояло, нужно было для работы? Книжные полки забиты не только книгами, но и различными статуэтками и фигурками.       Мой взгляд привлёк блеск с одной из полок. Я подошёл ближе. Испугался, и подскочил вплотную к самой полке.       Шкатулка с драгоценными камнями! Открытая! А вдруг, кто увидит эти сияющие камни? Они же вмиг разворуют всё. Я захлопнул крышечку шкатулки. Увидел на соседней полке ещё пару открытых шкатулок с драгоценностями. Их я тоже закрыл.       Неужели хозяин этого поместья, правда, молодой повеса, тратящий деньги направо и налево. Слухи не врут?       Я вздохнул. Мне стало не по себе. Я не имел ничего против молодых людей, но если этот хозяин настолько безалаберен и совершенно не заботится о своих вещах, оставляя их без присмотра, то мы с ним точно будем искать общий язык долго и нудно. Если, конечно, будем.       Я заметил открытое окно в конце кабинета и поспешил к нему. От обилия вещей мне казалось, что в кабинете нечем дышать.       Раз есть открытое окно, и нет хозяина, почему бы мне не выкурить одну сигаретку? Не медля, достал из кармана пачку сигарет и зажигалку.       — М-м-м, блаженство, — пролепетал я, втягивая в себя дым. На душе запели херувимы, попыхивая сигаретами.       Перед моим взором расстилался чудесный вид: красивый лес и полноводная река. Как на картинке. А между ними, я так понимаю, поля для гольфа. Недурно, весьма недурно…       Я гонял сигарету между зубов, глотая дым, и рассматривая владения. Завидовал. А куда течёт река? Выглянул. Чего-то не видно. Высунулся подальше. О, неужели так далеко? Может, мне кажется? Дальше, увы, не могу высунуться. Но, вроде, пока ещё никого нет? Тогда я быстро, никто не заметит. Я забрался на подоконник с ногами, чтобы лучше рассмотреть, как далеко уходит река.       — Кхм-кхм, — раздалось за моей спиной.       Я не растерялся. Научен, спасибо. Только моими учителями в этот раз были не Финн и не Джед, а я сам. Безработица тоже имеет свои плюсы. Например, день и ночь смотреть фильмы, которые крутят по каналам. Вот никогда не угадаешь, что может пригодиться в обыкновенной жизни. Может завтра на нашу планету нападут заргоны? Или я стану девушкой вампира. Нет-нет, глупости. Это маловероятно, конечно, но на чухню с «Белла? Белла? Белла, где ты?» я не куплюсь.       Только вот в этих фильмах всё-таки есть небольшое упущение: что делать с сигаретой в зубах у главного героя, которого застукали на подоконнике с ногами, да ещё и повёрнутым к хозяину попой? Крайне сомнительно, что хозяин этого кабинета обрадуется ей. Если так подумать, то и моё скаканье на подоконнике не особо осчастливит его.       Я не знал, что делать и просто открыл рот. Сигарета качнулась на губах и выпала. Проблема решилась сама собой. Я глянул вниз, чтобы посмотреть, куда она упала, но наткнулся взглядом на непроглядные заросли неизвестного мне растения. Ну что же, волноваться особо не стоит, там был уже жалкий окурок. Я надеюсь, что всё обойдётся.       Я медленно слез с подоконника и развернулся. Рядом со столом, слегка облокотившись на него, стоял сам хозяин. Высокий и представительный. Ну, вы понимаете. Как все хозяева вот таких вот Адар Маноров.       — Здравствуйте, — я сделал шаг к мужчине, чтобы не усугублять своего положения. Финн посоветовал держаться с хозяином на «ты», по-приятельски, чтобы сразу расположить его к себе. Джед напомнил, чтобы я не забывал о своём положении и был вежлив до крайности. — Киф Галлахер, — представился я, протягивая руку. Мою руку пожали с великим одолжением, которого я предпочёл не заметить. Затряс руку хозяина, будто руку старого приятеля, которого долго не видел. — У вас замечательный вид из окна, — радостно сообщил я. — Не оставляет равнодушным.       — Можно мне пройти? — отстранённо осведомился хозяин.       — Да, конечно, — запнулся я, отступая в сторону. Так, главное не теряться. Чётко следуем выбранному стилю. Мужчина прошёл мимо меня к своему креслу и сел.       Он посмотрел на меня без интереса. Я на него с любопытством. Он был молод. Возможно, даже моложе меня, но весь вид его кричал о том, что во всём остальном он старше меня лет на сто. Властный взгляд, который он обрушил на меня, вбивали эту уверенность в меня битами с гвоздями.       — Садитесь. Не надо мозолить мне глаза.       Своими словами этот невежливый хозяин всё больше и больше отбивал у меня охоту работать здесь.       — Киф Галлахер? — Я кивнул, усаживаясь в кресло напротив хозяина замка. — Вы по-поводу работы? — повторный кивок. — Отлично. Как раз вчера кончилась неделя юнца, который метил на это место. Вы пришли вовремя. Меня зовут Бартл О`Нейл. Я — хозяин этого замка. Ваша комната, в которой вы будете жить, находится в Западном крыле. Карту даст Райогнан. Распорядок дня вы тоже получите от него. В вашем распоряжении библиотека, читальный зал, сад, поля для гольфа, столовая — то есть практически всё, что находится в замке. Приёмы пищи строго по расписанию. Опоздаете — останетесь без еды. Накрывать повторно вам никто не будет. Отбой в одиннадцать часов вечера. Более широкий перечень правил, который вы будете соблюдать, покуда живёте в замке, вам предоставит Райогнан. Кстати, он будет курировать вас. У вас один выходной — это воскресенье. В воскресенье вы можете покидать замок, остальное же время вы будете здесь, но, я думаю, что это вам не пригодится, потому что вы сбежите отсюда раньше, — как бы невзначай кинул мне высокомерный хозяин, — Если вам что-то понадобится, попросите у Райогнана. Он с радостью выполнит любую вашу просьбу.       — Что, простите? — с улыбкой, которая держалась всё время, что он говорил, спросил я. — Я что-то не понял.       Мужчина шумно выдохнул и даже не постарался этого скрыть. Видимо, этот вопрос насущен среди претендентов на это место.       — Что вам непонятно?       Много чего. Во-первых, можно ли мне сразу сказать «нет» и уйти. Я понял, это не моё. Во-вторых, какая комната? В объявление не было никакого упоминания о комнате. В-третьих, что значит «остальное время вы живёте здесь»? Я всё время собирался жить не здесь, и только один день в неделю приезжать, чтобы выполнять свои обязанности. В-четвёртых, а за Райогнана мне не нужно вносить какой-нибудь предоплаты? Или это бонус? Ну, как бесплатный кусочек дорогой колбасы, которую рекламируют в супермаркетах девушки в костюмах. И это ещё не всё. У меня было много, много вопросов, на которые я бы хотел получить ответы.       — Нет, всё понятно, извините, вырвалось, — ответил вместо этого я.       Но мне, повторюсь, ничего было непонятно. Загадочно и страшно. Любопытство не брало своё.       — Хм, и что же вам понятно? — поинтересовался мужчина.       Похоже, его насторожило моё согласие, сразу после недоумённого «не понял». Может, это мой шанс пойти впереди паровоза, о котором мне любезно рассказал Райогнан.       — Я прекрасно уяснил самое главное, из того, что вы мне сказали, — я выпрямился и посмотрел в глаза хозяину. Мои руки, сложенные на коленях, немного подрагивали. Я сжал их в кулаки. — Я не соглашался жить здесь. И спать по расписанию. И есть в строго отведённое время. Я ещё даже не согласился работать у вас.       — А вашего разрешения я спрашивать не обязан, — сказал хозяин тоном, который не требовал разъяснения, что я довёл кого-то до точки кипения. — Если вы хотите здесь работать, вам придётся соблюдать правила, которые тут установил я. Особенно два самых главных из них: не покидать Адар Манор, кроме воскресенья, и не беспокоить меня.       Замечательные правила. Похоже, я имею дело с законченным социопатом и как бы ещё не маньяком.       Я с тоской посмотрел в окно. Хотелось найти в этой работе хоть один плюс. И я подумал, что найду его за окном, там, как я убедился ранее, просто изумительный вид.       Моё тело парализовало, и мне потребовалось время привести себя в более-менее спокойное состояние, чтобы не вызвать подозрений.       Дым. Прозрачно-серый столб дыма поднимался прямо в небо. Примерно оттуда, куда я выплюнул непотушенный окурок.       — Эм-м, — я с трудом отвёл взгляд от дыма и выдавил на лицо улыбку. Пусть она отвлечёт неприветливого хозяина замка. — Хорошо. Я вас прекрасно понял. Когда мне приступать к работе?       — Никогда, — сухо ответил мужчина. Ему наскучили мои тупые по его меркам вопросы. Он достал из футляра очки, надел их и начал перебирать бумаги. — Для начала пройдите недельный испытательный срок. Поладьте с Коулом. А потом мы посмотрим. Вы сбежите раньше, чем эта неделя подойдёт к концу, я уверен. Но я обещаю, что перед отъездом вы получите месячную зарплату, независимо от того, сколько пробудете здесь. Даже если вы через час захотите покинуть Адар Манор, я выплачу вам всю сумму, указанную в объявлении, и тогда мы простимся с вами, — глаза мужчины выразительно уставились на меня. Я также выразительно уставился на дым за окном. Из бледно-серого он уже превратился в бетонный и чуть дал в ширину.       — Ага, — я прослушал, что он сказал, но согласно закивал.       — Отлично. Райогнан, — дворецкий уже тихо входил в кабинет, — что-то случилось?       — Сэр, прошу меня извинить, но у нас возникла маленькая неприятность. Пожар в саду, — дворецкий кивнул на окно. Бартл О`Нейл обернулся, мазнул безразличным взглядом по дыму и вернулся к изучению документов.       — Райогнан, проводи гостя в его комнату. Неприятность, правда, незначительная. Отчего случилось возгорание?       Я прикусил губу. Финн и Джед обещали в случае моей неудачи напиться этим же вечером. Я думаю, пока мы будем идти к выходу замка, успею набрать смску друзьям, чтобы к моему приезду всё было готово.       — Ваш сын. Он выкинул окурок, который приземлился прямо рядом с курильским кустарниковым чаем и клипартом. Мы поймали его с поличным.       Хозяин вздохнул. А я чуть не свалился со стула.       — Я закрою окно. Гостя в комнату, сына ко мне.       Я с трудом поднялся и зашагал за дворецким.       — Приношу свои извинения от имени хозяина, Киф, — дворецкий положил руку на грудь и поклонился мне, когда закрыл дверь кабинета. — Такая неприятная ситуация.       Я смотрел на него, широко распахнув глаза. Надо сказать им, что не сын хозяина этого замка, а я виноват в этом.       Мы медленно двинулись по коридору, но не успели выйти из него, как нам навстречу вышел суровый человек в чёрном костюме, видимо, один из охранников. Он вёл под руку брыкающегося мальчика. На вид ему было не больше двенадцати.       — Отпусти меня, урод! Я пожалуюсь отцу! Расскажу, как ты обращаешься со мной! Тебя уволят!       Мальчик был щуплым и бледным. У него были растрёпанные волосы и взгляд дикого зверька.       — На вашем месте, молодой господин, — Райогнан остановился, повернувшись к мальчику, — я бы не вёл себя так нагло. По-моему, вам сегодня придётся провести весь вечер в своей комнате. В следующий раз будете знать, как выкидывать непотушенные сигареты из окна.       — Но я не курил! — завопил малец, задёргавшись в руках охранника. — И ничего не выкидывал из своего окна! Меня подставили.       Тут мальчик заметил меня. Его глаза стали ещё шире, а взгляд злобнее. Он плотно сжал губы, позволяя себя увести. Похоже, он прекрасно понял, кто его подставил.       Дворецкий быстро зашагал, я кинулся за ним. Видимо, Райогнан не хотел, чтобы я услышал крик хозяина, но я услышал. У меня сжалось сердце. Как-то неправильно началось моё знакомство с замком и его обитателями.