Борзая

*** Ноги гудели со страшной силой, и мне слабо верилось, что на таких конечностях я смогу доползти до своей обители. Как назло, мой верный друг сегодня не изображал Хатико возле Ледового дворца, так что после изнурительной тренировки мне предстоял унылый путь в полном одиночестве. Если вам интересны детали моей личной жизни, мне не сложно пояснить, времени-то всё равно вагон. Уже четыре тренировки подряд, за исключением этой, возле входа меня каждый вечер поджидала широкая улыбка и дурацкая шутка от Банана. Мы сидели в буфете, катались на коньках, я даже разрешила ему смотреть на свой тренировочный процесс. В обществе Бодягина было легко и весело, он больше не доставал двусмысленностями, травил пошлые анекдоты, делился забавными историями из собственного опыта и каким-то неведомым образом обходил стороной те запретные темы, про которые я не хотела думать. Всё было так просто и сложно одновременно. Мы вели себя как закадычные друзья, но я видела, что блеск в его глазах был совсем другого характера. Саша был для меня настоящим старшим братом, какого мне всегда хотелось иметь, и портить наш хрупкий мирок взаимопонимания какими-то чувствами я не хотела. К тому же мои – никогда не превышали пределы дружеских. - Вау, какая девочка, - отвратительный свист прервал череду путаных мыслей, вталкивая в голову мерзкое ощущение паники. Покрепче прижав к себе сумку с коньками, я ускорила шаг в надежде, что незадачливый поклонник потеряет интерес и отвалится сам собой. – Давай познакомимся, малыш? - Малыш у тебя в штанах, советую с ним познакомиться, - удержаться от язвительного ответа у меня не получилось, как я не старалась. Теперь шансы, что вечер закончится без приключений, свелись к нулю. Сзади послышалось яростное пыхтение и приглушенные смешки. Он ещё и не один. Да, Борисова, и от кого же у тебя талант влипать в неприятности? - Ты уверена? Может, проверишь? – задетое мужское начало требовало возмездия, а я приготовилась обороняться коньками, как единственным холодным оружием. Вдали показались верхушки деревьев городского парка, который и днём то посещали одни пенсионеры и мамочки с колясками, а в десятом часу вечера безлюднее места придумать нельзя. Шаг пришлось замедлить, оттягивая неизбежное. - Боюсь, результат проверки тебя разочарует, - не оборачиваясь, я остановилась, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Ко мне не первый раз приставали на улице, но всякий раз поблизости оказывался знакомый человек, непременно вытаскивающий из передряги. Сегодня мне «посчастливилось» остаться со страхом один на один. - А ты рискни, зайка, или только языком можешь чесать? – несвежее дыхание с парами алкоголя уже ощущалось затылком, а руки периодически сводило судорогой, с такой силой я вцепилась в коньки. Не хотелось быть униженной, сломанной по собственной глупости. Не хотелось видеть в глазах брата оттенки превосходства, когда о случившемся узнают родители. Когда мою репутацию растопчут три бесславных ублюдка. - Ещё шаг, и я буду кричать, - когда от невыносимого запаха уже щипало глаза, весь запас язвительности иссяк. Смелость ещё оставалась, но надолго мне бы не хватило. - Кричи, я люблю крики, - он улыбнулся так, что желудок скрутило в рвотном позыве. – Можешь ещё стонать, малыш, тебе понравится. Не бойся. - Убери руки, - максимально угрожающе прошипела я, повернувшись лицом к небритым огрызкам общества. Пока я выбирала, что именно следует кричать, чтобы максимально ускорить прибытие товарищей с погонами, не заметила, как один уже оказался за моей спиной, а остальные замыкали чёртово кольцо. Шансов не оставалось. - Рожаю! – во всю глотку завопило моё перепуганное сознание, мимоходом упившись выражением замешательства на глупых лицах. Этой секундной паузы мне хватило, чтобы толкнуть в живот одного из них, прорвать окружение. Сумку с тяжелыми коньками пришлось выкинуть в какие-то кусты, чтобы увеличить шансы, и я побежала в сторону проспекта. Там машины, люди, фонари, в конце концов! Там меня бы не рискнули трогать, но туда ещё предстояло добежать. - Не поможет, принцесса, - с этими словами в мой затылок врезалось что-то мягкое и тяжелое. Ноги тут же запнулись одна об другую, и с диким визгом я полетела на землю. Асфальтовая дорожка встретила меня не слишком радушно, ладонь напоролась на что-то острое, противно заныл сустав, на который пришлось опереться, чтобы сохранить нос в целости. От чувства дежавю я едва не засмеялась, столько раз сегодня целовала лёд, а травма нашла меня в такой глупой стычке. Впрочем, это желание быстро исчезло, когда грубые руки прижали к земле, пока кто-то другой стягивал джинсы. - Отпустите, уроды, мой отец – полковник полиции! – оставшись в тонкой куртке и нижнем белье, не имея никакой возможности врезать насильникам, я озвучивала каждую бредовую мысль, которую подкидывал ошалелый разум. - Тем лучше, - прогудел рядом низкий голос, - Это будет нашей местью за Серого. Давление на плечи вдруг ослабло, и я попыталась подняться с целью ещё раз попытать судьбу, но попытка опереться на руку отозвалась волной жгучей боли. Впрочем, подняться с земли мне помогли две пар крепких рук, ещё одни потянулись к пуговицам рубашки, а мне оставалось только стоять в спущенных джинсах и глотать слёзы, готовясь к худшему. Страх победил. - Что за херня, Сеня?! – голос, который я по-детски игнорировала уже два дня подряд, вдруг оказался самым нужным. Опухшие от слёз глаза не сразу выхватили два знакомых силуэта неподалёку, явно не ожидавших встретить такой картины. – Совсем охуела?! - Тоша, я думала, что даже ты способен отличить банальный секс от секса вынужденного, - трое незадачливых насильников озадаченно переводили взгляд с меня на парней в школьных пиджаках, и не понимали, что делать с ними. – Меня насилуют тут, если ещё не понял, - издевательский смех удалось выдавить даже несмотря на спазмы горла, как плод незатихающих рыданий. - Это вряд ли, - с этими словами брат оторвал от меня одного нападавшего, ещё одного повалил на землю Банан, не проронивший ни слова в мой адрес. Я только слышала, как он матерился, и мне бы стоило рассмеяться, но слёзы продолжали душить. Меня снова вытащили, пусть и с финальной грани, но я была спасена. - Сень, ты как? Что они успели сделать? – завороженная зрелищем драки Саши с последним из ублюдков, я не отреагировала на волнения брата. Мой добрый друг сейчас напоминал какое-то дикое животное, а я почему-то не могла отвести глаз от крови на его кулаках. – Умом что ли тронулась? Борисова, твою мать! - Нашу мать, Борисов, - понемногу истерика начала свой путь к отступлению, и у меня даже получилось пошутить. Антон, правда, шутки не оценил, но тут всё закономерно: интеллектуального юмора брат никогда не разделял. Пробурчав что-то о малом количестве мозгов, Антоша вдруг застегнул на мне мои джинсы и поднял на руки. Хотя почему вдруг? На его глазах едва не изнасиловали сестру, должен же был в нём взыграть собственнический инстинкт, не Банану же он будет доверять мои штаны! - И что я такого сделал, за что мне дали такую пустоголовую сестру? Сеня, ты хоть понимаешь своими куриными мозгами, что было бы, если бы Банану не приспичило идти за сигаретами?! Ты вообще с головой дружишь? Нет, если тебе понравилась компания, мы можем уйти, и вы продолжите… - Нет, не уходи, - вырвалось прежде, чем братец успел закончить свою издевательскую угрозу. Грязные холодные пальцы в однозначном порыве сомкнулись вокруг его запястья с той же силой, с какой недавно прижимали спасительные коньки. Антон хотел добавить что-то нелестное, но столкнувшись взглядом с идентичными глазами, молча притянул к себе и позволил уткнуться носом в мягкую ткань пиджака. В руках брата было уютно и спокойно, словно не было этих пяти лет без единого звонка родному человеку, этого холодного месяца с издевками и грубыми подколами друг друга. Мне снова казалось, что мы в нашем старом дворе, где минуту назад я в кровь разбила колени, и всё, что может облегчить боль, - тихое дыхание старшего брата на моей макушке. - Скоро здесь будут мусора, надо валить, - от забытого голоса друга я встрепенулась и вырвалась из плена сильных рук. Этой ночью я впервые увидела Сашу. Не Банана, весёлого шута и балагура, а Сашу Бодягина, человека, который вытянет меня из любой задницы, ни секунды не потратив на сомнения. Он тоже поднял на меня светлый взгляд, от которого я невольно изобразила грустную улыбку. Плакать уже давно не хотелось, следы недавнего потрясения медленно сходили на нет, за спиной часто дышал родной брат, а я смотрела в глаза его лучшему другу. Своему лучшему другу. Не было ни пресловутых бабочек внутри, ни праздничных фейерверков в голове, в сердце разгоралось громадное чувство благодарности, выжигая остальные эмоции. Наверное, весь этот сентиментальный сумбур отражался и на моём лице, делая больно человеку напротив. В первую секунду мне показалось, что он подался на встречу, но едва мои чувства были отсортированы, Саша отступил. От понимающей улыбки на его лице мне хотелось отмотать назад и позволить сделать больно себе. Хотя сильно сомневаюсь, что объёмы нашей боли возможно соизмерять в таком случае. - Спасибо, - шёпот утонул в шелесте осенней листвы, словно этого мерзкого слова природа не хотела сейчас слышать. Да и я сама хотела прокричать вместо этого ненужно-вежливого то, как сильно мне бы хотелось выжечь на сердце его имя, и то, как сильно мне жаль, что нельзя полюбить насильно. - Я буду рядом, - даже свежий перелом не приносил и десятой части той боли, что сказанные слова. Слёз не было. Эмоций не было. Из души торчали лишь осколки лезвия, которое Бодягин методично туда засовывал. Лезвия моего конька. – Можешь считать меня мазохистом. Отлично. Это нас объединяет.