Герой (Hero)

      Бар был уютным. Сквозь высокие окна пробивался лунный свет и свет от уличных фонарей, нос щекотали запахи свежесваренного кофе и горячей еды — это было определенно одно из лучших мест, в которых Уэйд останавливался за последнее время.       Мужчина за барной стойкой оказался приятным малым. Старик предложил ему бесплатную закуску к пиву, и в его взгляде смешивались дружелюбие и беспокойство, очевидно вызванное внешним видом посетителя: под покрасневшими глазами залегли глубокие тени, губы были пересохшими и потрескавшимися. Но он ничего не спрашивал, продолжая разговаривать об обыденных вещах, типа погоды, политики и супергероев. Уэйд как мог поддерживал разговор, старательно игнорируя пульсирующую головную боль, преследовавшую его уже столько времени.       — Я не говорю, что не благодарен Капитану Америке, ни черта подобного, парень, — говорит бармен, протирая стойку, — Но ей-богу, ему следовало бы быть жестче со всеми этими плохими парнями. Они заслуживают реального наказания, чтобы навсегда запомнить урок!       — Приятель, Капитан Америка — не безжалостный убийца, — Уэйд усмехнулся и тут же согнулся от приступа кашля. — Плохие парни мочат штаны при одном его появлении. Как по мне, это само по себе хороший урок, — прохрипел он и глотнул пива, надеясь заглушить кашель.       Старик-бармен взглянул на него с печалью в глазах и подал закуски.       — Все же… хорошо увидеть его снова, знаешь? — продолжил он, когда Уэйд принялся за чипсы. — Словно частичка прошлого, частичка войны. Надеюсь, он уже освоился здесь, бедный мальчик.       — Ага, он и мой герой тоже, — кивнул Уэйд и бросил взгляд на свое отражение в зеркале напротив барной стойки. — Помню, увидел его по телевизору, когда еще был ребенком. Он был ахуенно крут, — отражение нахмурилось, и наемник подправил куртку и воротник. Поворчал, когда от движений голова заболела сильнее.       — Ты в порядке? — спросил наконец старик. Похоже, что любопытство и беспокойство все же победили. — Выглядишь не очень хорошо.       Уэйд прикусил губу, и лист бумаги, что лежал в его заднем кармане, словно потяжелел. Эта бумага была обещанием, ключом к лучшему будущему без боли и смерти, но была полна неопределенностей, что, несомненно, пугало. Конечно же, ему не хотелось умирать, но что если вся эта программа была лишь большой ложью?       Однако отражение в зеркале убедило его в правильности решения. Вместе с непрекращающейся болью, бесконечной мигренью и кровью в раковине каждое утро.       — Да, мне… Мне правда не очень хорошо в последнее время, — признал он. Не было смысла это отрицать, к тому же старик казался неплохим человеком. Уэйд еще раз зашелся в кашле, перед тем как с усмешкой продолжить: — Но уже скоро мне станет лучше. Я нашел выход.       Бармен мягко проговорил:       — Надеюсь, это сработает. Ты так молод. Это нам, старикам, пора уже освободить место для нового поколения, — на темные губы старика легла улыбка. — Удачи, сынок.       Уэйд обнаружил, что боль вернулась с новой силой.       — Спасибо.       Дед не стал продолжать разговор, должно быть, решив оставить больного человека в покое. Уэйд вздохнул, подперев рукой подбородок, закрыл глаза, теряясь в легком позвякивании бокалов, которые протирал старик-бармен, тихих разговорах людей за столиками и приятном запахе еды, витавшем в баре.       Он настолько глубоко ушел в себя, что не услышал, как открылась входная дверь.       — Ох, здравствуй. Чем я могу помочь?       Послышался всхлип, затем напуганный детский голос.       — Я… Я потерялся, сэр.       Уэйд открыл глаза и взглянул налево. Там стоял ребенок в больших очках и в чистой, слишком официальной одежде. В его карих глазах плескался страх.       — Я… Я был с тетей и дядей, но там было так много людей, и я потерял их, — мальчик вновь зашмыгал, его верхняя губа опасно задрожала. — На улице темно и… и тетя Мей говорила, что на улице ночью небезопасно, поэтому я зашел сюда.       Бармен немедленно смягчился и произнес:       — Не беспокойся, дорогой, ты можешь оставаться здесь столько, сколько пожелаешь. Где ты потерял своих тетю с дядей? Скорее всего, они где-то поблизости.       — Цветочный магазин, — голос мальчика треснул, и он начал плакать. — Что если они никогда не вернутся, сэр? Что если никогда не найдут меня?       Старик пытался мягко успокоить его, затем предложил сесть и выпить чего-нибудь теплого, пока они ждут его родных.       — Ты любишь какао? — и мальчик, конечно же, со скромной улыбкой кивнул и попытался забраться на стул возле Уэйда. Увидев его тщетные попытки, наемник помог спустить стул, заставив его воскликнуть в удивлении.       — С-спасибо, — застенчиво пробормотал мальчик, и Уэйд ему улыбнулся, вновь вернувшись к пиву. Проходили минуты, и постепенно малыш успокоился окончательно, благодаря теплому напитку, шуткам бармена и обнадеживающим словам поддержки.       Периодически он посматривал на Уэйда — тот чувствовал на себе взгляд мальчика, — скорее всего, взыграло любопытство из-за внешнего вида наемника. Большой высокий мужчина, со шрамами на руках, часто заходящийся в приступах кашля, который определенно был чем-то болен. Да, он, должно быть, был очень странным и занимательным зрелищем для такого малыша.       Все же, Уэйд наконец обернулся и мальчик, охнув, уставился в кружку со своим какао, в то время как его уши и шею покрыли красные пятна. Слегка нахмурившись, Уэйд отметил, что его очки были слишком ему велики — они практически падали в чашку с его носа.       Прошло еще немного времени и мальчик вновь стал беспокойным и его глаза вновь оказались на мокром месте. Становилось уже действительно поздно, пусть бар и работал до полуночи, для мальчика было не лучшим решением оставаться здесь так надолго, ожидая своих родственников, которые могли искать его сейчас совершенно в другом месте.       — Как выглядит твоя тетя, малыш?       Мальчик посмотрел на Уэйда, горячие слезы бежали по его раскрасневшемуся лицу, но он казался явно удивленным тем, что этот мужчина с черными кругами под глазами обращается к нему.       — Она… она худая и у нее белые волосы, — скромно отвечал он, утирая слезы рукавом. — И пахнет вкусно, печеньем и книгами.       Уэйд фыркнул и схватил свою сумку, которая лежала возле его стула.       — Это не лучший фоторобот, ну да ладно, я работал и с меньшим, — сказал он и выложил на стол деньги, заплатив за свое пиво и за какао мальчишки. Бармен вернул ему половину, сказав, что какао было за счет заведения.       — Собираешься помочь ему? — спросил он, и Уэйд кивнул, посмотрев на ребенка.       — Я уверен, тебя уже ищут где-то неподалеку, — сказал он, и глаза мальчишки наполнились надеждой. — И я уверен, что им будет намного проще, если ты будешь стоять там, где они смогут тебя увидеть. Не хочешь пойти со мной?       Мальчик озабоченно нахмурился и взглянул на странного человека напротив. Он казался ему сильным, глаза мужчины были добрыми и насмешливыми, но словно наполненными болью, а его дыхание было рваным, словно он только что пробежал марафон.       Он не выглядел плохим, но все же не выглядел как человек, которого его тетя хотела бы увидеть возле своего племянника.       — Тетя Мей и дядя Бен всегда говорили мне не ходить никуда с незнакомцами… — пробормотал он, ерзая на стуле, но не слезая с него.       Уэйд усмехнулся снова — в этот раз уже без кашля, и ответил:       — Что ж, они правы. Не все же люди такие крутые и великолепные как я.       Он подмигнул и мальчик захихикал, как и бармен, что одобрительно кивнул в сторону Уэйда.       Старик-бармен выглядел как дедушка, как смуглый и постаревший дядя Бен, так что мальчик решил поверить ему.       — Х-хорошо, — сказал он, и Уэйд помог ему слезть со стула, взяв его маленькие ручки в свои собственные.       — Пока мы не отправились в это приключение, нам следует сказать друг другу свои имена, мой смелый напарник! — торжественно сказал он глубоким голосом, заставив мальчика вновь рассмеяться.       — Ты говоришь как Тор!       — Может я и есть Тор! Под маскировкой! Он же бог, он может такое провернуть, да? По крайней мере, его брат может.       — Я Питер, — сказал мальчик, улыбнувшись шире, и Уэйд игриво поклонился.       — Имя, достойное такого честного юноши! Мое же имя — Уэйд, мой юный друг.       Они попрощались с барменом, который пожелал им удачи, и покинули бар, обнаружив себя в потоке людей, которые болтали, смеялись и переговаривались, шлялись возле магазинов, в лучах света вокруг них. Холодный ветер взъерошил им волосы.       — Где находится этот цветочный магазин? Они все еще могут быть неподалеку.       Питер указал на неопределенное направление и при этом выглядел не слишком уверенно.       — Так… твоя тетя — милая женщина, которая печет печенье и читает книжки, наверное, добрая бабуля из сказок. Ну а что насчет твоего дяди, малыш? — Уэйд огляделся вокруг, надеясь найти женщину или учуять цветочный аромат, которой мог бы вывести их на нее.       Ох, Питти, я же тебе не Росомаха. Ещё нет.       — Мой дядя высокий! Может даже выше тебя! — Питер, наконец выглядел взволнованным и гордым. — А еще он тоже очень сильный — может поднять меня в воздух и посадить себе на плечи, как будто я совсем ничего не вешу!       Уэйд издал вздох. Мальчик описывал только лишь детали, которые считал важными, только то, что казалось ему особенным в его тете и дяде.       — Это круто, но что насчет их одежды? Ты помнишь, в чем они были сегодня?       Это было важными деталями. Одежда и определенные характеристики постоянно помогали Уэйду в определении его… целей. Питеру не обязательно было знать это, но обычно Уэйд был довольно-таки хорош в поиске людей. Скорчившись, он подумал, что мог бы обойтись без мыслей о работе хотя бы сейчас.       К сожалению, потерявшийся малыш запоздало ответил, что ничего такого не помнил.       — Ладно, — Уэйд вновь вздохнул, почувствовав, как на него вновь накатывает головная боль. — Мы поищем их повсюду. Если они не глупые, то они не ушли далеко.       — Они умные! — сейчас Питер звучал довольно обиженно. — Тетя Мей — самый умный человек, которого я знаю!       — А что насчет твоей мамы? Обычно дети говорят, что их мама самая умная, — когда ответа не последовало, Уэйд взглянул вниз на мальчика. Теперь он казался более серьезным, не грустным, просто его шаг стал немного медленнее.       — У меня нет мамы. И папы. Я живу со своими тетей и дядей, они заботятся обо мне.       — Ох.       Уэйд прочистил горло, коря себя за отсутствие такта. Он хотел уже было сменить тему, но Питер сделал это раньше.       — А вы, мистер Уэйд? Что насчет вашей мамы? — его большие карие глаза наполнились беспокойством, но в этот раз из-за Уэйда, а не происходящей ситуации. — Она знает, что вы больны?       Наемник нахмурился, неприятно удивленный тем фактом, что даже маленький мальчик может понимать всю серьезность его состояния. Это, конечно, было не так сложно, но ему не хотелось объяснять, что такое рак и что он потерял мать из-за этой же болезни.        — У меня тоже нет мамы, — кратко ответил он. — Но я скоро поправлюсь. Завтра я пойду к одному особенному доктору, — сказал он мгновенно закашлявшись и захрипев. Он почувствовал, как Питер крепче сжимает его руку.       — Мистер Уэйд, если вы хотите пойти домой — идите, не беспокойтесь обо мне. Я могу вернуться в бар, чтобы подождать тетю с дядей там, — мягко сказал мальчик. — Или я могу пойти в полицию, — он даже остановился, решив, видимо, что это была отличная идея, но Уэйд велел ему продолжать идти.       — Не будь идиотом, — хрипло сказал он мальчику, забив на вежливость. — Я не могу оставить ребенка на улице, блять, еще и посреди ночи.       Питер взглянул на наемника так, словно у него случился сердечный приступ.       — Ты выругался! — произнес он с испуганным трепетом. — Ты сказал плохое слово!       — Извини, — стыдливо пробормотал Уэйд. На самом деле он никогда не замечал, как часто это делает. Он использовал бранные словечки с тех пор, как себя помнил, и никогда не беспокоился об этом, но сейчас Питер заставил его почувствовать стыд. — Притворись, словно ты не слышал этого, хорошо? Я не хочу, чтобы ты превратился в мелкого головореза. И я уверен, что смогу не дать этому произойти. У меня есть такая способность — я забираю от людей самое худшее, — конечно же, он шутил, но мальчик уставился на него, и его глаза за толстыми линзами стали огромными.       — Ты супергерой? Как Капитан Америка?       Уэйд моргнул, слова застали его врасплох — его впервые кто-то назвал героем, да еще и сравнив с Капитаном Америкой. Он был просто наемником, талантливый, конечно, но все равно. Никто не видел его другим, никто никогда не был о нем высокого мнения. Но лицо Питера было таким умилительным, переполненным восторгом и благоговением, и он просто не смог сделать ничего умнее, кроме как хитро усмехнуться и солгать, просто чтобы сделать мальчика счастливым.       — Черт, я слишком много болтаю, — он встал на колено, не заботясь, что они стоят посреди улицы, и взглянул прямо Питеру в глаза. — Да, я супергерой. Ну, пока еще не совсем, но стану одним из них уже завтра!       Питер начал раскачиваться на пятках.       — И у тебя правда есть суперспособности?!       — Да, — Уэйд понизил свой голос и сделал серьезное и важное лицо. — Пообещай, что ты никому не расскажешь, малыш. Это секрет, моя способность еще не совсем завершена, и я могу нарваться на проблемы со своими врагами.       Питер неистово закивал, и мольба отразилась в его голосе и во взгляде.       — Можно мне увидеть твою суперсилу? Пожалуйста! Ты сказал, что можешь забирать худшее в людях, — его глаза стали настолько большими, что Уэйд был уверен, что сейчас они вылезут из своих орбит. — Ты вроде как можешь менять людей, да? Как… как ведьмы из сериала, что идет по воскресеньям?       — Да, но сейчас очень опасно демонстрировать тебе мою силу, — сказал Уэйд, поднимаясь и потрепав макушку мальчика. Питер издал расстроенный звук, и наемник мягко взял его за руку. — Может в следующий раз, хорошо? — после того как я стану знаменитым. Вернее, еще более знаменитым. Скоро. И тогда ты еще услышишь о Уэйде Уилсоне!       — А можно мне твой автограф сейчас? — спросил Питер с улыбкой, которая была застенчивой и хитрой одновременно.       Этот мальчик очень умный, он далеко пойдет, — подумал Уэйд, прикрыв усмешку ладонью, впервые притворившись, что закашлялся, а не кашляя на самом деле.       — Конечно! Подожди, нам нужна бумага, — наемник поглядел по сторонам, и обнаружив тележку с хот-догами напротив здания. — Я знаю, что ты только что пил какао, но что насчет перекусить, малыш? — спросил он, и Питер снова закивал. Он тоже заметил тележку с хот-догами и поднял смущенный взгляд на блондина, что смотрел на него с улыбкой и приподнятыми вверх бровями. — Постой-ка, ты что, не любишь хот-доги? Как это вообще возможно? Ну, мы могли бы найти что-нибудь другое, если хочешь.       — Нет, нет, я обожаю их! — Питер едва не подпрыгнул. — Они мои любимые!       — Ну, тогда вперед!       Питер взял лишь один хот-дог, хотя Уэйд и предлагал больше, потому что «ты такой невъебенно тощий! Ох, прости».       Наемник также захватил несколько салфеток — две из них отдал мальчику, а одну оставил себе, чтобы позже расписать на ней автограф. Мальчик принялся расспрашивать его о разных миссиях и заданиях и безумно хотел узнать, знаком ли он с Капитаном Америкой или Магнето.       — Конечно! — солгал Уэйд. Они шли по парку, в поисках места, где можно спокойно перекусить и не потеряться среди толпы. Питер уже позабыл о своих дяде и тете, не совсем, конечно, но теперь все его внимание привлек Уэйд и его рассказы. Порой он вглядывался в лица проходивших мимо людей, но стоило наемнику продолжить историю о том, как специальная программа увеличит его силы, то внимание мальчика концентрировалось на нем и только на нем.       — Что они с тобой сделают? — Питер подправил очки, и его глаза за линзами наполнились весельем и волнением. — Расскажи мне еще! Обещаю, что никому не расскажу! — его внутреннее сияние снова вернулось. — Я просто очень люблю науку.       Уэйд засмеялся, тут же вынужденный согнуться в очередном приступе кашля, и сказал:       — Да, я вижу. Ты выглядишь как маленький ученый, знаешь? Что с ними не так? — он поправил очки на носу мальчика, но они были слишком большими и сразу же съехали вниз. — Черт, да как ты вообще их носишь?       — У моего папы были такие же очки, — застенчиво объяснил он. — Я видел фотографии в комнате тети Мэй и дяди Бэна. Ну и я захотел такие же очки, — он снова засиял. — Мой папа был ученым!       — Это… мило, — признал Уэйд, потрепав мальчика по голове.       — Я правда выгляжу как ученый, мистер Уэйд?       — Ага. Тощий, мелкий ученый.       Питер улыбнулся, покраснев от веселья, а потом, надолго задумавшись, схватил Уэйда за полы его куртки и спросил:       — Это ведь не опасно, мистер Уэйд?       Наемник сглотнул большой кусок хот-дога, и страх, что он подавлял, вернулся, словно окатив его холодной водой. Лист бумаги в кармане вновь потяжелел, и он осознал, что ему все еще приходится убеждать самого себя в правильности собственного решения. Боль и ужасное отражение в зеркале не были столь важны, его разуму и чувствам все еще следовало принять, что какие-то люди в правительстве собираются приложить руку к излечению его рака и даже сделать его лучше. Супергероем. Героем.       — О, ну, конечно же, нет! Все абсолютно безопасно! — пробормотал Уэйд, похлопав Питера по плечу. — Нет, конечно, это будет долго и скучно, но это полностью безопасно. Никакого риска, никаких проблем, — он изобразил улыбку, надеясь, что она выглядит достаточно уверенно. Похоже, что так оно и было, потому что Питер успокоился и показался счастливее.       — Это круто! Не могу дождаться увидеть тебя по телевизору рядом с Капитаном Америка! — затем он рассмеялся, прикрыв рот рукой, и Уэйд пихнул его локтем.       — Хей, над чем это ты смеешься? Нехорошо смеяться над старшими! — воскликнул он, стараясь держаться достаточно строго.       — Извини, — Питер снова рассмеялся, — Я просто подумал о тете Мей. Ты ей обязательно понравишься, она любит таких мужчин, как ты.       - Боже мой, — Уэйд издал звук рвотного позыва, и мальчик засмеялся громче. — Мне не следует этого знать, Питти, какого черта! — он фыркнул, заметив веселье мальчика, и щелкнул его по щеке. — Прекрати это, ты, мелкий негодяй. Это было отвратительно.       Они покончили со своими хот-догами и поднялись с коробок, на которых сидели, чтобы продолжить свое приключение. На свитере Питера оставались крошки, и Уэйд их отряхнул, так же мимолетом убрав кетчуп в уголке рта мальчика, пока тот, не замолкая, говорил о своих любимых животных: пауках и других не самых приятных формах жизни.       — Почему тебе так сильно нравятся насекомые? — спросил Уэйд, в удивлении приподняв одну бровь. Питер выглядел возмущенным.       — Пауки — не насекомые! — воскликнул он так громко, что несколько людей обернулись к ним. — Они паукообразные, это совершенно другое!       — Извини, извини! Я не хотел обидеть твоих дорогих друзей, — мужчина выглядел довольным и скорчил гримасу. — Пожалуйста, только не говори мне, что ты спишь с ними.       Питер задрал свою голову немного удивленный.       — Нет, — обиженно надулся он, — Тетя Мей не разрешает мне, — он вновь зажегся. — Но у меня много книг про них! И дядя Бен обещал, что когда я стану старше, он разрешит мне делать их фотографии!       — Я, правда, надеюсь, что ты заинтересуешься другими фотографиями, мальчик, — усмехнулся Уэйд, затем закашлялся и, заметив кровь на ладони, тут же вытер ее о куртку, прежде чем это увидел Питер.       — Я хочу стать ученым и фотографом, который делает снимки пауков! — заявил мальчик, и Уэйд подумал, что это весьма точное описание.       — Ты же понимаешь, что на фотографиях пауков не заработаешь так уж много денег? — сказал он, когда они остановились у светофора. Цветочный магазин был как раз напротив — его цветастую вывеску нельзя было пропустить. — Наверное, ты заработал бы больше, продавая мертвых пауков.       — Нет! — Питер снова взвизгнул, и Уэйд взорвался смехом. Что было плохой идеей, если вспомнить о его состоянии — он начал хрипеть и стиснул зубы, пытаясь заглушить оглушающую боль в голове.       — М-мистер Уэйд?!       Мужчина встряхнул головой, когда воздух вернулся в легкие, он хриплым голосом произнес:       — Я в порядке, просто… просто еще один приступ. Они прекратятся уже завтра, — он улыбнулся мальчику, который вцепился в его куртку, и потрепал по волосам. — Не волнуйся, Питти.       Мальчик тоже улыбнулся и хотел было сказать что-то, когда раздалось громкое:       — Питер!       Пожилая пара подбежала к ним, и женщина упала на колени возле мальчика, который радостно воскликнул:       — Тетя Мей! — он был так обрадован, что заплакал, уткнувшись в ее плечо.       — О, дорогой, мы так волновались! — сказала женщина, обнимая его, затем отвела от себя и начала осматривать со стороны: — Ты в порядке?       Ее муж — высокий, крепкий мужчина, которого Уэйд и принял за дядю Бена — подошел к наемнику и взглянул на него.       — Вы помогли ему? — спросил он, и Уэйд кивнул, чувствуя при этом, что нарушает картину идеальной семьи.       — Да, мальчик ждал вас в баре, но было уже поздно и…       — Мы искали его повсюду! — Бен облегченно вздохнул. — Собирались уже идти в полицию, — он улыбнулся и протянул руку для рукопожатия. — Я Бен Паркер, огромное вам спасибо, мы перед вами в неоплатном долгу.       Уэйд неловко пожал руку и постарался вложить все свои вежливые слова в это рукопожатие. Он понимал, что, скорее всего, мужчина ждал его имени в ответ, но предпочел не называть его. Все, чего ему хотелось, это пойти домой. Теперь, когда Питер был в безопасности, ничто не мешало ему уйти.       — Ничего, не за что, я рад, что вы вновь воссоединились, — тетя Мей поднялась и схватила его за руку, глядя на него глазами, полными слез.       — Мы можем сделать для вас что-нибудь? Пожалуйста, что угодно.       — Нет, правда, мисс, — Уэйд отступил назад, пожав руку женщины и растерянно улыбнувшись. — Все в порядке, не надо меня благодарить, — он почувствовал, как маленькая рука сжимает его руку и взглянул вниз — Питер смотрел на него с улыбкой.       — Скажи им, скажи им, что ты герой!       — Эм, вообще-то…       — Конечно же, он герой! — воскликнул дядя Бен. — Сынок, я серьезно, позволь нам с женой угостить тебя хотя бы ужином — это меньшее, что мы можем сделать.       — Да, да, пожалуйста! — Питер начал подпрыгивать на месте, все еще схватившись за руку Уэйда и умоляюще глядя в глаза. Его очки готовы были упасть в любой момент, если бы наемник вовремя их не подправил. — Мистер Уэйд, пожалуйста, соглашайтесь!       Блондин прочистил горло, покрываясь румянцем и чувствуя тревогу. Он не ожидал получить столько положительной энергии, встретить таких приятных людей, которые просили бы его о компании. Тетя Мей выглядела как милая женщина — бабушка, которой у него никогда не было, дядя Бен казался отцом, таким, каким никогда не был его собственный.       И Питер был милым нежным ангелом, любившим пауков и науку, насмерть вцепившимся в куртку Уэйда, с широкой улыбкой уговаривая его пойти с ними.       На долю секунды разум снова разорвало болью, и Уэйд покачал головой.       — Спасибо… спасибо, но нет. Я довольно занят сегодня, — он буквально почувствовал, как расстроился Питер — словно в воздухе распространилась грусть. Уэйд присел на колени и потрепал мальчику волосы.       — Тебе не обязательно надо есть все, — промямлил мальчик. — Ты можешь съесть только десерт и пойти. Пожалуйста.       Уэйд засмеялся и щелкнул его по щеке, затем взял его за подбородок и поднял голову.       — Ну, ну, не плачь. Настоящие ученые не плачут.       Питер шмыгнул носом, и Уэйд снова мягко засмеялся, слегка его приобняв.       — Было приятно познакомиться, доктор Питер, — сказал он. — Я буду внимательно следить за тобой в газетах.       — Я тоже, — сказал Питер, его голос, приглушаемый одеждой наемника, был едва слышен. — Я хочу увидеть тебя по телевизору, и тогда я скажу всем в школе, что встретил супергероя!       Уэйд похлопал его по спине и отстранился, стараясь не замечать тяжести, которая легла ему на сердце, и мысли о том, что деньги, на которые был куплен хот-дог для мальчишки, были получены за убийство.       — Вы уверены, что не сможете прийти? — спросил Бен, пожимая его руку на прощание, и Уэйд уверил их, что слов благодарности было более чем достаточно, он был просто рад помочь мальчику.       — Пока, мистер Уэйд! — крикнул Питер вслед уходящему наемнику, мужчина оглянулся и помахал рукой на прощание, затем скрылся в толпе.       — Он выглядит, как хороший человек, — сказал с улыбкой дядя Бен. — Тебе повезло, что именно он нашел тебя, Питер.       — Жалко, что он не пошел с нами, — сказал мальчик расстроенным тоном, и дядя поднял его на руки.       — Ох, дорогой, — произнесла тетя Мей, поправляя на нем куртку. — Ты ведь видел, как он побледнел. Может, он плохо себя почувствовал, — она бросила взгляд на своего мужа. — Бен, тебе не следовало так настаивать, ты его смутил. Было ясно, что он хотел отправиться домой и отдохнуть, бедный мальчик!       Ее муж досадно потер шею и пробормотал извинения.       — Завтра ему станет лучше! — выступил Питер, удивив этим обоих. Он понизил голос, и взрослым пришлось наклониться, чтобы расслышать его, — Он — супергерой, но сейчас болен. Завтра он пойдет к крутым докторам, и они ему помогут! Они восстановят его силы, и его болезнь пройдет!       Тетя с дядей смущенно переглянулись и пораженно уставились на мальчика, когда он внезапно, отчаянно воскликнул:       — Я забыл автограф! ---       Питер встретил Уэйда год спустя, но не узнал его.       В этот раз он не потерялся, но ему так же требовалась помощь, потому что он внезапно обнаружил себя в гуще супербитвы, вместе с остальными мирными жителями Квинса.       Тетя Мей попросила его купить продуктов — супермаркет был не так далеко, и мальчик был достаточно умным, чтобы не попасть в неприятности, но он все же попал, пусть это и не было его виной и все, что он сейчас мог сделать, это ждать помощи, будучи придавленным камнем.       К счастью, ему ничего не отдавило, он просто застрял в щели и, несмотря на свое телосложение, все равно не мог выбраться. К тому же, битва перед ним была действительно крутой, и его детский разум был поражен красотой цвета, звуками и атаками на улицах.       Битва была между двумя людьми с супер-способностями, которых он прежде ни разу не видел: огромный мужчина с устрашающей мускулатурой и другой, меньше, но не слабее, одетый в черно-красный костюм. Его голос был глубокий и грубый, но он казался веселым парнем, потому что беспрерывно шутил, сыпал крутыми и остроумными фразочками и открыто насмехался над другим парнем, который выглядел довольно-таки плохим, по сравнению с ним, и в особенности с тем, как умело он орудовал своими двумя мечами.       Питер болел за него и надеялся на его победу, не понимая, рассеянно думая о том, почему этот голос казался ему знакомым. Когда большой, устрашающий мужчина упал на землю, умоляя и проклиная одновременно, мальчик стал ждать, когда герой повяжет преступника и оставит разбирательства с ним полиции или другим супергероям.       Но дальше произошло нечто странное.       — П-прошу, нет! — вскрикнул плохой мускулистый парень. Он не мог подняться — повсюду была кровь, и его руки скользили. Впервые в жизни Питер слышал, чтобы злодей говорил что-то подобное. Обычно они проклинали героев, он видел это каждый день по телевизору, и, когда такое происходило, его тетя обычно закрывала ему уши.       Но в этот раз, в голосе не слышалось насмешки, не было оскорблений, лишь мольба.       — П-прошу! Я дам тебе вдвое больше! Вдвое больше, чем тебе предложили, даже еще больше!       — Извини, чувак, — герой пожал плечами, убрав свои странные мечи и вынул что-то из кобуры, которую Питер заметил только что. — Парень, что нанял меня, взбесится, если я тебя отпущу.       — Он не узнает! Я исчезну, клянусь! — раненный мужчина начал вопить, и Питер услышал, как что-то внутри него сломалось. Он никогда не слышал столько отчаянья.       — Пожалуйста, Дэдпул… Ведь так тебя зовут, да? Прошу, я дам тебе все что угодно!       — Мне нужно поддерживать репутацию, — произнес мужчина в черно-красном костюме, насмешливым тоном. Затем голос стал серьезным, темным, угрожающим. — Извини, но единственное, что мне нужно от тебя, это твоя смерть.       Раздались выстрел и крики людей, находившихся рядом, но раненный замолчал. Питер был потрясен, его взгляд застыл на дуле пистолета и дырке в голове мертвого человека.       Другой мужчина убрал оружие и пошел… прямо к тому камню, которым был придавлен Питер. Мальчик постарался стать как можно меньше, чем он был, но он понял, что был замечен, когда человек в маске удивленно остановился.       — Дерьмо!       Булыжник сдвинули без проблем, и Питер почувствовал, как две сильные руки подняли его за подмышки и осторожно поставили на землю.       — Ты в порядке, парень?       Он взглянул на маску напротив себя — в нескольких местах она была запачкана кровью. Он не мог видеть глаза человека под ней, но он знал, что мужчина смотрел на него и осматривал на наличие повреждений.       — Ты можешь стоять, так что полагаю, ты ничего не сломал и не повредил. Тебя тошнит? Можешь сделать это здесь, все в порядке. Дай-ка взглянуть на голову…       — Н-не прикасайся ко мне! — прокричал Питер, отстраняясь. Большие жгучие слезы текли по лицу, и мужчина напрягся.       — Хей, нет-нет, не сходи с ума! Я не причиню тебе боли, я просто хотел…       — Ты… Ты собираешься убить меня? Как того человека? — спросил Питер дрожащим голосом, указывая на труп, лежащий совсем близко, и мужчина в черно-красной маске показался почти расстроенным.       — Нет, — мягко сказал он, тише, чем раньше. — Я не. Я не убиваю детей. А сейчас подойди сюда, дай взглянуть, нет ли у тебя каких повреждений, — он снова потянулся к Питеру, но мальчик лишь отступил назад, тряся головой. — Хей, я спас тебя! Кто знает, когда полиция прибудет в этот сраный район. Ты мог остаться под камнем на несколько часов! — прорычал мужчина и потер глаза под грязной тканью. — Слушай, тот парень… Тот парень был преступником, ладно? Ты знаешь, кто такие преступники?       Питер кивнул, жуткий смешок вырвался из горла мужчины и он продолжил.       — Он был тварью! Абсолютным дерьмом! Он заслуживал смерти, и я действительно рад, что приложил к этому руку. Это была работа, которая в кои-то веки действительно принесла мне удовольствие, поверь мне, — он вздохнул и подвинулся ближе к мальчику, который был слишком напуган, чтобы пошевелить хоть одним мускулом. — Так что, не расстраивайся из-за него, хорошо? Мне жаль, что тебе пришлось увидеть это, но…       — Ты… ты не герой, кто ты?       Питер увидел, как мужчина задержал дыхание, будто бы ему дали пощечину или ударили в лицо. Питер знал это чувство, с ним постоянно случалось такое в школе.       — … Нет, я не герой, — в конце концов, ответил мужчина, и из его голоса пропало все веселье, исчезла прежняя крутость. Это было словно смирение. Смирение, боль и отчаяние, как у того, другого парня, перед смертью.       — Даже… даже если этот человек заслужил это… ты не должен был его убивать, — продолжил Питер, плача и икая, — Дядя Бен всегда говорил, что мы должны прощать людей, если они что-то сделали неправильно.       Лицо под маской нахмурилось.       — Я знаю тебя? — пробормотал он, но затем изменился и издевательски усмехнулся: — Твой дядя очень наивный, малыш. Это не так-то просто, ты не можешь всегда всех прощать. Иногда надо причинить боль человеку, что причинил боль тебе, — мужчина вздохнул и достал что-то из кармана на талии и передал это Питеру.       Это была маленькая коробка пластырей с Капитаном Америкой.       — Можешь забрать себе, мне они не нужны, просто порой приятно иметь что-то… нормальное.       Питер не понял, что он имел в виду, но взял пластыри, потому что у него было несколько довольно неплохих царапин на ногах и шее.       Мужчина и мальчик смотрели друг на друга довольно долгое время: последний был напуган — отголоски выстрела все еще звучали у него в голове, первый же глубоко задумался, на его лице отобразились печаль и смятение.       Затем они услышали вой сирен, и люди стали возвращаться к месту происшествия, очевидно ведомые прибытием полиции.       Мужчина в маске на секунду заколебался, затем спросил с безрадостной усмешкой:       — Полагаю, ты не хочешь автограф, да?       Питер, шмыгнув носом, покачал головой.       — Н-не твой.       Мужчина кивнул, словно знал ответ еще до того, как задал вопрос и ушел, не оборачиваясь. Мечи и кровь на них ярко сверкали под лучами солнца.       Питер продолжал смотреть на мужчину, что не был героем, вплоть до того момента, пока не прибыла полиция, и снова непонимающе задумался, откуда появилось это знакомое тоскливое чувство.