Герой (Hero)

      Его нога не ступала в Нью-Йорк годами. Он работал во всех уголках Земли, постоянно перемещаясь, никогда не останавливаясь надолго, но он никогда не возвращался в Нью-Йорк.       Питер считал, что он покрытый шрамами герой, что работал под прикрытием с остальными людьми с суперсилами. Он был уверен, что встречал другого супергероя — Уэйда Уилсона — и все его детство было удачным, насыщенным, наполненным невероятными встречами.       Но Питер знал и Дэдпула и считал его чудовищем. И это было правдой. Это было очень точно. И во всем том беспорядке, что он сотворил своей глупой ложью и идиотскими масками, это было единственной правдой. Дэдпул был чудовищем, но также он был и Уэйдом Уилсоном, и мистером Героем, мужчиной со шрамами.       И эти три человека, которых встретил Питер, всё это время были одним, и вина от этого была невыносимой. Он не мог вновь встретиться с мальчиком и рассказать ему правду, о том, что Уэйд Уилсон не стал супергероем, и вообще никогда им не был, и что вместо этого он превратился в отвратительного человека с ободранным лицом. Он не смог бы рассказать, что был также и Дэдпулом, потому что это причинило бы невыносимую боль и мальчику, и самому Уэйду.       Он пытался забыть об этом ребенке, о его доброй тетушке. Ему по горло было достаточно рака и растерянности, сумасшествия, которое дополняли голоса, становившиеся с каждым днем все сильнее, громче, насмешливее и злее. Когда он был один, сгнивая в углу какой-нибудь очередной задрипанной квартиры, они составляли ему компанию, он разговаривал с ними или просто планировал следующую миссию. Порой они жестоко напоминали ему о Питере, но он знал, как заткнуть их, и тема немедленно сменялась.       У него было столько проблем, столько сложностей на его пути, что вспоминать о мальчике он мог лишь в тишине ночи или когда расслаблялся в баре или пабе после тяжелого дня. Порой его разум сам обращался к этим воспоминаниям. Может, ему следовало остаться на кофе… остаться с мальчиком немного подольше, позволить ему помечтать, рассказать ему о супергероях, силах, крутых местах…       Рассказать ему еще больше лжи.       Вина и сожаление всегда приходили вслед за воспоминаниями, поэтому он заставлял себя забыть об этом и, с шипением сцепив зубы, идти вперед, оставляя позади кровь и боль. — — -       Однажды Уэйд почувствовал, что готов. Прошло несколько лет, возможно, Питер уже не живет в Нью-Йорке, а его работа была слишком хорошо оплачиваема, чтобы ее упустить.       И город был такой большой! Встретить в нем Питера снова было бы… было бы абсурдно!       Он снял небольшую квартирку как можно дальше от Квинса и начал готовиться к миссии, стараясь сделать это, не уходя слишком далеко. Он прочел информацию о своей цели — сомнительного типа человек, контролирующий небольшую торговлю наркотиками в городе — подготовил все необходимое оружие и боеприпасы (и на всякий случай кое-что еще, потому что любил скрытые ножи и пистолеты) и изучил карту, чтобы найти идеальное место, откуда можно было бы начать.       Уже на следующий вечер по прибытии в Нью-Йорк все было готово. Наркодилер покидал ресторан, где встречался со своим клиентом, и Уэйд ждал его на крыше с винтовкой в руках. Голоса утверждали, что это не достаточно круто, они желали больше хаоса, крови и выстрелов – пули крутые, мужик! Зачем ты тогда понапокупал столько пушек? — но Уэйд игнорировал их. Он не хотел причинить вреда еще кому-нибудь помимо цели, даже его охранникам. Все, чего он хотел — покинуть город так быстро, как сможет, и не разрушить его.       Это из-за Питера, верно?       — Нет, — прорычал он, — Я просто хочу сделать все чисто в этот раз, хорошо?       Он навел винтовку и прицелился в голову наркодилера… немного левее… левее… идеально.       Но прежде, чем он успел нажать на курок, удар по голове заставил его упасть плашмя на землю, выругавшись от боли и выстрелив в воздух.       — Что за-?       — Блять, это киллер!       — Босс, в машину! Быстро!       Уэйд попытался схватить ружье и выстрелить в машину, но она была уже далеко… и чья-то нога наступила на оружие, не давая ему воспользоваться им.       Он, нахмурившись, взглянул вверх, готовый вступить в перепалку, но вся ярость улетучилась, когда он увидел, кто это был.       Молодой парень, как и он, одетый в спандекс, и костюм даже слегка походил на его собственный, за исключением того, что на том костюме были узор из паутины и синие вставки.       — Хей, чувак! — Уэйд торопливо встал, уставившись на белые части маски, окруженные черными полосками. — Это плагиат, вообще-то!       Молодой парень нахмурился.       — Нет!       И Уэйд рассмеялся, потому что голос был слишком смешным, таким юным и детским!       — Господи, сколько же тебе лет, мальчик? То есть, признаю, ты высокий и у тебя есть мускулы… — наемник посмотрел на него некоторое время, заставив почти смутиться, — … но ты ж, бля, ребенок!       — Я не ребенок! — возразил мальчик, сжимая кулаки. Теперь его голос звучал злее, но все равно оставался слишком детским. — Мне… Мне шестнадцать, вообще-то!       — Что я и говорил. Ты ребенок, — Уэйд взглянул вниз на ногу мальчика, которая все еще лежала на винтовке. — Поэтому я не убью тебя за то, что моя цель ушла. Но… — он вплотную подошел к мальчику, отчего тот слегка вздрогнул. Он понизил свой голос и прошептал: — Если ты снова перейдешь мне дорогу, мне придется причинить тебе боль, сладкий. Понятно? — он щелкнул мальчика по щеке, но никак не ожидал, что его руку схватят за запястье.       — Ты Дэдпул, — прорычал мальчик. — Наемник.       — Болтливый наемник, вообще-то. Клички имеют значение и очень важны! — он взглянул на парнишку, пытаясь игнорировать костюм, который так поразительно был похож на его собственный. — Погоди, я слышал о тебе! Ты тот новый супергерой в Нью-Йорке, который скачет со здания на здание, словно в цирке.       Парень открыл было рот, чтобы возразить, но Уэйд его перебил: — Паутина, символ паука на груди, жуткая маска…. Вэб-мен? Человек-жук?       — Человек-Паук, — прорычал мальчик. — Мог бы пошевелить своими сумасшедшими мозгами.       — Как оригинально! — засмеялся Уэйд. Вся его ярость из-за упущенной цели прошла. Разговаривать с парнем было намного лучше, к тому же ему всегда было интересно узнавать о новых супергероях, то, как они стали ими, и то, кем они стали.       — Ну, так, Паучок… Я польщен, что ты вдохновился моим костюмом, но я полагаю, люди могут путать нас друг с другом, а нам ведь это не нужно, так? — он положил руку на маленькие плечи супергероя — черт, а он был в хорошей форме — и его усмешка стала больше. — Почему бы тебе не сменить свой костюм на что-то менее… дэдпульное?       — Я не крал твою идею! — продолжал настаивать Человек-Паук, отталкивая его. — Не вижу никаких пауков или паутин на твоем костюме! И люди не перепутают нас, не волнуйся, — он взглянул на наемника и затем пнул винтовку с крыши. Уэйд издал странный скулеж, наблюдая за тем, как его оружие отправилось на встречу к смерти. — Я не убиваю людей, — продолжил Паук, — Я спасаю их. Я — герой.       Уэйд снова нахмурился. Он не любил это слово, никогда не любил.       — Как мило, — холодно ответил он. — Теперь они позволяют детям защищать город? Стандарты правда настолько упали?       — Я не ребенок! — крикнул он и на секунду его голос сломался. — И я использую свои способности для блага, а не для того, чтобы убивать людей за деньги!       — Плохих людей, — прорычал Уэйд. — Они плохие люди и заслуживают каждую вспышку боли, что я посылаю в их гнилые кости!       Он уже говорил эти слова раньше, объяснял другому ребенку, который был еще младше, это было так давно… болезненные воспоминания, полные сожаления, приходили, и он старательно пытался их не замечать, до следующего раза, когда они вновь вернутся потрошить его.       — Это не имеет значения, — ответил Паук и его голос прозвучал знакомо. — Убивать людей неправильно, не важно, насколько они плохие.       — Ох, не докучай мне со своей моралью в стиле «хороший мальчик»! — Уэйд так сильно закатил глаза, что едва не увидел свой мозг. — Тебе нужно еще что-то от меня кроме прерывания моего важного задания? Ох! — он сложил руки и свирепо посмотрел на мальчика: — Кстати, ты знаешь, кем был этот парень? Наркодилером. Куском дерьма, что контролирует эту часть города. И теперь только Бог и Галактус знают, где он сейчас прячется.       — Я найду его. И доставлю в полицию, — сказал юный герой с абсолютной уверенностью. — У этого города нет от меня секретов.       — Потому что ты скачешь тут повсюду на своей паутине? — Уэйд снова засмеялся, но теперь звучал чуть по-иному. — Ты качаешься в обе стороны, сладкий? *       Даже под маской было заметно, что его слова задели мальчика. Он залопотал что-то и отступил назад под смех наемника над его застенчивостью и смущением.       — Не волнуйся, дорогой, — фыркнул он, смахивая пальцем несуществующую слезу. — В отличие от этого города, который так много от тебя требует, у меня есть стандарты. Я не убиваю детей и стараюсь их не бесить.       — Я знаю, — голос Паучка стал усталым и расстроенным. — По крайней мере, ты следуешь собственному моральному кодексу.       Уэйду не нравилось, куда шел этот разговор, так что он поспешил его закончить.       — Что ж… Было мило поболтать с тобой, малыш, — он подтянул свои ремни, проверил карманы, скорчил рожу винтовке, что пала смертью храбрых, и ухмыльнулся мальчику. — Надеюсь увидеть тебя снова, но только со стороны, чтобы насладиться видом твоей задницы и избежать твоих нравоучений.       — Подожди! — юный супергерой схватил его за запястье, прежде чем он успел сдвинуться. — Я с тобой еще не закончил!       — Хочешь подраться со мной, Паучок? Прямо здесь? По крайней мере, купи мне сперва выпить!       — Я не хочу видеть тебя в моем городе. Никогда, — мальчик крепче сжал руку Уэйда, и наемник почувствовал, что это довольно больно. Возможно, суперсила? — Я хочу, чтобы ты убрался отсюда к закату. Без убийств, без жертв и без капли крови, — герой понизил голос, пальцы впились в спандекс, прямо в больную от рака кожу, лицо в маске находилось прямо в паре дюймов от Уэйда. — Я ясно объяснил?       — Даже если у тебя есть силы, ты еще не взрослый, сладкий, — маниакально ухмыльнулся Уэйд. — Если у меня есть здесь дела, значит, я останусь здесь, и ничто меня не остановит.       — Ты!.. — Человек-Паук ударил его в живот, заставив упасть на холодный и жесткий пол крыши.       — Гхх. Очень соблазнительно, Паучок, — засмеялся было Уэйд, но был остановлен ударом по лицу.       Мальчик прошипел:       — Ты отправляешься со мной в полицию. Они разберутся с тобой, и, если когда-нибудь ты вернешься в этот город, я врежу тебе так сильно, что ты не сможешь даже имени своего вспомнить!       — Бля, — слабо рассмеялся Уэйд, пробуя на вкус кровь во рту, потому что из-за маски не смог сплюнуть. — Это было бы круто.       Паук на долю секунды удивился, затем пробубнил что-то и двинулся к наемнику, чтобы связать его руки.       — О, знаменитая паутина! Она выходит из твоего тела? — Уэйд заиграл бровями под маской. — Когда ты кончаешь, ты тоже стреляешь ею?       — Прекращай! — Паук ударил его по голове и поднял его с земли, держа одной рукой, словно тот ничего не весил. — Может, мне следует забить тебе паутиной рот?       — Извини, конечно, но я могу разговаривать пердежом. Это довольно сложное искусство, но ничто не сможет меня заткнуть. Эй, почему мы стоим на краю крыши…?       Паук проигнорировал его и прыгнул, выстреливая паутиной и цепляясь ею за здание, позволяя белой нити нести их сквозь воздух, словно лиане.       — Прекрати ерзать! — прикрикнул он на Уэйда, который был чрезвычайно возбужден новым опытом.       — Господи-Иисусе, и ты делаешь это каждый день?! Это же, блять, ахуенно, лучше, чем кататься на роликах! Я тоже хочу паутину!       Паук игнорировал Уэйда на протяжении всего пути до тюрьмы, а в это время Уэйд рассматривал его. Он действительно был ребенком, худым и с сильными мускулами, с крепким, но, тем не менее, юношеским телом. Ему было интересно, как он получил эти способности, был ли он счастлив их получить, и доволен ли он своей нынешней жизнью.       «Интересно, как он выглядит под маской…».       Конечно же, лицо мальчика не могло быть хуже его собственного. Он был мрачен, когда остановился возле тюремного лагеря на окраине Манхеттена.       — Хорошенько присмотрите за ним, он киллер, — передал Паук охранникам — его распирало от гордости, один из охранников взглянул на него с намеком на сочувствие.       — Все знают, кто он, мальчик, — и Уэйд захихикал, глядя на то, как вся крутость героя исчезает на глазах, обращаясь в пепел. — Это место не приспособлено для таких преступников, но мы сделаем все, что сможем.       — А мы не должны арестовать и его тоже? — прошептал другой охранник. — Мэр сказал, он угроза…       — Неа. Он не сделал ничего незаконного перед нами. И он только что притащил к нам опасного преступника, так что…       Двое мужчин схватили Уэйда за плечи и толкнули за двери, не особо беспокоясь о том, что не поблагодарили юного супергероя. Уэйд обернулся назад, чтобы поймать его последний взгляд — он стоял там, униженный и опозоренный, и наемнику почти стало жаль его. — — -       Уэйд сбежал из тюрьмы через два дня, и, разобравшись с обозленным клиентом, он вернулся к заказу на наркодилера. Его ярость возвращается вместе с раздражением и надеждой: он мечтал за все отплатить Человеку-Пауку и в то же время просто увидеть его снова. Он его заинтересовал, и, к тому же, подкалывать его было довольно забавно.       — Но он опять меня остановит! — заныл Уэйд, потягивая кофе за столом очаровательного кафе. — Он такой милый, когда злится, но я могу вновь упустить цель. Я и так уже потерял часть гонорара.       Посетители и прохожие косо посматривали на него, разговаривающего с самим собой, но он не обращал на них никакого внимания, слишком занятый спорами с голосами и не слишком-то беспокоясь о чужом мнении.       — И мы не можем оставаться здесь дольше. Я не хочу, — продолжил Уэйд, сердито жуя печенье. — У меня… у меня нет хороших воспоминаний об этом месте.       У тебя нет хороших воспоминаний ни об одном месте.       — Заткни пасть, — нахмурился наемник. — В городе намного хуже. И ты знаешь, почему, так что давай закончим этот дерьмовый разговор, сфокусируемся на наркодилере и забудем про Паучка.       Он видел мальчика в газетах и, несмотря на его слова, люди боялись его, и его усилия не были оценены. Мэр, казалось, особенно недолюбливал его и объявил вознаграждение любому, кто сумеет доказать, что Человек-Паук — преступник.       — Мальчишка слишком наивен, чтобы быть плохим парнем. И его задница слишком классная. Обычно, у плохих парней не бывает таких классных задниц.       Голоса согласились, и наемник со вздохом перелистнул страницу, открыв разворот с фотографией супергероя на фоне неба, который летел на своей паутине.       — Вам нравится?       — Что?        Он перевел взгляд наверх к обладателю голоса. Это был молодой парень, стоящий у его столика, улыбавшийся ему с милыми покрасневшими щеками и сияющими оленьими глазами. Его каштановые волосы были взлохмачены, на шее висела большая камера, его одежда была простой и растрепанной. При виде него Уэйд не смог не фыркнуть, однако, что-то в нем было странное, и даже голоса не могли сказать, что именно.       — Нравится что, мальчик? — спросил он изумленно. Лицо парня залила краска, и он указал на изображение Человека-Паука в газете. — О, ну конечно мне нравится! Отличный снимок отличной задницы, — засмеялся наемник, затем снова взглянул на мальчика. — Что-то ещё?       Парень улыбнулся шире, так, словно маленькое солнце осветило все кафе, и сел рядом, глядя на лицо Уэйда, которое было плохо спрятано за капюшоном и бейсбольной кепкой. Парень схватил Уэйда за руку, заставив его подскочить на месте.       — Эй, что за-       — Мистер Герой!       Уэйд застыл, его сердце забилось слишком быстро, голоса в его голове закричали, и весь мир остановился.  — Это ведь вы? Вы… вы узнали меня?       — Я… — Уэйд очнулся, но мальчик наклонился вперед, его улыбка стала шире, его рука лежала на изуродованной руке наемника.       — Я Питер! Мальчик, которого вы спасли от хулиганов в парке много лет назад!       Как он мог забыть? Он думал об этом ребенке все эти годы, не возвращался в Нью-Йорк, потому что не мог вынести того груза лжи, что наговорил ему… конечно же, он помнил.       — Питти! — слабая, нервная усмешка вырвалась из горла Уэйда. — Господи, Питер… ты так вырос!       Питер заразительно усмехнулся, и наемник понял, что тоже улыбается. Потому что, несмотря на всю вину, что он испытывал, он хотел увидеть мальчика снова, вновь пообщаться с ним. И теперь он был рядом — молодой парень с веселыми глазами и длинными, тощими ногами.       — Где твои очки?       — О, я… они мне больше не нужны, — мальчик сжал изрубцованную руку наемника еще раз, перед тем как отпустить. — Я так счастлив встретить вас снова, мистер Герой!       От этой клички было больно, но Уэйд не показал этого, искренно отвечая:       — Я тоже, Питер. Как твои тетя и дядя?       Лицо Питера помрачнело, он отвел взгляд в сторону. Уэйд почувствовал что-то нехорошее и автоматически положил руку ему на плечо.       — Мой дядя умер, — пробормотал он. Когда он снова поднял взгляд, его глаза были полны слез. — Преступник убил его год назад.       — Блять.       Он выдохнул, избегая смотреть на парня, потому что не мог видеть его расстроенным. Он помнил его дядю, даже имя — Бен, верно? — и его благодарный тон, когда Уэйд привел Питера, потерявшегося на улице.       Его стало терзать чувство того, что он не многим отличается от человека, убившего этого бедного старика.       — Извини, пирожок, — сказал он парню, который тер покрасневшие глаза, и грустно улыбнулся ему.       — Спасибо, но не волнуйся, мы с тетей… мы в порядке, — это не совсем было правдой, Уэйд видел это, но не стал расспрашивать. — Сперва было тяжело, но главное, что мы вместе.       — Да, — Уэйд улыбнулся ему. — Это правда.       Питер хлопнул по его руке, желая сменить тему.       — Ну, а ты как? Как дела в мире супергероев?       — Хех, ну… — внимание наемника снова привлекла фотография в газете. — Все хорошо, но ты только взгляни на это! Дети летают в воздухе на паутине, обтянутые спандексом? — Уэйд фыркнул. — Порой мне кажется, этот мир даже безумнее, чем я.       — Человек-Паук помогает городу, — пробормотал Питер… обиженно? — Он не угроза, как говорит мэр, — он взглянул на Уэйда, очевидно, ожидая поддержки, его глаза загорелись в предвкушении. — Да и важно ли, что он так молод? Он хорошо делает свое дело — помогает людям и спасает их жизни!       — Да, да, — Уэйд решил его порадовать. — Он твой новый кумир, я понял. Что ж, думаю, я должен признать, что он довольно хорош…       «Может даже слишком», — усмехнулся он про себя.       — Он не мой кумир! — Питер вновь взял его за руку, и наемник напрягся. Парень этого не заметил, продолжая улыбаться. — Вы все еще мой мистер Герой! Я… Я думал о вас, когда бывали сложности, и думал, что сделали бы вы, — он покраснел и мягко рассмеялся, отводя глаза от глаз Уэйда, потому что смущение стало сложно скрывать. — Понимаю, прозвучит глупо, но вы очень помогали мне несмотря на то, что вас не было рядом.       Уэйд тоже отвел взгляд в сторону, но по другим причинам. Он не заслуживал этих слов, не заслуживал уважения, особенно от Питера. Он прочистил горло, и мальчик, наконец, поняв в чем дело, отпустил его руку и отстранился.       — Извини, это было…       — Нет, все в порядке, — Уэйд улыбнулся ему, надеясь, что выглядит убедительно, а не так, словно он на грани того, чтобы разрыдаться, или предаться нервной истерике. — Я давно этого не слышал. Спасибо, малыш.       Питер облегченно вздохнул и взглянул с радостью, смешанной с удивлением.       — Тебя никогда не благодарили? — его брови поднялись. — Это из-за того, что ты под прикрытием и должен выполнять свою работу тайно?       Уэйд иронично фыркнул, вновь взглянув на фото.       — Да, люди не знают, как я им помогаю, — он был рад, что капюшон и кепка хотя бы частично скрывали его лицо, потому что сейчас его глаза, должно быть, выглядели печальными. — Я… я очень отличаюсь от Паучка.       Затем он прочел подпись. Она была написана мелким шрифтом, поэтому сперва он ее не заметил. Но когда он понял, что там написано, он закашлялся, будучи пойманным врасплох. Фотограф: Питер Паркер.       — Черт возьми, парень! — он засмеялся, указывая на имя, и щеки Питера снова покрылись румянцем. — Так этот фотоаппарат у тебя на шее не просто безделушка!       — В-вот почему я и спросил насчет снимка, — парень тоже рассмеялся. Рука нервно зарылась в волосы, путая их еще сильнее. — Я работаю на Дейли Бьюгл. Ну, точнее, я просто свободный фотограф, но теперь я там на полную ставку.       Уэйд посмотрел на него с сочувствием и нашел смелости, похлопать по его руке, лежащей на столе.       — Низкооплачиваемая работа?       Лицо Питера залила краска.       — Это настолько очевидно, да? — но его улыбка тут же вернулась. — Пока что этого достаточно. Джеймсон не начальник месяца, но когда он получает то, что хочет, он платит то, что обещал, это главное.       Они оставались в кафе еще долгое время, и Уэйд не мог справиться с ностальгией. Маленький мальчик, которого он спас на улице и защитил от хулиганов, превратился в сильного, надежного молодого парня, пусть все еще скромного и неловкого, но его сила воли была невероятна.       Они говорили о его тете, и Уэйд видел, как сильно мальчик любит ее и заботится о ней. Они жили только на зарплату Питера, и он рассказал, что им пришлось продать некоторые вещи типа ювелирных украшений и детских игрушек, чтобы оплатить аренду.       Они вышли и направились к дому парня, как и много лет назад. В этот раз было немного иначе — Питер шутил с ним, его смех был заразительным, его взгляд стал более взрослым, больше не было того мальчишки, и Уэйду теперь хотелось узнать о нем намного больше.        Они зашли в старый дом, который он помнил, прошли через дверь, у которой он стоял в прошлый раз, все та же тетя Мей приветствовала его с ослепительной улыбкой и еще большим количеством морщинок у глаз и рта. Ее волосы были белоснежными, на ней была простая одежда, но, если не брать в расчет затаенную в глазах печаль, она была все той же пожилой леди, что когда-то давно была с ним мила.       Уэйд не привык к обыденным вещам, поэтому он просто сидел за столом, пил кофе с милой старушкой, не утратившей своего великолепия, пока его мысли занимал ее робкий племянник. Он чувствовал себя немного не в своей тарелке, пытался заглушить свои бзики, спрятав их поглубже под толстовку. Питер и его тетя не напрягали его, было довольно тихо — о боже, как долго он жаждал тишины! — и постепенно он расслабился. Лишь его шрамы показывали, сколько было в нем изъянов, но никто не обращал на них внимание.       Особенно ему нравились большие карие глаза Питера. Он сидел напротив него, длинные пальцы играли с кружкой, дергаясь каждый раз, когда большая израненная рука двигалась рядом, пока Уэйд разговаривал с ним и миссис Мей. Питер задавал много вопросов с любопытством и застенчивостью, его улыбка ни разу не сошла с губ, и мальчик не прекращал смотреть на него.       Уэйд никогда не чувствовал, чтобы за ним наблюдали с таким восхищением, смутным желанием, просьбой, почти мольбой. Он не чувствовал ничего подобного уже много времени и не знал, как реагировать на это, как отвечать. Следует ли ему улыбнуться в ответ? Игнорировать руку на столе, ногу, что прямо сейчас легко прикасалась к его ноге? Он старался сосредоточиться на мисс Мей — к счастью, она не замечала или делала вид, что не замечала всего этого — на том, что она говорила, но это было сложно, пока чувства были такими… такими уважительными.       Это была проблема. Уважение. И желание, если это было именно тем, что излучал Питер с тех самых пор, как они столкнулись в кафе       «Я должен уйти» — в панике подумал Уэйд. У него пересохло во рту. — «Я должен покончить с этой миссией сегодня же и покинуть город».       Питер привлекал Уэйда: его тело, улыбка, голос, милая внешность… и он должен был отказаться от этого, избежать любой ценой. Не потому что ему это не нравилось — как раз наоборот — а ради блага Питера. Уэйду приходилось лгать ему, он даже сейчас продолжал врать ему и его тете. Он был убийцей, его душа была настолько же гнилой, как и кожа. Он должен спасти Питера от этого.       «От себя».       — Боже, вы только взгляните на время! — он вскочил так быстро, что едва не пролил чай. — Мне правда пора идти. Ну, вы знаете… геройское дерьмо и …. ох, простите, мисс Мей. Спасибо вам большое за все.       — Ты придешь снова? — немедленно спросил Питер, в его глазах была надежда и глубокая грусть. Он выглядел как олененок, что попал в свет фар автомобиля.       — Мы всегда рады вам, — тетя Мей пожала его руку с теплой улыбкой. — Приходите, когда вам угодно.       — Спасибо, но…       — Ты уезжаешь из Нью-Йорка? — спросил Питер, упавшим голосом.       Да!       — Нет! — Уэйд вежливо пожал его руку, похлопав по ее тыльной стороне. — Я… я скоро вернусь, обещаю.       Ты тупой придурок! Какого черта ты творишь?!       Он не лгал, он обещал, и даже если это было опасно и рискованно, широкая улыбка Питера с лихвой возмещала всю боль. — — -       Он не следил за целью ни в эту ночь, ни в следующую. Он оставался в своих грязных апартаментах, думая о Питере, словно влюбленный подросток, желая встретиться, но в этот раз в совершенно других целях.       Голоса напоминали, каким он был идиотом, кричали на него, а затем, когда они уже замолчали, Уэйд почувствовал тишину, она сводила его с ума, а он ведь и так уже потерял голову из-за мальчишки.       Он скулил в постели весь день, а потом, как только солнце село, отправился в Дейли Бьюгл, поджидая снаружи, не замечая взгляды людей, выходивших из здания, желающих поскорее оказаться дома.       Питер был среди них, он выглядел рассеянным, но, когда Уэйд позвал его, лицо парня засияло, и он бросился к нему, остановившись прежде, чем случилось бы неловкое объятие.       — Я вернулся в город на пару дней, так что… — Уэйд пожал плечами, под его капюшоном и бейсболкой плохо скрывалась улыбка. Улыбка Питера словно дурманила. Они купили еды и отправились в Квинс, где поужинали в небольшой, уютной квартире с тетей Мей.       Уэйду казалось, что они стали семьей, и ему хотелось плакать. Ему следовало уйти, но чем больше он был с ним — с Питером — тем сильнее застревал в этой ловушке.       Прикосновения парня становились все смелее, и наемник отвечал тем же, это было сильнее его, сильнее всего, что он прежде чувствовал. Когда он впервые слегка коснулся ноги Питера под столом, мальчик покраснел так сильно, что его тетя спросила, все ли с ним хорошо. Затем он расслабился, и, когда Уэйд помогал ему мыть посуду, его пальцы касались покрытой шрамами кожи на запястье, каждый раз, когда он подавал ему посуду, даже если в этом не было необходимости.       Ты потерян, Уилсон — сказал голос, когда он прощался с Питером и мисс Мей, обещая завтра зайти на ланч. Ты здорово вляпался. «Я знаю».       Что ты собираешься делать? Продолжать врать? Рассказывать истории про героические миссии, которые никогда не происходили на самом деле, пропуская ту часть с кровью, насилием и смертями, которые как раз таки были на самом деле?       «Заткнись».       А вообще-то он прав, знаешь? — включился другой голос, но Уэйд, остановившись в грязном переулке, заставил их замолчать хотя бы ненадолго.       В конце концов, он позвонил своему заказчику и сказал, что его не интересует больше эта миссия. Его мысли были где угодно, но не на работе, и у него не было времени на то, чтобы выслеживать этого наркодилера и убивать его. Человек-Паук все равно найдет его.       Юный герой был другой причиной, которая отвлекала Уэйда от его обычной работы в Нью-Йорке. Уэйд видел его порой, пролетающего на фоне голубого неба и каждое утро читал о нем в газете. Человек-Паук его очень заинтересовал, но Уэйд также не хотел с ним встречаться вновь, испытывая его злобу, у него и без этого было много проблем.       Питер продолжал делать прекрасные снимки, такие хорошие и в таком количестве, что его можно было называть личным фотографом Человека-Паука. В один день, во время ланча, парень сообщил новость о неожиданном повышении.       — Хорошая работа, — Уэйд улыбнулся, сжав его руку, и улыбка Питера стала еще нежнее, и в один момент он выглядел так, словно собирается что-то сделать. Но он воздержался, оставив Уэйда разочарованным, но заставив с облегчением вздохнуть.       Они встречались на протяжении месяца, в то время, пока в Уэйде велась битва между желанием остаться с Питером и с сильным убеждением, что ему следует оставить его в покое. Или по крайней мере рассказать ему всю горькую правду о себе, о Уэйде Уилсоне, о Дэдпуле… Но он все никак не мог найти смелости, чтобы сделать это, и в одну ночь, когда тетя Мей уехала из города, чтобы навестить друзей, он пожалел, что ничего не рассказал раньше.       — Спасибо, что проводил до дома… опять, — Питер мягко засмеялся и отступил в темноту квартиры. — Не хочешь зайти?       — Уже поздно, Питти, — неловко улыбнулся Уэйд, его сердце в груди билось очень быстро, а голоса уже прекрасно знали, что произойдет дальше. — Тебе ведь на работу завтра, так? Тебе лучше пойти спать…       — Я не ребенок, — Питер шагнул ему навстречу, его глаза блестели в свете уличных фонарей. Его рука была горячей, когда он схватил Уэйда за футболку и осторожно толкнул в квартиру, закрывая дверь.       — Хех…       Уэйд сглотнул, когда Питер подошел ближе, их тела соприкоснулись, и его спина наткнулась на что-то деревянное.       — Я вижу… — наемник попытался придать своему тону больше раздражения, но больше не мог ничего сказать, потому что губы Питера коснулись его собственных, такие мягкие и жаркие, и он заткнулся, слишком шокированный происходящим.       Питер простонал сквозь губы, он неумел, было ясно, что он никогда раньше не целовался, и Уэйд чувствовал себя отвратительно, потому что он не заслуживал этого мальчика, не заслуживал его невинности.       — Питер, — он попытался оттолкнуть его, но, черт, парень силен. Питер просто сжал руки Уэйда без каких-либо проблем и вновь впился в его губы, в этот раз с языком, и наемнику пришлось воспользоваться всей своей выдержкой, чтобы не податься навстречу подтянутому, молодому телу.       — Питер… малыш, послушай… — выдавил он, когда в легких начал кончатся воздух. — Ты… ты отличный парень, ты не… — он покачал головой и застонал, когда Питер поцеловал и лизнул его в шею, его губы мягко прошлись по шрамам, не избегая их.       — Я так давно этого ждал! — парень прервался, чтобы сделать глоток воздуха и снова продолжить поцелуй, Уэйд чувствовал его эрекцию. Питер улыбался, внутри него бурлили радость и возбуждение. — Я… я не знал, как тебе сказать, боялся, ты не захочешь, но… — он поцеловал наемника снова, рука опустилась вниз, расстегивая ремень.       Останови его! Ты не можешь сделать это, это перебор! Боже, он чувствовал себя так хорошо, рука Питера уже сжимала его сквозь ткань джинсов, и Уэйд застонал от этих робких и неумелых прикосновений. Парень, тяжело дыша, начал снимать собственные джинсы.       — У меня никогда раньше не было этого, но…       «Нет, нет, нет… Очнись, Уэйд, очнись!».       — Питер…       — Я прочел все, что надо знать! — засмеялся Питер и покрыл изуродованное лицо поцелуями. — Я знаю, как и где касаться тебя, чтобы доставить удовольствие, — его румянец стал сильнее. — Боже, я люблю твои шрамы.       Эти слова заставили Уэйда застонать, его сердце налилось кровью, никто- никто — никогда не говорил ему этого. Он не знал, как поступить. Он не заслуживал Питера, не заслуживал его любви, его искренних слов, но он нуждался в нем, нуждался больше чем, в чем-либо другом.       «Нет, так нельзя!».       — Питер!       Должно быть, его голос был очень страшным, потому что парень остановился и взглянул на него дикими глазами.       Уэйд, вспотевший и запыхавшийся, схватил его за плечи и посмотрел ему прямо в глаза, сожалея о своих словах еще прежде, чем они успели вырваться из его рта:       — Питер, милый, Я… Я должен тебе сказать что-то. Это важно, так что выслушай меня, хорошо? Забудь о наших стояках, диких фантазиях и моих шрамах. Слушай меня!       Питер кивнул, все еще прижимаясь к нему, и Уэйд сглотнул и продолжил:       — Честность же главное в отношениях, да? Никаких секретов, никакого вранья, только правда и куча разговоров, — он коснулся гладкой, мягкой щеки и увидел, как мальчик дрожит от удовольствия под его прикосновениями. — Ты думаешь, что знаешь человека, знаешь, кто он такой, а потом… ты узнаешь, что он не тот, кем ты его считал, и все рушится к чертям, но… но в то же время становится проще и лучше. Ты понимаешь меня?       Питер был спокоен, может даже слишком. Он снова кивнул и улыбнулся.       — Ты понял, да?       — Ч-что?       Мальчик поцеловал его глубже, затем сбросил свои джинсы и сказал:       — Ты прав, честность очень важна. Прости меня. Я должен был сказать тебе намного раньше! — он выглядел беспокойным, но затем его выражение стало решительным.       — Подожди здесь!       Он убежал в свою комнату и Уэйд услышал, как он открыл свой шкаф и принялся рыться в нем. Послышался звук сбрасываемой одежды, и он старался не представлять себе обнаженного Питера, даже если это едва не произошло двумя минутами ранее, — затем что-то было надето, и он нахмурился, позабыв о своих штанах, лежащих на полу, и белье, в котором было давно тесно.       — Питер…?       Парень вернулся в прихожую, и на мгновение Уэйд замер, ничего не понимая. Затем свет из окон ударил его в глаза и наемник застыл, по его спине пробежали мурашки, а голоса в голове были так же шокированы как и он.       Питер надел костюм Человека-Паука.       Питер был Человеком-Пауком.       — Я… я хотел рассказать тебе, но боялся, что ты разозлишься, — пробубнил он и задрал маску до носа. — Прости, что тебе пришлось узнать об этом через свои контакты, Мистер Герой, но я клянусь, я хотел тебе рассказать! Просто…       Уэйд был потрясен, он зажал рот рукой, чтобы не позволить крику внутри него вырваться наружу. Питер начал объяснять, как его укусил радиоактивный паук, затем начал рыдать, потому что смерть дяди Бена была его виной.       — Я-я стал Человеком-Пауком, чтобы помогать людям, — он шмыгнул носом и трясущимися руками утер слезы со щек. — Я не смог спасти своего дядю, потому что был трусом. Я должен это делать, это важнее меня, важнее моей жизни, это то, что я должен делать, иначе я себя возненавижу.        Уэйд, надевший джинсы, открыл было рот, чтобы ответить, но не смог издать ни единого звука. Такое было впервые, как и молчащие голоса в голове. Он чувствовал себя… опустошенным. Лишь жалкой изуродованной оболочкой.       — Мистер Герой? — Питер — Человек-Паук! — с беспокойством позвал его. — Ты в порядке?       — Д-да, — голос Уэйда стал хриплым, сильнее, чем когда-либо. Питер застенчиво улыбнулся.       — Ну так… может ты скажешь свое настоящее имя? Я теперь тоже супергерой, мы на одной стороне! Я… я могу помогать тебе, мы могли бы создать команду или…! — он остановился и нервно прикусил губу. — То есть, да, я еще новичок, но… — он взглянул на наемника снова, и даже несмотря на то, что его глаза закрывала маска, Уэйд попытался угадать, какими самонадеянными и горящими огнем они были. — Я ищу сейчас наркодилера, думаю, почти нашел его. Может мы… мы могли бы поработать вместе. Я быстро учусь! Я очень хорош, клянусь, я не подведу тебя! — он шагнул к Уэйду, и это было так странно, будто дежавю, Уэйд вспомнил ту ночь, то, что он говорил Человеку Пауку, шутки, спор насчет убийств и героев.       Он почувствовал себя дурно, последствия его собственной лжи сбили его с ног, подобно камню. Он должен был сделать что-нибудь, распутать свою ложь, секреты, поддельных личностей, рассказать, кто такой Уэйд Уилсон и как он дожил до жизни Дэдпула.       «Ох, Питер…!» — произнес он про себя, когда выносить тишину в голове стало невыносимо. «– Прости меня!».       — Пожалуйста, скажи мне, кто ты такой, — настаивал Питер, его пальцы, сжались на руке Уэйда. — Я не могу продолжать называть тебя Мистер Герой, я хочу узнать тебя лучше!       — Нет, — прохрипел Уэйд, его глаза потемнели и стали печальными. — Поверь мне, ты этого не хочешь.       Он бросился прочь, проигнорировав удивленный вздох Питера, и не оглядывался до тех пор, пока не скрылся в темноте парка, наблюдая, как Человек-Паук ищет его с воздуха, крепко вцепившись в паутину.       Он вернулся домой на рассвете и провел весь день в постели, невидящими глазами уставившись в стену, пока голоса в голове кричали и говорили ему сделать хоть что-нибудь, пока не стало слишком поздно.       Когда наступила ночь, он надел костюм Дэдпула и ушел. — — -       Когда Уэйд нашел его, наркодилер как раз закончил разговор с каким-то клиентом. Дэдпул был предельно осторожен, чтобы его не заметил ни один человек, ни Человек-Паук, который в тот момент скрывался в темноте, вцепившись в стену здания.       Он проследил за супергероем, знал, что тот выведет его на дилера, был уверен. Парень не видел его и даже не услышал, как он подошел — все его внимание было приковано к преступнику, руки были готовы выстрелить паутиной.       Уэйд заметил нервозность в его позе — напряженные плечи, глаза сужены и нахмурены. Он достаточно прочел о нем, чтобы узнать о паучьем чутье и как оно работает — ему следовало быть быстрее, выстрелить прежде, чем герой успеет использовать свое оружие. Вариантов было не много — всего один выстрел, одна пуля, один шанс.       Когда дилер подошел под навес крыши, Уэйду даже не пришлось целиться, он просто повторял действие, отработанное за годы, тяжело дыша через нос, освободив разум от лишних мыслей, сфокусировавшись лишь на одном объекте.       Убить.       Он спустил курок и, как только звук выстрела раздался в воздухе, Паук сделал выпад в сторону преступника.       — Нет!       Мужчина упал с дырой в голове, кровь текла из уголка его рта, просекая тонкую линию по щеке.       — Ты…! — Человек-Паук выстрелил паутиной и оказался возле Уэйда — кулаки сжаты, вся поза — сплошной чистый гнев. — Ты… ты… чудовище!       Уэйд, не ответив, просто смотрел на него, ожидая удара, который последовал сразу же после этих слов.       — Ты следил за мной?! — Паук ударил его в пах, и Уэйд задохнулся от боли. — Сколько? А? Сколько они тебе заплатили?       Он в последний раз ударил его в лицо, затем рыкнул в сторону Уэйда.       — Ты отвратителен, — прорычал он. На секунду его взгляд упал на труп наркодилера, лежащий посреди улицы, и он помрачнел. Как только Уэйд снова сумел встать на ноги, Питер смотрел на него, и, когда он снова заговорил, голос его был яростным и горьким. — И ты опасен. Ты заслуживаешь гнить в тюрьме весь остаток своей жизни.       Пугающее молчание Уэйда подогревало его злость.       — Я сказал тебе, что не хочу тебя больше здесь видеть! Покинь этот город и оставь людей в покое! — он подошел к наемнику и ткнул его пальцем в грудь. — Нам не нужен здесь еще один монстр. Здесь и так их куча, включая меня.       — Это уж точно, — Уэйд был абсолютно спокоен, в его голосе не было ни намека на эмоции. — Это очень верное слово, чтобы описать меня.       — Ч-что?       — Я не такой, как ты, — фыркнул невесело Уэйд. — Знаешь, когда-то я думал, что могу стать героем.       Человек-Паук усмехнулся, в его взгляде не было мягкости, и Уэйд продолжил идти по крыше, его голос оставался сухим, почти спокойным.       — Я был таким наивным! Я думал, что все держат обещания, никто никогда не лжет, и помощь всегда может прийти вовремя. Я был таким идиотом, ничему не научился из своего дерьмового детства, — Уэйд прикусил губу чуть ли не до крови. — Так что, я сделал выбор. Сделал ставки. Выбрал то, что не должен был выбирать.       — Меня не волнует история твоей жизни, Дэдпул, — прервал его Человек-Паук, но прежде чем он успел сдвинуться, наемник отпрыгнул назад, наклеив на лицо под маской большую усмешку, безоружно подняв вверх руки.       — Нет, это и твои проблемы тоже! Позволь мне закончить, Паучок, хочу, чтобы ты услышал это! — он жутко усмехнулся, и его голос сломался на мгновение, когда он продолжил. — Все это было так иронично! Это настолько нормально для этого ебанутого мира, что меня это даже не удивило.       — О чем ты говоришь? — в голосе Паучка послышалась неловкость, и Уэйд засмеялся громче, еще более сумасшедшим смехом на секунду.       — В смысле, паутиноголовый?! Я говорю о героях, конечно же! О высоких, блондинистых и справедливых героях, которые кашляют кровью и спасают детей на улицах, солгав им о том, что завтра будут чувствовать себя лучше!       Он увидел, как мальчишка напрягся и как расширились его глаза, и подошел к нему, мрачно прошептав:       — Порой все идет не так, как нам хочется, Паучок. Иногда тебе не становится лучше, и ты живешь дерьмовой жизнью, надеясь умереть, но не можешь. В буквальном смысле не можешь, и у тебя нет никакого выхода. Тебе приходится продолжать делать то, что ты делаешь много лет, ненавидя себя, потому что не можешь стать лучше, потому что никогда и не был лучше, — он так громко расхохотался, что Паук вздрогнул. — Ты уверен, что не хочешь мой автограф, Паучок?       — Н-нет!       Человек-Паук оттолкнул его и замер прямо у края крыши, тяжело дыша.       — Т-ты… ты не можешь быть…! — он встряхнул головой, на маске проступили следы влаги. — Мистер Уэйд…       — Да! — крикнул Уэйд, освобождая ярость, злость на весь мир и на самого себя. — Да, это я! Человек, что нашел тебя на улице и наговорил всей той хрени! Я никогда не был героем! Я был наемником, как и сейчас! — он подошел к Пауку в пару шагов, схватил его за запястье и прокричал в лицо: — У меня был рак, и они обещали меня вылечить, они обещали мне лучшую жизнь! Угадай, что же случилось на самом деле? Они солгали, а я облажался и стал их морской свинкой.       — Т-так… на следующий год… — Паук рыдал, его трясло.       — Да, на следующий год я был уже Дэдпулом, — голос Уэйда перешел на рычание. — Я убил свою цель прямо у тебя на глазах, напугав тебя на всю жизнь. Дохуя иронично, да? Человек, которого ты считал спасителем, превратился в отвратительного убийцу.       Парень взвыл, и Уэйд схватил его другую руку, прижимая его ближе и нашептывая ему на ухо: — Ты бы хотел, чтобы я не рассказывал этого? Хотел бы жить в блаженном неведении? Чтобы я позволил тебе продолжать считать, что все герои чудесные и добрые?       Парень зарыдал сильнее, но сумел произнести сквозь слезы:       — Х-хорошие герои есть. Ты мог лгать мне всю мою жизнь, но я знаю настоящего героя, который спас меня в парке и…       Наемник рассмеялся и издал неясный звук.       — О, Питер, — произнес он, щелкнув его по щеке. — Это как раз лучшая часть!       Затем Паук, наконец, понял.       — К-как ты узнал? — пробормотал он. — Откуда ты узнал, кто я такой?       Глаза Уэйда смотрели в дыры в его маске, и юный герой вздрогнул, когда он отступил, отпуская его.       — Все это дерьмо было просто маскарадом, — сказал наемник на выдохе, его голос был таким тихим, что Паук не расслышал бы его без своих способностей. — Постановка на сцене дерьмовой жизни Уэйда Уилсона, — он поднял голову, и впервые за все время он выглядел очень расстроенным, униженным, сожалеющим.       — Взгляни, Питер. Вот как выглядят неудачливые супергерои.       Он снял с себя маску и Питер беззвучно закричал, прижав обе руки ко рту.       — Да, — пробормотал Уэйд, его шрамы на лице были прекрасно видны под лунным светом. — Твой драгоценный мистер Герой — это Уэйд Уилсон, так же известный как Дэдпул или Болтливый Наемник, — он бросил взгляд на маску в своей руке. — Все это время это был я. Ты лишь встретил три разные версии одного и того же человека.       Питер смотрел на него, ладони заглушали рыдания, плечи тряслись, и грудь тяжело вздымалась. Внутри у Уэйда что-то сломалось, и он направился к Питеру и, сдернув с его лица маску, впился своими губами в чужие.       Парень вздохнул и после небольшого шока оттолкнул его прочь. Глаза Уэйда были сумасшедшими, темными, яростными.       — Что?! — прокричал он. — Я думал, ты любишь мои шрамы! Я думал, ты любишь меня!       — У-уходи! — Питер кричал в ответ, уставившись на него широкими, покрасневшими глазами. — Пожалуйста, уходи!       Но Уэйд схватил его снова, сжав его лицо в своих руках и поцеловал на мгновение, прорычав: — Ты был таким нетерпеливым вчера! Куда делась вся твоя страсть? — когда Питер пнул его, он отлетел и упал на землю, горько смеясь.       — Твой мистер Герой теперь отвратителен тебе, да? — он не замечал слез, стекающих по его изуродованным щекам. — Я не виню тебя, Питер. Я понимаю, правда, — он достал пистолет из кобуры и приставил к виску, с грустью улыбаясь мальчику. Питер вытаращился на него, и улыбка Уэйда стала больше.       — Ну, Питер, не расстраивайся! — он рассмеялся, зрение затуманили слезы. — Знаешь, как они говорят? Герои никогда не умирают, — выражение его лица стало отчаянным. — Думаю, это работает и с чудовищами тоже.       Он спустил курок, и последним, что он видел, был Питер.