Хеллсинг: Моя земля

Тиха гонконгская ночь. Тиха, суха и прохладна. А в городской промзоне — так еще и безлюдна. Только пальмы колышутся под легким ветерком, да редкие чахлые фонари разбрасывают по сторонам слабый желтый свет. Кому есть дело до двух тонких, полупрозрачных теней, неслышно скользящих где-то сбоку, на периферии зрения? Никому нет до них дела. И слава богу. Сотню метров от фургончика, через неохраняемую стоянку, до искомого здания мы преодолеваем секунд за шесть. Вблизи оно производит еще более отталкивающее впечатление — серое на сером, ободранные стены, отваливающиеся ставни, оголенные связки проводов и кабелей. Но зато с оградой все в порядке — отличные стальные шипы трехметровой длины. Ну, нам туда и не нужно — по шипам, в смысле. У нас особый путь. Влада на мгновение останавливается, сверкает зубастой ухмылкой, после чего приседает, легко распрямляется как сжатая пружина и молнией взмывает в воздух. Следую ее примеру. Хорошо у нас получается — и не тренировались, а все равно почти без напряжения. Видно, как следует силушки богатырской набрались, пока лежали в лазарете. Приземляемся на крыше, это было не сложно, тут всего-то четыре этажа, и окна последнего действительно гостеприимно открыты. Ну, не будем задерживаться, хозяева наверняка заждались. Качнувшись на руках, сидя на краю крыши, Влада бесшумно просачивается внутрь. А за ней и я — вторым номером. Раньше я такие трюки только в фильмах про паркур видела. «Тринадцатый район», и все такое. А теперь и сама отмачиваю. И это я еще даже не напрягалась. Внутри нашей фабрики — хотя пока на то, что это именно она, ничто особенно не указывает — темно и тихо. Не шумят станки, не бурлят котлы с химикатами, нет толп трудолюбивых китайцев, что-то там такое опасное и смертоносное производящих. И кстати, охраны хитроумной, отменно подготовленной, по словам капитана Бернадотте, тоже не видать. Только мы вдвоем сидим под крышей на стальных несущих балках как две птички, да головами вертим. Знакомимся с ситуацией. «Ну что», транслирую я, когда становится окончательно ясно, что поблизости нет ни души. «Ты налево, я направо, на предмет поиска кнопки открывания заветной двери?» «Ага», просто соглашается Влада, и как была, с корточек, ныряет вниз. А там, я напоминаю, четыре полноценных этажа высоты. Но ничего, обходится без травм. И я, посмотрев на такое чудо, тоже тогда ныряю. Приземление бесшумное, и вокруг — тоже ни звука, многозначительная такая тишина. Ну, ладно. Многозначительная она или нет, задание никто не отменял. Грузовые ворота — они вот в той стороне, справа от центральных. Предположим, что и рубильник, их открывающий, тоже где-то там находится. И в тот самый момент, когда мы только начали скользить сквозь темную пустоту, разделенную накрытыми чем-то серым столами, сбоку мелькнул отблеск света от чьего-то фонаря. Влада среагировала мгновенно, и ее здоровенный черный пистолет с длинным рылом глушителя оказался направлен в ту сторону даже раньше, чем я вообще сообразила, что происходит. Похоже, дракулин ее уже накрыл по полной программе, ускоряя реакцию и многократно обостряя рефлексы. «Тихо, тихо», успокоила я ее. В таком измененном состоянии, конечно, хочется двигаться, ломать, крушить и вообще совершать всякое веселое, бессмысленное и радостное. Только мы же не для ломания и подрыва сюда прибыли, у нас совсем другая задача — впустить специально обученных людей, умеющих устраивать «биг бадабум». Влада секунду поборолась со своим бунтующим, пьяным от дракулина неокортексом, потом расслабилась и легонько кивнула. «Если это сторож… расспросим про механизмы отпирания дверей — и в расход», — предложила она. Я такое не очень одобряю, вообще-то, по мне, так чем меньше человеческих трупов, тем лучше, но, тем не менее, кивнула в ответ — раз Интегра дала добро, теперь уже поздно пить боржоми. А это и впрямь сторож или охранник, похоже — молодой парень в бейсболке и в наушниках шел по залу не спеша, чуть ли не насвистывая, светя фонариком то вправо, то влево, и никого, судя по всему, не ожидая обнаружить. Ну, нам же лучше. «Поехали». Влада черной тенью возникла у паренька за спиной и без лишних слов затормозила его, приставив пистолет к голове. Охранник, натурально, застыл — наверное, не каждый день ты вот так идешь себе, никого не трогаешь, слушаешь спокойно музыку, а тут вдруг такое. Красавица-вампирша, и чужой пистолет у затылка. — Всем стоять, это ограбление, — весело сказала Влада, вытащив предварительно один наушник из парня. Тот мелко закивал, пытаясь скосить взгляд на страшную фигуру за спиной. — Правила очень простые: если расскажешь то, что нам надо, будешь жить. Нет — извини, мы очень торопимся. Что решил? — Расскажу, я расскажу все, что нужно, — торопливо заверил паренек. — Глаза у него в свете его же собственного фонарика были даже не белые, а какие-то совсем прозрачные от ужаса. Я решила чуть сбавить накал, а то, не ровен час, помрет тут от шока, так ничего и не объяснив. — Тихонечко, дружище, — придвинулась я в световой круг. — Бояться нечего, если будешь вести себя как следует. Тебя как зовут? — Пол, Пол Уинслоу, — оттарабанил он как вымуштрованный новобранец. И зачем-то добавил. — Мэм. — Отлично, Пол-накакал-на-стол, — одобрила его порыв Влада. — Нас интересует, как открыть грузовую дверь, не подскажешь? — Ну… там рядом есть переключатель, на первом этаже, и еще на втором один, дублирующий, — пояснил Пол. Выглядеть он стал чуть получше, видимо, поверил в возможность хэппи-энда лично для себя. Даже румянец на щеках появился. — Но только же сейчас ночь, так что все заблокировано карточкой бригадира. А она… — он на секунду задумался, — ну, должна быть на проходной, в сейфе, наверное. — Ключ от сейфа? — терпение у Влады начало иссякать. Пол неожиданно радостно кивнул. — У охраны, они как раз на проходной и сидят. Это тут рядом. Я вас проведу. Вы все умрете. — Так давай ве… — начала было Влада, но осеклась. — Что? А я вдруг поняла, что напрасно не посмотрела на мнимого охранника в тепловом спектре. Потому что когда, наконец, сообразила, почти на последних его словах, то оказалось, что температура тела у него за пару секунд подскочила почти на пять градусов. Наш пленный тоже был вампиром. — Ловушка! — крикнула я, уходя в сторону и паля в то место, где только что стоял Пол, потому что его там больше не было, «охранник», не приседая, прыгнул так, что только воздух с негромким хлопком заполнил резко опустевший объем. Рядом сориентировавшаяся Влада с привычной уже застывшей улыбкой плавно перетекала с места на место, а ее пистолеты мрачно смотрели своими зрачками, казалось, в десяток сторон одновременно. Время послушно замедлилось, но нам это не помогало, скорее, просто не давало погибнуть — противник оказался достойным. Мимо плеча что-то просвистело — оказалось, чья-то лапа. Мамочки… Раньше Пол Уинслоу был мне куда больше симпатичен, но сейчас, как говорится, он изменился не в лучшую сторону, внезапно отрастив когти, клыки и глаза как лампы, слабо светящиеся в темноте и навыкате. Наверное, напугать нас собрался. — Мус-с-с-ор! — прошипел он, переворачиваясь в воздухе и повисая, держась когтистой лапой, на одной из поперечных балок. — Вы позорите наш-ш-ш род, служа людям! Этим слабым, безвольным ж-животным! Кто бы говорил, что называется. У меня бы нашлось, что сказать этому странноватому и уродливому мутанту, при том, что себя он наверняка считал красой и гордостью вампирского рода. О человеках, которые бывают куда лучше, чем те, кто полагает себя «сверхлюдьми». О том, что бывает с теми, кто ставит себя слишком высоко, не имея на то никаких оснований. Но времени на дискуссии у меня не было, а оборотень в любом случае их не заслуживал. Поэтому я сделала два быстрых шага и выстрелила в эти светящиеся глаза-плошки. Рука, еще не слишком хорошо слушающаяся после ранения, меня подвела, и пули, прошедшие, можно сказать, впритирку с оскаленными молярами оборотня, в цель не попали, но научили его осторожности. Уродец хрипло задышал, спрыгнул на землю и ловко перекатился за один из темных силуэтов в этом цехе — станку какому-то, судя по всему. Жаль, жаль, что так и не удалось навсегда успокоить начальника транспортного цеха. А гранат, чтобы его из этих станков выковырять, у нас нет, да и боевой задаче это противоречит — разносить помещение в куски нам не приказывали. Одно радует, за исключением приглушенных хлопков пистолетов, в помещении по-прежнему царит почти что полная тишина — движемся мы практически бесшумно, а голоса бывший Пол Уинслоу не подает, видимо, считает, что подмогу ему звать нет необходимости, справится своими силами. Надо воспользоваться этим полезным заблуждением. «Близнец-два!» «Слушаю внимательно, моя курочка». «План Б». «С удовольствием! Сладких снов всем в этом чате». Это мы с Владой, на всякий случай разработали кодовый язык, как раз на такой случай — если у противника предполагается возможность перехвата нашего обмена. И, конечно, никаких курочек там изначально не было. Следующие несколько секунд тянулись, по моему внутреннему хронометру, минут двадцать пять. А учитывая никуда не девшийся из организма дракулин, так и еще дольше. Но ожидание оказалось не напрасным — из того угла, где скрылся наш неожиданный противник, донесся тихий скулеж. Страшно ему там, бедному, жестока Влада, какие мысли она ему внушила — даже предположить не берусь, знаю только, что неприятные. «Опасности от этого волчонка больше нет», отрапортовала «Близнец-два», сосредоточенно хмурясь. «Паренек он непростой, долго сопротивлялся, пришлось окунуть его аж в самое детство — а там так много всего накопилось, включая гомосексуальное насилие и систематический каннибализм, что…» «Спасибо большое, избыточная информация», — оборвала я ее. Мне не нравится то, что нравится ей, и это нормально, мы все разные. Ненормально то, что ей нравится вот так калечить людей, но мы пока спишем это на последствия ранения. Постараемся списать. «Давай, Мисс Невинность, заканчивай уже», фыркнула Влада в ответ. «Или и это тоже мне оставишь?» Вместо ответа я просто зашла в угол, откуда доносился скулеж. М-да… как верно сказал поэт: «Никого не пощадила эта осень». Бывший непобедимый то ли вампир, то ли оборотень, то ли просто невезунчик Пол Уинслоу сидел, забившись в самую тень, неистово вращая выпученными глазами и мало что, по всей видимости соображая. Из оскаленного клыкастого рта свисала бахрома слюны, и, судя по характерному запаху, прочие функции организма он тоже контролировать уже не мог. Мне отчего-то вспомнился Алукард и его рассуждения о природе человечности. Это не число хромосом и не количество эритроцитов в крови, а всего лишь образ жизни, соответствующий человеческим нормам. Поведенческим, культурным… моральным. И перестаешь ты быть человеком именно когда отказываешь другим в равенстве. В праве на свое понимание мира, точку зрения, философские воззрения. Ставишь себя выше других. «Тогда происходит так называемое падение. И только тогда — но ничуть не раньше — ты перестаешь быть человеком». — Я могла бы прочесть над тобой молитву, — тихо сказала я. Оборотень заскулил чуть громче и совершенно по-собачьи попытался отползти подальше от меня. — Но ты сознательно отринул в себе все человеческое и предпочел стать зверем. Ты оскорбил меня и мою подругу, угрожал нам и пытался убить. Твои прегрешения велики, но я не берусь их судить. Вместо этого я отправлю тебя туда, где это сделают более квалифицированно. Я направила пистолет ему прямо в скошенный звериный лоб. — Ты умрешь мгновенно и не успеешь этого осознать. Это милосердная смерть. Прощай, тот, кто раньше был Полом Уинслоу. Аминь. Выстрел прозвучал как-то особенно тихо, словно кто-то несильно ударил мешок с песком. Оборотень дернулся и откинулся назад. Глухо стукнула о бетонный пол пробитая голова. Вот и все. «Отлично вышло, подруга», одобрила Влада. «А для упырей у тебя такой же загон, или ты каждый раз новые придумываешь?» «Лучше идем», предложила я. «Нам нужна карточка, которая в сейфе, ключ от которого у охраны, которая где-то рядом. И если она до сих пор не переполошилась и не ищет нас с вертолетами, то это большая наша удача». *** Охрана на этой фабрике — кстати, присутствие вампира, в принципе, доказало, что это все-таки нужный нам объект — была вообще построена довольно странно. С одной стороны мы встретили бдительного и неплохо подготовленного оборотня-вампира (кстати, как вообще назвать такое существо? Верпир? Вамвольф?), который умудрился доставить нам немалое количество проблем, а с другой — кроме него, огромное здание, похоже, не патрулировал вообще никто. На пост охраны мы вышли минут через пять. Со всей осторожностью, с двух сторон, нехорошим словом поминая гражданина Уинслоу, с оружием наголо и бурлящим в жилах дракулином, готовые в любую секунду превратиться в карающую машину правосудия и кровавого хаоса… да, мысли тоже уже начинали путаться. Но все приготовления оказались напрасны: на посту охраны сидели двое — похоже, тоже вампиры — и с шутками и прибаутками смотрели на здоровенной плазме какую-то извращенную передачу под названием «Клуб М». По условиям шоу, участнику нужно было полчаса продержаться в запертом здании против маньяка-убийцы, причем обратный отсчет не прекращался даже после поимки первого последним. Не самое приятное зрелище, но зрителям ничего, нравилось. И вампирам-охранникам, видимо, тоже. Мне повезло больше, я подобралась сзади, так что бритые затылки противников были передо мной как на ладони. Владе, засевшей с фронта, высовываться, конечно, никакого резона не было, поэтому я все снова сделала сама — вытащила оба пистолета, примерилась как следует, да и пустила по пуле в каждую голову. Одному из охраны хватило сразу, другой еще подергался, стрельба по-македонски — это все-таки не совсем мое. Над этими никаких прощальных слов я произносить не стала, они перед нами ничем не провинились, просто приказ такой — не оставлять в живых никого. Влада, кажется, была этим фактом слегка разочарована. «Долго возимся, — передала она недовольно, когда все было кончено. — Ключи от сейфа на трупах, думаю». Обыскивать тела — так себе удовольствие, но в душе — при условии, что таковая вообще существует, тем более, у вампиров — ничего уже не шевелилось. Они были враждебны нам, и они стояли у нас на дороге. Ключи обнаружились у второго охранника, благо, это были не хитрые электронные примочки, а обычные железки для стандартного сейфа, стоявшего, к тому же, прямо здесь. Бригадирская карточка отпирания дверей радикально красного цвета оказалась на верхней же полке, и мы уже собрались уходить, когда неожиданно ожила стоявшая на столе рация. — Барри?.. — шипение помех. — Барри, черт тебя возьми, вы там? «Еще один, елки зеленые», помрачнела Влада. «И не разберешь по радио, вампир или нет». — Барри, ты там? Вы задолбали уже смотреть телек на дежурстве! Барри, ответь… Влада неожиданно ухмыльнулась и прибавила громкости и продолжавшего работать телевизора. Экран у него, конечно, теперь был малость измазан красным, как в каком-нибудь ужастике, но на звук это не особенно влияло. «А ну-ка, скажи что-нибудь самым своим низким голосом», предложила она, беря в руки рацию. А ведь и правда неплохая идея. Зачем носиться за гражданином по всему зданию? Куда проще, если он сам придет. — Але, тут Барри короче… я не знаю… подойди, нужно спросить кое-что… черт, проклятый телевизор! — сказала я таким мужицким голосом, каким только могла. Влада все это время развлекалась с тангентой рации, так что неведомый четвертый охранник вряд ли разобрал хотя бы половину. Чего мы, собственно, и добивались. Заляпанный кровью телевизор мы развернули таким образом, чтобы экран не просматривался ни с одного из путей подхода, а были видны только его отблески. Мертвых охранников усадили обратно в кресла и отодвинули подальше от экрана. А сами тихонько спрятались — я в одном углу, Влада — на поперечной балке, проходящей над коридором. «Когда он придет, ничего не делай», передала Влада перед переходом в режим «мыслемолчания». «Почему?» «Ну… скажем, мне обидно, что ты уложила всех троих, а я еще никого. Плюс у меня появилась интересная мысль насчет того, как с ним поступить». Насколько я успела узнать эту новую Владу, интересная мысль не сулила ничего хорошего ее жертве. Но спорить все равно не стала. Долго ждать не пришлось, минут через пять послышались тихие шаги, и у поста появился четвертый участник сегодняшнего представления — невысокий, плотный дяденька средних лет, волосы расчесаны на пробор. Не очень похожий на охранника, скорее на усидчивого и занудного чиновника нижнего звена. Но оружие держал наизготовку, молодец. Правда, оно все равно не помогло. Не успел дяденька приглядеться как следует к происходящему на посту и рассмотреть непорядок, как сзади его неслышно появилась Влада. Ну, почти неслышно, потому что коротышка с пистолетом все-таки насторожился и дернулся. Но Владка оказалась быстрее — она отточенным движением заблокировала руку с оружием, прижалась к охраннику и… И поцеловала его. Долго. По-настоящему. А потом отпустила. Словно не замечая пистолета, по-прежнему зажатого в руке. Правда, и сам коротышка уже ничего, похоже, не замечал. Его трясло. Форменные серые брюки потемнели в промежности. Руки и ноги конвульсивно подергивались. Через несколько секунд он упал, продолжая трястись. Изо рта потекла обильная дымящаяся рвота. Судя по всему, дышать он тоже больше не мог. Еще через несколько секунд все было кончено. Плохая смерть. Вне зависимости от того, заслужил он ее или нет. Мучительная. Тягучая. Нехорошая. Человек не должен так погибать. Я взглянула на Владу. Она улыбалась. «Да», прозвучало у меня в голове. «Примерно так я это и представляла». «Что это?», я задала вопрос прежде, чем поняла, что не хочу, не желаю знать ответа. Более того, больше всего мне сейчас хотелось бы оказаться как можно дальше отсюда, от этого здания, от этой… Мысли пришлось оборвать насильно. «Я научила свой организм вырабатывать зарин», пришел ответ. «Боевое отравляющее вещество, знаешь ли. Нервно-паралитическое действие. Еще проще и эффективнее, чем гипноз». Отсечь. Закрыть все мысли. Не думать. Не позволить. «Отстаем от графика», выдавила я из себя максимально связную мысль. «Пора открывать двери». «А и верно», легко согласилась Влада. То ли она не заметила моих терзаний, то ли сделала вид, что не заметила. «Идем, значит». *** — Долго возились, — вот и все, что бросил нам капитан Пип, после того, как в распахнутую грузовую дверь прошли, сгибаясь под тяжестью длинных зеленых ящиков, четыре человека в балаклавах. Я покосилась на Владу — раньше она бы обязательно ответила что-нибудь колкое. Но сейчас ее настроение можно было расценивать как благодушное. — Без нас те вампиры, что здесь были, покрошили бы вас в капусту за десять секунд, — просто ответила она. — Так что не стоит благодарности. Впрочем, выполнили мы свою задачу или нет, люди капитана все равно установили некий периметр безопасности и бдительности снижать не собирались. Это разумно, кто его знает — может, тут, например, еще отдыхающая смена какая-нибудь найдется. Маловероятно, но возможно. А мы пока шатаемся без дела. Пока «Дикие гуси» делают свою работу, мы им, в общем, без надобности и предоставлены сами себе. Мое внимание привлекает высоченный штабель ящиков, стоящий непосредственно у ворот. Надо полагать, его предназначили к завтрашней отправке. А почему бы тогда и не посмотреть, куда собрались отправить эти их фрик-чипы, и как они вообще выглядят? Насчет этого никаких указаний, и тем более запретов, не было. Аккуратно снимаю один ящик со штабеля — не слишком тяжелый, килограммов на десять максимум. Разрезаю скотч, которым он плотно обмотан. Продираюсь сквозь слои упаковочной пены, сопровождаемые грозными предупреждениями: «Не бросать!», «Беречь от воды», «Хрупкое оборудование», «Избегать воздействий высоких температур». Вот и последний слой, а под ним миниатюрные полочки, на которых рядами лежат… лежат… В целом, фрик-чипы оказались куда меньше, чем показывали в аниме. Оно и понятно — у нас тут эпоха миниатюризации, если вы заметили. И на компьютерные микросхемы они совсем не похожи. Скорее на большие плоские таблетки, примерно как детский аскорбин раньше был, помните? Только эти были не белые, а разноцветные, и конечно, безо всяких нарисованных свастик на них, как в сериале. Здесь все было куда веселее и привлекательнее: на чипах выдавлены веселые рожицы-смайлики, сердечки и бабочки, а также надписи «Для тебя», «Глотай» и «Попробуй меня». Но мое внимание в первую очередь приковало совсем не это. Поверх каждой из полочек лежали листочки-стикеры, что-то наподобие мини-накладных. И на каждой был четко прописан адрес. Гонт-стрит 103, ночной клуб «Министри оф саунд», Лондон, Англия. Арч-Виллирс-стрит 9, ночной клуб «Хэвен», Лондон, Англия… Ночной клуб «Коко», Лондон, Англия… Ночной клуб «Фабрик», Лондон, Англия. Лондон. «А они взялись за дело всерьез, а, подруга?» — Влада заглядывает мне через плечо. — «Скоро в нашем любимом городе будет не протолкнуться от искусственных вампиров». Голова пустая, два и два никак не желают складываться. Влада это понимает. «В общем, „Миллениум“ придумал отличную схему распространения. Раньше, видимо, они пытались работать через больницы и госпитали — но там, помнишь, мы вместе с церковными боссами все довольно быстро взяли под контроль. И тогда родилась новая идея — где еще можно массово распространять что-то, что выглядит как таблетки, и происхождением чего никто не будет особенно интересоваться? В ночных клубах. Итого, в течение ближайших дней нужно ждать появления в Лондоне как минимум нескольких тысяч молодых, глупых и очень голодных вампиров». Она — черт, невероятно — она снова широко улыбается. — Ох, и повеселимся же мы! К нам подходит, едва удостоив раскрытый ящик взгляда, капитан Бернадотте. — Дело сделано, пора на выход. Мы покидаем здание фабрики, ныряем в заблаговременно подогнанный фургон, водитель жмет на газ. Не сжигая шины, но и не медля особенно, наш не слишком сплоченный, но до ужаса эффективный коллектив покидает район. Пип жмет кнопку взрывателя, на секунду уши закладывает, когда несколько килограммов тротила спрессовывают и вытесняют воздух из ставшего разом тесного объема здания. Синее ночное небо за нами расцветает прекрасным огненным цветком. Задание выполнено, можно возвращаться. А в голове пульсирует одна-единственная мысль: Так вот кем стала моя подруга. Вот кем она стала. ***