Мой начальник...

Дверь в люкс была закрыта, а рядом с ней, прижавшись к стене, стояли Эрик и Чарльз и нежно целовались. Их руки, сначала крепко стиснутые на плечах и талии, теперь лениво блуждали по ткани пиджаков. С трудом (как обычно) оторвавшись от губ Эрика, Чарльз произнес: -Подожди меня, дарлинг. Я подготовлюсь в ванной, - и, блеснув улыбкой, поспешно скрылся в ванной комнате. Эрик же, взъерошив свою безупречную укладку, стал раздеваться. Оставшись в одних часах, он лег в кровать, налив перед этим себе и муженьку шампанского. Минут через восемь вышел Чарльз, и Эрик присвистнул: на его левой ноге была белая, кружевная подвязка, крепко обхватывающая бедро. Губы были накрашены излюбленной красной помадой, а на голову Чарльз водрузил фату. Леншерр не собирался спрашивать, откуда он здесь взял фату, помаду и подвязку. Он знал только одно: даже если бы всего этого не было, его Чарльз все равно был бы самым сексуальным и потрясающим; великолепным и чарующим. Ксавье на цыпочках подошел к кровати и, взяв бокал, улыбнулся Эрику: -Нравится? — тот смог лишь кивнуть, делая судорожный глоток из бокала. Чарльз, вообще говоря, мог бы и не спрашивать — он старался отводить взгляд от одеяла, которое было приподнято. Мгновение спустя мужчины уже целовались, постанывая и возясь на кровати. Их лица опять были испачканы помадой, но это было абсолютно неважно. Вскоре рядом с брюками Эрика, на полу, оказалась фата, от которой Чарльз с удовольствием избавился. Эрик целовал Чарльза всего: губы, нос, щеки, подбородок и лоб, заставляя Ксавье либо морщиться, либо томно вздыхать. Затем Леншерр стал покрывать легкими поцелуями шею, стискивая пальцами бедро мужа. Подвязка им ни капли не мешала, но оба знали, что рано или поздно она тоже улетит к вещам на полу. Мужчины старательно игнорировали вставшие члены, особенно Чарльз. То, как Эрик иногда невольно касался его, заставляло вздрагивать и цепляться за простыню, за плечи или запускать пальцы в волосы. Леншерр же томил своего возлюбленного, он целовал на его теле каждую родинку, которую находил, подносил к губам руки Ксавье и целовал каждый палец, каждую складочку, веснушку и ноготь, заставляя Чарльза прикусывать губы и млеть от удовольствия. Подобравшись пальцами к подвязке, Эрик несильно оттянул ее, но так, чтобы она ощутимо щелкнула по коже. Так и вышло — от этого Ксавье вздрогнул и блестящими от возбуждения глазами воззрился на Леншерра, который с ухмылкой снимал с него подвязку. Затем он сел на кровати, и Чарльз сразу понял, чего от него хотят. Он лег на живот, устроив ноги на подушке, и лизнул эриков член. Эрик стиснул зубы и запрокинул голову, положил ладонь на затылок Ксавье, который уже вобрал в рот головку и дразнил уздечку кончиком языка. Сквозь стиснутые зубы прорвался стон — бесстыдно громкий, но им уже нечего было стесняться. Зачем, если они уже супруги? Если сейчас Чарльз делает ему минет с таким выражением готовности делать его хоть каждый день. Как бы Эрику ни нравился минет в исполнении Чарльза, но пришлось оторваться, чтобы сходить в ванную за презервативами. Когда Леншерр вернулся, Чарльз сидел на кровати… И у него был такой невинный вид, пухлая нижняя губка была прикусана с таким любопытством, что Эрик почувствовал, как нахлынули воспоминания об их первом сексе после, пожалуй, десятого свидания. Как они любили друг друга всю ночь, сплетаясь в объятьях, что говорили друг другу, жарко шепча в полумраке комнаты… Эрик был полон желания повторить это. Чтобы было все, как в первый раз. Чтобы Чарльз судорожно царапал ему спину своими короткими ногтями, чтобы они кончили обильно и бурно, чтобы Чарльз свалился на Эрика, не находя в себе сил даже на то, чтобы вынуть из себя его член… Именно так все и было. Эрик посадил Чарльза на себя, а тот, облизывая губы, приподнялся и направил в себя член. Крик боли, смешанной с удовольствием, огласил комнату.Чарльз, привыкнув, стал двигаться. А Эрик требовал более жестких и быстрых движений, поэтому решил сесть на кровати, положил руки Ксавье к себе на плечи и, приподняв того за талию, резко опустил обратно, заставив Чарльза скулить от удовольствия — он понял, чего от него хочет Эрик, и стал воплощать это в жизнь. И воплотил так, что Леншерр громко застонал и впился пальцами в талию Чарльза, пока тот скакал на нем. Оба чувствовали, как напряжены их члены, и оба мечтали только кончить. Эрик почувствовал, как его член почти взрывается спермой внутри презерватива, и стал быстро-быстро двигать рукой по члену Чарльза. Буквально десять движений — Ксавье кончил на живот Леншерру, стеная и крепко прижимаясь к мужу. Эрик рухнул на кровать и потянул за собой Чарльза, одновременно снимая его со своего опавшего члена. Чарльз, морщась, вытянулся на кровати на животе и выдохнул: -Брачная ночь удалась, дарлинг. Люблю тебя… — Эрик, снявший презерватив и уже ищущий сигареты в кармане брюк, вернулся к засыпающему Чарльзу и поцеловал в пересохшие губы, произнося по-немецки, как бывало с ним в минуты особой нежности к Ксавье: -Ich liebe dich, liebling… — после чего Эрик отошел к окну, приоткрыл его и закурил. Жизнь становилась все лучше.