Личный имиджмейкер Оптимуса Прайма

"Эй, маньяк, ты слишком долго лапал! Я тебя успела полюбить" (с) Раисы, КВН

Нокаут расположился в единственной зоне рекреации на базе, а точнее, прямо в центре бывшей главной проходной и заодно единственного вестибюля переделанного завода. Он уселся на постамент демонтированной скульптуры и с заинтересованным (и интригующим!) видом осматривал проходящих мимо боевиконов, то и дело внося загадочные пометки в датапад, зажатый в изящной ладони. Надо ли говорить, что преисполненные подозрений десептиконы разом рассосались из эпицентра возможных проблем, справедливо полагая, что ничем не обусловленный интерес со стороны личного врача Мегатрона чем-либо приличным закончиться не может. Впрочем, подозрения окружающих Нокаута не смущали; он продолжал педантично оглядывать боевые модели от самых супинаторов до антенн или разноцветных шевронов. Особенно его интересовали шахтёрские молды и разной направленности грузовые. Их обладатели опасливо поджимали детали и старались как можно скорее убраться из-под алчно поблёскивающей раскосой оптики. Вошедший в зал Астротрейн мгновенно оценил нервозную обстановку, нанокликово вычленил из привычного уравнения общего грубоватого веселья новую неизвестную величину, цинично нарушившую целостность рядов обычных вояк, и, переведя в режим маскировки собственные дожигатели, бесшумно направился к медику. Нокаута он не боялся: да и чем мог его, прожжённого солдата, напугать столичный выскочка? Астротрейн и в лучшие времена не спешил в медбей; долгие эоны на окраинах Империи посреди ожесточённых сражений научили его выправлять повреждения самостоятельно. А здесь даже не передовая, так — сплошной фарс с жалкой пародией на самобытность. Заглянув через сверкающее свежей полировкой плечо, Астротрейн всмотрелся в строгие графики и колонки цифр напротив списка кандидатов. Для чего подбирались кандидаты, он пока не понял. — Это что? — решил он не терзать себя любопытством. К чести Нокаута, тот не подскочил и даже не вздрогнул, только лениво повернулся вполоборота и скользнул оценивающим взглядом по массивному серому корпусу. — Инвентаризация, — охотно пояснил он, обольстительно при этом улыбнувшись. — Да? — не поверил Астротрейн, всё так же внимательно изучая представленный перечень соискателей. — И с чего это командованию понадобилось знать, у кого какая броня, подвижность сочленений и настройка протоколов? — Это личное исследование, — ничуть не смутился мелкий поганец. — А что, лётные альтмоды рожей не вышли? — не преминул блеснуть отменной наблюдательностью шаттл. — Что-то я у тебя ни одного крылатого в списках не вижу. — Не интересуют, — дерзко заявили в ответ, заметно оживившись, как только на горизонте появился новый танк-формер. Наблюдая, как в колонках напротив новоприбывшего появляются плюсики и минусы, Астротрейн вытаращил окуляры. — Ты что, сравнительный анализ проводишь? — М-м-м... — Доступность запчастей, общий объём энергетических батарей, качество и химсостав топлива? — дотошно проходился по списку Астро. — А это что, уровень интеллекта и продвинутость установленных апгрейдов? Юникроново отродье, ты что, и стабильность нейроконтуров учитываешь? — Естественно, — без зазрения совести согласился Нокаут, начиная тихо мурлыкать что-то из ряда вон романтичное и жизнеутверждающее. — Как же я без полной информации выберу лучшего кандидата? Фейсплейт шаттла вначале гневно потемнел, затем оптика подозрительно ярко полыхнула, а потом он оглушительно расхохотался, окончательно распугивая оставшихся храбрецов. Нокаут, впрочем, продолжал вполне благосклонно взирать на него снизу вверх и сбегать явно не собирался. — Что не так? — Кто же вас, глупые протоформы, — утирая омыватель, струящийся по изъеденным в прошлом активной ржавчиной щекам, чуть ли не прорыдал тронутый до глубины Искры Астротрейн, — учил так партнёров выбирать? — Я сам учился, — гордо выпятил вперёд грудную секцию молодой мех, сверкнув пленительными обводами фар. — Оно и видно, — Астротрейн даже не пытался скрыть отчётливо прозвучавшего сарказма. — И как успехи? — Пока не густо, — вынужден был с лёгкой толикой грусти признаться Нокаут, ткнув аккуратно заполненной таблицей прямо ему в лицевую. — Никак не определюсь, что считать ключевым. — Вот это, — и серая лапища накрыла кодпис пискнувшего от неожиданности гонщика, легко сжав прикрывающую интерфейс-оборудование броню. Непринуждённо удерживая сопротивляющегося уже всерьёз врача одним сервоприводом, вторым Астротрейн продолжал бесстыже орудовать меж длинных ног, пока не появились мутные струйки смазки. — Вот когда ты будешь подмокать от одного взгляда трансформера напротив и нетерпеливо елозить задом лишь от одной мысли, как именно тебя сейчас будут обкатывать, вот того и аркань! Только смотри, тест-драйв коннектора заранее проведи, а то есть такие, что только на словах интерфейс-маньяки, а на деле — пара бриймов, и ребут! — Как ребут? — ошалело хлопнул оптозатворами Нокаут, выпущенный наконец из стальной хватки, но продолжавший неосознанно тянуться к крепким и надёжным сервоприводам обратно. — Уже через брийм? — Ага, — пройдясь плотоядным взглядом по соблазнительно выгибающемуся корпусу, Астротрейн понял, что его собственный джампер вовсю подаёт признаки активности. Да, Нокаут и правда машинка что надо: несдержанно драть таких заводных — чистое удовольствие! Вот только мелкому оплавку об этом знать было совершенно не обязательно. Это даже хорошо, что он наконец-то решился выбрать конкретную жертву, а не шмалять по каждому встречному оверранами возмутительного неудовлетворения. Помочь, что ли? — Предпочтения какие-то есть? — деловито уточнил Астро, стараясь сдержать так и рвущийся наружу смех. — Габариты чтоб были, — тут же заблестели жадным багровым отсветом расфокусированно подмигивающие окуляры. — Но чтоб не раздавил! — тут же опасливо добавил Нокаут, наконец-то подключая процессор и соотнося собственные размеры с Астротрейновскими. — Чтоб надёжным был, сильным и верным. Чтоб не болтал попусту и оптику на стороне никому не строил. Чтоб ценил и уважал, чтоб всегда был готов на обмен напряжением, а также сговорчивый, в меру весёлый и общительный. А ещё чувство юмора… а то зануды мне ещё в Академии надоели! Ну и, конечно, чтобы отличался терпением, а то некоторые чуть что, то сразу в ор, а то и в линзу. Ещё: постоянство, пусть и скрытая, но сексуальность, рассудительность — надо же кому-то из нас двоих быть рассудительным? — решительность, принципиальность и самостоятельность. Кстати, ему совершенно не обязательно быть любителем тусовок, достаточно просто оставаться лёгким на подъём. Глядя на то, как ширится список запросов наглой протоформы, которая чуть ли не вчера получила статус взрослого трансформера, Астротрейн умилялся. И ведь не смущала блестящего оплавка ни полная взаимоисключаемость одних пунктов, ни откровенная надуманность других, ни даже тот факт, что он абсолютно точно не там вознамерился искать идеального спутника жизни. Нокаут отчего-то совершенно искренне полагал, что заслуживает самого лучшего, и что этот лучший с каких-то квинтессонов всё время только и ждал его звёздного появления. Следовало признать, что список требований к потенциальному партнёру был… основательным, а такое мало кто согласился бы терпеть даже в кратких перерывах между фантастическим интерфейсом. Астротрейн покачал головой: жалко малька, прибьют же сгоряча… Он деловито огляделся, быстро прикидывая, кому бы сплавить сие сомнительное счастье на ответственное хранение. В этот самый момент с противоположной стороны вестибюля показался о чём-то яростно спорящий со Старскримом Мотомастер, как всегда, в окружении ушибленной на проц свиты. Неожиданно Астротрейна осенило. Да вот же он — идеальный выбор! Ну да, вполне себе габаритен, для колёсной ненасытной мелочи уж точно хватит. Сильный и верный, раз удержался в рядах стантиконов. Насчёт надёжности Астро, впрочем, не зарекался, но быстро опустил сомнительный пункт как второстепенный. В крайнем случае, все надёжны, когда сильно припечёт. Несомненный плюс — исключительная угрюмость и даже некоторая асоциальность: чем вам не оправдание откровенного отторжения внешнего мира, как и вообще любых посторонних контактов? Да и перечисленные качества при большом желании легко можно списать на харизматичную брутальность, что под хорошим хайгрейдом сойдёт за сексуальность, а то и мрачную привлекательность! Тем более, Нокаут вроде хотел, чтобы избранник никому оптику на сторону не строил? Во — то, что надо! Правда, в портрет не вписывались пожелания весёлости и чувства юмора, но ведь один самовлюблённый болван и так уже есть, куда ж их ещё множить-то? Сговорчивость тоже оставалась под большим вопросом, впрочем, как и терпение, но здесь Астротрейн, погасив окуляры, смело ставил на вмонтированную в тонкий красный манипулятор пилу. При таком бампере и апгрейдах Нокаут более чем убедителен. Ну, а уж если некоторую упоротость рассматривать под нужным углом, то вот вам и принципиальность, и уверенность, и в некотором роде самостоятельность. А лёгкость на подъём всегда обеспечит супинатор Мегатрона: тут уж хочешь не хочешь, а полетишь по заданным координатам быстрее сикера. — Так чего ж ты тупишь-то, парень? — преувеличенно жизнерадостным тоном поинтересовался у заинтригованного Нокаута Астротрейн, с отеческой нежностью глядя в предвкушающе раскрытые на полную диафрагму окуляры. — Есть на примете как раз такой, какого ты описываешь! Более того, вы уже успели пообщаться. Всё как ты хочешь. Суров, но отходчив. С первого взгляда может показаться несколько грубым и неотёсанным, но со своими всегда заботлив и предупредителен. Развитый корпус, низкий, чувственный голос, вызывающая циничность и наигранная простота манер, жёсткий, воинственный, дерзкий, агрессивный и невозмутимый — настоящий зверокон в бою и на платформе! При последних словах Нокаут уже готов был стартовать с места, заранее согласно подмигивая внешней подсветкой. Тут, правда, Астротрейн чуть не завалил миссию, с трудом сдержав откровенный ржач. Но непомерной силой воли он всё-таки умудрился сохранить невозмутимый фейсплейт, а подступившую истерику замаскировать за рваным покашливанием и прочищением вентиляционных систем. — Чувство юмора у парня, правда, своеобразное, но имеется, — вот тут уже Астротрейн нагло врал, но додавить возмутительную мелочь стало к тому моменту делом принципа, а потому он стоически продолжил расписывать "положительные" стороны своего протеже. — Эмоционален, но при этом сдержан. Амбициозен. Достаточно щедр, целеустремлён, самоотвержен. Лидерские качества присутствуют, но не являются приоритетными. Но при этом у него ярко выражена способность к командной работе, как и умение выдерживать длительный прессинг. Исключительный профессионал в своём деле и неожиданно скромен и необременителен. Индивидуальная сборка, большой потенциал и обширные свободные ресурсы для возможных апгрейдов. Короче, штучный товар, эксклюзивная модель. — Кто это? — полным статики голосом прошептал Нокаут, мысленно уже накладывая загребущие манипуляторы на столь завлекательный во всех смыслах корпус. — Брейкдаун, разумеется, — невозмутимо закончил Астротрейн, прикладывая все мыслимые и немыслимые усилия, дабы оставаться серьёзным и дальше. Он чуть ли не выл от восторга, глядя, как раскосая оптика напротив медленно стекленеет и в ней появляется сначала лёгкое замешательство, постепенно сменяющееся абсолютной растерянностью. — Б-брейкдаун? — переспросил Нокаут, не сразу заставив работать стопорнувший вокодер. — Ну да! А ты сам, что ли, хочешь сказать, не замечал? — продолжал подрывную деятельность Астро, едва не потирая ладони. — Как думаешь, почему его в учителя не спешили отдавать? И с чего бы это Мото так со Старскримом грызся, пытаясь придержать гениального бойца исключительно для себя? Ты только попробуй, сунься ближе, открыто демонстрируя поползновения к синему корпусу, сразу же познакомишься с клыками и кулаками всей команды! Это они только на чужой оптике все такие, вроде как "не при делах", а по факту к Брейки никто и приблизиться уже сколько ворн не может. Всё лучшее только для своих — вот девиз их команды. А делиться самым вкусным с чужаками стантиконы не привыкли. Так что если ты не придумаешь хорошую стратегию для отвода оптики и привлечения самого Брейкдауна, то придётся ловить удачу в другом месте. Эти упёртые болты и не таких, как ты, обламывали. — Щаз, — сразу же возмутился Нокаут, но голос его звучал недостаточно уверенно. Не хватало мощного стимула. Тогда Астротрейн склонился к самому аудиодатчику Нокаута и заговорщицким тоном добавил: — Кстати, Брейкдаун ещё и с медицинским образованием. — Как с медицинским? — ахнул тот, полностью заглатывая наживку. — А почему я не в курсе? — А потому что тебе не положено знать, — шаттл с нечитаемым выражением фейсплейта многозначительно понизил звук вокалайзера. — Мото и уговорил в своё время Брейки сменить поле деятельности. Смекаешь? — Смекаю, — прошептал Нокаут, уже ни на что особо не реагируя, кроме как на серо-синий плечистый корпус. Алая оптика горела жадно и ненасытно. В другом конце рекреации Брейкдаун неуютно поёжился и нервно обернулся. *** — Я доктора нашего уже вызвал, — с самым серьёзным видом заверил Старскрим нервничающего Саундвейва, предусмотрительно загнанного аэрокоммандером в угол между рабочим терминалом и стеной. — Повернись, хватит жаться как нулёвка — я должен осмотреть повреждённый участок. Беспилотник издал возмущённую трель и попытался прорваться сквозь неожиданную во всех смыслах блокаду. Не тут-то было: сикер оказался не только вёртким, но и упёртым. — Да что это за фокусы, Саунд? — шипел он тем временем, в очередной раз стараясь развернуть связиста к себе спиной. — Как дефилировать через полбазы с торчащей во все стороны протоформой — так это нормально, а как мне показать — так сразу "мы стесняемся"! Тёмный корпус прошила неконтролируемая дрожь, а экран маски на доли клика вспыхнул какими-то графиками, схемами — и резко погас. Тонкие пальцы разжались и тут же сжались обратно в кулаки. — Вот и нечего тут воздвигать последний форпост, — обиженно фыркнул Старскрим, выдавливая на чистую ткань, пропитанную очищающей жидкостью, регенерирующую пасту с наночастицами. Пользуясь кликом замешательства, он мягко поставил Саундвейва к себе вполоборота и, присев на корточки, принялся тщательно прочищать труднодоступные загрязнённые стыки брони. За этим занятием и застал старших офицеров вошедший в рубку Нокаут. Сначала его оптика поражённо расширилась, и только потом он с понимающей усмешкой прислонился к бесшумно закрывшимся дверям, не спеша нарушать непривычную идиллию. Самое интересное, что на его появление не отреагировал ни один, ни второй. Старскрим был слишком занят оттиранием слизи киберрастения и остатков свернувшейся активной краски, глубоко зарываясь когтями в обнажённую мешанину деталей, а Саундвейв… Он стоял недвижимо, ровно, словно выведенный в принудительный стазис, и лишь сложенные за спиной крылья провокационно подрагивали да шлем непривычно пытался запрокинуться. Сжатые кулаки, подобранное до невозможности энергополе, притушенная подсветка корпуса... Нокаут облизнулся. Особенно возмутительно контрастировала с демонстрируемой сдержанностью мерцающая хромовая смазка на открытых стороннему взгляду внутренних шарнирах. — Шаловливые пальчики, — насмешливо хмыкнул он, приближаясь к странной парочке и присаживаясь рядом с коммандером. Раскосая оптика Старскрима полыхнула и впрямь удивлённо, когда он наконец-то заметил гостя. Нокаут без лишних слов отобрал у него полировочную ткань и отложил в сторону. Так же молча выдавил смягчающий гель себе на пальцы и запустил их в разошедшиеся стыки тёмной брони, выжидающе глядя на ошарашенного его действиями Старскрима. Нокаут мотнул шлемом в сторону необработанного бедра связиста, приглашая следовать его примеру. Старскрим заторможенно кивнул и послушно повторил все манипуляции. Сверху прозвучал задушенный писк. Внутренний массаж одновременно в четыре сервопривода подвесил Саундвейва окончательно: сначала послышался гул работающих на максимальных оборотах вентиляторов, затем натужный скрип до предела напряжённых сочленений. Ловкие пальцы двух меха постепенно расширяли зону покрытия, захватывая всё новые и новые участки. Наконец раздался тихий щелчок паховой брони, и химанализаторы добровольных помощников заполнились дурманящими резкими запахами активно желающего сцепки трансформера. — Не лезь, — одними губами предупреждающе шепнул настороженному сикеру Нокаут, добираясь щекочущими поглаживаниями до бедренных, уже полностью готовых к контакту датчиков. Разлившаяся по рубке тихая, чувственная музыка, исходившая от корпуса связиста, незримо окутала всех троих. Саундвейв медленно опустился вниз, практически стекая в подставленные манипуляторы. Не сговариваясь, оба меха аккуратно уложили на пол приближающегося к техноэкстазу товарища, оглаживая пугающе податливый корпус. Старскриму достался верх, Нокаут же удобно расположился меж разведённых умопомрачительно стройных ног. Саундвейв то и дело пошло постанывал и мелодично посвистывал, ревниво подгребая к себе невольных партнёров. Сикер и гонщик переглядывались, не очень понимая, что им следует делать: коннектить или всё-таки воздержаться. Старскрим решился первым, дотрагиваясь неуверенным поцелуем до самой длинной вибрирующей антенны. Саундвейв гортанно вскрикнул и растопырил все сегменты. — Заманчиво, — согласился с откровенным предложением Нокаут, уже куда смелее обхватывая ладонями чужую формирующуюся скрутку, провокационно мешая преобразованию в джампер. Его пальцы умело запутались в мешанине подвижных маслянистых проводов, подавая с кончиков слабое напряжение и заставляя чужое передающее оборудование бесконечно вибрировать в тщетной попытке состыковаться хоть с чем-нибудь. Саундвейва выгнуло и забило в первой предперезагрузочной волне. Старскрим, расширившейся оптикой разглядывая проапгрейженное богатство ведущего связиста, с удвоенным энтузиазмом обмотался глоссой вокруг раскалившейся чёрной антенны, немедленно сжав остроконечное навершие клыками. Саундвейв разразился серией чувственных щелчков и пронзительных свистов и расщёлкнул маску... — Шлак, — поражённо выдохнул Старскрим, ошарашенно разглядывая прежде скрытый от всех фейсплейт. — А Саунд-то у нас… красавчик. Продолжая стимулировать энергично подставляемую интерфейс-систему, Нокаут пристально изучал привлекательную, хотя и частично оплавленную лицевую старшего офицера. Пусть травма и неприятная, сложно было не согласиться с прозвучавшим вердиктом. По его мнению, хотя Нокаут и поражался самому себе, Саундвейв оставался весьма интересным, несмотря на старые и возмутительно неаккуратно залатанные шрамы. Более того, уродливый рубец, идущий ровным росчерком от кончика точёного подбородка до внешнего угла ализариновой оптики, добавлял определённую долю привлекательности. Изысканность тонких черт и неуловимый налёт звероконской хищности — да за такую яркую внешность большинство боевиконов не то что вокодер не пожалеют, но и процессор не глядя прозакладывают! Может, как раз это и стало решающим поводом для выбора глухой маски? Старскрим не удержался и, приникнув к самому аудиодатчику Саундвейва, проникновенно прошептал: — Ты абсолютно совершенен… Эти слова оказались роковыми: Саундвейв тихо ахнул всей системой вентиляции. Его сенсорные платы покрылись статической паутинкой пробоев, и он, выгнувшись до скрипа внутренних сочленений, дёрнулся в последний раз и бурно выгрузился прямо на Нокаута. Невозмутимо оттирая с себя чужие смазочные жидкости, тот поднялся и остановил взгляд на так и сидящем на коленях Старскриме, бережно баюкающем на манипуляторах шлем Саундвейва. Взгляд его был весьма неоднозначным, а кончики пальцев нежно скользили по расслабленному фейсплейту связиста. — Вот видишь, к каким неудобным последствиям приводит долгое воздержание? — наставительно произнёс Нокаут. — Стоит только надавить в нужном месте, и вот тебе раскоряченные крылья, ноги врозь и непристойные ахи-вздохи. Так что проблема-то на самом деле серьёзная и требует самого быстрого и эффективного решения. — И как же у тебя самого идут дела в этом направлении? — не удержался от сарказма Старскрим, не спеша расставаться с завлекательной, хотя и неожиданной во всех смыслах добычей. Нокаут расплылся в широченной улыбке. — А ты до сих пор сомневаешься в моём гении, а? У меня всё чётко: услышал, принял к сведению, наметил цели, провёл сравнительный анализ, сделал окончательный выбор. Так что тут как раз всё схвачено! Кстати, я как раз заходил по делу. Всё, что мне осталось для приведения моего плана в действие, это положительная резолюция от командования. Ну как, удовлетворишь мою скромную просьбу? — От кого именно тебе нужна резолюция? — немедленно заинтересовался Старскрим. — Не суть важно, я же не марш-бросок до Айакона планирую. Всего лишь небольшая модернизация кадрового состава. — Просишь о расширении медштаба? — запоздало догадался Старскрим, исподлобья разглядывая приосанившегося Нокаута. — А фейсплейт не треснет? — А у вас? — мгновенно нашёлся тот. — Я, между прочим, не подписывался внеурочно работать! — Ладно, ладно, — недовольно поморщился истребитель. — Намёк понят. Кандидата, как я понимаю, ты себе уже подобрал? Согласие его хоть получил? — Нокаут только отмахнулся: мол, и так никуда не денется. Старскрим согласно кивнул. — Заверить — заверю. Это не проблема. У нас катастрофическая нехватка медперсонала. Собственно, пока весь медицинский персонал — это ты и есть. Так что здесь против никто и не пискнет. Но меня волнует личность твоего потенциального помощника. Не пойми неправильно, но мне далеко не всё равно, кто именно будет ковыряться в моём корпусе. Так что давай, утоли моё любопытство: кто же этот счастливчик? — Брейкдаун. Старскрим звучно подавился, выпучив оптику. — Кто?! — Брейкдаун, — невозмутимо повторил Нокаут. — Ты сейчас издеваешься? — подозрительно спокойно уточнил коммандер, прикидывая, что именно следует отрывать колёсному паразиту в первую очередь. — Сначала ты нам нейропроводку циклами мотал, устраивая показательные истерики, что этот боевик — слишком неотёсанный и примитивный болван для твоей изысканной компании, а теперь в медбей перетащить вознамерился? Нокаут мгновенно оценил степень взбешённости Старскрима и резво попятился к выходу, пробормотав скороговоркой на прощание что-то об экстренном вызове. Всерьёз раздумывая, не выпустить ли вслед наполированному оплавку парочку ракет, Старскрим пропустил возвращение Саундвейва в онлайн. Теперь тот в упор смотрел на него снизу вверх. Хитро прищурившись под крайне настороженным взглядом, Старскрим игриво очертил когтем шрам на светлом фейсплейте и еле успел отдёрнуть манипулятор: резко расширившаяся оптика Саундвейва в наноклик исчезла за решительно схлопнувшимся зеркальным экраном. — Поздно спохватился, — тихо рассмеялся Старскрим, беззастенчиво переключив внимание на подрагивающие под ладонями горловые трубки. — Что было можно — рассмотрели в мельчайших подробностях. Беспилотник взвился с места так, будто его пнули. Паховая броня закрылась ещё в прыжке, а после приземления Саундвейв принялся нервно оттирать с бёдер провокационные подтёки. Старскрим не мешал, только таинственно улыбался, наблюдая за всегда скрытным и выдержанным товарищем, мечущимся сейчас по рубке, словно самонаводящаяся ракета. Он сидел на полу, изящно подогнув под себя ноги и откинувшись на рабочую консоль, и лишь изредка лукаво поблёскивал алыми линзами. Саундвейв игнорировал его присутствие, но долго не замечать столь откровенного обжигающе-пристального взгляда, не отрывающегося от его корпуса, не смог даже он. Наконец Саундвейв остановился напротив Старскрима и обвинительно ткнул пальцем в его золотистый кокпит. — Что? — с наигранным простодушием развёл манипуляторами тот. — Ты же вроде как сам был не против! Даже требовал продолжения. И, следует отметить, перезагрузку тебе обеспечил с собственного же предписания твой личный лечащий врач. Так что все вопросы, пожалуйста, адресуй Нокауту. С этими словами Старскрим грациозно поднялся, провокационно вильнув бедренной секцией и неторопливо продефилировал мимо Саундвейва до дверей, чуть не чиркнув по его плечу кончиком крыла. Уже в проёме он кокетливо обернулся и склонил на бок тёмный шлем. И томным шёпотом сообщил исполненному подозрений Саундвейву: — Знаешь, а я теперь как никто другой понимаю Блицвинга. В закрывшуюся дверную панель полетел голограф, а из коридора раздался переливчатый смех. *** Рейв терпеливо поджидал Соника в тёмной подворотне. Бывший горнорабочий немного запаздывал, но пока в пределах разумного. Да и потом, дело того стоило: приятель обещал привести кое-кого весьма интересного. Наконец в задымлённом проулке показались две плечистые фигуры. Неосознанно Рейв замер, понимая, что низкорослый и щуплый — это и есть его габаритный кореш! Кто же в таком случае второй — шаттл, что ли? Но крыльев-то не видать! Когда пара трансформеров подошла ближе, тёмно-серый гонщик неосознанно отступил назад, запрокидывая голову. На него смотрела мрачно полыхающая, непривычного цвета оптика — огненная, тёмная и словно бурлящая в глубине. От этого неуютного, тяжёлого взгляда создавалось впечатление, будто падаешь на дно плавильни. — Это ты, что ли, Рейв? — раскатистый низкий голос отозвался вибрацией под бронированными пластинами колёсного, ощущавшего себя в данный клик не более чем хрупкой спарковской игрушкой. — Я. — Мелковат что-то, — с сомнением покачал шлемом громила. — Он поисковик, а не гладиатор, — тут же вступился за товарища Соник, нервно оглядываясь. — Ну что ты дёргаешься? — тут же недовольно скривился незнакомец. — Если так боишься, то проваливай! Без тебя как-нибудь разберёмся. — У меня бэты в кварте одни, — зло огрызнулся Соник, метнув в сторону громадины раздражённый взгляд. Рейв немедленно отметил, что его друг не демонстрирует по отношению к своему спутнику даже малой толики страха. Следовательно, пусть его внешний вид и внушает благоговейный ужас, процессор остаётся на месте, предписанном с активации самим Праймасом. — Ну так я и говорю — топай обратно! — обладатель огненных окуляров придал горнорабочему дополнительное ускорение дружеским тычком в спину. На этом моменте Рейв успокоился окончательно. Вменяемый каонец — хороший каонец. На прощание Соник оглянулся, дождался утвердительного кивка и только после этого торопливо зашагал по обратному маршруту. Рейв мог его понять: он пару раз самолично засекал за приятелем непонятную слежку. Пока просто слежку, и обоим сильно не хотелось, чтобы чужой интерес перерос в нечто большее. — Это ты его вытащил из полного шлака? — без обиняков начал здоровяк, как только они остались наедине. Рейв молча кивнул. Если уж Соник посвятил этого странного парня в свои проблемы, значит, доверял на все сто. После гибели лже-партнёра Соник изменил отношение к активу вообще и к своему в частности, что для прожигателя жизни, каким, в общем-то, он всегда был, приравнивалось к тотальному изменению приоритетов. И если сначала Рейв скептически полагал, что друг просто-напросто испугался последствий, то вскорости понял, как сильно ошибался. Конечно, не обошлось без страха. Вот только боялся теперь Соник не за себя, а за малых бэт, в которых вцепился оголодавшим скраплетом. Правда, многие тогда решили, что подобным искажённым образом у молодого меха проявляется тоска по деактивированному партнёру, а также необыкновенная порядочность, что не позволила в итоге затолкать в приют осиротевших спарков. Легенда была так себе, но Сонику удивительным образом шла. — Как звать-то? — нарушил незнакомец ход его мыслей. — Рейв. — Хорошо. Предлагаю переместить наши бамперы в более подходящее для беседы место. — Согласен. Разговор пока не клеился, и панибратское отношение чужака не подкупало. Но уже то, что он не завершил встречу в самом начале, а дал добро на потенциальные переговоры, радовало. Это, разумеется, ровным счётом ничего не значило — пока, — но порядком обнадёживало. Рейву позарез нужно было попасть на тайную базу Мегатрона — боевиконом, разведчиком, соискателем, да хоть уборочным дроном! — не важно. Главное результат. Но подобраться ближе к кому-то кроме осторожных агитаторов пока не получалось. Его не знали в Каоне, а следовательно, не доверяли. Незнакомец выбрал обычную дешёвую заправку для простых заводских рабочих. По тому, как несколько посетителей бара сдержанно кивнули гиганту, Рейв сделал вывод, что он здесь не в первый раз. — Стандартный заказ на двоих. Я плачу, — упредил возражения спутника громила. Его корпус в тусклом освещении приобрёл оранжевый цвет с отдельными тёмно-фиолетовыми вставками. Заметив интерес к дополнительно усиленному эндоскелету, он понимающе усмехнулся: — В прошлом шахтёр, но успел и на арене пару раз побывать. Кстати, Импактор. — Кстати, приятно, — сухо отозвался Рейв, осторожно пробуя на вкус содержимое предложенного куба. Обычный среднезаряженный, без усилителей вкуса или каких-то нелегальных присадок. — Каонец? — Тарниец, — хмыкнул Импактор. Рейв окинул его уже совсем другим взглядом. — Ясно. Значит, ты из делегации. А как… — Многорежимник, — перебил Рейва экс-шахтёр. — Здесь по особому, э-э-э… приглашению. Тебе-то зачем к Мегатрону? — А тебе? — серый визор подозрительно сверкнул. Импактор тихо хмыкнул. — Как ты вообще с Соником-то сошёлся, угрюмый такой? Рейв неуютно поёжился. — Все мы когда-то были другими. Веселье триплекса мгновенно сошло на нет. — Да, это верно, — согласился он и бросил на меньшего меха быстрый нечитаемый взгляд. — Ты уже определился? — Пока нет, — поморщился Рейв. — Определяться в таких вещах следует не по лозунгам или речам в датападах, а отдавая себе отчёт. Какие цели, гарантии, намерения. Я хочу понять, как далеко эти парни собираются зайти. Он заметил скептический взгляд Импактора и поспешно добавил: — Ты не думай, я лишений не боюсь! И в арьергарде отсиживаться не намерен, как и в тылах. Но я хочу понимать, что конкретно поставлено на кон. Побузить по окраинам да монтировкой по рельсам постучать — я пас. Ничего, кроме больших проблем в будущем, это не принесёт. И не считай меня трусом, но это не тот куш, который я желал бы сорвать. А вот если цели вправду достойные, я буду первым, кто окопается у входа на эту самую тайную базу, пока меня туда не примут… да хоть в обслуживающий персонал. Мне всё равно, где числиться: я и техником могу, и в разведотряде, и связным… Наверное, только десантником не сдюжу, — с невесёлым смешком продолжил Рейв. — Тут я уже ни размерами, ни бронёй не вышел. И вряд ли для тяжеловесного прорыва понадобится моя скорость или манёвренность. Но вот прикрыть штурмовиков — запросто. Я ведь не совсем гражданский, хотя молд у меня что надо для маскировки — хоть сейчас на нелегальные гонки регистрируй! Здоровых амбиций не лишён, но и процессором не обижен, так что своё место знаю и на чужое не претендую. Импактор слушал молча, внимательно, иногда бросая косые взгляды на собеседника. Рейв передёрнул наплечной бронёй и отвёл взгляд, стушевавшись. — Короче, просто задолбало всё по самый… обтекатель. Но и в плавильни, если прямо, за простое "спасибо" не собираюсь. — Думаешь, всё ещё можно изменить? — вопрос был задан честно, это было понятно по серьёзному выражению приятного и, в общем-то, абсолютно незлобивого фейсплейта. — По хорошему-то? — он побарабанил тонкими пальцами по исцарапанной столешнице. — Не-а. Это вряд ли. Они свой кусок просто так не отдадут, — намекнул он на официальных представителей власти и аристократов. — Придётся шуметь по-крупному. Обычные забастовки — это сотрясание атмосферы, не более. Если уж даже Праксус никому уроком не стал, то я даже не знаю… — с этими словами Рейв развёл манипуляторы в стороны. — Прогонят по центральным каналам очередную муть, отвлекут зашуганный народ на пару циклов, сами всё зачистят, а потом просто притворятся, что ничего не было. Если подобная тактика с целым городом прокатила, то, значит, схема хорошо работает. Так к чему заново флаер изобретать? Фейсплейт Импактора заметно потемнел. — Тарн к Праксусу отношения не имеет. — Это как так? — искренне удивился Рейв. — Везде ж болтают, что вы его и затёрли обратно в Кибертрон, чтоб не отсвечивал под боком. — А ты всему, что на заборах написано, веришь? — не остался в долгу Импактор. — Не всему, — примиряюще улыбнулся он. — Но сам посуди, кто ещё-то мог? Вопрос собеседнику явно пришёлся не по вкусу, и бывший шахтёр долго и надсадно сопел системами вентиляции, прежде чем выдавить из себя: — Этот момент — единственный, по которому я не согласен с выбранной политикой сопротивления. Значит, Соник всё-таки не ошибся, и этот Импактор — не последняя сошка. Явно знает что-то серьёзное... — Можно подумать, твоё согласие или одобрение что-то по-настоящему могли изменить, — скептически покачал шлемом Рейв. — Знаешь, дело даже не в самом Праксусе. Меня больше волнует, чего конкретно хочет эта партия. Ибо поднять восстание — это полдела. Да-да, и не смотри на меня так! К этому, знаешь ли, всё шло уже очень давно, так что ничего удивительного я не вижу. Не было бы Мегатрона, мы бы все увидели кого-то другого. Но вот беда, я пока не услышал ни единого слова, в чём конкретно состоит программа его лагеря. Рушить — не строить. Это быстро, как мы уже смогли убедиться. Вот только развалины Праксуса остались заброшенными. Оттуда просто вывезли выживших, а аварийную зону закрыли. Так дела не делаются! Властям отработку лить, это понятно. Но какое же это сопротивление без уверенного курса на восстановление равенства и благополучия народа? Один город превратили в дымящиеся руины и бросили, второй заставили бузить и… тоже бросили, превратив в удобную мишень для правительственных сил. Кто на очереди? Этак и до полного уничтожения Кибертрона недалеко, планетка и так по швам трещит. Чем тогда заправлять оставшихся без крова, где лечить, как размещать? Всех в солдаты? А спарков куда, а фем, а стариков? А гражданских, таких, как я, но не столь удачливых — сразу в переплавку? — Э-э-э, сбавь обороты! Что-то ты разошёлся, — оранжево-фиолетовый сервопривод опустился на узкое серое плечо. — Не всё так шлаково. — Да неужели? — болезненно скривился Рейв. — Хорошо. Допустим, я ошибаюсь. Тогда протри мне окуляры, покажи, что именно я упустил! — Остынь, — одобрительно хмыкнул Импактор. — Всем сейчас нелегко, если ты этого не заметил. Да, в одном я с тобой, пожалуй, соглашусь: власть с самолично установленного пьедестала слезать не намерена. И без хорошей бузы они никому бразды правления не уступят. Но чтобы изменить привычный ход вещей, нам придётся до фундамента разрушить тот гнилой порядок, что установила автократия по всей Империи. А для этого нужны силы, кредиты и армия. Сейчас этого ни у кого нет. Тарн тоже шумит чисто для проформы. И если бы не руководство Мегатрона, то нас бы уже давно накрыли. — Значит, слухи не врут, — без какого-либо выражения заметил Рейв. — И Тарн поднял смуту не сам по себе. — Скажем так, — осторожно уточнил боевикон, — Тарн не продержался бы дольше пары орнов без поддержки извне. А вот насчёт начала мятежа ты ошибаешься. После того как рабочие за несколько декациклов не получили ни шаникса, они на продолжение диалога уже не рассчитывали. — Даже так? — удивлённо вскинулся Рейв. — Прости, я про Тарн мало что слышал… Ну, кроме того, что там теперь рулят одни бунтари и неблагонадёжные элементы, — оба трансформера понимающе ухмыльнулись. — А вот насчёт задолженностей перед рабочими нигде ни полслова не проскакивало. Вообще. — Кто ж такое в прямой эфир пропустит? — хмуро пояснил Импактор. — Этак могут и остальные области подтянуться. А мы народ гордый: честно работаем, честно оплату требуем. И так уже зарплаты больше на подачку нищебродам похожи. Считают нас полным шлаком. А мы не согласны! Так что умолять о снисхождении никто не будет. Не хотят крепкую промышленность, приносящую доход и процветание всему Кибертрону, значит, получат одни убытки и разрушения. Мы-то уже давно привыкшие, и не в таких условиях выживали. А вот аристократикам придётся сложновато. Может, сразу и не заметят некоторые трудности в привычных удобствах, но ничего… ржавчина металл точит. — Долгоиграющие планы, — понимающе протянул Рейв, лениво побалтывая на удивление качественное топливо в кубе. — Вот только пока будем ждать, когда склады окончательно опустеют, не передохнем ли к тому времени? — А ты, я смотрю, оптимист! — Да я вообще мега-позитивный чувак, пробу ставить негде, — нетерпеливо отмахнулся он. — Ты сам-то веришь, что это проканает? Кому неудобства-то терпеть опять? Элита себе всегда добудет нужное, если не замену, то аналог. Не со своих счетов, чай, платят-то! Так что если кто и взвоет, так жители окраинных областей да такие же рабочие в Айаконе. А эти как хлебали дармовой энергон, так и продолжат! Не найдут в свободной продаже — сольют силком. Из таких, как мы, сольют. Так что миллионы получат шикарнейшую возможность пообщаться лично с Праймасом, пока одна кучка идеалистов, мечтающая о переменах, будет терпеливо ожидать, покуда на вторую кучу отборного ворья снизойдёт озарение, что как прежде уже не будет. Импактор крепко задумался, кидая на примолкнувшего собеседника неоднозначные взгляды. — А ты интересный трансформер, — наконец озвучил он своё мнение. — Не ошибся я с первым впечатлением. Хотя поначалу, честно, думал, что Соник схемами окончательно поплыл, раз такое мне предлагает. Он уставился в серый щиток стеклопласта, закрывающий оптику собеседника, таким тяжёлым взглядом, будто желал испепелить нежданную преграду. А затем грохнул кулачищем по столу так, что кубы подскочили. — Значит, так. Через два орна я к своим возвращаюсь. В Тарне тоже дел невпроворот, знаешь ли. Но до этого я обещаю, что переговорю о тебе с Мегатроном лично. Устраивает? Рейву даже не пришлось изображать облегчения: он и вправду был несказанно рад. Нежданная удача. *** Разумеется, Проул для очередного разноса согласно таинственному графику (а вся база готова была поставить стандартный паёк на то, что график всё-таки имелся) вызывал особо проштрафившихся к себе в кабинет, дабы не предоставлять бдительной общественности лишних поводов для беспокойства. Это он так презрительно называл сплетни и бесконечные пересуды в энергарии. Конечно, он предпринимал всё необходимое для соблюдения полной конфиденциальности, когда планировал подобные беседы. Единственное, чего он не учёл: сплочённость команды, большую часть которой затронула предыдущая глупая шутка неизвестных. Ну, и того, что давеча он самолично одобрил просьбу Ред Алерта по установке давно выпрашиваемых безопасником автоматических камер наблюдения. А жаль. Ибо, как оказалось, уязвлённый по самую Искру начальник безопасности требовал реванша, и его активно поддерживали начальник охраны и главврач базы. Да и Бластер, на удивление для разъярённой троицы, проявил поразительное чувство такта и редко встречающееся у молодых мехов понимание, чем заслужил негласное одобрение старшего офицерского состава и всяческое их расположение. И вот теперь тактик стоял напротив тех самых "неизвестных" — в том, что шутников было именно двое, он даже не сомневался, — а в отсеке безопасности замерли перед рабочей консолью централизованного видеонаблюдения выкрутивший на максимум аудиосистему тайно установленной камеры Ред Алерт, ассистирующий ему Бластер, Рэтчет и Айронхайд. Наглухо заблокированные двери отдела безопасности подпирали собой прочие неравнодушные. Те же, кто не мог принять непосредственное участие в слежке по уважительным причинам, висели на личных каналах товарищей, ожидая скорой развязки. — Итак, — начал заготовленную речь Проул, сурово разглядывая двух печально известных нарушителей порядка, замерших перед ним с самыми что ни на есть честными и невинными выражениями фейсплейтов. — Рядовые Санстрикер и Сайдсвайп, настоящим довожу до вашего сведения, — и тактик многозначительно помахал служебным датападом перед носовыми конусами близнецов, — что в связи с систематическим неисполнением вами прямых обязанностей я считаю нецелесообразным продолжение вашего самостоятельного планирования не только служебного, но и личного времени. Исходя из этого, я предлагаю вам перейти под непосредственное руководство старшего офицера. Список рекомендуемых кандидатов прилагаю, можете выбрать направленность самостоятельно. В случае отказа от перевода, а также выявления новых случаев неисполнения вами обязанностей или иных дисциплинарных взысканий я буду вынужден уволить вас в соответствии с военным кодексом автоботских боевых подразделений без права восстановления. Близнецы разом превратились в неподвижные статуи, ошалело и невпопад мерцая расширившейся оптикой. Проул был уверен, что, кроме "уволить", их процессоры не уловили из его выступления ни единого слова, а потому вручил притихшим штрафникам инфорамку с приказом и личными рекомендациями и выпроводил прочь. Пока братья-гонщики уныло плелись на выход, в отсеке безопасности обречённо переглядывался старший офицерский состав. Мрачнее всех выглядел Айронхайд. В медкорпус, понятное дело, ламбы не сунутся даже под прицелом, а сидеть в тесном отсеке и пялиться в экраны Ред Алерта, как и спокойно прозванивать информационные линии или писать сложные коды доступа, программы или многоступенчатые шифры, это не для их творческих натур. У обоих юнглингов блестящие процессоры, но лёгкий налёт ржавчины на их личностных платах никуда не девался. И всунутое им волею старины Праймаса большое и постоянно вибрирующее шило в области аварийных шлюзов никак не способствовало усидчивости или примерному поведению. Следовательно, из всех кандидатов на роль непосредственного начальника и наставника оставался он. Ну, и злосчастная служба охраны, разумеется, как единственно возможный вариант дальнейшего продвижения по службе. Нет, Айронхайд видел и плюсы. В будущем и Сайдс, и Санни обещали вырасти в отличных бойцов: таких и позади Прайма не стыдно поставить! Он сам лепил из них бесстрашных и толковых солдат. Но это в будущем! А сейчас начальнику охраны до чёрной окалины не хотелось вешать на себя оковы в виде резвящихся близнецов и каждый орн по их поводу пререкаться и браниться с Проулом, а то и со всем остальным командным составом. Если это войдёт в привычку, Хайд справедливо полагал, что его доброе отношение к, в общем-то, ни в чём не повинной парочке быстро изменится. Но и отказать… Отказать им сейчас — означало поставить жирный крест на всех мечтах юнглингов. Ну форсеры они, что с них возьмёшь? Процессор бурлит и химичит, а манипуляторы с глоссой выполняют его приказы куда быстрее, чем мысли попадают в логические центры, способные отделить всякий шлак от стоящих внимания решений. Насупившись, Айронхайд развернулся и разблокировал дверные панели. С лязгом и грохотом ему под сервоприводы рухнули прильнувшие к дверям миниботы — Клиффджампер и Бамблби, — а из коридора донёсся дружный топот их более ловких подельников. Угрюмо оглядев сиротливо жавшуюся друг к другу парочку, Айронхайд переступил через них и решительно потопал в оружейную. Что-то ему подсказывало, что именно эту часть базы посетят двое небезызвестных ботов. Живописный натюрморт из "сдетонировавших от неосторожного обращения боеприпасов" и дымящиеся остатки некогда ярких корпусов Айронхайду наблюдать в своём любовно оберегаемом отсеке как-то совершенно не хотелось. А потому сработать надо на опережение. — Э-э-э… А Проул не перегибает? — решился выразить всеобщее изумление Бластер, бросив смущённый взгляд на растерянно ковыряющего пульт управления безопасника. — Ну, он же первый помощник Прайма. Ему виднее, — без особой уверенности в голосе пожал плечами Ред Алерт, махнув манипулятором в сторону боящихся лишний раз пошевелиться Клиффджампера и Бамблби. Тех как ветром сдуло. — Хотя мне отчётливо видятся в этом категоричном шаге скрытые личные мотивы. — М-м? Мне вот его мотивация вообще не понятна, — сварливо припечатал Рэтчет. — Да и вообще, шлак знает что творится на базе! Пора бы уже нашему лейтенанту вернуться на свою законную парковку. Может, он и не шибко ответственный бот, зато одно у него получалось не в пример лучше, чем у нас всех вместе взятых. — Что же? — вяло поинтересовался Ред Алерт. — Тормозить деструктивные порывы упёртых законников, — мрачно буркнул медик, покидая вслед за Айронхайдом и молодыми солдатами служебное помещение. — Может, Оптимусу маякнуть? — не спешил сдаваться Бластер. — И что мы ему скажем? — уныло вопросил Ред Алерт, без особого восторга оглядывая сменяющиеся виды секторов на экранах. — Более чем уверен, Проул найдёт необходимые аргументы, приведёт с десяток соответствующих правил и подпунктов, забьёт нас титановыми обоснованиями правомочности собственных действий. В итоге мы будем смотреться весьма бледно, а он, как всегда, сорвёт аплодисменты. — Слушай, а он всегда таким был? — не удержался от любопытства Бластер. — Уж не знаю, каким он был в глубоком спаркстве, — недовольно проворчал Ред Алерт. — Но то, что в Управлении Правопорядка Праксуса другого Проула не знали, так это точно. — Что же в нём так привлекло беднягу Хромедома, раз он столько ворн работал под его началом и даже не задумывался о переводе? Хром вроде парень нормальный. — Был, — пересказывать старые сплетни Реду не нравилось, но и оставлять животрепещущий вопрос без ответа он не желал. — И весёлым, и общительным, и открытым. До Проула. Теперь он — точно такой же шлак, как и его бывший напарник. — Причины? — Личного характера, — безопасник поморщился словно от процессорной боли. — Хромедом в своё время серьёзно запал на его сверкающий корпус. Партнёрство даже предлагал. Бегал за Проулом, словно автогеном приваренный, заглядывая преданно в окуляры. И сколько ему вокруг ни твердили, насколько бесполезна эта затея, никого не слушал. — Хром влюблён в тактика?! — неверяще переспросил Бластер, чуть не сев мимо стула. Его оптика стала круглой и выпуклой, как у инсектикона во время гона. Ред Алерт предотвратил позорное падение, придержав его за сервопривод. — Говори в прошедшем времени. Насколько я знаю, Хромедом давно уже не вздыхает по праксианскому бамперу, да и партнёров успел сменить не одного. Но когда-то, да — чувства были. — Ни шлака себе, — потряс шлемом Бластер. Он попытался представить себе безэмоционального, строгого тактика и смеющегося, жизнерадостного Хромедома рядом, и отчего-то не получилось. Логические цепи буксовали. — Правильно всё-таки говорят, что любовь зла… — Правильно, — как-то слишком охотно и быстро согласился Ред Алерт. Бластер кинул на него подозрительный взгляд, но дожимать не рискнул. Хорошего должно быть понемногу. Итак, непонятно, как теперь в линзы помощнику Рэтчета смотреть. Подумать только, Проул! Да нейросеть перегорит и отвалится от такого. Как эту принципиальную ржу с отвратительным характером и замашками дрона вообще можно хотеть? *** Запрос на личную переписку — отклонить. Вызов по шлемофону — сбросить. Курьера, церемонно протянувшего датапад, заверенный дворцовой вензельной магнитной печатью, — бесцеремонно выпроводить за дверь. Он был оскорблён, Искра требовала отмщения, ну или хотя бы настоящих извинений. Слова при этом не важны. Главное — поступки. Это было логично... с точки зрения самого Проула, разумеется. Мнения остальных он по привычке отринул — как пустые эмоции недостаточно информированных индивидов. Он засел в кабинете, отгородившись от шумного и беспринципного мира стопкой датападов, и полностью погрузился в сладостный и волшебный мир сводок, цифр, отчётов, планов и смет. Это помогало обрести привычный комфорт внутри и настроиться на созидательную волну. Неожиданно пискнул сам собой активировавшийся интерком на рабочем столе, заговорив насмешливым голосом Ультра Магнуса: — Главный тактический советник Прайма изволит гневаться? Проул вздрогнул, от неожиданности выронив инфорамку. Поколебавшись пару кликов, он всё-таки протянул манипулятор и нажал на клавишу, отвечающую за защищённую линию связи между Высокими Палатами и маленькой, полностью автономной базой, скромно притулившейся с самого края блистающего миллионами огней Дворца. — Излишне, — тут же самодовольно проинформировал интерком, озорно подмигивая крайне обескураженному тактику яркими огоньками. — Я уже озаботился канальным шифрованием. Можете считать, Главный Советник, что нашу беседу не смогут засечь даже квинтессоны. — Хотелось бы верить, — сухо прокомментировал чужую предусмотрительность Проул, откидываясь на спинку кресла и гадая про себя, каким образом командир элитгардовцев сумел не только взломать системы безопасности, но и дистанционно подключиться к его личному коммуникатору. — Чем обязан пристальному вниманию к своей скромной персоне? — Ну, ты же общаться по-другому не желаешь, — невозмутимо парировал Ультра Магнус. Эти слова прозвучали как-то особенно зловеще, и последовавший вызов от закрытой дверной панели заставил Проула схватиться за табельный бластер. Потребовалась пара кликов, чтобы восстановить сбитый режим вентиляции и отрегулировать температуру корпуса, прежде чем он вернул энергополя в привычные диапазоны. Это просто игра. Попытка заставить нервничать и совершать промашки. Ультра Магнус сейчас далеко, в своём кабинете, в офисном секторе Дворцовой Стражи. Он просто не может находиться за дверью. Это абсолютно необоснованно. Что ж, не всегда жизнью управляют законы логики, в этом Проул уже успел убедиться и не единожды. Он отдал команду, и дверная панель бесшумно скользнула в технический паз. На пороге обнаружился широко улыбающийся… Джазз. — Это заговор? — спустя несколько кликов скорбного молчания поинтересовался тактик. Вытянувшийся фейсплейт лейтенанта отразил совершенно искреннее замешательство. — И тебе привет, Проули, — несколько озадаченно протянул Джазз, тем не менее бодро проходя в кабинет. Ещё через клик он с изяществом вышколенного официанта опустил на отполированную поверхность стола крохотный инфочип. — Подарок. — По поводу? — на автомате задал вопрос Проул. — Активации, — тут же нашёлся тот, пошловато хмыкнув. — Судя по твоему гнусному характеру, это событие вряд ли можно назвать тривиальным! Чёрно-белые дверце-крылья немедленно взмыли вверх, возмущённо дрогнув. Джазз же с преувеличенным любопытством склонился к активированному, но молчащему интеркому, постучал пальцем по микрофонному выходу и волнующе-хрипловатым голосом произнёс: — База, база, приём! У нас какие-то проблемы? — Джазз! — немедленно возмутился Проул, отодвигая беспардонного меха плечом как можно дальше от рабочего места. Но, к вящей досаде Проула, Ультра Магнус молчать не собирался. — Первый лейтенант? Можно вас поздравить с первой выполненной миссией в тылу идейного противника? Судя по тому, что Каон ещё на месте, а вы уже на базе, операция прошла успешно? — Вполне успешно, спасибо на добром слове, — улыбка диверсанта, казалось, зажила самостоятельно, отделившись от светлой лицевой и зависнув над столом, излучая столько самодовольства и дармовой энергии, что впору было подключаться и запитываться впрок. — Прошвырнулся по нескольким объектам, осмотрелся, вопросы местным позадавал с подковыркой, шарады поразгадывал. Короче, отдых удался! — Субординация, я смотрю, для вас так и осталась величиной неизвестной, — голос командира Элитгарда звучал устало и даже в какой-то степени обречённо, из чего Проул немедленно сделал вывод, что вопрос поднимается далеко не впервые и уже успел порядком поднадоесть обоим. И только педантизм Ультра Магнуса, рьяного сторонника параграфов и уставов, не позволил ему промолчать и в этот раз. — Да ладно, брось, Магнус! Все мы тут свои как-никак, — не смолчал Джазз. — Тем более, мои положительные стороны в некоторой степени перекрывают обширные недостатки. — Только в некоторой, — поспешил охладить чужой пыл Ультра Магнус. Проул же неожиданно сам для себя испытал укол ревности: ему не понравилось, что, кроме Оптимуса и его самого, существует ещё один "особенный" бот, позволяющий себе столь фамильярно обращаться к старшему брату Правящего Прайма. И то, что согласия Ультра Магнуса на сокращение дистанции в общении не поступало, общей сути претензий никак не меняло. В конечном счёте это просто возмутительно: куда бы он ни пошёл, с кем бы ни попытался завязать хоть какие-то отношения, там уже успел не только наследить, но всласть потоптаться Джазз. Как будто серебристый оплавок задался целью отметиться везде, где только можно, раньше Проула. Джазз о терзаниях, бушующих в искре Проула, не подозревал, а потому продолжал непринуждённо болтать с командиром Элитгарда, с комфортом устроив задний бампер на рабочем столе тактика, нарушив тем самым строгий порядок в тщательно отсортированных документах. — Согласись хотя бы с тем неоспоримым фактом, что практически все мои достоинства заслуживают не только пристального, но и самого особого внимания! — В противном случае тебя бы не было сейчас рядом с Праймом, — сухо прокомментировал чужое бахвальство Ультра Магнус. Замерев, Проул сначала решил, что ослышался, но расширившаяся улыбка диверсанта развеяла его последние сомнения. С неприкрытой ненавистью он уставился на несчастный коммуникатор. Немыслимо! Это что же получается, что совсем юного, неискушённого Оптимуса отдал в загребущие манипуляторы столичного, прожжённого активом хлыща его собственный брат? Самолично?! Вот так легко и непринуждённо? — Ну вот видишь! Даже ты признаёшь мою уникальность. А следовательно, обсуждать больше нечего, — легкомысленно рассмеялся Джазз, но в следующий же клик навострил резные локаторы, напоминая турболиса на охоте. Даже электромагнитная аура вокруг его корпуса изменилась. — Кстати, я тут перекинул некоторые, хм… изыскания нашему тактику. Так что, будет время, обсудите на досуге. — Тебе удалось пробраться на тайную базу сопротивления? — позабыв о собственном негодовании, немедленно оживился Ультра Магнус. — Не так скоро, начальник! — польщённо хмыкнул Джазз. — Я всё-таки не боевикон, если ты помнишь, так что потребуется время, чтобы протоптать тропинку к кому-нибудь нужному. А туда с улицы не берут. Связаться удалось лишь с рекрутёрами, а от них информации с точными координатами ждать не приходится. Но появилась одна намёточка… спасибо моим новым знакомым! Одинокий мех, несчастный случай с партнёром, но весьма интригующие дружеские контакты — короче, очень интересный экземпляр. Попробую отработать. — Всё настолько серьёзно? — Скажу так: получить допуск к нужным формерам сложнее, чем попасть в Дворцовые Палаты. Секретки на уровне. Все мои примочки оказались абсолютно бесполезны, — Джазз резко посерьёзнел. — У меня нет ни нужных связей, ни годной альтформы, ни подходящей легенды. Кстати, соваться наобум в те места настоятельно не рекомендую. Агентурная сеть у этого Мегатрона работает как надо: тебя аннигилируют быстрее, чем поймёшь, в чём вообще дело. Пару раз мне намекали на вскрытые процессоры особо настойчивых. Лично наблюдать, правда, не приходилось, но судя по тому, сколько в последнее время праздных зевак исчезло без следа, поиски пропавших бессмысленны. — Как интересно… Отчёты полиции говорят совершенно о другом. — Полиция, — тут же презрительно скривил губы Джазз. — Они там не на стороне Сената, это уж точно. Кстати, спасибо за это безграмотной политике верхов! Иногда мне кажется, что кто-то целенаправленно уничтожал верных делу полисботов. Потому что те, кто ещё остался при местах в Каонском филиале, либо боятся до слива топлива за свой актив и броню, либо поувольнялись к шаркам ещё декациклы назад! — Не исключаю и такой возможности, — невесело согласился Ультра Магнус. — Мой уровень допуска позволяет следить за всеми каналами, но, к сожалению, я не могу влиять на итоговые решения. — А разве кто-то может? — с удивившей даже Проула мрачностью уточнил Джазз. И, не услышав ответа, резко закончил: — То-то и оно. И, кстати, не смейте впутывать в это Ома, ясно? Если он туда сунется, то ни ты, Магнус, со всем своим влиянием, ни я со всей своей удачливостью его уже не вытащим. Каону и Тарну Правящий Прайм не упёрся. Более того, там уже вообще никакой Прайм не нужен: ни плохой, ни хороший. Доигрались. Тамошние трансформеры грезят о совершенно новом Правителе, о полном переформировании структур власти. Думаю, кого именно они хотят посадить на трон, объяснять не нужно? — Хотеть они могут что угодно, — резко отозвался Ультра Магнус. — Но помимо Каона и Тарна существуют ещё и другие города Кибертрона. Я уж не упоминаю остальную Империю. Боевикона общество не примет. Проул не вмешивался, с жадным интересом ловя каждое слово. Такого из отчётов не почерпнёшь; только в приватных беседах можно услышать. — А я бы с тобой поспорил, — тут же смело возразил Джазз, выстукивая по подбородку пальцами неизвестный Проулу мотив. — Парни из сопротивления красиво вещают, мало обещают, зато методично выполняют всё предложенное. А самое главное: они каждый орн раскрывают очередную аферу с выведенными из бюджета средствами, банкротством очередной компании или надувательством простых граждан. Это у нас тишина, а подпольное радио работает не переставая, без выходных и праздников. Секретную частоту передают по цепочке с возбуждённым придыханием, будто святую реликвию! Айаконские каналы уже никого не интересуют. Судя по обширной аудитории каонской волны, пропаганду там умело толкают до самых отдалённых колоний. Ещё немного, и у нас не останется козырей. Твой драгоценный Трион на публике поддержит повстанцев, уберёт чужими манипуляторами неугодного Правителя, а потом зальёт все подозрительные и неугодные сектора расплавленной плазмой с орбиты. — Не преувеличивайте, лейтенант, — даже по голосу было ясно, что Ультра Магнус мрачен и хмур сверх меры. — Я не преувеличиваю! — в запале Джазз перегнулся через стол и наклонился к самому коммутатору. — У них есть то, чего нет у нас: новизна! Тамошние парни предлагают новаторские решения, а мы топчемся на месте. Народ слушает их с удовольствием: низы больше не верят верхам, ибо кроме обмана последние сотни ворн ничего путного по головизорам не вещали. А Мегатрон не боится рассуждать о том, что в Империи всё плохо и дела в скором будущем будут только хуже. Неприглядная правда для всех нас в том, что он и его команда призывают бороться с коррупцией и беззаконием радикальными методами. Они не обещают энергоновый рай прямо сейчас, но постепенное улучшение после свержения нынешнего режима обосновать могут. — Смело. — Реалистично, — поправил он, немедленно успокаиваясь. — И очень соблазнительно для обычных трудяг, не находишь? Проул молчал, наблюдая за разгоревшейся дискуссией. Под шумок он задумчиво изучал резковатые, но несомненно привлекательные черты фейсплейта Джазза. И если раньше его посещали лишь смутные подозрения относительно принадлежности серебристого гонщика к определённой культуре, то сейчас правда предстала для него во всей безжалостной ясности. Вот он — истинный десептикон, стоит прямо перед ним. И сейчас Джазз всего лишь пытается донести до них уже давно свершившиеся факты. В отличие от автоботов, протиравших мягкие кресла в удобных кабинетах, доверенный лейтенант Прайма только что вернулся от своих, из нищеты самых грязных, самых безжалостных трущоб, прожив и разделив с такими же, как он сам, краткие клики, в которые сумел окунуться. Ему не нужны были никакие отчёты и сводки внутренних служб безопасности: Джазз считывал на подсознательном уровне, чем вентилируют его соотечественники, о чём переживают и чем держатся. Взгляд Проула переместился на сиротливо лежащий посреди стола инфочип. Неужели Джазз пришёл с этой сенсацией именно к нему, в обход Прайма, в обход Ультра Магнуса, в обход всех остальных спецслужб? Это что: доверие, признание его заслуг или тактического гения? Неужели хоть кто-то разглядел в нём скрытый потенциал, легко отдав на откуп самые сложные и трудные решения? Получается, самое первое признание, а оттого по-настоящему стоящее и пугающе искреннее, Проул умудрился получить от личного противника. Именного от того, кто с небрежной лёгкостью, походя, разнёс вдребезги все его тайные, а оттого особо болезненные мечты. Во всём этом виделась какая-то горькая ирония. Но и слабое чувство удовлетворения, и даже некоторую степень благодарности он всё-таки испытывал. Фоном слушая затянувшийся диалог, Проул размышлял о том, что Ультра Магнус уже проиграл, хотя вряд ли осознавал сей неприятный факт. И что самое поразительное, Проул был готов посдавать за компанию и свои рубежи. Харизма Джазза и его умение настаивать на своём не знали границ! Однако подобный поворот в его ближайших планах был совершенно неприемлем! А значит, нужно полностью сменить стратегию: нельзя рассматривать десептиконскую культуру, их стремления и решения исключительно с точки зрения автоботской морали. Военная каста никогда не станет жить по законам мирян: они хоть и кибертронцы, но другие. И Джазз прав, масло ему в выхлоп! Сто тысяч раз прав. Сейчас они все проигрывают. Выкраивая время у Сената, они неизменно упускают драгоценные клики для остальной Империи. И если Джазз мыслит верно, то вскоре за Мегатроном потянутся остальные боевые кланы. Сикеры из Воса уже перебазировались, пока хаотично, а Тарн весь присягнул на верность бывшему гладиатору. Ещё немного, и в лагерь сепаратистов переметнётся и рабочий класс. И уже не будет иметь значения, автоботы они, десептиконы или нейтралы — существующей структуре придёт конец. Не будет больше ни малейшего намёка на равноправие: разрушительная гражданка, а затем постыдное угнетение одними классами других, и, как следствие, всё вернётся на круги своя, но в извращённом, отзеркаленном варианте. Вот только автоботам шанса восстать и вернуть свободу не предоставят; их растворят в агрессивной десептиконской культуре, превратив в нечто иное: инкубаторы для потомства, эскорт-компанию или обслуживающий персонал. Впервые Проул изумился, как раньше мог в упор не замечать столь очевидных вещей! Неужели из-за разницы менталитетов? А ведь в этом и могла скрываться та самая фатальная ошибка в расчётах. Всё гениальное просто: они говорят с боевиконами на разных языках, хотя и об одном и том же. Неужели это и стало главной причиной, почему Матрица выбрала именно этого кандидата на роль партнёра Прайма? Дать наивному Правителю того, кто сумеет разглядеть прямой вызов в усталом взгляде и тихом ропоте угнетённых? Тогда… Тогда, получается, Джазз необходим не только Оптимусу. Если Проул хочет победить, сохранить хоть что-то от былой культуры, то Джазз необходим и ему. Иначе не выжить ни Оптимусу, ни Проулу, да и вообще — не выстоять автоботам. — Тебе нужен позывной, — невпопад вклинился в чужой разговор Проул, злорадствуя про себя над наступившим растерянным молчанием. Похоже, в разгаре спора оба меха благополучно забыли о его присутствии. — Скоро мне понадобятся новые данные непосредственно с места событий. Также я считаю необходимой возможность прямой и экстренной связи с тобой даже на заданиях. И на ближайшем совещании буду вынужден поднять вопрос о скорейшем создании нашей агентурной сети. — В обход официалов? — поставил торчком локаторы Джазз. — Разумеется, — Проул не торопясь пододвинул свободный стул, жестом предлагая Джаззу сменить дислокацию и освободить уже от его пыльного седалища рабочий стол, и с чувством выполненного долга устроился в собственном кресле. Лейтенант понимающе усмехнулся, но послушно переместил бампер на более подходящее место. — Обратите внимание, лейтенант, на то, что старая шпионская сеть полностью себя дискредитировала. Нам всем будет нелегко: начинать придётся с нуля. Но если мы хотим сохранить Айакон и другие города, побороться за будущий политический режим в Империи, то придётся пойти на не совсем законные ухищрения. Джазз, оседлавший стул на манер стриптизёра, поражённо присвистнул. — Проулер, скажи, что я сейчас не ослышался! Ты что, строишь концепцию игры в информационную блокаду, основываясь сугубо на моих суждениях? Ты даже не перепроверишь мои слова?! — Не вижу смысла, — скрестил манипуляторы на грудном отсеке Проул. — Зачем тратить время попусту, если можно довериться мнению профессионалов. Сейчас мне нужна полная информация о базе сопротивленцев: внутренняя структура, финансовые потоки. Хочу знать врага в фейсплейт. Чем он вентилирует, о чём говорит, что планирует и на что готов пойти. Мне нужны эти данные, а ты — как раз тот самый мех, который может их раздобыть. Надеюсь, степень своей ответственности ты понимаешь не хуже меня, и мне не придётся тебе расписывать, как многое зависит не только от нашей стратегии, но и от твоих действий внутри оппозиции? И, конечно, полноты передаваемых отчётов. *Шлаков выползень*, — тут же пришло одобрение от Ультра Магнуса по личному каналу. Проул не утрудил себя ответом: оба и так знали, что он сделал беспроигрышный ход. Похоже, сакральный смысл удачной вербовки медленно постигал и Джазз, ибо его серебристые губы сжимались в злую, тонкую линию. Но спустя всего несколько кликов, растянувшихся в целую вечность, он криво ухмыльнулся. — Красивая комбинация, Проулер. И ведь с крючка не соскочишь! Умело расставил ловушку, прими мои поздравления. Что ж, вынужден признать, наше тесное сотрудничество необходимо для общего дела. — И для Прайма, — беззастенчиво использовал последний и главный козырь Проул. — И для Прайма, — глухим эхом повторил за ним Джазз с нечитаемой интонацией. На мгновение сознание Проула поплыло: видеоряд неприятно смазался, а аудиоканалы забил треск помех. Напоминало наваждение, вот только галлюцинаций у него раньше не было. Он, разумеется, не продемонстрировал слабости, даже оптикой не моргнул, но внутренне напрягся. Воздействие со стороны Джазза: попытка прощупать или повлиять на решения? Стоило уточнить, способен ли он на это. Свою команду важно знать досконально, чтобы исключить любые сюрпризы. Проулу не нравилось удивляться. Удивлять других — да; удивляться самому — категорическое нет! — Есть мысли насчёт позывного? — Проул решил, что это напоминание подозрений не вызовет. Джазз нетерпеливо качнул шлемом. — Нумеруй меня в своих отчетах, как хочешь. Оставлю право выбора за тобой, — с этими словами Джазз нетерпеливо поднялся. — Как я понимаю, сейчас нам нечего сообщить друг другу. Так что, с вашего разрешения, я пойду разруливать проблемы на базе. — На базе нет проблем, — несколько более пафосно, чем планировалось, заявил Проул. Просчёт, конечно. Он скрипнул дентами в бессильном раздражении. Нет, всё-таки Джазз бесил его одним своим присутствием! С этим придётся что-то сделать. — Да неужели? — иронично приподнял тот краешек губ, всем видом демонстрируя превосходство. — Именно потому, что на базе всё ништяк, на моём канале висят два бесподобных эссе на отборном арго самых ржавых уровней лично от Рэтчета, три неидентифицируемых объяснительных от Хромедома, завуалированные намёки на скорейшее увольнение от Айронхайда, просто-таки галактического масштаба крик о помощи от Ред Алерта, рифмованные извинения от Бластера в исполнении Миража, истерика Бамблби в аудиозаписях, четыреста пятьдесят два запроса от Оптимуса, примерно шестьсот типа анонимок от дворцовой охраны и медиков госпиталя и, завершающим штрихом, аккуратно перепечатанный близнецами кодекс автоботов с их пометками на полях. Кстати, с попытками анализировать возможность интеграции в управление боевыми подразделениями. Скажу честно, последнее пугает меня куда больше всего остального. А ты мне проводку на антенны мотаешь про всеобщее спокойствие и гармонию. Проулу пришлось заблокировать вокалайзер, чтобы не разразиться недостойными праксианца грязными ругательствами. Нет, надо же! Значит, все эти паразиты исправно кивали ему, соглашаясь со всеми предложениями и правками, а сами исправно бомбардировали Первого лейтенанта доносами и кляузами? И на кого?! На него самого, на Главного Советника автоботов, на первого помощника и заместителя Прайма, тухлый им шлак всем на шлемы! Интерком подозрительно молчал. Джазз саркастически хмыкнул и, лихо козырнув тактику, чья броня сейчас покрывалась коркой льда, вышел в коридор. — Я их всех… Всех!.. — Проул пытался подобрать подходящие слова к описанию экзекуций, коими мечтал наградить вероломный офицерский состав за вопиющее предательство и откровенное вредительство, но не мог отыскать в архивных банках ничего достойного, а потому только задушенно сипел вентиляцией. — Я позже наберу, — подозрительно быстро попрощался Ультра Магнус, обрывая связь. Взгляд безумной голубой оптики навёлся термоядерной боеголовкой на бесполезно попискивающий интерком. В закрытом кабинете грянул одинокий выстрел. Отбросив дымящийся бластер на уцелевший край стола, Проул медленно опустился в кресло, вызвал ремонтно-эксплуатационную службу и максимально вежливо поинтересовался, когда получится откомандировать в его кабинет свободную бригаду. Заклинившее оружие — это вам не шутки. *** Как оказалось, заправской ржой молодой Прайм умел быть и без помощи Матрицы. Более того, единственное, что придавало Джаззу сил в период унизительного наказания, это полная уверенность в том, что великий, несгибаемый и безжалостный артефакт сейчас настолько же растерян, как и он сам. Его пороли. Разложив, как спарка, на колене, кверху бампером и бережно, - шла-а-ак, бережно! – придерживая одним манипулятором. А другим с хорошими такими оттяжками полновесно отвешивали по заднице. Ни жаркие заверения, что действовать пришлось по ситуации; ни сообщения, что добытые данные стоили больше, чем вся казна Триона; ни призывы к пониманию и снисхождению результатов не возымели. Его смерили ледяным, равнодушным взглядом, молча зафиксировали, как органическую тварь на прозекторском столе, и… принялись учить уму-разуму. Несмотря на то что задняя часть корпуса пульсировала нестерпимой болью, а после пятого удара Джазз бросил пытаться сдерживать искренние вскрики, рассердиться на взбешённого бондмейта или хотя бы обидеться всерьёз не получалось. А потому Джазз стоически терпел нелогичное проявление его страха, демонстрируемое вот таким вот оригинальным способом. Да, каждый справлялся со своими ужасами, как мог. Он вот либо заливался синтетиками, либо, простите, трахался с Оптимусом. А Оптимус дрался. Спасибо Айронхайду, отработку ему во все порты, научил, на его шлем. После тридцать второго замаха Оптимус выдохся. Джазз уже не чувствовал то место, на котором обычно сидят, но храбро смёл с внутреннего экрана многочисленные сообщения об ошибках и повреждениях. — Если что, — продув системы, прохрипел он, — я на такое не подписывался. Ладонь приземлилась на его зад в тридцать третий раз. И, несмотря на заблокированную нейросеть, Джазз взвыл. В дверь ломились. Даже сбоящей аудиосистемой Джазз улавливал злые и встревоженные голоса команды, доносившиеся из-за бронированного киберпласта. Солировал Рэтчет, на повышенных тонах и с употреблением ненормативной лексики требуя выдать ему корпус единственного, шлак всех в выхлоп, диверсанта на базе. Ссылался медбот при этом на прямой приказ Проула, что, если честно, удивляло больше всего. И даже немного веселило, несмотря на обширные поломки. Отсчитав три клика, Джазз решился попробовать ещё раз. — Успокоился? — Нет, — зло отрезал Оптимус. — Ясно. — Что тебе ясно?! — взревел Правитель Кибертрона, немедленно вздёргивая измученного Джазза вверх и потрясая им, словно тряпкой, из которой вознамерился выбить пыль. — Что у меня чуть Искра не схлопнулась, когда я узнал, где ты? Или то, что ты не ответил ни на один вызов? — Шлак, я был на задании! — зло проорал в ответ Джазз, больше не сдерживаясь и умудрившись при этом заехать бондмейту по антенне. После физического взыскания болезненная гримаса на фейсплейте Оптимуса его вообще не впечатляла. — На секретной миссии в тылу врага! Именно этого вы все хотели от меня, натаскивали как раз для таких вылазок! Какие, в шлак, сообщения?! — Не волнует! — синяя оптика Прайма полыхала расплавленным радием, стекая густыми световыми струями вниз. Он неосознанно потряхивал шлемом и дёргал повреждённой антенной: удар у лейтенанта был поставлен тем же инструктором, что и у него. — Я всегда должен быть в курсе, где ты и чем занимаешься. — И с кем я, — легко подсказал Джазз, как-то печально улыбаясь. — И с кем, — в запале повторил Оптимус и резко осёкся, отводя взгляд и понимая, что хватил лишку. — Ты мой соузник, — после неловкого молчания попытался он оправдаться, только сейчас замечая, как Джазз цепляется за его манипуляторы, упираясь в них ладонями и пытаясь изменить центр тяжести, чтобы облегчить давление на повреждённый корпус. — Прости. Джазза легко перехватили под бампер и развернули, укладывая животом на мощные манипуляторы как можно удобнее. Потом ласково коснулись локатора, пригладив шероховатую поверхность. — Всё норм, — сквозь денты усмехнулся Джазз. — Будем считать производственной травмой. — Джазз, — тихо и беспомощно выдохнул Оптимус, втыкаясь ему лицевой куда-то под шлем, в основание шеи. Невесомый поцелуй гонщик отследил только благодаря усилившейся чувствительности магистралей. — Я ведь волнуюсь за тебя. — Я знаю, — так же тихо ответил Джазз, наконец-то расслабляясь и позволяя продавить свои энергополя, заполняя себя фоном Оптимуса до самого спойлера, словно флакон для полироли на производственной линии. Это одновременно и пугало, и возбуждало. Особенно учитывая тот факт, что всю обратную дорогу лейтенант только и мечтал, что о безудержном коннекте. — Но такая уж у меня работа. Не лей масло. Ты меня через Искру чувствовать должен. Ты ведь и сейчас знал, что со мной всё в порядке. Знал, просто не отдавал себе в этом отчёта. — Одно дело — знать, другое — слышать, — упрямо возразил Оптимус, с сожалением отрываясь от бондмейта и осуждающе оглядываясь на порядком покорёженную дверную панель, сдерживавшую пока ломившихся внутрь трансформеров. Надо отдать должное техническому отделу, бронепласт оказался достойным. Рэтчет к тому времени рычал уже совсем по-диноботски, обещая перебрать Прайма, несмотря на его пост, титул и заслуги перед отечеством, в дрона-уборщика на радость Триону, а также упрятать его бондмейта куда подальше… да хотя бы на один из Гаррусов. — Открыть дверную панель, — нехотя отдал приказ системе обеспечения Прайм, в последний раз прижимая к себе бережно-интимным жестом изящный серебристый корпус. В следующий же клик партнёра у него вырвал чуть ли не дымящийся от ярости врач. Выглядел Рэтчет до деактива пугающе, несмотря на малый рост и в общем-то нелепую даже для медика робоформу. Но сказать он не успел и полслова, ибо его тут же выволокли прочь вместе с драгоценной ношей крепким манипулятором, закованным в алую броню. Айронхайд тоже говорить ничего не стал, только бросил на командира красноречивый взгляд. Впрочем, без злобы или осуждения. Просто констатация факта, что неплохо было бы подтянуть самоконтроль до приемлемого уровня. Оптимус остался один перед взволнованным Ред Алертом, заинтересованным Миражом и несколько обескураженным Бластером. Все четверо не решались нарушить повисшее в кварте ржавое молчание. В отсек неуверенно заглянул Би, явно делегированный для опасной миссии остальным составом. Но его тут же беспардонно сдвинул обратно в коридор коренастый, плечистый трансформер в защитного цвета броне. Кап. — На выход, — мягко шуганул он Миража и Бластера, заодно с каким-то тайным смыслом кивая Ред Алерту. — Я сам. Безопасник провентилировал с явным облегчением и быстро вышел. Дверная панель со скрипом заняла своё место, отсекая аскетичные покои молодого Правителя от внешнего мира. Из коридора донёсся уверенный командный голос Ред Алерта, разгонявшего непрошенных зевак. — Чего так шестерёнки-то рвать? — хитро прищурился Кап, пристраиваясь напротив Прайма, обессиленно опустившегося на перезарядную платформу. — Почто парню всю броню помял? Или он в самоволку бегал? Оптимус ожидал смущения от слов старого бойца, злости или раздражения, но Кап умудрялся рассеивать все отрицательные эмоции одной скупой, но удивительно располагающей ухмылкой и по-настоящему добрым, участливым взглядом. Как будто гранд-опи, которого Оптимус никогда не знал, пришёл пожурить своего не в меру вспыльчивого потомка. Почему-то захотелось уткнуться фейсплейтом в потёртую броню и дать волю всему накопившемуся негативу. Просто зарыдать. И жаловаться-жаловаться-жаловаться, и на Триона, и на Матрицу, и на Джазза, что соврал ему, утаил настоящие планы. А ведь именно сейчас он будет услышан и даже понят! Осознание этого пришло внезапно, словно прозрение у Оракула. Именно это незнакомое чувство заставило скрипнуть дентами, сжать кулаки, но сдержаться. В тот же клик на его плечо опустилась горячая и тяжёлая ладонь. — Всяко бывает, — просто сказал Кап. — Это жизнь, парень. И не важно, живёшь ли ты в грязной подворотне или в сияющих палатах. Оптимус поднял на старого трансформера оптику. И всё-таки видеопоток рябил. Кап либо не замечал, либо делал вид, что не замечает — это было не важным. Незримо, не навязываясь, он умудрялся поддерживать. Подпитывать своей стойкостью, небрежно, но крепко придерживая за плечо. И от этого почему-то становилось намного легче. Когда кризис миновал, Кап подтолкнул его к выходу. — Иди к нему. Оптимус ещё клик стоял, неуверенно глядя на него, а потом с благодарностью кивнул. Разблокировав дверную панель, он широкими шагами направился в сторону медбея. Кап потоптался возле открытой кварты Прайма, поджидая Ред Алерта и с интересом прислушиваясь к жаркому спору в соседнем коридоре между Лидером автоботов и его личным врачом, и довольно усмехнулся. — Молодо-зелено. Эх, мехи… И куда вы только торопитесь?