КТО?

Дребезжание воздуха. Нервное, пьяно-возбужденное дыхание. С жесткостью и силой сживаемые руки за спиной, придавленные под собственным весом женщины и большим телом мужчины сверху. Воздух. Сопротивление ног. Стянутые колготки и разодранная форменная рубашка. Дребезжание воздуха. Она уже знала, что через секунду последует этот последний рывок. Секунда застыла, освобожденная рука, вывернутая, которая могла бы дотянуться до стоящей около дивана бутылки и со всей злостью, омерзительной ненавистью обрушиться на него. Но секунда... Круговорот. Она рассмеялась, громко, как будто торжествующе, как будто уже успела его ударить и отбросить с себя, а он зарычав как зверь в последнюю секунду перед долгожданным рывком к добычи сполз вдоль дивана. Удара не было. Его плоть не коснулась ее. Дребезжание воздуха. Женщина быстро садиться на диван, окончательно сдергивая порванные колготки, рассматривает блузку со всеми вырванными пуговицами. Застегивает пиджак. Тишина. Мужчина около дивана сидит обхватив голову руками. Женщина на диване рассматривает его лысеющую голову сверху. Тишина. Дыхание приходит в норму. Он делает большой глоток коньяка и протягивает в какую-то пустоту бутылку, женская рука быстро обхватывает горлышко бутылки. Согревающая жидкость. - Я мразь... - каким-то глухим голосом слышится снизу - Не так... Галя, я же тебя... - Ничего не было! - ответный женский, такой же глухой. Она видит как по щеке и полуседой-получерной щетине катится мужская слеза, задерживается на подбородке и исчезает в складках белой рубашки. - Какая я мразь... - мужчина запускает руки в волосы, тяжелые, обессиленные вздохи, умирающего зверя. Женщина молчит, аккуратно расправляя юбку и рубашку под пиджаком, рассматривает у входа в кабинет плащ, одиноко болтающийся на вешалке. - Галя, я завтра напишу с должности... Еще секунда и моя отъявленная жестокость, злость перехлестнула бы... - мужчина замолчал, отпил из горла коньяка, поморщился, выдохнул - Я думал, что так можно... От бессилия... От... - он замахал рукой перед лицом - Столько лет вижу этот твой и не мой, а чужой силуэт, невозможной недоступностью... Ее рука, опустилась на его плечо: - Холодно - женщину передернуло от дрожи в теле, холодной, волной то ли боли, то ли жалости и она подумала, что "если бы она только могла вот так, в этом злом порыве, на такой струне кого-то любить и процитировала по себя - "пустота...". Дернула головой, отбрасывая несвязные мысли - Паша, ничего не было! - твердо заявила женщина. - Хуже... Ты вот так легко меня простила - он поднял глаза - нервные, опустошенные, блеклые - Это хуже. Ничтожество...Я - он стукнул себя в грудь - Такие сильные чувства жгут сумасшествием... Женщина ничего не ответила, резко сдернула плащ с вешалки, методично застегнула на все пуговицы. Повернула ключ и еще раз окинула взглядом сидящую тучную фигуру, черно-белую... Дверь хлопнула. *** Та же широкая парадная, тот же подъем вверх. Красная табличка на лифте раскачивается как часовой маятник. Ключ со скрежетом впустил ее в привычное коридорное пространство. Захлопнула. Отбросила туфли, прошлась в темноте квартиры, свет в ванной, зачем-то бросила в барабан стиральной машины порванную форменную блузку, колготки, юбку. Обжигающий дух, теплый пар и пенный запах - как весны, нет не страсти, а оттепели. Полотенце. Обернулась. Кухонная темнота,огнями снизу. Холодный чайник. Долила воды в недопитый утренний кофе. Холодно, будто огромными руками ее сковывал ледяной панцирь. Слезы, да она хотела слез, она хотела боли или прокручивания внутри себя еще и еще раз этой ситуации, этих минут сопротивления, но ничего не было... "Холодно..." - сказали сами себе ее губы. Она медлила еще несколько секунд, несколько раз умылась, резко открыв тугой барашек холодной воды. А мысли все не собирались, не хотели ни жалеть себя, ни обвинять кого-то, не кричать, не плакать... Только холод... Только тишина. Одна была абсолютно одна в этой темноте кухни. Кофе был до омерзительности холодный... Возможно, ей хотелось бы собрать в логику завтрашний день - свои действия, его действия, перечитать утренний министерский отчет... Привести себя вновь в часовой механизм - "Холодный, бесчувственный...", но она прикусила губу и стала рассматривать как мелкие капли дождя оседают на окнах - "Никогда ничего не чувствовала и теперь..." - под дробью быстрого дождя, в этой больной поэзии холодной души она распрощалась с последними иллюзиями относительно собственной личности и вывела странную формулу. Несколько раз прокрутила ее на языке и в мыслях, рассматривая как шарики химических соединений выстраиваются в идеальное сочетание и пересечение молекул. Универсальная формула себя... Допила кофе, погладила блузку и поставив будильник на привычные семь утра заснула, уже не окруженная холодом, а окруженная одинокой темнотой квартиры.