Клуб

Данил не хотел всего этого, очень не хотел. Ему нравилось учиться, нравилась Женева с ее неторопливостью и размеренным темпом жизни. Отец отправил его за рубеж, когда парню едва исполнилось семнадцать. Закрытая частная школа, преподавание на французском и английском. Даня знал их в совершенстве - ему вообще очень легко давались языки - и был только рад вырваться из России. Дома было невыносимо. Отношения с отцом испортились окончательно - они практически не разговаривали; да еще с друзьями теперь не давали видеться. В очередной раз обсуждали информацию о каком-то мифическом покушении, и приходилось сидеть дома. Не пойдешь же на встречу с пацанами в сопровождении трех охранников, на которых настаивал отец. Поэтому отъезд в Швейцарию, казалось, устроил всех. Даня провел здесь два года. Красивый худенький парень с зелеными глазами - он наслаждался самостоятельностью и отсутствием опеки. Данилу все никак не удавалось отделаться от имиджа подростка. Он даже в команду колледжа по гребле пошел, но накачал, разве что, бицепсы, да и то не внушительные, как ему хотелось бы, а просто сильные. Парень с завистью смотрел на однокурсников в раздевалке - широкие плечи, мощная грудь... Но ни с кем из них не сближался. И ценил это особое чувство одиночества: когда ты наконец-то предоставлен сам себе, и никто не диктует, как ты должен жить. И когда можно, не скрывая, разглядывать симпатичных парней на улицах и в кафе, и не ждать, что, как дома, тебя в ответ назовут звучным нецензурным словом или что отец зло пристыдит. Общение с отцом сводилось к коротким звонкам раз в два-три месяца. Он всегда набирал с защищенной линии - номер не высвечивался, что Даню просто бесило. Ну зачем вечно перестраховываться? Кому мы нужны?! В тот раз звонок тоже был с неизвестного номера, но голос в трубке принадлежал не отцу. Слышно было плохо, Данил несся с занятий и разговаривал на ходу, зажав iPhone между щекой и плечом. - Да, слушаю, кто это? - Даня, это говорит Владимир Аристархов, помощник твоего папы. Видишь ли, тут такое дело... - чувствовалось, что звонившему трудно подобрать слова, - В общем, тебе нужно немедленно вылетать домой, мы уже выслали за тобой чартер. Даня вспыхнул. - Какой чартер?! Какое "немедленно"?! А меня вы все там спросить забыли? А я хочу ехать? Дайте отцу трубку, я буду обсуждать это только с ним! Помощник опять замялся. - Даня... Понимаешь... Ну, как это сказать... Ну, в общем, твоего отца час назад не стало... Аристархов еще что-то говорил, переспрашивал, слышит ли его Данил. А парень просто не мог сказать ни слова. Он присел на бордюр. Внутри было ощущение пустоты. Ни чувств, ни мыслей. Только слова - "отца не стало"... Отца больше нет... В Швейцарию за ним прислали маленький частный самолет, которым часто пользовался отец. Даня даже узнал пилота, хотя никак не мог вспомнить, как его зовут. В Москве у трапа его встретил тот самый Аристархов. Кажется, Данил тоже его вспомнил, он бывал у них дома. Помощник отца - толстый человечек с одутловатым лицом - заметно нервничал и теребил в руках какие-то бумаги. - Даня, мы должны побыстрее пройти все формальности и немедленно ехать, - пробормотал Аристархов, буквально вырвав паспорт из рук парня и передав его стоящему рядом пограничнику. - Быстрее-быстрее, не копайтесь, мы Вам не за это платим! - это офицеру, попытавшемуся пролистать документ. Пограничник молча поставил штамп и вернул парню паспорт, после чего Аристархов буквально затолкнул Даню в салон припаркованной рядом машины. - Нужно сегодня же встретиться с нотариусом, вскрыть завещание. В зависимости от того, что там написано, тебе, возможно, придется прийти на правление... - продолжал сумбурно говорить помощник отца. - Если компанию завещали именно тебе, то ты должен встретиться с советом директоров. Ну и Клуб... Ты же знаешь, место в Клубе передается только по наследству. По правилам, ты должен в течение трех дней вместо отца принять членство в Клубе, иначе нас всех ждут неприятности. Ты ведь не против? Даня автоматически кивнул, и лишь в этот момент Аристархов заметно успокоился и перестал теребить бумаги - словно рассказать о Клубе было самой сложной миссией. Сложнее, чем о смерти отца и заседании совета директоров. День прошел как в тумане. Даня автоматически переставлял ноги, с кем-то здоровался, кому-то подавал руку или отвечал. Ему выражали соболезнования, говорили дежурные слова поддержки, жаловались на несправедливость жизни, мол, ну как же - такого человека застрелили прямо на пороге офиса... Если честно, он не чувствовал утраты. Только пустоту. Отношения с отцом не складывались с тех пор, как не стало мамы. А за эти два года папа вообще стал для него чужим человеком, и новость о его убийстве, скорее выбила парня из колеи, чем расстроила. В корпорацию ехать не пришлось - выяснилось, что в своем завещании отец действительно помимо денег оставил Даниле часть акций своей компании, но небольшую. Наследство не радовало - Даня и до этого спокойно относился к деньгам и не кутил, хотя мог. Учился, покупал продукты, любил посидеть в любимом кафе на берегу Женевского озера, и всё. Он даже не поинтересовался, какую сумму ему теперь переведут на счет. Ехать домой не хотелось (он давно уже не считал их семейный особняк домом), и Аристархов все так же суетливо забронировал парню номер в гостинице. Льстиво улыбнулся: "Президентский люкс". Дане было все равно. Хотелось просто лечь и перестать думать. "Съезжу завтра в этот несчастный Клуб, и с формальностями покончено, можно будет похоронить отца и возвращаться в Женеву", - пообещал он себе. *** Даня встряхнулся от мыслей. Он задумался (это за ним водилось - погружаться в воспоминания и выпадать из реальности) и прослушал часть того, что рассказывал сейчас Менеджер. Пришлось схитрить. - Извините, мы в последние годы жили порознь, и у отца не было времени посвящать меня во все детали. Вы могли бы рассказать поподробнее? Менеджер все так же бесстрастно кивнул. - Конечно. Это моя первая задача - сделать так, чтобы все наши Гости понимали и выполняли Правила. Данил, простите за вопрос, а что конкретно отец рассказывал Вам о Клубе? Парню откровенно надоела эта игра в кошки-мышки, и Даня выпалил: - Знаете, я слышал о Вашем заведении, но знаю о нем мало, бывать здесь не собираюсь, и вообще - принимаю членство только потому, что так положено, что это часть наследства отца и на этом настаивали в его офисе. По мере того как парень говорил, в глазах Менеджера что-то менялось, и конец фразы он дослушал чуть ли не в панике. - Данил, Вы хотите сказать, что принимаете членство в Клубе, не до конца о нем зная? Даня понял, что сморозил глупость, но отступать было уже поздно. - Да, это так. А что в этом необычного? В глазах собеседника появилось какое-то странное выражение, которое парню сложно было расшифровать. Похоже, его мало чем можно шокировать, но Дане это удалось. Менеджер выдержал паузу и заговорил. - Все просто. Попасть сюда мечтают тысячи людей, но могут - лишь Избранные. В Клубе возможны любые сексуальные фантазии, которые Вы только можете себе представить. Лю-бы-е! - торжественно, словно нараспев, произнес Менеджер. "Тоже мне, Клуб. Обычный публичный дом. А тайн-то было... Зачем столько пафоса? Зайду, посмотрю и свалю", - подумал Даня. Менеджер продолжал: - Здесь нет табу, здесь нет запретов. Как я уже сказал, тут не существует преступлений в их привычном понимании. Вы вольны реализовывать то, что хотите. Вольны использовать Правило Смерти и убивать. Войдя внутрь, каждый обязуется надеть Маску - чтобы члены Клуба, желающие сохранить инкогнито, могли остаться не узнанными. Вам дозволено все, за одним лишь исключением. Следуя Правилу Невмешательства, пока Вы внутри - не можете вмешиваться в действия других членов Клуба, если они не касаются лично Вас. - А Правило Жизни? - заинтересовался Даня. - Со времен основания Клуба - а ему четыре сотни лет - это одно из Незыблемых Главных Правил. Вы можете даровать Жизнь. Но только один раз, и только принеся в жертву три другие жизни.