Умей пережить ту минуту, когда кажется, что всё потеряно.
***
— Порой мне трудно оправдать твои действия, — проговорил Лили, решив наконец-то прервать молчание. Иксид и убийца драконов вошли в таверну, направляясь к барной стойке, игнорируя заинтересованные взгляды посетителей. Лили был слишком обеспокоенный другим, а Гажил не видел для себя подходящего соперника. — Но этот поступок, мне оправдать сложнее всего, — не пришлось долго думать, о ком говорит иксид. Рэдфокс скривился, говорить об своем поступке ему хотелось меньше всего. А думать тем более. Он старательно пытался не вспоминать о том, как обошелся с Леви. А Лили наоборот, в сотый раз перекручивал в голове, как все могло бы кончится, будь у Гажила немного больше мозгов. Бедной девушке придется пройти не малый путь, чтобы вернуться в гильдию, и кто знает, кто может повстречаться у нее на пути. От одной только мысли об этом, у иксида шерсть становилась дыбом. — Пока ты здесь прохлаждаешься, Леви совершенно одна. Что поделаешь… Гажил не отрицал, что являлся эгоистом, да еще в добавок, слишком вспыльчивым. Знал бы чем все это закончиться, упрекнул бы он МакГарден еще раз? Определенно нет. Вообще молчал бы в тряпочку, надеясь, что пронесет до следующего раза. Но нет… ему пришлось всё испортить, в который раз… Гордость не позволила в тот момент ему извиниться перед Леви, последовать за ней. Мог он признать свою ошибку? Мог, но только не перед МакГарден. И Рэдфокс даже представить не мог, как ему придется «извиняться». Одним «прости» не отвертишься. Да и бессмысленно извиняться, ему уже вдоволь надоело. — Только не вздумай не извиниться, — скрестив руки на груди, проговорил иксид, наблюдая как официант подает Рэдфоксу пойло. В ответ Гажил хмыкнул, неужели, этот усач и вправду решил его учить жизни? — Можно подумать я сам не знаю, что мне делать, — соврал убийца драконов, закатив глаза. Секунду спустя он залпом осушил стакан. Тепло жгучего пойла сразу же растеклось по телу. — Но почему-то ты продолжаешь принимать неверные решения, — таков уж был нрав Рэдфокса. Идти поперек всем желаниям окружающих. Не для них, он самостоятельно добивался места на этой земле. — Знаешь, по-моему, я начинаю понимать почему ты так боишься Леви признаться в своих чувствах, — в горле сразу же пересохло. Об этом он тоже хотел бы помолчать, но судя по решительно настроенному иксиду, Боги сегодня не на его стороне. Свои чувства к волшебнице Рэдфокс скрывал даже от Лили, но как тот смог пронюхать о них, Гажил не знал. — Потому-что хорошо знаешь, что человеком, разрушившим ваши отношения, окажешься именно ты. Это было как удар под дых. Гажил сжал кулаки, ощущая, как кровь в жилах начинала кипеть. Таких слов он никогда не ожидал услышать от Лили. Но в глубине души понимал, что иксид чертовски прав. Гажил всегда все крушил на своем пути, а Хвост Фей и отношения с Леви, единственное, что у него осталось. Лишится он их, и он снова впадет в прорость отчаяния и темноты, из которой его однажды вывел Макаров. Но теперь уже безвозвратно. Брюнет поднялся с места, кулаками ударив так сильно по деревянной стойке, что на той остались следы его кулаков. Находиться в этой душной таверне убийца драконов больше не мог. — Ты куда? — Подышать свежим воздухом, — помахав на прощание, проговорил брюнет. — А ты закажи себе молочка… или чего-нибудь покрепче.***
— Вот и сказочке конец, — проговорила Кана, отбрасывая пустой пивной бочек в сторону. Оглядев гильдию пустым взглядом, она тяжело вздохнула, поднимаясь на ноги. Черт. В который раз она так засиживается допоздна, не заметив, что все уже давно слиняли? — До хрена, — захихикала девушка, отвечая на свой вопрос. Пытаясь отойти от барной стойки, не прошло и секунды, как Альберона вцепилась в нее руками. В глазах сразу же задвоилось. Помедлив девушка обратно села за стойку, решив повторить попытку уйти через несколько минут. Видимо она опять переборщила с выпивкой. — Здравствуй, Кана, — брюнетка вздрогнула. Повернув голову на только, что прибывшего, она вопросительно вздернула бровь. Кого-кого, но Фрида она никак не ожидала встретить в гильдии. Парень крайне редко попадался ей на глаза, да и то на несколько минут. Почему-то он не особо любил находиться в гильдии. — Лаксуса не видела? — смущаясь проговорил Джастин, не в силах взглянуть на Кану. Альберона болезненно прикусила губу, дабы не сорваться на бедного парня. Опять Лаксус. Опять этот придурок терзает ее сердце, даже не будучи рядом. Черт, как же ей это надоело. Почему от одного его имени, сердце предательски ускоряет пульс? Разве с этим ничего нельзя поделать? Удалить из сердца это имя? — Я что нянька, чтобы за этим придурком приглядывать? — проговорила Альберона, усмехнувшись. Еще не хватало… Знать, чем и с кем занимается Дреяр. Для Каны это уже был перебор. Удар в самое больное место. И так эти «отношения» в ее сердце оставили болезненный след. — Не называй так Лексуса-куна, — возмутился парень, подняв баритон. Кана вопросительно вздернула бровь. Фрид считался в гильдии самым тихим и спокойным парнем, и чтобы он поднял на нее голос? Да ей же никто в гильдии не поверит… — Как хочу, так и буду называть этого козла, — закатила глаза брюнетка, непрерывно будоражив Фрида взглядом. Он ещё и заступается за него? Не мешала бы открыть парню глаза, чтобы показать, что дорогой его коллега по команде не стоит и копейки. Хотя… что доказывать? Она всего лишь доверчивая дурочка, которая поверила смазливым его обещаниям. Сама виновата. Да и Фрид здесь причем? Вряд ли он достучался бы до Лаксуса. — Неподобающе говорить о Лаксусе не стоит, — покачал головой член из команды Громовержцев, а затем произнес более мягко, едва приподняв уголки губ. — Кана, тебе лучше приодеться. Вечерам на улице довольно прохладно, а ты в к-купальнике, — Кана усмехнулась. В заботе, да ещё и со стороны Фрида она не нуждалась. Хотя Альберона должна была признать, что смущенный Джастин выглядит довольно мило. Она уже и позабыла о странной фобии обхоженных девушек, которой страдал парень. Оглядев свой внешний вид, Альберона цокнула языком. — А то что я сижу за барной стойкой в зюзю, это не имеет значения, — усмехнулась брюнетка, не намереваясь задеть парня. Просто будучи пьяной, она имела куда более шансов попасть в неприятности, чем будучи обнажённой, а это вроде как не особо беспокоило парня. — Не мне тебя перевоспитывать в этом деле, — тяжело вздохнул Джастин. Хоть он и не был особо знаком с девушкой, но был наслышан о ее пристрастии к алкоголю. И о том, что уже не один питавшийся поставить на путь истинный Альберону, безжалостно пал от ее руки. Фрид вовсе не хотел входить в список жертв. Да и вряд ли он достучался бы до волшебницы. — Да и пойду я. Если встретишь Лаксуса, передай ему… Хотя неважно. Спокойной ночи, Кана, — кивнув на прощание, Джастин направился к выходу. Кана наблюдавшая за парнем, обреченно вздохнула. Опять она одна. Даже как-то стало одиноко. — Иди-иди, советчик, — прошептала Кана, уставившись на потертую поверхность стойки. Подумать, сколько же она натерпелась эта стойка, начиная от нечаянно разлитого алкоголя и заканчивая горькими слезами, которые лила по ночам Альберона, будучи также же одинока, как сейчас. Никогда в жизни она подумать не могла, что поделиться своими переживаниям будет не с кем. Одни не поймут, другим будет не для нее, а третьим смелости не хватит рассказать о своих ошибках. — Держи, — Кана вздрогнула. Секунду спустя на ее плечи легла приятная ткань, излучавшая терпкий запах мужского одеколона. Подняв взгляд, Кана не смогла удержать легкой улыбки. — Ты вернулся, — проговорила смущено Кана. Никогда в жизни она и подумать не могла, что так обрадуется приходу Джастина. Может быть она не так нуждалась в возможности выговориться, как в человеческой близости. От предоставленной возможности побыть с кем-то рядом, пусть даже и молча, сразу же стало приятно и тепло на душе. Или это всего лишь пьяные бредни Альбероны? — Спасибо. — Альберона уткнулась в ворот предоставленного плаща. — Не мог же я тебя бросить вот так, — проговорил парень, присаживаясь возле Альбероны. Не стесняясь, Кана стала разглядывать мускулистое тело парня, которое подчеркивала облегающая футболка. Она и подумать не могла, что под верхней одеждой, может скрываться такое. — Мм… — хмыкнула девушка. Затем взглянула Фриду прямо в глаза. — Так и будешь сидеть со мной до утра? — Джастин тоже не отрывал взгляда, но неожиданный вопрос Альбероны заставил его смутиться. — Могу провести тебя до дома, — волшебник отвел взгляд в сторону. Впервые он вел себя с девушкой настолько уверенно, учитывая даже тот факт, что она полуобнажена. — Если, конечно, ты не будешь против. — Нет. Не буду, — покачала головой, широко улыбающейся Альберона. Может быть хотя бы эту ночь, она не будет чувствовать себя так одиноко?***
Заклинательница духов болезненно прикусила губу. На глаза навернулись жгучие слезы, а дрожащими пальцами она ухватилась за простынь. Как же паршиво было на душе, тягостно… хотелось закричать в полный голос, метать все вокруг, но лишь пустынным взглядом будоражила потолок. Это что-нибудь изменила бы в жизни Люси? Абсолютно ничего. Да и права она не имела срываться на этот мир, идти на поводу фальшивой реальности, которая сломала ее. В буквальном смысле. Проснувшись от кошмара, Хартфилия долго пыталась осознать реальность. И в ней она — не набралась смелости, чтобы признаться Нацу в своих чувствах, поэтому и не получила отказа. Люси также, как и прежде осталась хорошей подругой Драгнила, которая не смогла бросить его в беде. И теперь девушка полностью решила им и остаться. Другом, который всегда будет рядом, несмотря ни на что. Даже наплевав на собственные чувства, которые поедали ее изнутри, она не будет переходить эту границу. Никогда. Хоть сердце во всю и кричало, что поступает неправильно, но другого выхода у Хартфилии попросту не было. Второй раз потерять Нацу? На этот раз не во сне, а наяву? Нет. Она этого не сделает. Пути назад уже не будет, а их отношения никогда не будут прежними. И если он отречется от нее… Люси покачала головой, уткнувшись в ладони. Нет, она больше никогда не будет думать об этом. Никогда не будет задаваться, вопросом «а что, если?». Никогда не задумается, что перед ней стоит симпатичный парень. Никогда не будет представлять Драгнила в роли своего парня и мечтах о его губах, на самых чувствительных местах тела. Никогда. Никогда. Никогда....Никогда Драгнил не узнает о ее чувствах. Не будет счастливым мужем. Не станет отцом ее будущих детей. Они не умрут, прожив долгую и счастливую семейную жизнь. И некой Люси Драгнил, никогда не будет. А жаль...
— Что случилось? — Люси не особо поняла, как оказалась прижата к груди Драгнила. Парень прошел незамеченным, в самый неподходящий момент. — Почему ты плачешь? — хоть и как хотела бы, но рвущиеся слез Хартфилия уже не могла остановить. Как же чертовски больно ей было. Будто что-то острое вонзили ей прямо в сердце, убивая. — Люси? — схватив заклинательницу духов за плечи, Драгнил пытался постучаться до Хартфилии, но та не отзывалась. А смысл? Что она могла сказать человеку, которого любит? Любит? Черт, и как только она не замечала, что влюблена в этого розоволосого балбеса? Вот же глупая дура… Разве можно было быть настолько слепой, чтобы не заметить, что под ее носом находился эталон многих девушек? Парень мечты, который до сих пор по какой-то странной причине не имел девушки. — Люси, ответь, — парень смотрел на Хартфилию, таким обеспокоенным взглядом, что у нее сердце замирало в груди. Хотелось ему всё рассказать, признаться в своих чувствах и рассказать о будущем, которое могло бы их ждать, если бы только ее чувства были взаимны. Если бы только… Заклинательница духов прикусила губу, лишь бы не закричать от досады, которая так и рвалась наружу. Собрав всю волю в кулак, девушка произнесла: — Мне приснился плохой сон, — Люси выдавила фальшивую улыбку, молясь, чтобы Драгнил ничего не заподозрил. — Он был настолько реалистичен, что я… — дрожь окутала тело светловолосой. Приобняв себя руками, Люси опустила взгляд. — Поверила в него, — еле слышно проговорила девушка, после чего поспешно добавила: — Но я не хочу об этом говорить, — Хартфилия сразу же нырнула под одеяла, спрятав покрасневшие щеки. Она не могла смотреть на Драгнила. — Знаешь, я очень испугался, когда не застал тебя в комнате… Мы с Хэппи вернулись поздно, и я сразу же подумал, что что-то случилось, — парень поерзал на кровати, устремив опечаленный взгляд на одеяло, под которым пряталась Хартфилия. Он очень хотел взглянуть ей в глаза, сказать, что все будет хорошо, потому что он никогда не даст ее в обиду. — Ты не представляешь какое это было облегчение, застать тебя в кухне. Ты спала и чтобы не будить тебя, я… отнес тебя на нашу кровать, — Люси вздрогнула, готова поклясться, что еще секунду назад сердце, пропустившее удар, теперь беспорядочно быстро билось у нее в груди. Нашу. Прозвучала так нежно, что слезы сами покатились по ее щекам. Нет. Она не может податься инстинктам и признаться Драгнилу. Всё было так же, как и в том сне… тот луч надежды, которого так ей не хватало, мог и здесь изменить всё. Люси сжала губы, коготками впиваясь в руку. Она должна молчать. Обязана скрывать свои чувства. — Если бы с тобой что-то случилось бы, я… — розоволосый замялся. Люси закрыла уши руками, в надежде, что не услышит его голоса. Но она всё слышала. Каждое слово. Каждый вздох. Это было невыносимая пытка, которая ломала, раздирала девушку изнутри. В общем как и самого убийцу драконов. Одна мысль о том, что Люси может быть в опасности, заставляло его сердце боязливо сжаться. Один раз он ее потерял, второй раз он этого не допустит. Он сделает все, что в его силах, чтобы защитить ее. — Не знаю, что сделал бы, — розоволосый сжал одеяло, после чего потянул его на себя. Он едва мог разглядеть черты лица Хартфилии, из-за растрепанных волос, которые небрежно спадали ей на лицо. — Но знай, — Драгнил неуверенно коснулся плеча девушки. Он бы отдал бы многое, чтобы взглянуть в эти карие глаза, пытаясь понять, что чувствует Хартфилия. — Я всегда буду рядом и защищу тебя. Несмотря ни на что, — розоволосый лег рядом, всё также сжимая плечо заклинательницы духов. — Спасибо, — едва слышно проговорила девушка, схватив парня за руку, придвигаясь ближе. Лишь сегодня она позволит себе насладиться этой близостью и теплотой, которое мог подарить лишь Драгнил. Она постарается запомнить этот волшебный миг навсегда, каждую секунду. Ведь завтра у нее уже ничего не будет. Чувства, которые заставляли ее жить, она спрячет в самый дальний уголок своей души. И больше никогда не позволит себе думать о Нацу.***