Nothing Personal

      Сидя на кровати, я потягивала горячий чай, заботливо принесенный Глебом. А сам он сидел на стуле напротив, уткнувшись в свой телефон. Бейбарсов вел себя как заботливый старший брат, потакая всем моим желаниям. Стоп, о чем я? Я всего лишь попросила его принести мне чаю.       Допив обжигающе-горячий напиток, я поставила кружку на столик, а Глеб оторвался от своего телефона и посмотрел на меня.       — Чего желает Ваше Высочество? — задорно улыбаясь, спросил он.       — Глеб Алексеевич, что с вами? — недоверчиво посмотрела на него я.       — Да брось ты, зови меня Глебом. Не в школе, конечно, — он взъерошил свои и так растрепанные волосы и улыбнулся по-мальчишески.       — Заметано, чувак, — эм, я слегка перегнула палку.       Бейбарсов засмеялся так громко и так заразительно, что было бы кощунством не рассмеяться в ответ. И в этот момент я не дала бы ему больше семнадцати лет. Я еще продолжала улыбаться, но звук открывающейся двери стер улыбку с моего лица. Черт, мама вернулась.       Из коридора слышалась возня со всевозможными пакетами, я быстро стала придумывать причину того, что в моей комнате находится мой учитель по английскому. Но как на зло в голову лезла только бредятина. «Хэй, мам, привет. Не обращай внимание, это мой учитель английского. Не знаю, зачем он пришел, но мы немножко поцеловались. Ты не волнуйся, он уже уходит.»       — Доченька, я дома, — в комнату заглянула мама. Все, это конец.       — Здравствуйте, Софья Александровна, — Бейбарсов вскочил со стула и протянул маме руку. — Я Глеб Алексеевич, Танин учитель английского. Зашел поинтересоваться, почему Тани не было в школе. И забрать свою кофту, которую одолжил вчера вашей дочери. Но Тане стало нехорошо, и я решил посидеть с ней до вашего прихода.       — Боже мой! Доченька, что с тобой? — она быстро села рядом со мной и обняла меня. — Спасибо вам большое, Глеб Алексеевич. Но вам было не лень идти к нам домой?       — Нет. Я живу над вами.       — Пойдемте, я вас чаем, что ли, напою, — мама вскочила на ноги и потащила Глеба на кухню.       Все складывается как нельзя лучше. Мама явно в восторге от Бейбарсова. По ней видно. Интересно, о чем они сейчас будут там болтать? Откинув одеяло, я вскочила на ноги, не забыв при этом надеть штаны, и тихонько, чтобы никто не слышал, вышла из комнаты. Примостившись у стены, я села на корточки и, прислушиваясь, заглянула в зеркало, в котором было видно все, что происходит на кухне. Да, я знаю, что подглядывать и подслушивать нехорошо, но иногда любопытство пересиливает.       Бейбарсов сидел на стуле лицом к зеркалу и поглаживал Алана, вольготно расположившегося у него на коленях. А мама возилась с чаем. Наконец закончив, она поставила кружку напротив Глеба и села рядом.       — Хотите, я вам тортика отрежу, — мама опять вскочила со стула и вытащила из рядом стоящего пакета торт.       — Не откажусь, — сказал Глеб, делая глоток чая.       Я думала будет интереснее. Лучше бы осталась в кровати. Только хотела уйти, как услышала мамин голос и осталась на месте.       — Глеб, вы завтра не заняты? — отрицательный кивок. — Тогда я могу попросить вас посидеть завтра с Таней. Просто у меня работа. А вдруг Тане станет хуже…       — Конечно, — он поставил пустую кружку на стол. — Ладно, Софья Александровна, мне уже пора.       Он встал со стула, а я со скоростью гепарда ломанулась в комнату. И тут квартиру огласил звук удара падающего тела. На шум прибежали мама и Глеб, они увидели меня, распластавшуюся на полу.       — Какая же ты у меня непутевая, — вздохнула мама.

***

      Было одиннадцать часов, а я сидела и смотрела телевизор. С минуты на минуту должен был прийти Глеб. Сегодня мне стало легче: температура спала, но в горле продолжало першить. Закашлявшись, я переключила канал, на котором шла очередная русская мелодрама.       В дверь зазвонили. Я встала с дивана, поправив лямку джинсового комбеза, не знаю, зачем я его напялила, поплелась открывать дверь. За дверью, как и ожидалось, стоял Бейбарсов с аккуратным букетиком ромашек.       — Это тебе, — он протянул букетик мне. — Я не знал, какие цветы тебе нравятся, поэтому нарвал ромашек с клумбы. Надеюсь, местные бабуси не обидятся.       Я улыбнулась и забрала цветы из его рук. Это так мило. Но подождите… Это он, что, ухаживает за мной?       Усадив его на диван, я пошла искать вазочку для цветов. Поставив цветы в воду, я разместилась на диване рядом с ним.       — Чем займемся? — облизнув губы, спросила я слегка охрипшим голосом.       — Ну, для начала я хотел бы с тобой поговорить, — он повернулся ко мне.       — И о чем же?       — Тань, — Глеб коснулся моей руки. — Ты не хотела бы стать моей девушкой?       От удивления у меня открылся рот, но я поспешила его закрыть, потому что наверняка это выглядело глупо. Он предложил мне встречаться — вау. Да я о таком даже не мечтала.       — Да, — решительно заявила я. Бейбарсов улыбнулся, обнажая ряд безупречно-белых зубов. Я улыбнулась ему в ответ, но улыбка сразу сошла с моего лица. Черт. Я же встречаюсь с Валялкиным.       Судорожно принялась искать телефон во многочисленных карманах комбинезона. Глеба, судя по всему, это зрелище забавляло. Он, конечно, не ржал в голос, но на его лице блуждала какая-то не совсем адекватная улыбка. Не найдя мобильника в карманах, я резко подорвалась с места и понеслась в комнату.       Этот несчастный прямоугольный девайс с откушенным яблоком на задней панели нашелся под кроватью. И нашла я его потому, что он жалобно запищал, оповещая о том, что заряд батареи практически равен нулю. Поставив телефон на зарядку, я зашла в вк проверить онлайн ли Ванька. Он был онлайн.       Я принялась набирать сообщение, но пальцы почему-то не особо меня слушались, в итоге получилась такая фигня: Вантка, ты сейчас не зада? Не посмотрев на ту фигню, которую я набрала, отправила сообщение и только потом стукнула себя по лбу. Ответ пришел мгновенно, был не очень содержательным и состоял из одного слова: че.       Я быстренько напечатала нормальный вопрос и, проверив его, отправила сообщение. Он оказался не занят. Так, и как же ему сказать, что нам нужно расстаться? Ай, ладно, не буду особо заморачиваться и напишу коротко и ясно: нам надо расстаться. Ответ пришел мгновение спустя, и я была немного удивлена. Не было никаких вопросов или еще чего-то, что обычно бывает в таких случаях. Он просто написал: ладно. Поговорим об этом при встрече.       Я отложила телефон в сторону и поспешила вернуться к Бейбарсову. Он стоял рядом со стенкой и внимательно рассматривал чайный гарнитур. И чем он его только привлек? Гарнитур как гарнитур. Но подойдя ближе, я вспомнила, что гарнитур находится полкой выше, а на этой полке стояли мои детские фотографии. Четыре фотокарточки в рамках, и на каждой запечатлена улыбающаяся рыжеволосая девчушка, то тискающая соседского кота, то обнимающая большого плюшевого мишку, то просто сидящая на лавочке. А на четвертой фотографии я стояла на причале на фоне заходящего солнца в голубом лоснящемся платье.       — Милые фотографии, — Бейбарсов оторвался от фотографий и взглянул на меня.       — А то, — улыбнулась я.       — Эта нравится мне больше всех, — он указал на фотокарточку, на которой я с улыбкой до ушей прижала к себе соседского кота Яшку, так его вроде звали.       — Пошли прогуляемся, неожиданно предложила я. Кстати, да, было бы неплохо подышать свежим воздухом.       — Пойдем, — кивнул Глеб.       Я поскакала в комнату и скинула с себя домашнюю майку. Нашарив в шкафу черную футболку с надписью Sempiternal и большим кругом, в котором находятся круги поменьше, пересекающие друг друга и образующие узор, я натянула ее на себя. Поправив комбинезон, я схватилась за расческу и причесала свои медные локоны. Затем я направилась в коридор, попутно натягивая белые носочки. Бейбарсов стоял уже обутый и со скучающим видом рассматривал узор на обоях. Надев простые черные кеды, я схватила джинсовую куртку, и мы вышли из дома.       Мы прогуляли где-то час, просто слоняясь по улицам рядом с нашим домом. Соваться куда-то в центр было безумием, потому что нас могли увидеть. И сейчас Глеб сидел на лавочке пред подъездом и наблюдал за тем, как я кормила кошечку колбасой, специально купленной для этого комочка шерсти. Кошка поедала колбасу, благодарно урча. Как только она закончила, я села на лавочку рядом с Глебом.       И тут мне в голову взбрела идея, и я перебралась к Бейбарсову на колени, и прижалась щекой к его щеке, попутно обнимая его за шею.       — Гроттер? — услышала я за спиной и, отлепившись от Глеба, повернулась. Это была Гробыня.