Берег Ветра

Only children have friends like these. ("Queen of England's Treasure")

Первые близкие мне люди, которых я помню в этой жизни — это мама, папа и Ник. С Ником мы познакомились в детском саду и почему-то практически сразу подружились, хотя уже тогда были слишком разные: я — хорошая, послушная девочка, он — непоседа и хулиган, каких поискать. Со мной никогда не было проблем ни в детском саду, ни в школе, а от него страдали все воспитатели и учителя. И, конечно, наша дружба не нравилась воспитателям. Нам не разрешали сидеть за одним столиком, стоять рядом в шеренге, когда мы шли на прогулку (он постоянно меня щекотал), а в тихий час нас укладывали в разные углы спальни (он имел привычку залезать ко мне в кровать, пока воспитательница не видит). Но несмотря на все их старания, мы с Ником крепко сдружились и до школы были неразлучны. В школе мы попали в разные классы, а потому стали видеться реже. А может, не только поэтому… Я рано научилась читать, и одной из моих любимых книжек, которую я перечитывала не один раз, была история про Малыша и Карлсона. Так вот, в детстве, особенно когда я уже пошла в школу, я часто ощущала себя таким Малышом. Без Карлсона. И без собаки. И даже без братьев и сестер. Я была совершенно одна. К тому же, когда мне было лет семь, мои родители развелись. Возможно, это тоже как-то повлияло на мой характер, но сейчас уже трудно сказать. Помню, в детском саду я очень не любила тихий час. Точнее, я не понимала, как можно спать, когда светит солнце и вокруг столько интересного. Я упросила маму (она тогда работала музыкальным руководителем в том же саду), чтобы она поговорила с воспитательницей. В результате мне в порядке исключения разрешили не спать в тихий час. Ник страшно мне завидовал — ему-то приходилось, как и остальным, ложиться в кроватку и лежать смирно несколько часов. Но на самом деле, это было не так здорово, как он думал. Да, тебе не надо лежать и ворочаться (заснуть я все равно не могла), не надо драться за игрушки — вся группа в твоем распоряжении. Но не с кем было даже разделить свою радость. Иногда возникало пугающее чувство, что я осталась одна во всем мире и это навсегда. До сих пор помню это ощущение. Однажды, когда мне было лет восемь, мама ушла куда-то по делам, а я сидела дома одна. Настроение было ужасное, не хотелось ни читать, ни играть… да в общем, ничего не хотелось. Я просто стояла у окна и смотрела во двор, где гуляли, бегали, играли дети — мальчишки, девчонки, с которыми еще недавно бегала и я, и мне казалось тогда, что я вдруг стала совершенно лишней в этом мире. Им хорошо, они веселятся. Без меня. И наверняка обо мне даже не вспоминают. Но тут мои грустные мысли прервал звонок в дверь — долгий и настойчивый. Я вздрогнула — мама не разрешала никому открывать, когда ее нет дома. Но я все-таки подошла к двери и заглянула в глазок. Разумеется, это был Ник. — Чего дома сидишь?! — заорал он с порога, едва я открыла дверь. — Пошли во двор! Как сейчас помню его широкую беззубую улыбку и горящие глаза. Мое сопротивление было недолгим — вскоре Ник буквально выволок меня на улицу. В тот день мне показалось, что теперь все снова будет как прежде, что мы с Ником снова Лучшие-Друзья-на-Свете, но — время было неумолимо, мы взрослели, менялись. Мы не поссорились, нет, мы вроде бы даже продолжали дружить, но словно отдалялись друг от друга. Мы стали слишком разными. Ник рос настоящим бунтарем — учителя хватались за голову, не зная, что с ним делать, он всегда и всем, не стесняясь, говорил все, что думает, невзирая на возраст и положение. К тому же, он был главным юмористом в своем классе и настоящей душой компании. А я… Во-первых, я хорошо училась, что уже было «не круто», особенно в старших классах. Во-вторых, была слишком застенчивой и неуверенной в себе. Одноклассники меня не травили, нет, но и дружить со мной никто не спешил. Конечно, у меня были приятели, приятельницы — сначала в музыкальной школе, потом в спортивной секции, но по-настоящему близких друзей не было. И с годами я все больше понимала, что скучаю по Нику — несмотря на то, что вижу его почти каждый день. Однако история нашей Банды началась именно благодаря Нику. Ребята до сих пор смеются, что на самом деле ее история началась с того, что мы с Ником сидели рядом на горшках в детском садике, но если говорить серьезно, все началось, конечно, с Музыки. Нам тогда было по тринадцать лет, мы работали на территории школы — собирали мусор, стригли кусты… Мы с Ником оказались в одной бригаде. И в тот день он притащил с собой настоящее чудо по тем временам — кассетный плеер. Я долго не решалась, но потом все-таки попросила дать послушать. Ник пожал плечами и протянул мне плеер и наушники… Я не могу сказать, что любила музыку до этого дня. Я росла на детских песенках, потом были популярные эстрадные песни, которые слушали взрослые в моей семье, в музыкальной школе начала слушать классику, но еще никогда музыка не пробуждала во мне по-настоящему сильных чувств. А тут… Это было настоящее волшебство. На меня буквально обрушилась волна невероятно переплетающихся между собой звуков, и в эту волну мягко вливался голос вокалиста. Никогда прежде я не слышала ничего подобного. Едва песня подошла к концу, как Ник все-таки сумел отобрать у меня плеер. И только тогда я осознала, что эти несколько минут стояла как вкопанная с широко распахнутыми глазами. — Ты чего, в ступор впала? — с притворным раздражением проворчал он. Я смотрела на него, дрожа от восторга. — Дашь кассету переписать?