Go Your Own Way

Курт скользнул за пустую парту между Мерседес и Тиной прямо со звонком. Несмотря на то, что он практически летел по коридорам, он еле успел добраться на свой первый урок вовремя. К его сожалению, в этом году ему достался новый шкафчик, потому что тот, что находился в его распоряжении последние два года, был сломан. Вероятно, причиной поломки послужило бесчисленное количество раз, когда Курт влетал в шкафчик спиной под воздействием сильных ударов спортсменов. В любом случае, он ненавидел то, что новый шкафчик находился мучительно далеко, как от его ежедневных классов, так и от шкафчиков его друзей. По своей врожденной везучести он получил шкафчик в секции спортсменов. — Напомните еще раз, почему я позволила вам двоим уговорить меня посещать AP* английский? — спросила Мерседес, с отвращением глядя на мистера Робертсона, который захлопнул дверь и уронил портфель на учительский стол. — Потому что это лучше, чем терпеть Пакермана и Сантану на обычном английском, — спокойно напомнил Курт. — Или Рейчел на продвинутом, — добавила Тина. Курт кивнул и вытащил тетрадь из рюкзака. — Хоровой кружок — уже слишком много времени, проведенного в компании  Рейчел. Мерседес, казалось, удовлетворил их ответ, и она тоже кивнула. В следующую секунду огромная озорная улыбка закралась на ее лицо. Она повернулась, чтобы взволнованно прошептать: — Так, вы видели новенького парня? Мистер Робертсон призывал к тишине, глядя, в частности, на них троих, так как они были единственными учениками, которые осмеливались разговаривать в его классе. Он начал перекличку своим нудным голосом, что заставило всю компанию закатить глаза и начать писать записки друг другу на полях тетради Курта. «Что за новенький парень?» — написал Курт. Тина наклонилась вперед, чтобы прочитать ответ Мерседес, выглядя так же заинтересованно, как и Курт. Мерседес взяла ручку Курта и написала: «Перевелся из частной школы в Вестервилле. Дейтон или Далсон. Или как там она называется». Курт и Тина, недоумевая, переглянулись. Почему это должно было вызвать у них какой-то интерес? Огайо, конечно, та еще дыра, но в том, что в начале года появлялась пара новеньких учеников, не было ничего неожиданного. Переезд в этот провинциальный городок не имел ни капли смысла для Курта, ведь сам он старается не покончить с собой до того момента, как выберется отсюда. Но ему нравилось думать, что он просто соображает лучше остальных. Тина потянулась к тетради. «Почему это должно нас интересовать?» Мерседес подняла брови и одарила их взглядом, говорящим, что они не понимают очевидного. «Потому что: а) Он великолепен; б) Он надрал Карофски задницу, когда тот пытался облить его слашем; в) Я упоминала, что он просто великолепен?» Тина захихикала, но быстро прикрыла рот, когда мистер Робертсон снова посмотрел на них. Какое ему было дело до того, что еще один великолепный парень ходил по коридорам МакКинли? Часть с Карофски, конечно, интриговала, но если он действительно перевелся из той частной школы, как сказала Мерседес, то Курт правда не был удивлен. Курт взглянул вниз на блокнот, где Мерседес подробно описывала инцидент, свидетелем которого она стала сегодня утром в школьном коридоре. Видимо, Карофски не ожидал, что кто-то действительно может ответить на его выходки. — Ну что ж, класс, добро пожаловать на AP английский. Вот учебная программа для… Дверь распахнулась так сильно, что ударилась о шкаф позади нее. Испугавшись, все оглянулись, чтобы посмотреть на причину шума. — Это он. Когда мозг Курта собрал все факты в единую цепочку, он понял, что Мерседес была права в одном. Новый парень был великолепен. Безумно красивый, правда. Курт сканировал глазами нового парня, в его узких темных джинсах, белой футболке с V-образным вырезом и черной кожаной куртке. Темные короткие кудряшки бродили вокруг его ушей, смуглая кожа контрастировала с белой тканью футболки. А еще были ярко сияющие глаза. Смотрящие прямо на Курта. Покраснев, Курт резко отвел взгляд и уставился на свой блокнот, пропустив дерзкую ухмылку, закравшуюся на губы парня, который подошел к мистеру Робертсону и бросил на его стол записку. Не говоря ни слова, он пошел к задней части класса, сопровождаемый пристальными взглядами и перешептываниями о драке, которая произошла ранее, и сел на свободное место прямо позади Курта. — Да, — сказал мистер Робертсон, глядя на записку через свои стекла своих очков. — Как вы успели заметить, у нас новый ученик — Блейн Андерсон. А теперь вернемся к плану работы... Тина потянулась к тетради Курта и написала ровно то, что сформировалось в его собственных мыслях. «Боже мой. Он так горяч». Мерседес практически завизжала, и они обе захихикали. Парень, сидящий перед Куртом, передал ему учебный план. Шатен отобрал три экземпляра для себя и девушек, прежде чем передать его тому, кто сидел за ним… И прежде, чем встретиться лицом к лицу с Блейном. И это не было обычным «лицом к лицу», потому что Блейн наклонился вперед так сильно, что его лицо было буквально в шести дюймах от лица Курта. Он был так близко к Хаммелу, что тот мог почувствовать пряный аромат, смешанный с запахом мяты и сигаретного дыма, что исходил от парня; мог увидеть четыре пирсинга в его правом ухе, один в левом и маленькое серебряное колечко на краю его левой брови. Курт громко сглотнул, ненавидя себя за то, что был слишком очевиден, и ненавидя этого парня за то, что тот был таким привлекательным. Блейн ухмыльнулся, вытягивая последний образец учебного плана из дрожащих пальцев, и жадно уставился на Курта. — Спасибо, детка. В этот раз Мерседес действительно завизжала. Тина тоже. Потому что, боже, даже голос этого парня был головокружительным. Курт прочистил горло и попытался произнести дружелюбное «Пожалуйста», но в итоге, открыв рот, молча уставился на парня. Если бы Курт ничего не понимал в этой жизни, то мог бы поклясться, что парень флиртовал с ним. Ни одна особь мужского пола в Огайо никогда не флиртовала с ним. Парень должен был оказаться геем, чтобы такое произошло, и ни один человек здесь не признался бы в этом, даже если бы так и было. Он давно смирился с тем фактом, что проведет свои школьные годы в одиночестве. В конце концов, он уедет в колледж в Нью-Йорк, и все наладится. И он найдет парня, которого будет любить. Курт развернулся обратно, пытаясь сосредоточиться на том, что говорил мистер Робертсон. Это было невероятно трудно, учитывая хихикающих, Мерседес и Тину, которые яростно писали друг другу записки на его тетради, и, в конце концов,с новой волной смеха, пришли к выводу, что его голос был «как секс». Курт думал, что это было странное сравнение, если брать во внимание тот факт, что ни одна из них не имела никакого представления о сексе. Ну, по крайней мере, Курт не думал, что они его имели. И он не желал знать, если они все-таки имели. Борьба мистера Робертсона за внимание Курта была полностью проиграна, когда что-то тяжелое опустилось на перекладину стула Курта. Курт напрягся, пытаясь, по крайней мере, выглядеть сосредоточенным над чем-то, что он должен был слушать. У Курта было достаточно опыта, чтобы понять, что это была нога на перекладине его стула. Школьные парты были такими неудобными, что это постоянно заставляло учеников подтягивать ноги вверх или опускать их на перекладины чужих стульев. Обычно у Курта не было проблем с этим, но сейчас он мог точно сказать, что это было сделано намеренно. Только спортсмены, любившие дразнить его, опускали свои ноги так сильно, чтобы выбесить его и заставить выйти из класса, где они бы подловили его. Он не был уверен по поводу намерений Блейна, но предполагал, что они были где-то около этого сценария. Мысль о том, что появился еще один хулиган, с которым Курту придется иметь дело, заставила его съежиться. Нога, обутая в тяжелый ботинок, скатилась на бок и начала водить вверх-вниз по голени шатена. Курт громко выдохнул и резко дернулся при внезапном контакте. Несколько человек около него повернулись, чтобы посмотреть, что случилось, а Тина и Мерседес снова засмеялись. В этот раз он не смог удержать себя от того, чтобы посмотреть вниз. Большой черный кожаный ботинок покоился на внутренней стороне его лодыжки и… это электронный браслет там? Он знал, что до жути покраснел, когда повернулся, пытаясь состроить самое стервозное лицо, которое имел в своем арсенале. — В чем, черт возьми, твоя проблема? — прошипел он, хотя его голос дрогнул на последнем слове, потому что он встретился с этими каре-зелеными глазами, и покраснел еще сильнее. Блейн снова наклонился вперед, проводя пальцами по руке Курта и опираясь на спинку его стула. Курт тут же отдернул руку, глядя тяжелым взглядом и стараясь игнорировать то, как его желудок свернулся от прикосновений мозолистых пальцев. — Ты выглядишь напряженным, детка, — хрипло прошептал Блейн. — Может, отличный секс расслабит тебя? Курт был определенно поражен. Не говоря уже об абсолютно безмолвном высокомерии и нахальном, непристойном, дерзком, великолепном… остановите это. Курт ругал себя. Что с ним случилось? — Хотели бы чем-то поделиться со всем классом, парни? — раздраженно отозвался мистер Робертсон. Впервые в истории Курт был рад гудящему голосу учителя. Обычно учителя не приходили ему на помощь, когда он подвергался атакам хулиганов, поэтому он не понимал, что изменилось в этот раз. Но, по крайней мере, эта заминка освободила его от нужды придумать ответ. Он был слишком поражен, не говоря уже о невероятной рассеянности. Почему ему не удавалось отпускать острые комментарии, как он это делал со всеми остальными? С хулиганами он справлялся, не задумываясь, но это было нечто совершенно новое. Нечто, что он уже ненавидел за то, что это так захватывало его. — Поделиться? — повторил Блейн. Его взгляд все еще прочно сидел на Курте, который не двигался. Его губы изогнулись, заставляя сердце Курта трепетать. — Я не тот, кто любит делиться, но, думаю, мы позволим вам удовлетворить свой вуайеризм**. Мы никогда не скажем «нет» аудитории, не так ли, детка? Весь класс уставился на них. Даже мистер Робертсон потерял дар речи. Единственным, кто двигался, был Курт. Он никогда не был настолько зол. Он не был уверен, случилось ли все из-за того, что они были на всеобщем обозреним, из-за чего его теперь могли дразнить, или же из-за великолепного вульгарного мудака, который приводил его в бешенство, но он сделал только одну вещь, которую его разгневанный мозг смог придумать. Шлепок. Его рука, проехавшаяся по щеке Блейна, разбила глухое молчание в классе. — Как ты смеешь? — начал Курт. Его обычно бледное лицо покраснело, когда он посмотрел на Блейна, который не двигался с тех пор, как он ударил его. — Как будто я вообще когда-либо дал бы тебе. Блейн медленно повернул голову обратно к Курту. Его щека сильно покраснела. Ледяной яд горел в его глазах, когда он медленно поднимался со своего места. Курт замер, когда брюнет возвысился над ним. — Ты сделаешь этот год интересным, не так ли, маленькая королева девственниц? — прорычал Блейн, наклоняясь до тех пор, пока снова не оказался в нескольких дюймах от лица Курта. Его комментарий, казалось, наконец вывел мистера Робертсона из его оцепенения. — К директору, вы оба, — приказал мистер Робертсон. — Сейчас же! Эти слова высосали остатки гнева из Курта. Его щеки потеряли свой цвет, когда он поднял полный ужаса взгляд на учителя. — Но… Что? …Это его вина! — возмущенно воскликнул Курт. — Несмотря на нескромные комментарии мистера Андерсона, я не позволю одному ученику давать пощечину другому в моем классе, — твердо сказал Робертсон, указывая на дверь. — К директору. Я буду там, как только закончится этот урок. Лицо Блейна снова осветила та прекрасная дерзкая ухмылка, когда он схватил свою сумку и направился к выходу. Он остановился, положив руку на дверную ручку, и послал Курту ослепительную похотливую улыбку. — Собираешься ли ты выходить самостоятельно или предпочтешь, чтобы я вынес тебя на руках в свадебном стиле? — О, боже мой, он этого не произнес, — выдала Мерседес рядом с шатеном. Курт заткнул ее, когда мистер Робертсон снова посмотрел на него и приказал: — К директору, мистер Хаммел. Я не буду повторять снова. Чувствуя оцепенение, Курт сунул тетрадь в свою сумку и встал, избегая зрительного контакта с одноклассниками, когда они разразились шепотом, что отдавался в его ушах как радиопомехи. — Я позвоню в офис, чтобы сообщить им о вашем визите, — добавил мистер Робертсон, многозначительно глядя на Блейна. С довольной улыбкой Блейн отсалютовал Робертсону и распахнул дверь. Он жестом пригласил Курта выйти через дверной проем, сделав нелепый, но безупречный поклон. Курт нацепил на лицо злейший взгляд и быстрым шагом направился к офису директора, высоко подняв голову. Он надеялся, что Блейн проигнорирует предупреждение учителя и просто свалит. Или, по крайней мере, перестанет пахнуть так хорошо. Потому что было невозможно не вдыхать его запах, когда тот плелся всего в нескольких дюймах. Опять. Блейн улыбнулся, обдавая горячим дыханием шею Курта и заставляя того дрожать. Дрожал ли он от отвращения из-за слишком близкого присутствия Блейна или от острых ощущений, что он испытывал из-за того, что Блейн пах так приятно, Курт не был уверен. Он плотно сжал губы и пошел быстрее, стараясь не обращать внимания на странное ощущение в животе. — Мы хорошая команда, Хаммел. Я уже думал, мне придется высидеть целый урок, но бам! Ты определенно знаешь, как закатить фантастическую сцену. — Мы ничего не делаем вместе, — отрезал Курт. Тогда он понял, насколько открытым он оставил это заявление, и теперь проклинал себя. Блейн уже показал, что был гораздо сильнее в остроумии, чем Азимио и Карофски, вместе взятые. Глядя на него, Блейн лукаво улыбнулся, шагнул перед ним, перекрывая ему дорогу и заставляя остановиться. — Мы могли бы сделать что-нибудь вместе, — его глаза потемнели, а голос снизился до глухого рычания, когда он продолжил. — Я думал об очень специфическом «что-нибудь», что я хотел бы сделать с тобой. Курт посмотрел на него сверху вниз, наслаждаясь тем, что он был на несколько дюймов выше, чем этот высокомерный мальчик. — Я очень сомневаюсь, что мы могли бы сделать с тобой что-нибудь в этом роде, пока ты не достанешь свою голову из задницы, — выстрелил Курт, обходя Блейна с одной стороны и продолжая свой путь по коридору. Но он не мог сопротивляться своей мстительной натуре, поэтому бросил через плечо: — Может, когда ты достанешь ее, ты действительно будешь нормального человеческого роста. Курт услышал, как Блейн тихо посмеялся, когда последовал за ним. Как только они вошли в приемную офиса, Блейн наклонился, чтобы прошептать ему на ухо. Из-за чертова дыхания Блейна, задевающего мочку его уха, Курт почти не уловил, что тот сказал. — Вы, девственники, такие задиры, до тех пор, пока вы не на коленях. Курт сжал челюсти, подавляя желание ударить парня снова, когда в приемной им махнули в сторону основного кабинета директора Фиггинса. Не так Курт планировал провести свой первый день в старшей школе.