Разбитый на части

Проснулся я от того, что Кирилл, лежащий рядом со мной, почему-то резко вскочил и громко ойкнул. Так как сон у меня довольно чуткий, именно это меня и разбудило. Открыв глаза, я сонно уставился на него непонимающим взглядом. Кирилл лишь ошарашено смотрел куда-то мимо меня. Когда я проследил за его взглядом, то, наверное, приобрёл такое же выражение лица, которое было у него ровно несколько секунд назад. Позади нас с гневным выражением лица стоял высокий темноволосый мужчина в чёрном деловом костюме, у которого, конечно же, имелись ключи от этой квартиры, для того, чтобы, как говорится, меня контролировать. Но он обычно этим не занимался, а вот сейчас видимо захотел. - Отец? – хрипло произнёс я, быстро укрывая себя и Кира одеялом. Он ничего не говорил, просто стоял и молчал, смотря на нас долгим изучающим взглядом, именно сейчас мне стало по-настоящему страшно. И в первую очередь не за себя, а за Кирилла. Я его сын и он мне сделать ничего не сможет, а вот Киру... - Это не то, что ты подумал... – начал было я, но посмотрев на Кира, резко мотнул головой. Может быть, всё это и к лучшему? Мне теперь не нужно ни от кого скрывать и прятаться. Всё, наконец- то встанет на свои места и неважно, как к моей ориентации отнесутся родители. Главное, что я не буду врать ни им, ни себе. Так зачем я снова пытаюсь идти на поводу у своего страха? Для чего опять придумываю новые отмазки? Ведь тем самым я отдаляю от себя Кирилла всё больше и больше. Скоро он устанет давать мне новые шансы... - Мы с ним встречаемся, пап, – тихо выдохнул я, пропуская мимо себя недоумённый взгляд Кирилла и хмурый отца. - Я вижу, что не загораете, – зло выдохнул он. - И я его люблю, – добавил я, даже кивнув себе в знак согласия. Эти слова мне сейчас давались очень нелегко. Тяжело лишаться того, что было таким родным и привычным. Всегда трудно переступать через спокойную жизнь ради своего же счастья. И именно сейчас я это делаю, потому что понимаю, что мне это действительно надо. В ответ на мои слова папа рассмеялся, громко и холодно. Он так всегда делал, когда злился. Никогда не кричал, не бил меня, лишь изредка повышал голос. Он всё делал расчётливо и жёстко, сопровождая свои действия смехом и злыми ухмылками. Но я слишком хорошо знал своё отца и прекрасно понимал, что ждёт меня за всем этим. - Я буду ждать на кухне. Быстро оделись и пришли ко мне. Время пошло, – спокойно произнёс он и вышел из комнаты, предварительно закрыв за собой дверь. Я и Кирилл одновременно выдохнули. - Какая-то странная у него реакция, – усмехнулся Кирилл. - Я думал, он нас убьёт. - Лучше бы убил, – пытаясь не смотреть ему в глаза, произнёс я, вставая с кровати. - Хм, боишься теперь свою и его репутацию подмочить, да?! – повысив голос, спросил Кирилл, зло посмотрев на меня. - Ничего я не боюсь, вернее, боюсь, но не этого... - Да ты что?! Ты трусливая сволочь, Антон! - Не кричи, пожалуйста, – тяжело вздохнув, произнёс я, натягивая джинсы. - Извини... - Кир, ответь мне на один вопрос, – подходя ближе к парню и беря его за руку, попросил я. - Хорошо, – кивнул он, почему-то отводя взгляд чуть в сторону. - Ты хочешь быть со мной? - Я... - Просто да или нет, больше ничего не требуется, – перебил его я. Именно сейчас я должен был это узнать для того, чтобы понять, что делать дальше. Сам я решил, что хочу быть с ним. Навсегда. Жаль только, что перед этим я натворил миллион ошибок и вёл себя как тупая скотина, но сейчас не об этом. То, что отец так спокойно реагирует, вовсе не значит, что он тем самым нас благословил. За его спокойствием и непробиваемостью всегда скрывается что-то такое, что потом просто ломает людям рёбра. Он любит страдания людей, это точно. Хм, теперь не надо думать, в кого я такой ублюдок. Кирилл несколько секунд не отвечал. Он просто молча стоял и как-то внимательно смотрел на меня, а я дрожал от его взгляда. Было страшно, ведь именно сейчас одним словом он решит то, что захочет для себя. Быть со мной, либо бросить меня и уйти. Я бы, на его месте выбрал второе. Таких, как я, не любят... - Пошли, – уверенно говорит Кирилл, и ещё крепче схватив меня за руку, тянет из комнаты на кухню. Я облегчённо вздыхаю. Такое его поведение можно расценивать как согласие. И всё-таки он у меня святой. Надо бы ему памятник поставить... - Значит, любите друг друга, да? – ухмыльнувшись, спрашивает отец, как только мы заходим на кухню. Мы с Киром в ответ лишь синхронно киваем. Он молча встаёт со стула и подходит к нам, становясь напротив меня. На его лице играет прежняя задорная улыбка, сквозь которую, я отчётливо читаю всю злость и ненависть, какую он сейчас умело прячет. Именно от отца я научился тому, что носить маски полезно. Так можно нанести удар намного больнее, чем тот, который ты нанесёшь, пока будешь самим собой. - Сынок, можно тебя кое о чём спросить? – просит отец, смотря мне прямо в глаза холодным насмешливым взглядом, от которого у меня внутри всё съёживается, но я пытаюсь совладать с собой и вести себя достойно. Я всегда боялся отца, но ради Кирилла можно хоть иногда не быть трусом. - Я слушаю тебя, – как можно спокойнее говорю я. - С каких пор, эта шлюха отбила у тебя любовь к девушкам? – зло спрашивает он, а потом резко подскакивает к Кириллу и с силы бьёт его кулаком в живот. Кир громко ойкает и падает на пол. - Ты чего делаешь?! – на несколько секунд потеряв концентрацию, кричу я. - Вставляю тебе мозг в голову, которая находится сверху, а не снизу! – зло отвечает отец и на этот раз его кулак ударяется об моё лицо. Сильно, больно, жёстко. Он никогда меня не бил, поэтому я даже и не знал, что у него такой сильный удар... - Ублюдок! Мой сын гей, это же немыслимо! – орёт он и вновь бьёт всё ещё лежачего на полу Кирилла, на этот раз ногой прямо по рёбрам. - Отойди от него! – кричу я, подскочив к отцу и резко отпихивая его от Кирилла. Сейчас мне всё равно, что будет со мной. Главное, что будет с ним. Я и так причинил ему слишком много боли... - Ты что творишь, а?! – кричит отец, схватив меня, за руку. – С мальчиками захотелось повеселиться? А ты не думал о том, что ты меня позоришь?! Какой скандал будет, если хоть кто-то узнает, что мой сын трахается с какой-то шлюхой! - Не смей так о нём говорить!!! Я люблю его и мне плевать на тебя и на то, что о тебе подумают! Если бы я был дорог тебе, ты бы принял меня таким, какой я есть! – кричу я, пытаясь вырваться из цепких рук отца, но безрезультатно. - Антон, ты слышишь, что ты говоришь? – вновь переходя на спокойный тон, спрашивает отец. – Я воспитывал сына, а не гея. Ты должен был вырасти мужчиной, а кем ты стал? Сопливый ублюдок, который сам в этой жизни ровным счётом ничего не добился. Забирай своего пидора и уматывай из этого дома, даже не смей здесь появляться. Если я увижу вас вместе в городе, пеняй на себя! – прошипел отец, резко отпихнув меня от себя, я даже на ногах еле-еле устоял. - Кир, пойдём, – вытерев идущую из губы кровь, произношу я, поднимая Кирилла с пола. Он что-то непроизвольно мычит и с трудом, но всё-таки поднимается. - Ключи от машины даже брать не смей! – кричит мне вслед отец. Выкидываю ключи из кармана и, схватив нашу обувь и куртки, быстро выхожу из квартиры, выводя за собой Кирилла. Лишь выйдя из подъезда, я усаживаю его на скамейку, сажусь рядом сам и обуваюсь, жестом сказав Кириллу делать то же самое. Потом он молча встаёт и куда-то неспешно уходит. Резко вскакиваю со скамейки и бегу вслед за ним. - И что нам теперь делать? – тихо спрашиваю я, беря Кирилла за руку. Однако он вырывает свою руку из моей и ускоряет шаг. - Что тебе, не знаю, а я пойду к себе домой, приму ванну и, наконец, сотру с себя всю грязь, которая связывала меня с тобой, – хмуро отвечает он. - Прости что? – нервно спрашиваю я, резко схватив его за руку и разворачивая на себя. Кирилл останавливается, молча смотрит на меня, а потом зло произносит: - Мне надоело, Антон. Я не хочу иметь с тобой больше ничего общего. Как только я вновь доверяю тебе, происходят какие-то нездоровые вещи. Я хочу жить спокойно и размеренно, а не умирать от боли каждый раз, когда тебе захочется её мне причинить. - Но, Кир, это отец, я не хотел, прости! Теперь у нас всё будет по-другому, правда! Тем более мне некуда идти и ты... - Я просто хочу, чтобы ты хоть когда-нибудь почувствовал, что такое боль по-настоящему. Когда теряется смысл жизни и кажется, что подняться с колен уже вообще нереально. Именно сейчас отличный шанс, – горько усмехнувшись, отвечает Кирилл, а потом, резко вырвав свою руку из моей, уходит, оставив меня стоять в полном одиночестве на заснеженной и холодной улице. От этих слов что-то внутри меня замирает и останавливается. Такое ощущение, что часть сердца покрывается льдом и замерзает на морозе, становясь льдинкой. Становится нечем дышать, я с трудом вдыхаю холодный воздух и, закрыв глаза, резко сжимаю и разжимаю кулаки. Хочется догнать его, повалить в снег и задушить за то, что он смеет вот так вот со мной разговаривать. Но я сдерживаю себя, сдерживаю, потому что всё-таки очень сильно его люблю... *** Почти целый день бессмысленно проходив по городу, я решаю сходить к человеку, который действительно может мне помочь. Домой возвращаться бессмысленно, к Кириллу сейчас идти тоже не нужно, лучше дать ему время успокоиться. Поэтому я выбираю единственного человека - Никиту. Тем более я замёрз, целый день не ел, да и переночевать у кого-то надо. Возле его дома я оказываюсь через час. Захожу в подъезд, поднимаюсь на нужный этаж и звоню в дверь его квартиры. Открывают секунд через 30. - Чего тебе? – хмуро спрашивает друг, с каким-то пренебрежением смотря на меня. - Впускай, давай, я замёрз, – хмыкаю я, подходя ближе к нему. Однако Никита даже не думает отходить. - Поздно уже, вали домой. - Эй, ты чего? – недоумённо спрашиваю я, хлопнув его по плечу. Никита как-то презрительно щурится и резко отталкивает меня от себя. - Трогать меня не смей, понял! – шипя, произносит он. - Что случилось? – удивлённо спрашиваю я, искренне не понимая такого поведения друга. Обычно к нему в любое время дня и ночи можно было прийти, и принимал всегда как родного, а тут шарахается как от прокажённого. - Мне твой отец звонил, рассказал, как ты развлекаешься, – сухо отвечает он. Это вызывает на моих губах лишь ухмылку. - И что? Теперь я тебе противен? – улыбаясь, спрашиваю я. - Антон, просто я... - Да пошёл ты, Ник! – выплёвываю ему в лицо я и, резко отпихнув его, сбегаю вниз по ступенькам, пулей вылетая из подъезда. На душе противно и муторно. Значит, и об этом отец позаботился. Звонить остальным друзьям наверняка бессмысленно, он их всех знает. Забавная всё-таки штука жизнь. Вот так вот за один день я потерял всё то, что согласился потерять. Однако это намного больнее, чем я думал. Да, я всегда понимал, что родители не примут моих чувств к Кириллу, друзья меня тоже пошлют. Но я не знал, что всё будет именно так. Мне не больно, просто холодно. Как будто бы из меня вытянули все органы и наполнили каким-то дерьмом. Я хочу дышать, но не могу, я хочу орать от безысходности, но голос охрип, я хочу плакать, но вместо этого лишь холодный мокрый снег на моих щеках. Я иду по тёмной, почти безлюдной, улице, наклонив голову и ссутулившись. Мне холодно и я очень хочу есть, но на потребности тела и организма мне сейчас плевать. Я прекрасно понимаю, что мне лучше всего свалить из города, потому что отец точно не успокоится, но в кармане всего тысяча рублей. Именно так выглядит безысходность. Когда ты идёшь и не видишь нигде света. Когда уже всё равно. Я не считаю Никиту или отца предателями, потому что я делал ещё хуже. Я прекрасно понимаю поведение Кирилла, потому что уничтожал его нервную систему год за годом. Ведь никто ещё не отменял такой вещи как бумеранг. И вот теперь он ударил в меня...