I've got you..

Темно. Темно и сыро. А еще до дрожи в коленях страшно. Томас распахнул веки и судорожно вздохнул. Глаза уже почти привыкли к полному отсутствию света, но разглядеть что-либо в этой кромешной тьме было по-прежнему невозможно. Парень не может пошевелить ни одной конечностью, и логика подсказывает, что он связан. Больше она не подсказывает ничего, радостно помахав хозяину ручкой перед отключением. Томас догадывается сам, что его ожидает нечто ужасное. От потока мыслей гудит голова. Кому понадобилось похищать его, вот такого обычного и ничем не примечательного подростка? Кому и зачем надо было связывать его и бросать в этом вонючем подвале? Ради чего? В реальность происходящего никак не верится. Попытки парня выбраться просто смешны. Сначала он пытается кричать о помощи, но слышится лишь глухое и невнятное мычание. Рот намертво заклеен. Затем Томас, как может, ерзает на стуле, но он оказывается связан и привязан к спинке настолько крепко, что едва ли удается сдвинуться хоть на сантиметр. "Твою ж мать", - шипит пленник про себя и горькие слезы отчаяния текут по его холодным щекам. В бессилии и злобе Томас сжимает кулаки так, что белеют костяшки пальцев. Но какой в этом смысл? Выбраться то это все-равно не помогает. Счет времени давно потерян. Томас уже не помнит, когда он очнулся и сколько времени провел в этой дыре. Спустя пару-тройку истеричных попыток избавиться от оков, парень окончательно опускает руки и лишь покорно ждет своего конца. Что же с ним сделают? Изнасилуют? Продадут в рабство? Распродадут на органы? Принесут в жертву какому-нибудь Сатане? Вариантов того самого конца вагон и маленькая тележка. Но еще вчера Томас даже не задумался бы ни об одном из них, будучи обычным студентом первого курса местного университета. При очередной мысли о том, как с ним расправятся, подростка чуть ли не выворачивает наружу. "Ну где же вы, ублюдки?! Зачем держите меня здесь так долго? Убейте уже меня к чертовой матери!" - Томас хочет закричать, что есть мочи, но что-то внутри него не дает издать ни звука. Что-то внутри еще хочет жить. Спустя эн-ное количество или минут, или часов, или может быть даже дней мертвую тишину темницы разрезает омерзительный скрип открывающейся двери. Томас вздрагивает от неожиданности. В панике оглядываясь по сторонам, он все же находит источник звука в метрах пяти от себя. Дверь как будто нарочито медленно открывается, впуская в комнату свет. Он слепит не привыкшие глаза пленника до боли, и тот непроизвольно жмурится. Когда боль уже отпускает, Томас наконец открывает глаза и видит перед собой то, что он никогда не ожидал бы увидеть в подобной ситуации. - Ну как ты, Томми? Не скучал? - сердце замирает в груди и пропускает удар, когда до боли знакомый голос подтверждает страшные догадки и вдребезги разбивает прозрачные надежды на то, что все это лишь галлюцинации. Холодные, тонкие пальцы нежно гладят не менее холодные щеки Томаса, от чего ему становится невыносимо противно. Он не выдерживает и отворачивается в попытке избежать прикосновений, чего делать уж точно не стоило, - Ты рад меня видеть? Рад ведь, правда? Ну скажи же, что рад.. Блондин хватает своего пленника за лицо обеими руками и разворачивает прямо к себе, пристально глядя ему в глаза. Две бездны предстают перед взором Томаса и не позволяют отвести взгляд, медленно втягивая в свою пучину. Ньют... Этот маленький засранец. До Томаса еще в школе часто доходили слухи, что парень к нему не ровно дышит, но Томас никогда не воспринимал их в серьез. Теперь же он понял, что не бывает дыма без огня. Теперь он понял, почему его никогда не покидало чувство, что кто-то следует за каждым его шагом, ловит каждое его слово и каждый мимолетный взгляд. - Скажи. Что. Ты. Рад. Меня. Видеть, - четко и размеренно, делая паузу после каждого слова произносит похититель. В его голосе и движениях не осталось и следа нежности, теперь он лишь до боли сжимает лицо Томаса в своих ледяных ладонях и буравит его суровым взглядом, прожигает им насквозь. Пленник молчит. Он чувствует, как его начинает трясти, чувствует, как паника охватывает каждый миллиметр его сознания, как страх сковывает тело. - Скажи, что ты любишь меня, Томми. Давай же.. Хватит притворяться, что это не так, - шепотом добавляет блондин. Томас чувствует в его голосе нарастающее безумство и понимает, что лучше даже не сопротивляться. Поэтому, когда тот аккуратно убирает с его рта клейкую ленту, испуганный парень уже знает, что сейчас будет говорить. - Да.. Я.. Я очень рад тебя видеть, - с трудом выдавливает он из себя, а язык как на зло заплетается при каждом слове. Томас надеется, что этого хватит, но надеется он зря. Обезумевший похититель улыбается довольной маньяческой улыбкой, но не сводит глаз и не убирает рук, ждет продолжения. Его покорный пленник сглатывает вставший в горле ком и готовится к новой порции унижений. -Я... Я люблю тебя.. Да, я люблю тебя, Ньют, - голос парня дрожит, но последняя фраза получается уж слишком четкой и уверенной. Безумец явно доволен, и даже не пытается скрыть этого. Наконец убрав руки с чужого лица, он идет к двери и запирает ее на замок. Слишком темно, и Том не может разглядеть, куда он девает ключ. Последняя надежда на побег, - и та умирает. А Ньют в это время уже оказывается прямо у стула, к которому и прикован Томас. Навалившись на него с объятиями, парень судорожно протягивает дрожащие руки к тугим узлам веревки, которой связано тело, и начинает от них избавляться так быстро, как только может. Узлы не поддаются пребывающему в состоянии эйфории молодому человеку, и тот, плюнув на них, возвращается к объекту своих давних воздыханий. Он долго и пристально смотрит обезумевшим взглядом на жертву, изучая каждый сантиметр столь желанного тела. Затем, вцепившись за затылок Томаса костлявыми пальцами, Ньют резко приближается к его губам и жадно целует.. Целует, словно в последний раз, не отрываясь, не давая передохнуть, проталкиваясь языком прямо внутрь и исследуя там абсолютно все. - Томми.. Теперь мы всегда будем вместе, - Ньют отрывается от своего пленника лишь, чтобы томно произнести эту фразу, а затем они снова сливаются в поцелуе. Теперь блондин позволяет себе больше: он свободно шарит руками по телу Томаса, который не в состоянии оказать сопротивление, гладит его плечи, грудь, спину. Похищенный подросток теперь точно знает, что ждет его дальше, и от этого хочется подохнуть на месте. Томасу мерзко и отвратительно, поцелуи и обжимания с бывшим одноклассником вызывают позывы к тошноте, хочется вырваться из его цепких объятий и убежать так далеко, куда только смогут унести ноги. Но ситуация безнадежна. Выхода из нее нет. Томас признается сам себе, что лучше б его продали в рабство, распродали на органы, принесли в жертву члены какого-нибудь тайного общества или сделали все это сразу. Да и вообще, теперь он был согласен на что угодно, кроме того, что происходит сейчас. Попытки отвлечься другими мыслями ни черта не помогают, чувства не притупляются, и парень все также остро чувствует омерзительные прикосновения, обжигающие кожу, поцелуи по всему телу, все также четко слышит эти тошнотворные страстные вздохи и стоны. А Ньют знает, что делает. И знает, что будет делать. Он знает, что они с Томми созданы друг для друга, и тот когда-нибудь это обязательно поймет. Но ждет этого Ньют на протяжении уже трёх лет, и сейчас его терпение лопнуло окончательно. Он твердо решил сделать Томми навсегда своим и только своим, даже если он на то согласия не давал. Он решил выжечь на его сердце свое клеймо, поставить в его душе огромный замок, который будет открываться лишь для него, для Ньюта. И он своего непременно добьется. - От судьбы не убежишь, любимый - шепчет он на ухо дрожащему всем телом парню. И тот понимает, что от такой судьбы точно не убежишь. Теперь даже Томас знает, что Ньют своего непременно добьется.