Наша история начинается здесь

Кларк убивает Мэдди. Потому что Шейдхеда каким-то непонятным образом вселился в разум её дочери. Кларк убивает Мэдди и гадает, осталась ли у неё в пистолете ещё пара патронов, чтобы пустить их себе с висок. Кларк убивает Мэдди, потому что они вернулись на Санктум. Кларк теряет Мерфи и Эмори — их завалило камнями в бункере на Земле. Кларк теряет Эхо и Октавию — они умирают, пока убивают тело Шейдхеды. Кларк теряет Миллера и Найлу — они захватывают и убивают Кэдогана. Кларк теряет всех. Кларк теряет всех и всё в своей жизни. И вот теперь она знает, что выхода нет. Билл Кэдоган мёртв, остался только Шейдхеда. Он сделал так, что её дочь, последний и самый любимый человек во Вселенной, больше не принадлежит самой себе. Теперь это всего лишь пустая оболочка, диск разума Шейдхеды победил разум Мэдди и разум её дочери мёртв. Кларк вся в крови. Кларк больно. Кларк не может дышать. Кровь кругом. Ад — в голове. Раскаленный ад и просто невыносимая боль, которая разрывает душу. Все мертвы. ВСЕ УМЕРЛИ. А она — ещё жива. Она — Командующая смертью, не правда ли? ВанХеда. Жестокая и беспощадная. Её проклятие — убивать всех и становиться причиной гибели близких. Её ноша — стоять посреди трупов и крови, и целиться в свою дочь. Кларк нажимает на курок и кричит. Вопль оглушает даже её. Нечеловеческий, разрывающий душу вопль, после которого она видит прямо перед собой удивленное лицо Мэдди. Хотя, это, конечно же, не Мэдди, а Шейдхеда, который, кажется, до конца так и не верил, что Кларк сможет в него выстрелить, вернее, выстрелить в тело дочери. Дочери, которая была единственным, что у неё осталось. Но она это сделала. Потом даже не смотрела больше никуда. Только краем глаза заметила, что тело Мэдди рухнуло на пол, и больше не шевелилось. Пуля попала той в голову и на этом был финал. Никакого прощания. Пули еще есть. Кларк быстро падает на колени и закрывает глаза. Воздуха точно нет, как нет и слёз. Слёзы — слишком дорогое удовольствие, которое осталось у неё. Она не заслужила даже слёз. Пистолет приставлен к виску. Никаких сомнений. Вдох. Последние секунды и воспоминания, как дань тем, кого Кларк знала, когда была жива. Отец. Мама. Беллами. Мэдди. Кейн. Финн. Джаспер. Монти. Фокс. Роан. Луна. Харпер. Монти. Октавия. Эхо. Миллер. Мерфи. Эмори. Найла. Габриэль. Финал. Кларк спускает курок и всё быстро заканчивается. Она мертва. ------------------------------------------------------------------------- Резкий вдох. В груди больно. Она не понимает, почему есть нестерпимое желание открыть рот и вдохнуть воздух. Потому что это странно: мертвые не дышат, а пуля в висок никак не может исправить её смерть. Странная паника и непонимание происходящего. Почему она может думать? Почему она чувствует тело? Почему она может вообще что-то воспринимать? Она не хочет больше жить. Какого… Какого черта происходит?!  — Кларк… Голос пугает её до чертиков. До истерического оледенения. Этот голос принадлежит Беллами и неужели в качестве наказания она здесь, в загробном мире, теперь всегда будет его слышать? Именно его голос?! — Кларк, ты в порядке? Попробуй открыть глаза. Она почему-то слушается и открывает. Белая комната. Всё так сильно режет глаза. Прямо над её лицом нависло лицо Беллами, встревоженное и такое… родное. Галлюцинации — они такие, да. Другая сторона жизни — она такая, да. Сама Кларк чувствует, что лежит на каком-то кресле, а с головы у неё что-то вроде как убирается… Подождите-ка… Кларк в полном ужасе смотрит на Беллами, который помогает ей привстать и вновь с тревогой заглядывает в глаза: — Прости, что так жестоко. Но Пастырь сказал, это было необходимо. Ты — избранная. Ты должна была пройти через это. — Ты мёртв, — мертвым голосом ответила она, чувствуя, как тело затрясло, и началась какая-то паническая атака, — я убила тебя. И всех остальных. Теперь мой разум выдает галлюцинации… Где я?! Последнее Кларк кричит, потом вскакивает и отталкивает от себя странно физически естественного Беллами, убегая в другой конец комнаты. Беллами же окрикивает на каких-то других людей в комнате, людей в Белом, те замирают и не двигаются, пока он сам не подходит на пару шагов ближе к ней, осторожно вытянув руки вперёд в успокаивающем жесте: — Кларк, пожалуйста, успокойся. Мы на Бардо. В безопасности. Мы смотрели твои воспоминания и потом… — Я убила тебя! — истошно кричит Кларк, понимая, что всё происходящее слишком сильно похоже на реальный мир. Она сама — в физическом теле. Беллами — выглядит живым. Предметы — осязаемы. Все это просто… — Ты умер! Это опять… Что это… Что происходит… — крик прекратился и вдруг она резко только шепчет, глядя с ужасом на тело Беллами. — Это была симуляция, — быстро тараторит он в ответ, — прости, Кларк. Я был против, но Пастырь сказал, что это необходимо. Теперь мы знаем, что ошибались. Это все было только в твоей голове. Прости, Кларк. Пожалуйста, прости меня… — Я не понимаю… — она медленно садится прямо на пол, опираясь на стену, а потом просто хватается руками за голову, начиная медленно раскачиваться, — ты мне врёшь. Я убила тебя. Потом умер Габриэль. Потом умерла Октавия. И Эхо. И Мерфи с Эмори. И все остальные. И Мэдди. Я убила Мэдди!!! — Кларк. В следующую секунду она чувствует, как он касается её. Как Беллами, который действительно выглядит подозрительно похожим на живого Беллами, касается её рукой, а потом тянет к себе. На долю секунды Кларк думает, что хочет убежать от него, чтобы… Чтобы спастись от этого ада. Теперь, на том свете, постоянно присутствие Беллами будет её личным адом?.. — Посмотри на меня, — он так мягко разговаривает с ней, взяв её руки в свои ладони, — прости меня. Я жив. И все остальные живы. Это была симуляция. Пастырь сказал, что ты избранная и что ты нас всех спасешь. Это был тест. Специальный тест. Ты не должна была ничего знать заранее. Я пытался остановить симуляцию, когда она стала сильно жестокой и когда ты убила меня, а потом тебе стало больно. Но в итоге ты выиграла. Ты пожертвовала своими близкими и собой. Ты действительно достойна. Ты избранная… — Я не понимаю… — Кларк разрыдалась. Разрыдалась, когда Беллами притянул её к себе и просто обнял. Она была в таком шоке, что даже не сопротивлялась этому. Не сопротивлялась тому, что Беллами притянул её к себе и обнял так крепко, как только мог. Не понимала, что рыдает теперь на его плече, совершенно не в силах остановиться. Не осознавала, как крепко вцепилась в его плечи, вцепилась намертво, потому что в её разуме проносились все событий и смерти последнего времени: как все умерли и как умерла она. Она рыдала. Но постепенно начала ощущать физическое воплощение происходящего вокруг. Она чувствовала своё тело вновь. Она чувствовала, как ей нужно вдыхать и выдыхать. Она понимала, что сердце бьётся быстро и хаотично, но всё-таки — бьётся. Она осознавала, что рядом находится Беллами. Медленно и очень странно приходило осознание того, что он действительно жив и обнимает её. Что держит так крепко и надёжно, как умел только он один. Что от него исходят уверенность, сила и надежность. Что они опять сидят тут вместе и что он жив… Он жив? Она его не убивала?! Может ли это быть правдой?! Прошло, наверное, так много времени. Кларк, закрыв глаза, в последние минуты не плакала, а её голова просто лежала на плече Беллами. Он укачивал её, медленно и так спокойно. Вокруг воцарила тишина и, кажется, все остальные покинули эту комнату. Кларк старалась дышать равномерно, очень медленно и спокойно, всё ещё до конца боясь поверить в тот факт, что действительно — это была симуляция. Ложь. Фантазия. Что действительно она — жива. Что действительно Беллами — жив. Потом она очень медленно подняла своё совершенно заплаканное лицо и посмотрела прямо на него. В глаза своего лучшего друга. И увидела там только… нежность. Не было той холодности и отстранённости, которую Кларк видела во время их встреч в камере на Бардо. Не было той странной отрешенности Беллами, который не обращал внимания на мнение Кларк и Октавии, не было ничего того, что сломало их дружбу. А были лишь нежность и забота, это словно снова был тот самый Беллами, настоящий и заботливый, её друг, её родственная душа, забота и поддержка… Это был тот Беллами, которого Кларк всегда любила и о котором всегда заботилась. — Голова и сердце, помнишь? — тихо сказал он, прислонившись к её уху, — думаешь, я бы действительно предал тебя, Кларк? И вот тут она поверила. Раз! — и просто поверила в то, что всё произошедшее было действительно ложью в её голове. Только Беллами мог заставить поверить Кларк во всё это. Только он и его слова, его взгляд и его объятия. — Я не могу поверить… — слабо прошептала Кларк, а слёзы опять заструились по её щекам, — всё было таким реальным! Это было настоящим! Беллами, я… — Тише, — он чуть сдвинулся, опять обнял Кларк, заставив её замолчать, а потом заговорил очень тихо, — нас не должны услышать, ладно? Охранники временно вышли, они доложат Пастырю, что я тебя успокаиваю. Когда ты вернёшься в камеру, скажи Октавии, что я по-прежнему не с Вами. Не говори ей ничего. Я попытаюсь решить нашу проблему, ладно? — Беллами, — невероятный, огромный и такой мощный вздох облегчения вырвался из её груди. Это действительно был он. Её Беллами. Настоящий. Любящий. Надёжный. Сильный. Верный. Тот, который всегда на её стороне. Тот, который всегда возвращается к ней. Тот, с кем они действительно всегда «вместе», — это и правда ты? — Конечно. Он снова говорил так тихо, Кларк пришлось придвинуться к нему ещё ближе, чтобы никто не расслышал их разговор. — У тебя есть план? — Кларк сама поразилась тому, насколько внезапно её слова стали вдруг звучать уверенно. Паника почти пропала, в голове появилась ясность, разум начал опять работать и анализировать ситуацию, составлять план и обдумывать стратегию. — Пока только наброски плана. Он потянулся вперёд и мягко поцеловал Кларк в щеку. От этого прикосновения, ещё более живого, настоящего и правильного прикосновения, Кларк опять захотелось начать дрожать, только на этот раз от радости и счастья. На этот раз — от чудовищного облегчения и понимания того факта, что всё становится немного лучше. Он поцеловал её мягко и так спокойно, словно они не были в плену, а впереди был целый мир. — Сейчас я отведу тебя в тюремную камеру. Не говори Октавии. Потом. Я найду вас, и мы выберемся отсюда. Я тебе обещаю, ладно? Кларк ответила ему самыми крепкими и самыми любящими объятиями, на которые только была способна. Кларк обнимала его и вдыхала самый родной и самый близкий запах. Кларк вдруг обрела самую твёрдую и настоящую, непоколебимую уверенность в том, что на этот раз всё точно будет хорошо и они опять со всем справятся. Вместе. Вдвоем. Голова и сердце. Всё, как и всегда. Теперь в этом не осталось никаких сомнений. Беллами же был здесь, рядом с ней. Он был на её стороне. Всё было так, как и всегда должно было быть.