***
— Ооо, дочка, что это ты делаешь? Метла сотрется! — поздоровался отец, вернувшись из леса и окунувшись в поднятое девушкой облако пыли. — Подметаю вот, стараюсь… — Что ты, не в настроении, доча? — Билл подошел вплотную и внимательно посмотрел на своего ребенка. Был он большой и весьма высокий для хоббита, обладал пышной курчавой шевелюрой темного цвета и оттопыренными ушами. Ромашка уткнулась носом ему в грудь, вдохнув лесную прохладу. — Я в настроении, папа. Жду Лилю, чтобы пойти на реку… — Точно? Никто не обидел? — Да кто меня обидит? Это наоборот, я сегодня напортачила, — вспомнила она утреннее происшествие с Бильбо. — Споткнулась и осыпала мистера Бэггинса морковью, представляешь? — она не смогла сдержать смешок. — Представляю. Ты хоть извинилась? — Ну конечно! Только он какой-то странный был, как будто ждал кого или наоборот прятался… Думаю, вечером отнесу ему часть пирога и снова извинюсь. Чтобы заметил. — Хорошая идея. Мистер Бэггинс вот тоже холостой… — протянул Билл. — Папа! — Ромашка возмущенно отпрянула. — Нельзя же постоянно думать только об одном! — Как это нельзя? Я же думаю! И тебе бы пора! — назидательно поднял палец старший Вуд и зашагал в дом. — Ямаська! Ямаська! — послышался тоненький детский голосок. Девушка обернулась и лицо ее расплылось в улыбке: за забором приветственно махала руками пятилетняя дочка Дарси Большенога. — Лиля! — отставив метлу в сторону, Ромашка открыла калитку и подняла девочку в воздух. — Ууу! Летииии! — закружила она ее на вытянутых руках, а та, заливисто хохоча, откинула голову назад, подставляя лицо солнцу. — Кхм. Здравствуй, — раздался басовитый голос, и девушка, мигом посерьезнев, опустила малышку на землю. — Добрый день, Йорис, — настороженно окинула она взглядом молодого хоббита в светлых штанах и рубахе нараспашку, долговязого и светловолосого. — Я сейчас, только полотенце возьму.***
Купаться хоббитам-мужчинам было куда проще, чем хоббитам-женщинам: натянул штаны — и ладно! Хоббитянкам же приходилось шить специальные плотные сорочки. Попробуйте в таком поплавать! Впрочем, выхода не было, и Ромашка сейчас шла в такой сорочке и зеленом сарафане. Жарко было до умопомрачения, и девушку подбадривала лишь мысль о реке, прохладной, спокойной и в тени. Дорога под ногами пылила нещадно, так что через несколько минут разговора на зубах хоббитов хрустел песок, а Лиля так и вовсе бесконечно чихала. — Тебе голову напечет! — взяв девочку на руки, Ромашка поплотнее надвинула ей на голову соломенную шляпу, которую та все пыталась снять. — Как… по хозяйству дела? Справляешься? Я помочь могу, если надо чего, — гудел Йорис, неся корзинку с бутербродами и полотенца. — Спасибо, но не нужно. Я вполне успеваю! — Ромашке было неловко. Йорису, видимо, тоже. — А у вас как? Говорили, что мельница вроде как сломалась, но она работает… — Да, была поломка, но мы с отцом быстро ее починили. Хоббитам ведь нужен хлеб! — самодовольно улыбнулся парень. — Правду говорят, что ты на все руки мастер, — вежливо похвалила девушка. — О… пустяки, — он смущенно взъерошил волосы. Хоббиты вышли к реке. — А ты Йолису нлавишься! — засмеялась Лиля, когда Ромашка расстилала полотенца. Девушка густо покраснела и сделала вид, что жутко занята раскладыванием бутербродов на тарелке. Йорис, краем уха слышавший, как младшая сестра сдала его с потрохами, помычал что-то невразумительное, показал Лиле кулак и поспешил зайти в реку. — Пойдем-ка и мы купаться, а? — Ромашка скинула сарафан, оставшись в одной сорочке, и перевязала лентой волосы, чтобы не мешали плавать. — Пойдем-пойдем-пойдем! — заверещала девочка, вбегая в воду и поднимая тучу брызг. Ромашка поспешила за ней, с наслаждением погружаясь в холодную воду с головой. Вся пыль, грязь, жара — прочь! Она вынырнула, отфыркиваясь, и тут же в лицо ударила волна. Спешно распахнув глаза, девушка заметила, что Йорис уже занес руку для новой волны. В считанные мгновения она перевернулась, изо всех сил ударив по водной глади ногами! — Пощаа… ап! — поперхнулся хоббит водой. — И я! Я тозе хочу! — закричала Лиля, брызгаясь и хохоча. — Хочешь? Лови! — Ромашка отправила струю воды из сложенных ковшом рук.***
День пролетел весьма быстро, и даже Йорис не раздражал. Бутерброды были съедены, компот выпит, полотенца — вымочены, и уставшие, но счастливые хоббиты неспешно шагали по дороге в Хоббитон. Ромашка то и дело выжимала свои волосы, с которых все лилась и лилась вода, неподвластная никаким полотенцам. — Спасибо! — прильнула к ней Лиля, когда они поравнялись с Ивками. — Обращайся в любое время! — засмеялась девушка, потрепав ее по волосам. — Может, завтра еще повторим, ты как? — подмигнула она. Лиля подмигнула в ответ. — Ну заговорщицы! Я все вижу! — шутливо погрозил сестре пальцем Йорис. — Пойдем домой, простынешь еще, — он взял девочку за руку и обернулся. — Чудный был день! Спасибо, что позвала. Неожиданно, но я очень рад, правда. — Да… не за что, в общем. Доброй ночи! — Ромашка скрылась во дворе, закрывая калитку. Вот оно значит что! Мистер Большеног сказал сыну, что это она его пригласила! Теперь Йорис станет еще назойливее. Ладно, со всем этим можно разобраться и завтра, а сейчас нужно спешить к мистеру Бэггинсу. — Мамочка, как пирог, готов? — влетела девушка на кухню, развешивая полотенце над камином. — Готов-готов, я уже запаковала тебе, — Фиалка указала рукой на стол, где и в самом деле стоял объемистый узелок, и продолжила раскатывать тесто. — Спасибо! — чмокнув мать в щеку и подхватив пирог, Ромашка убежала в свою комнату привести себя в порядок и переодеться. Мистер Бэггинс — он такой. Непонятный. Ромашка его побаивалась, слишком уж он был себе на уме. Раньше пропадал в лесу днями, сейчас вроде как перестал, но всегда сидел с книгой у себя на крыльце, и никогда — в баре в куче пьяных работяг. Девушке порой хотелось с ним поговорить о книгах, которые он прочитал, расспросить об эльфах, которыми она с детства грезила — может, он что-то знает о них? — но она всегда робела, проходя мимо его крыльца. Сил хватало только на «добрый день». Да, слишком непонятным был этот хоббит. На всякий случай наденет она что-нибудь праздничное, а то мало ли, еще сочтет ее невоспитанной. Праздничным она считала зеленый сарафан с черной вышивкой по подолу, наполовину закрывавший голени. А еще у него сзади был совершенно очаровательный бантик! К сарафану — тонкую рубашку с коротким рукавом и шнуровкой на горловине. Волосы — расчесать. С этим всегда были сложности — очень уж мелко они вились, а сейчас, после реки, и подавно. Кое-как раздирая шевелюру на каштановые пряди, Ромашка вздрогнула, увидев на пороге комнаты мать. — Ой… ты так неслышно вошла. Я испугалась… — Держи, — Фиалка протянула дочери что-то белое, при ближайшем рассмотрении оказавшееся деревянной заколкой для волос, выполненной в виде трех ромашек. — Ух ты, как красиво! Спасибо! — девушка в порыве радости обняла маму. — Ну, будет, будет, — смутилась мать. — Вообще мы с отцом хотели приберечь к твоему дню рождения, но раз такое дело… — Какое такое? — закалывая волосы, вертелась перед зеркалом Ромашка. — Ну, ты к мистеру Бэггинсу идешь. А он ведь не женат… — шепотом закончила взрослая хоббитянка. — ТАК! — развернулась к ней дочь, нахмурив брови. — Мама! Это! Просто! Визит! Вежливости! — Да, да, я понимаю… Ромашка, не дослушав, подхватила корзинку с пирогом и выскочила из дома. Она кипела от злости, от того, что родители так дико стремятся выдать ее замуж хоть за кого-нибудь! Ууууу!!! Дорога, что обычно занимала у нее около получаса, на этот раз заняла всего несколько минут. На улице уже стемнело, и редкие фонари едва освещали путь, так что один раз девушка пребольно споткнулась о торчащий из тропинки камень. Это немного охладило ее злость, и к дому Бильбо Бэггинса она прихромала уже абсолютно спокойной. Постучав в зеленую дверь, Ромашка несколько удивилась, услышав приглушенный шум, доносившийся из дома. Праздненство? Еще больше она удивилась, когда дверь рывком распахнулась и на пороге нарисовались какие-то посторонние субъекты, блондин и брюнет, в стельку пьяные, но дико добродушные. — К вааааашим ссслугам! — проговорили они хором и даже кое-как поклонились. Не держись они друг за друга, Ромашка была уверена, что растянулись бы тут же, на пороге. — Эээ… Добрый вечер! — вспомнила о вежливости девушка. — Мистер Бэггинс здесь? — она попыталась заглянуть неизвестным за спины, но они были слишком высокими. — Бэггинс? Я не знаю никакого Бэггинса! — блондин посмотрел на брюнета. — Может, ты знаешь? — Я? Откуууда? Может, он тоже должен прийти? — не на шутку удивился брюнет. — Да вы заходите, заходите! Подождете с нами вместе… — он схватил Ромашку за руку и рывком втащил в нору. Да, у хоббита пир шел горой! Какие-то незнакомые бородатые мужчины были равномерно расфасованы по всему дому и пили, ели, пели и танцевали. Ромашка поняла, что вовсе не знала мистера Бэггинса. Он не сидел в таверне лишь потому, что у него была своя таверна. Со своим пивом и своими посетителями. Искомый хоббит обнаружился в одной из комнат. Он восседал в кресле, пил чай из чашки и был ужасно бледен. Напротив на шатком табурете примостилось еще одно знакомое лицо — волшебник Гэндальф, нежно любимый всей Хоббитонской детворой. — Добрый вечер! — вежливо поздоровалась Ромашка. — Здравствуйте, мисс, — улыбнулся волшебник, протирая свою неизменную трубку. — Ромашка? — хоббит недоуменно посмотрел на нее. — Что ты здесь делаешь? — Я… Я вам пирог принесла и пришла извиниться за сегодняшнее происшествие. — Происшествие? — Я на вас утром корзину моркови высыпала, помните? — Ах, это. Ерунда какая… Хочешь чаю? Извини, у меня просто больше ничего нет. Все сожрали эти… эти… гномы, чтоб их! — Гномы? — брови девушки удивленно поползли вверх. — Так эти двое потешных мужчин, что открывали мне дверь, — гномы? — Потешных? Они устроили настоящий погром! — Бильбо кипел в своем кресле. — Дорогой мой Бильбо, они и в самом деле милые ребята, — увещевал хоббита Гэндальф, судя по всему, уже не первый час. — Ты поймешь, если познакомишься с ними поближе. А для этого тебе придется отправиться в поход! — Поход? — затаив дыхание, прошептала девушка. Гэндальф расхохотался: — Ты посмотри на эту юную леди! Как у нее загорелись глаза! А ты, Бильбо? Где твой азарт, что был в юности? Мисс, вы бы согласились пойти в поход, будь у вас такая возможность? Вот прямо завтра? — О да! — восторженно ответила Ромашка. — Возможно, я бы увидела эльфов! Великие людские города… Мир. Мой мир — это лес да речка, а ведь он гораздо больше… — тихо и грустно закончила она. — Ах, Бильбо, Бильбо, — покачал головой старый волшебник, — это ведь твои мечты. Я слушаю эту прелестную девушку и узнаю в ней тебя, того юного хоббита, который собирался идти сражаться с драконом деревянным мечом! — Я не юный хоббит, Гэндальф, и уже не настолько глуп, чтобы идти в поход с деревянным мечом, — мистер Бэггинс рывком встал с кресла. — Мой ответ — нет. Я иду спать. Доброй ночи! Он торопливо вышел из комнаты, сердито щелкая подтяжками штанов. — Жаль. Жаль, ты уже не так безрассуден, чтобы сразить кого-нибудь деревянным мечом, — вполголоса задумчиво проговорил волшебник. — Как-то неудачно я зашла. Занесу пирог на кухню, если ваши гномы и правда все съели, то завтра он мистеру Бэггинсу будет весьма кстати, — Ромашка направилась прочь из комнаты. — Мисс, в нашем мире не бывает случайностей, — полетел вдогонку голос Гэндальфа. — Что? Что вы хотите этим сказать? — О, ничего особенного. Не слушайте старика, — ухмыльнулся в бороду маг, выпуская в потолок кольца дыма. — Доброй ночи. Выходя из Бэг-Энда, Ромашка услышала, как гномы поют песню о дальнем походе. Стоя на крыльце своего дома, она последний раз глянула на белую в свете луны дорогу, и подумалось ей о том, что все пути начинаются с вот таких вот неприметных тропинок.