Враг моего друга

      Ромашка вскочила ни свет ни заря, чтобы донести-таки до старика Сандро Хвата отвар, снимающий головную боль. Вспомнила она о нем только вчера, когда уже ложилась спать. Может, потому и сон приснился странный: какой-то мелкий зверек ее кусал, а она никак не могла от него отбиться. Наверное, это ее грызла совесть.       Утро выдалось весьма холодным и пасмурным, поэтому пришлось вернуться в дом и взять шерстяной платок. Осторожно прикрыв дверь, чтобы не скрипела, девушка сбежала с крыльца на дорогу. Хваты живут в другой половине Хоббитона, платок, как в него не заматывайся, не спасает от ледяной сырости, значит, придется померзнуть…       Ромашка торопливо шла по пустынным улицам поселка, в какой-то мере даже наслаждалась этой тишиной и пустотой, как вдруг внимание ее привлек странный шум и многоголосый говор. Обернувшись на шум, девушка увидела многочисленную группу каких-то темных фигур, выходящих из дома мистера Бэггинса.       «Поход! Как я могла про него забыть?!» - аж подскочила девушка от внезапных воспоминаний. Она растерянно остановилась на дороге – куда идти? Нести отвар или бежать со всех ног и глаз домой, переодеваться? Совесть несильно куснула еще раз, и девушка, прибавив шагу, поспешила к старому торговцу овощами.       Старики мало спят, а Хват и вовсе мучился то ли головной болью от бессонницы, то ли бессонницей от вечной головной боли, и спал вполглаза. Потому на осторожный стук в дверь сразу же проснулся и прошаркал к двери. - Кто там? – прошептал он, чтобы не будить старую Маргаритку, спавшую чутко. - Это я, Ромашка! Я должна была вам вчера отвар принести… - зашептала в ответ девушка, и дверь распахнулась. – Здравствуйте! - Доброе утро! Да ты проходи, проходи… - старик посторонился, пропуская гостью внутрь, но та отрицательно мотнула головой. - Я всего на минутку, держите! – она протянула хоббиту заветный пузырек и спустилась с крыльца. – Вы уж извините меня, запамятовала я вчера! - Да и извинять-то не за что, - усмехнулся Сандро, - спасибо тебе! - Да не за что. Побегу я! Доброго дня вам! – и, не дожидаясь ответа пожилого хоббита, выскочила за калитку.       Тот только посетовал на нынешнюю молодежь, которая «вся сплошь торопыги», и направился в кухню. Неужели в кои-то веки его отпустит головная боль?       Ромашка спешила домой. Гномы (чудные какие эти гномы! Никогда раньше их не видела), должно быть, уже на границе Хоббитона, если и вовсе не скрылись из виду! Дорога словно бы вырастала под ногами, не заканчиваясь, и сердце в груди колотилось все быстрее… Шанс! Сейчас, прямо сейчас – ее единственный шанс выбраться за пределы того мирка, который она знала всю жизнь! Все зависит лишь от нее.       Гномов не было. Возле дома мистера Бэггинса было пусто, на улицах Хоббитона было пусто, даже на опушке леса было пусто… Ромашка бессильно опустила руки, готовая разрыдаться. Что ей стоило проснуться чуть раньше! Ну что ей стоило?!       Тоскливо побрела девушка домой. Спать уже не хотелось, можно было приняться за ежедневную работу: выпустить и покормить кур, подмести двор, разогреть завтрак, заварить чай. Днем, если повезет, отец возьмет ее в лес, если повезет чуть меньше, будет время почитать книгу, если не повезет совсем, то придется провести день на кухне. И так раз за разом, раз за разом… Потом, когда-нибудь, свадьба, дети, бесконечные пеленки и та же самая работа. Изредка – убегание в очередную книгу, где короли сражаются со злобными чудовищами, мудрые и прекрасные эльфы всегда приходят на помощь, а волшебники устраивают потрясающие фейерверки… Если б не Гэндальф, она даже не знала бы, что такое фейерверки.       Кутаясь в платок, Ромашка вошла в дом и повесила над огнем чайник. Пока закипала вода, девушка умылась и причесалась. На глаза ей попалась котомка, с которой она ходила в лес. Ведомая каким-то внутренним голосом, она положила туда подаренную матерью заколку, расческу, зубную щетку, зеркальце и краюху хлеба. Затем подумала еще и добавила тетрадь, в которой периодически делала записи о чем-нибудь интересном, что происходило с ней, и перо. Ну и напоследок отправила туда же пузырек с ранозаживляющей мазью и тот самый теплый платок, который был на ней с утра. - Ромашка? Здравствуй… - позевывая, в кухню вошел Билл в полосатой пижаме. – Что это ты бегаешь с утра пораньше? - Я мистеру Хвату отвар относила, дырявая голова, вчера-то запамятовала! – невинно размешивая ложкой сахар, ответила девушка. – Скажи, а ты пойдешь сегодня в лес? - Сегодня не пойду: Дарси попросил ему помочь с сенокосом, поэтому отправлюсь к Большеногам. Если хочешь, то можешь пойти со мной. - Нет, нет, спасибо. Я бы в лес…       После чая Ромашка ушла в свою комнату и долго смотрела на собранную котомку. Затем резко заперла дверь на щеколду и рывком сбросила с себя одежду, оставшись лишь в тонкой сорочке. Покопавшись в шкафу, она наконец-таки нашла искомое – плотный коричневый сарафан. Безо всяких вышивок и украшений, немаркий и практичный. В волосы – такая же коричневая лента, сменная рубашка – в котомку.       Поразмыслив немного, девушка подошла к столу и написала коротенькую записку: «Милые мои мама и папа, прошу вас, не волнуйтесь. Мне всегда было сложно усидеть на месте, и сейчас, пока я еще свободна, я хочу посмотреть на мир, о котором до этого дня только читала. Мамочка и папочка, я вас очень люблю и обязательно вернусь! Ромашка».       Выглянув из комнаты, девушка убедилась, что в доме все тихо и скользнула к порогу. Отец гремел в сарае какими-то инструментами, и ей удалось незамеченной выйти за калитку. Ромашку словно влекла вперед неведомая сила, не позволяя остановиться, но каждый шаг давался ей все сложнее, и все ярче вспыхивал перед глазами мысленный вопрос «И куда же ты пойдешь дальше?» - Дорогуууу! – раздалось звонкое откуда-то из переулков в тот миг, когда хоббитянка совсем уже надумала вернуться. Повернув голову, Ромашка увидела мистера Бэггинса. Он где-то по пути, видимо, растерял всю свою важность и степенность и сейчас напоминал обычного мальчишку, удиравшего от соседа, с карманами, полными соседских яблок. Иными словами, важный и степенный хоббит, которого девушка боялась до дрожи в коленях, бежал по грядкам, перепрыгивал через заборы и живность и размахивал каким-то листом бумаги. - Куда же вы, мистер Бэггинс? – крикнула она, недоумевая, почему же он не отправился в поход. - Навстречу приключениям! – прокричал хоббит, не сбавляя шага.       Приключения! Не важно, почему он не ушел с гномами – он идет туда сейчас. Вот он, ее шанс!       Ромашка припустила по улице так, как ни разу в жизни не бегала. Даже когда она удирала от волка, ей казалось, она бежала медленнее. В груди потихоньку разгоралась радость – ура, она отправится в настоящий поход! Девушка не задавалась вопросами «куда?» и «зачем?», ей это было не важно.       Нагнала Бильбо она у самой опушки. Хоббит бежал весьма быстро, но уже задыхался. - Мистер Бэггинс, позвольте, я помогу вам нести вещи! – сама удивляясь собственной смелости прокричала легконогая девушка, намереваясь забрать у него хотя бы часть вещей из того огромного мешка, что болтался у хоббита за спиной. - Ромашка? А... А… а как ты... здесь оказалась? – Бильбо остановился и судорожно пытался отдышаться. - А я с вами! – улыбнулась девушка. – Всю жизнь мечтала выйти за пределы Шира!       Хоббит нахмурился: - С нами? Я не думаю, что тебя возьмут. Может, лучше вернуться домой? - Как не возьмут? Я же… я же очень хочу! И домой не вернусь! Ну, вернусь, но только позже, когда все закончится, - впервые в сердце закралась какая-то неуверенность, но девушка отмела ее: она пойдет в поход! Ее не могут не взять! Потому что… не могут, и все. - Ладно, раз уж ты так решительно настроена, нам нужно догнать отряд. Пусть Торин сам решает, брать тебя или не брать.       И они вновь побежали. Отряд и правда недалеко ушел: совсем скоро меж деревьев замелькали фигуры всадников. Хоббиты приблизились, и сердце Ромашки прочно обосновалось где-то в пятках. - Стойте! Да стойте же! Я подписал! – закричал мистер Бэггинс, подбегая к одному из гномов, сидящему верхом на пони, полностью седому и с такой же роскошной седой бородой. Гном улыбнулся, принимая из рук хоббита тот самый лист бумаги, и стал что-то в нем внимательно изучать. - Что это? – шепнула Ромашка, бочком-бочком подвигаясь ближе к Бильбо. - Контракт. Они меня наняли, - шепнул в ответ хоббит, не спуская глаз с гнома. - Ну что ж, все верно! – с улыбкой кивнул хоббиту гном. – Добро пожаловать в отряд Торина Дубощита! - Торин – это кто? – вновь спросила девушка, уже не в первый раз слышавшая это имя. - Дайте ему пони! – раздался зычный голос из начала отряда. Голос принадлежал весьма высокому гному, еще не старому, однако его черные волосы были тронуты сединой. - Не надо пони! Нет, нет, я и так справлюсь. Мы, хоббиты, народ привычный, я и пешком от вас не отстану, - затараторил Бильбо, проигнорировав ее вопрос, однако его подняли подмышки и силком усадили на невысокую лошадку.       Ромашка прыснула, увидев, как осторожно мистер Бэггинс взял поводья, словно бы боясь, что они его укусят. - А это что за маленькая леди? – обратился к ней седовласый гном. - А… А я – Ромашка. И я с вами! - С нами? Это куда? - В поход! – девушка старалась выглядеть уверенной, но ей было до ужаса страшно. - В поход? – седые брови взлетели вверх. Гном обернулся, словно бы ища у кого-то совета. - Никаких походов, - отрезал тот самый, тронутый сединой. - Но… - Я сказал «нет». Это не развлекательная прогулка для молодых мисс!       Ромашка почувствовала, как защипало глаза. Нашла время реветь! Но как же так, в самом деле? Она же так надеялась… Она мечтала об этом… - Но почему нет? Я выносливая, я привыкла работать, я вовсе не неженка! – вскинув голову, она смахнула появившиеся слезы. И встретилась взглядом с гномом, поразившись, какие синие у него глаза. Два озера. - Послушайте, девица, я – предводитель этого отряда, и мне не нужно так много хоббитов. К тому же вы не выполняете приказы, а значит, не подходите нам. Возвращайтесь домой и вышивайте или что вы там делаете! – он отвернулся и хлестнул свою лошадку поводьями, двинувшись прочь. Гномы и мистер Бэггинс последовали за ним. Некоторые смотрели на Ромашку удивленно, некоторые – с сочувствием, но никто не вступился за нее! Неужели она и правда не подходит для похода? Но разве для этого нужно как-то «подходить»? В книгах о таком ни слова не говорилось.       Мимо проехал Гэндальф на рослой лошади. Он кивнул девушке, и в глазах его ей померещилось тоже что-то похожее на сочувствие, но и он не возразил предводителю отряда.       Последние лошади скрылись из виду, а девушка все так же стояла на поляне, глядя им вслед. И что теперь? Вернуться домой? Насмешек не оберешься… В конце концов она побежала вслед за отрядом. Пусть посмотрят, какая она выносливая! И жаловаться она не станет.       Нагнала отряд девушка довольно быстро, и, приноровившись к темпу, побежала рядом. Предводитель нахмурился, заметив ее, но ничего не сказал. Правда, Ромашке показалось, что отряд слегка ускорился, но не будут же они день скакать! Скоро стемнеет, устроят привал, тогда она и отдохнет. С ней никто не заговаривал. Начинали болеть ноги, пару раз острые ветки ранили ступни до крови, но Ромашка не останавливалась, не сбивалась с шага, чтобы беречь дыхание.       Как-то это мало походило на книги: никто ни с кем не сражается, все просто молча куда-то едут… Между собой члены отряда негромко переговаривались, но Ромашке внизу не было слышно, что они говорили с высоты своих лошадок.       Зарядил дождь, крупный и холодный, и девушка сразу же вымокла. Несмотря на бег, продрогла и стучала зубами. Да еще и ноги стыли в ледяных лужах. Внезапно отряд остановился. Девушка без сил опустилась прямо на мокрую землю. - Все, здесь граница Шира, и вам придется вернуться домой, - прозвучал все тот же бесстрастный голос. - Но я… - Я ведь ясно выразился. Что же вы, плохо слышите? – насмешливо прищурились глаза-озера. - Торин, как девушка дойдет одна? Уже темно, да и дом ее далеко, - вступился за нее усатый гном в смешной шапке.       Так это и есть тот самый Торин, значит. Выглядит он, конечно, важно, прямо как король какой-нибудь. Или принц. Только грубый, жестокий и равнодушный. Короли такими не бывают. А вот этот усатый – весьма милый. Он единственный, кто сказал хоть слово в ее защиту. - Бофур, здесь абсолютно безопасно. Даже младенец может гулять по этим лесам ночью, и ничего с ним не случится. А у нас нет времени. Вперед! – он ударил лошадь пятками и вновь поскакал вперед. Бильбо, приезжая мимо, снял свой пиджак и отдал ей: - Держи, а то простудишься, - шепнул он, наклоняясь, а затем последовал за отрядом. Ромашка попыталась бежать следом, но на этот раз пони скакали слишком быстро, и вскоре всадники скрылись из виду, а еще чуть позже исчез даже топот копыт.       Сидя на земле, она не сдержалась и расплакалась, совсем как в детстве.       Где-то в груди больно кололись осколки мечты. Наброшенный на плечи пиджак промокал, котомка сиротливо лежала в луже. А дождь все шелестел, шелестел по деревьям, и по лицу ее катились то ли слезы, то ли капли воды, то ли то и другое вместе. Она так ждала, когда с ней произойдет что-то подобное! Так мечтала попасть в сказку! Но сказок не бывает, совсем не бывает, там все наврано и приукрашено. В какой-то момент Ромашка поняла, что почти ненавидит прочитанные книги. Сборники лжи. Все неправда, все!       И что теперь? Вернуться домой, выслушать порцию нотаций от родителей и засесть за вышивание, как сказал этот… Торин? Или пойти в одиночку, просто наобум, куда глаза глядят? Денег она заработает, как-никак не белоручкой росла, прокормить себя сможет…       Внезапно сзади послышался шорох, а затем горла коснулось что-то острое и холодное. - Не двииигайся и не кричи, красавица, если жить хочешь, - страшно коверкая слова, прошипел над ухом голос, и сильная рука рывком поставила ее на ноги. Она обернулась и вздрогнула: жуткое существо, что стояло перед ней, упирая в шею клинок, не было похоже ни на что. Темно-серая кожа, лысый череп, изуродованное лицо, какие-то металлические пластины на животе и плечах, и желтые, словно бы светящиеся в темноте глаза. Из зарослей кустарника вышли еще трое таких же и молча уставились на девушку, держа в руках длинные мечи. Ромашка судорожно сглотнула. Это что, тоже приключение? - Пойдешь с нами! – решил желтоглазый и кивнул одному из своих компаньонов. – Твои друзья ведь тебя бросили? Ну а мы не бросим, мы ведь порядочные! – он захохотал собственной шутке, обнажив кривые острые зубы.       К Ромашке подошел какой-то громадина и просто перекинул ее через плечо, а в другую руку взял ее мешок с вещами. Девушке было настолько страшно, что она даже не пискнула, постаравшись стать невидимой.       Странные существа куда-то побежали, причем весьма быстро. Тот, кто нес Ромашку, казалось, вообще не замечал дополнительный груз. Деревья сменялись полянками, которые, в свою очередь, вновь сменяли деревья, и в итоге девушку принесли к какой-то полуразрушенной башне и бросили на белые каменные плиты. Падая, она сильно ударилась плечом и сперва испугалась, что сломала руку, но рука шевелилась, боль понемногу отступала, и девушка огляделась.       Дождь перестал, ветер утих, и на небо вышел полумесяц. Его света хватало, чтобы рассмотреть, что же вокруг находится. Башня была весьма высокой даже сейчас, без вершины. На самом верху, на круглой площадке, и сидела Ромашка в окружении тех самых странных существ. Ей в мокрой одежде было очень холодно, но огня не зажигал никто. - Я – Больг. Ты будешь слушаться меня, - прорычал желтоглазый и отошел на другой край площадки. Девушку подхватили под руки и потянули за ним.       На самом краю площадки лежал огромный белый волк! Ромашка взвизгнула и в ужасе зажала рот руками, когда процессия приблизилась к нему. Волк посмотрел на нее и облизнулся. Девушка зажмурилась и почувствовала, что близка к обмороку: в голове зашумело, перед глазами появилась какая-то сетка…       Звуки рваной гортанной речи отвлекли ее от собственного страха. Осторожно приоткрыв глаза, она уже не увидела волка. Вместо этого перед ней стоял огромный белый… человек? Нет, на человека он вовсе не походил, но и на хоббита тоже, и на гнома… Эльфов Ромашка не видела, но они описывались как прекраснейшие существа на земле, а этот некто таким не был. Больг что-то говорил бледному, и тот хмурился и кивал, а девушка завороженно рассматривала огромные металлические пластины на его животе, растущие, казалось, из самой плоти. Вместо левой руки у странного создания был железный крюк. Вдруг это ужасное чудовище перевело взгляд своих маленьких глаз на Ромашку, и у девушки от страха перехватило дыхание. - Хорошшоо… - произнес он низким рокочущим басом на всеобщем языке. – Очень хорошооо…       Затем сказал что-то шипяще-рычащее, и в тот же миг девушку бесцеремонно подхватили под руки и потащили по какой-то лестнице вниз. Ее бросили в небольшую комнатку и захлопнули дверь. Через некоторое время кто-то швырнул внутрь ее сумку с вещами и поставил на пол плошку со свечой.       Ромашка подняла огонек повыше и огляделась: комната была круглой, со стенами из грубо отесанного белого камня, и окон в этих стенах не было. Только дверь, массивная и крепко запертая.       Девушка положила котомку под голову и укрылась все еще влажным пиджаком мистера Бэггинса. Подтянув колени к подбородку, она смотрела, как горит свеча, и в голове ее не было ни одной путной мысли. Куда она попала? Что происходит? Невыразимо прелестной показалась ей ее кровать, таким милым – родной Хоббитон. Она даже Йориса готова была терпеть ежедневно, только бы вернуться домой! Куда как лучше читать книгу у потрескивающего камина, неспешно попивая чай и сочувствуя героям, чем лежать на холодном камне в промокшей одежде и ждать, что же с тобой в итоге сделают порождения ночных кошмаров. - Мамочка, папочка! Как же я хочу домой! – прошептала девушка и расплакалась.