В серых тонах

«То, что я повидал и что сделал, чтобы заслужить свое положение, поражает воображение. То, на что я способен и что сделаю, чтобы сохранить его, повергнет тебя в шок».

      Быть средним братом в венценосной семье непросто. Твои шансы на престол стремятся к нулю, и впечатлить своими деяниями кого-либо заметно сложнее, чем старшему сыну, на которого возлагаются все надежды. В то же время никто не относится к тебе с той же снисходительностью, с какой смотрят на ошибки и грехи младшего.       Дюран с детства решил – раз ему не суждено стать королём, то он станет Совершенным. Со временем былые мечты размылись, предались забвению, да и праведной его жизнь назвать было нельзя. И всё же Эдукану удалось выбраться из тени старшего ребёнка Эндрина. К сожалению, это лишь накалило отношения между братьями. Наследник и новый главнокомандующий Орзаммара постоянно соревновались друг с другом, и было почти просто поверить, что Триан возжелал смерти своему родственнику-выскочке. Но Дюран предоставил ему сделать первый ход, отказавшись наносить превентивный удар, – и оба старших отпрыска оказались сражены младшим, Беленом, кого они так легко забывали в своих бесконечных склоках.       Дюрана обвинили в братоубийстве и сказали, что его отринула Камень, но вместо этого он родился заново, покинув её лоно и выйдя на поверхность со Стражем. В глубине души он надеялся, что ему снова удастся однажды вернуться домой - пусть не с восстановленной честью, а лишь как служителю ордена.       То, что для его рода стало привычным, наземникам казалось концом света. Порождения тьмы хлынули с Глубинных троп на поверхность, убивая мирных жителей и сминая наскоро собранные войска. Они отравляли пищу и воду, даже саму землю. Но всё то время, пока над Камнем царил мир, именно гномы сдерживали скверну. Эдукан отринул всё, что делало его слабым прежде, полностью сосредоточившись на новой миссии. Он не заглядывался на женщин, довольствовался общей похлёбкой и не пил вина, его доспех стал простым, лишённым каких-нибудь отличительных знаков, ровно таким, чтобы быть максимально удобным и надёжным, и лишь волосы и бороду он сохранил, не следуя наземничьей моде. Ничто больше не отвлекало его, и, родясь заново из Камня, каждой новой битвой, каждым новым столкновением, бесконечными тренировками Дюран вытачивал себя, придавал себе новую, совершенную форму. Черты лица его заострились, взгляд стал жёстче, он больше никогда не терял бдительности, наученный горьким опытом.       Может, именно благодаря изменениям, которые Серый Страж впустил в себя, он поддержал Белена вместо того, чтобы в первую же встречу разбить подлому братцу лицо. В конце концов, тот и вправду мог стать достойным правителем – решительный, прогрессивный, умеющий действовать как прямо, так и тайно, подобный глубинному охотнику. Когда-то Эдукану казалось, что неизменность, упорное следование традициям – это благо для Орзаммара. Но теперь он видел, как сильно его королевство нуждалось в изменениях, чтобы жить, и только Белен мог принести их – серому стражу брать на себя правление не стоило, тем более, когда чёрная смрадная тень Архидемона покрывала будущее всего мира.       Дюран принёс себя, как и поклялся когда-то, в жертву всеобщему благополучию, нанеся смертельный удар чудовищному дракону, чьи песни эхом отдавались в его собственной голове. Его тело вернули домой и похоронили по всем канонам гномьей религии, словно и не было никогда рокового суда, когда сына короля лишили касты и выбросили на глубинные тропы, вручив лишь клинок, чтобы убить как можно больше порождений тьмы перед собственной смертью. Жители Орзаммара верили, что его дух присоединится к предкам - у них ведь не было откровения о том, почему только Серый Страж способен убить Архидемона. Но... кто бы мог знать наверняка?       Никогда Дюрану не узнать, сдержал ли Белен слово и позаботился ли о его сыне, названном в честь Триана. Никогда не узнать, какое будущее ждёт Орзаммар. И никогда не узнать, что, хоть он и лишился когда-то касты, в самом конце его признали тем, кем он был.       И его статуя встала в ряду других Совершенных.