В серых тонах

«Ступай осторожно, друг мой. Если ты собираешься пересечь дорогу тому, чья душа столь тесно вплетена в мир колдовства, я не советую тебе делать это необдуманно».

      Семья всегда называла честность одной из главных добродетелей. Мать читала Нерии сказки, притчи и нравоучения, говорила, что только трудом и правдой и можно выжить, а все тяготы жизни нужно принимать смиренно, и тогда Создатель вознаградит за страдания и праведность. Поэтому маленькая Сурана всегда стремилась помогать, и рассказывала о любой мелочи: о жуках на венадале, о том, какие игры в ходу у соседских детей, все свои сны и мечты. Нет ничего удивительного в том, что первым делом, научившись пускать искры пальцами, девочка побежала к родителям. Нерия думала, что все будут рады, но мама почему-то побледнела и расплакалась, и уже на следующий день за девочкой закрылись ворота церкви. Больше Сурана свою семью не видела.       В Круге было чище, чем в эльфинаже, всегда была пища, было теплее и суше, но едва ли жизнь тут можно назвать простой. Больше не существовало личного пространства, храмовники бдели, и любой признак инакомыслия оканчивался обысками и разбирательствами. Но вот… на проблемы магов обращали куда меньше внимания, если вообще обращали. И вне зависимости от того, верили ли они девочке, ученики постарше клеймили доносчицей и ябедой, а уж если влетало кому из-за жалобы, то и Нерии было несдобровать. Для храмовников она была магом, для всех людей – даже таких же, как она, чародеев, – «длинноухой». Были, конечно, и те, кто жил по всем заветам андрастианства, но… Сурана очень быстро поняла, что гораздо проще и выгоднее отринуть добродетели, чем придерживаться их.        Иногда приходилось лгать и для своей безопасности: лучше уж было сказать, что запнулась на лестнице и упала из-за большой стопки книг в руках, чем рискнуть проверить, правдивы ли угрозы усмирить за болтливость. На теле оставались шрамы, но в конце концов это научило Нерию быть незаметной. И всё же просто так оставлять это она не могла. Сурана настигала обидчиков из тени, подстраивала обстоятельства так, чтобы напакостить им посильнее втихаря. Со временем её жертвы начали лишаться званий, и Сурана едва скрывала довольную улыбку, представляя, как они, одетые в лохмотья, ползают на коленях, моля дать им хоть несколько крошек лириума.       Нерия пообещала Йовану хранить его секрет, улыбалась его пассии и прикладывала все усилия, чтобы добраться до хранилища филактерий. После того, как друг оглушил своих надсмотрщиков, она первая оправилась, но не подавала виду. Как и все в зале, Сурана встала, мучительно жмурясь и держась за голову. Она «не ожидала этого».       - Вы знали, что Йован – маг крови? – спросил тогда Ирвинг.       От первых неуклюжих порезов до умелых тонких полос. Манускрипт, затерявшийся среди книг, учит, как использовать саму жизнь, рассказывает, как быть пред наводнившими сны демонами не трясущимся ягнёнком, но тигром. Потому Гордыне не обмануть её, потому её Истязания прошли с успехом. Они учатся с Йованом, с ученичества рука об руку, они готовятся, чтобы вместе бежать. Но вариант с Серым Стражем показался более надёжным.       - Нет.       Они поверили, потому что это проще, чем признать, что всё окончательно вышло из-под контроля, в конце концов Нерия ведь добрая душа, которая волновалась за своего друга и рассказала всё о его странном поведении. И всё же они боялись рисковать, ища наказание, которое не будет чрезмерным, чтобы и другие маги не стали всё замалчивать. Единственный, кто не верил ни секунды – это Дункан, но он не показывал стремления сдержать её, видя в коварстве свой потенциал. И он подарил ей пусть сомнительную, но волю.       И почему вообще честность назвали добродетелью? Нерии она не принесла ничего хорошего. А вот ложь выпустила её на волю, ложью она побеждала Мор – в политике без умения польстить и обмануть никуда, а союзники стражам нужны. Она стала героем, убив Архидемона, и едва ли кто вспомнит, что с ним должна была умереть и Сурана. Слова любви дали ей место при дворе, и даже от плода своих деяний – маленького бога – Нерия избавилась вместе с мамашей, которая лишь силилась играться в чёрствость, но оказалась доверчивей деревенской дурочки.       И ничего не вышло бы, если бы Сурана не лгала.