ГОРИЗОНТ

Слэш
NC-17
Завершён
148
Пэйринг и персонажи:
Размер:
54 страницы, 15 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
148 Нравится 36 Отзывы 48 В сборник Скачать

Часть 10

Настройки текста
             Прежде чем «вручить подарок» подопечному, Ангел сводил Эльфа оценить сюрприз.       Болтаясь по небу с различным поручениями, Ангел заметил в открытом море крошечную (с высоты птичьего полета) лодчонку. Суденышко потеряло парус под порывами злого ветра. Вместо мачты торчал обломок.       В скорлупке, которой небрежно играли высокие волны, обнаружилось два существа. Один — дряхлый, но вполне живой. Второй — юный, ровесник их монашку. Вот только он едва держался за жизнь, стремительно угасая из-за потери крови от глубоких ранений. Вся грудь его была усеяна поломанными стрелами, не спасла нещадно потрёпанная в бою кольчуга.       Ангел, разумеется, не оставил несчастных в беде. Тем более выяснилось, что старший путешественник направлялся именно в те края, где жил монашек. К сожалению, он понятия не имел, что штормовой ветер отнес судёнышко далеко в сторону. Если бы не «крылатая тяга» — так старик до дома и не добрался бы.       Ангел не нашел иного способа помочь: подхватил болтавшиеся по ветру веревочные снасти и со всей силы замолотил по воздуху крыльями. Привёл-таки лодку к скалистому берегу.       — Ты же… — с изумлением опознал Эльф своего дряхлого соплеменника.       — А ты?.. — с трудом вспомнил своего внучатого племянника горе-путешественник. — Как… она? Завела семью? Сколько детишек родила? Жаль, не сумел побывать на ее свадьбе…       — С ума выжил? — оборвал стариковские сетования Эльф. — Тетка тебя до сих пор дожидается! Проваливай отсюда! Беги к ней скорее! Падай в ноги, проси прощения за бессмысленно украденные века ее молодости!       Ангел вскинул брови, увидев, как поразительно помолодел от лестной новости эльф-путешественник. Только что был сморщенным и немощным, а расцвел глупейшей улыбкой, от которой морщины вмиг разгладились — и рванул через чащу и буераки, что молодой олень!       — Ну, теперь стоит ждать в нашей общине пополнения, — улыбнулся Эльф. Пояснил для непонятливого возлюбленного: — После свадьбы! На радостях тройню родят, не иначе.       — А они смогут? — осторожно уточнил Ангел. – Не слишком стары для этого?       Эльф лишь фыркнул.       И полез через скалы проверять второго «найдёныша», который уже даже не стонал, потеряв сознание. Спохватился по пути:       — Неловко как! Не поблагодарили дядюшку, что смотрел за раненным!.. Хм. То, что нужно! — оценил находку он, внимательно всмотревшись в измазанное побуревшей кровью лицо, изможденное, точно у бледного призрака. — На тебя кудрями похож.       — А глазами — на тебя! — вставил радостно Ангел.       Эльф пожал плечами — сложно оценить, если парень в глубоком обмороке.       — Наконец-то наш мальчишка найдет достойное применение своим лекарским умениям, — со вздохом добавил Эльф.       — Я тоже подумал: негоже нам приучать смертного к себе, — кивнул Ангел, не принимавший намеков и недоговорок. — Смертные должны влюбляться в смертных.       От этих слов Эльфу совсем взгрустнулось…       Однако думать о будущем было пока рано — вероятное будущее их монашка грозило скончаться прямо сейчас у них на руках.                     Но молодой рыцарь выжил.       Сперва Ангел немножко подколдовал, чтобы душа не отлетела в Рай раньше времени.       Затем «невидимка» почти что пинками прогнал монашка от двора до побережья. И удержал за штаны, когда мальчишка от неожиданности, завидев окровавленный «сюрприз», сам едва не свалился в море со скалы.       Потом втроем поднимали умирающего на берег, сообразив носилки из обломков досок. Несли к лачуге, стараясь не растрясти, чтобы кровотечение не открылось с новой силой.       Далее уже все заботы свалили на плечи монашка. Тот уложил несчастного, издырявленного парня на свою постель. Раздел, промыл раны. Сделал примочки и перевязку, изорвав единственную чистую простыню на полосы, а когда не хватило — и свою праздничную сутану не пожалел, додрал окончательно.       Не отходил от «найдёныша» ночи и дни напролет. Когда тот чуть приходил в себя и начинал громко стонать — монашек вливал ему по глотку укрепляющее зелье, собственноручно сваренное из наконец-то пригодившихся редчайших травок, ради которых в свое время лазил по чащам и болотам… Раненый глотал с трудом. Чтобы зря не проливать отвар, монашек наловчился поить изо рта в рот. Поцелуи с принимающей стороны выходили холодными. Но мальчишка невольно распалялся — и ходил потом понурый, стыдясь своего неуместного возбуждения.       Монашек спал рядом с кроватью на полу — и просыпался от каждого вздоха и шороха.       Приподнимал раненому веки, оттененные темными кругами, чтобы проверить зрачки. И мечтал, что наступит день, когда эти глаза с красивым цветом радужки посмотрят на него осмысленно, не закатываясь под лоб.       Он вымыл и расчесал длинные волосы, оказавшиеся цвета темного золота с легкой рыжинкой. И не отказал себе в нескольких минутах мечтательного созерцания…        Заботы о домашней живности и огороде пришлось взять на себя Эльфу. Впрочем, скоро наступили холода, потом ударили настоящие зимние морозы — и пасти по холмам козу или поливать грядки надобность отпала.       Потянулись однообразные дни ожидания.       По забеленному первым снегом двору отчетливо прочертился треугольник тропинок, соединивший дверь лачуги, вход в сарай да уборную будку за огородом.       Так и коротали время: днем монашек и Эльф сидели у постели раненого, хотя толком поболтать друг с другом не могли — разговаривал один монашек, часто и надолго умолкая, задумываясь о своем. Раненный постоянно спал — однажды заглянувшая лекарка присоветовала держать его под сонным дурманом, чтобы от боли не метался и не повредил медленно затягивающиеся раны.       А ночью, когда Эльф отправлялся на сеновал предаваться грезам — монашек ненадолго присоединялся к нему. Чтобы сбросить накопившуюся за день усталость, забыться во взаимных ласках. Помечтать о благополучном выздоровлении…       Правда, ведь когда тот выздоровеет — он же сразу захочет вернуться к себе на родину? Не останется же молодой рыцарь навсегда в лачуге у сумасшедшего отшельника, разговаривающего с невидимками… От этих мыслей монашку делалось обидно и горько.       Хотя как он умудрился привязаться к своему «найдёнышу» настолько сильно? Они ведь даже ни разу не разговаривали! Он лишь обтирает безвольное тело полотенцем, смоченным в теплой воде с душистым отваром, сбривает острым лезвием несерьезную юношескую щетину с подбородка. Лишь меняет ему припарки и перебинтовывает повязки. Через поцелуи поит целебными настоями, заставляет по ложечке глотать мелко размятую пищу. Разминает мышцы, чтобы смог встать, когда очнется. В конце концов, меняет ему пеленки, как младенцу.       Но в сердце всё больше укреплялась неразумная обида: ведь всё это время, во сне, рыцарь даже не подозревает, кто за ним так бережно ухаживает. Вот очнется — и пошлет к чертям со своей заботой? Это ведь рыцарь, а не какой-нибудь простолюдин.       Невеселыми размышлениями монашек не делился даже со своим ласковыми «невидимками». Впрочем, те и без откровений догадывались, что за тени прочертили ранние складки на хмуром лбу — и потому старались дарить ласки и наслаждение еще слаще и жарче.       Хотя сперва монашек стеснялся приходить на сеновал в те ночи, когда их навещал Ангел. Воображал, будто станет третьим лишним. Однако его горячо заверили в обратном — и зимние ночи сделались душнее летних…       
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.