Dust Bones

20:38

— Прекрати разбрасывать свою обувь по всей комнате, — раздраженно замечает Гарри, швыряя мою туфлю в другую сторону. Я подавляю смешок. Это уже третий раз, когда Стайлс спотыкается о мою обувь, но ни я, ни он так и не удосуживаемся поднять и убрать её на место. В любом случае, он никогда не убирается, точно как и я. Я перестала обижаться и просто восприняла тот факт, что Гарри довольно вспыльчивый и реагирует на большинство ситуаций чересчур остро и неуважительно. Конечно, я не собираюсь его прощать так быстро, как это обычно бывает, но и не позволю влиять на себя. Как всегда, я игнорирую Гарри и, заметив его валяющуюся футболку, быстро подлетаю и швыряю её. Эта маленькая подлость заставляет меня улыбнуться, и, когда Стайлс поднимает взгляд, я не выдерживаю и начинаю смеяться. — По-твоему, это смешно? — спрашивает он, сужая глаза. Я прикрываю рот тыльной стороной ладони. Парень внимательно вглядывается в меня, и через пару секунд выдвигается вперёд. Поняв, что избежать его будет невозможно, я прыгаю на кровать. Гарри тут же реагирует и нависает надо мной. Я игриво приподнимаю брови, посмеиваясь над тем, как он продолжает находиться в паре миллиметров от моего раскрасневшегося тела. Всё, через что нам пришлось пройти, помогло привыкнуть и найти нужный ключ к успеху в общении с парнем, который до ужаса неприветлив к другим. Я больше не буду играть напыщенную, обиженную девчонку. Мои руки медленно скользят по его коже к плечам, случайно оставляя небольшие следы от ногтей. Я замечаю, как тело надо мной заметно расслабляется. Но наслаждение от его гладкой, тёплой кожи приходится прервать, потому что я решаюсь перейти в более привычное для нас обоих положение. Я оборачиваю свои ноги вокруг талии Стайлса и прижимаю парня ближе. Я сексуально прикусываю губу, заигрывая с ним взглядом. Знакомый холодок проходит вдоль позвоночника, отгоняя волнение. — Хей, перестань злиться из-за каждой мелочи. Посмотри на это с другой стороны. Ты вообще когда-нибудь улыбаешься, Гарри? — Я не улыбаюсь, — осипшим голосом отвечает кудрявый, скользя запястьем по изгибу моего тела. Он сжимает моё бедро, опуская голову так, чтобы наши лбы соприкоснулись. — Но почему? Парень вновь концентрирует свой взгляд на мне. — Больше ничего не вызывает во мне смеха. Не теперь, — отвечает он. — Помолчи хоть немного. И прямо сейчас наши губы встречаются в страстном, похотливом и жёстком поцелуе. Я прикрываю глаза, понимая, что всё, в чём я нуждаюсь на данный момент — это губы Гарри. Приоткрываю рот чуть шире, предоставив полный контроль ему. Мне кажется, что температура в комнате резко повысилась. Стайлс скользит языком по моей шее, а мне остается лишь хныкать и изнывать от бушующего возбуждения. Я хватаюсь за его волосы крепче. Он роняет стон, и моё тело тут же реагирует на это. Внизу живота начинает приятно покалывать, и между ног появляется чувство влажности. Поднимаю ногу и начинаю двигать ей по спине кудрявого, наслаждаясь приятным чувством. Когда он отстраняется, я позволяю себе дотронуться до его мягких губ и замечаю, что они стали чуть темнее. — Как твоя рана? — шепчу я. — Всё в порядке, — произносит кудрявый, оставляя поцелуй на ключице. Но внезапно Гарри прерывает всё, отстраняясь и поднимаясь с кровати, ища глазами свою рубашку. Найдя её, парень принимается одеваться, и я не могу оторвать взгляд от рельефных мышц. Гарри, посмотрев на меня, вздыхает. — Скоро приедет Зейн. Мне нужно что-то предпринять до того, пока он не узнал чем на самом деле я был занят. — Но он не станет рассказывать отцу, — заявляю я. Парень сжимает челюсть и качает головой. — Ты будешь удивлена. Тут же он вылетает из спальни. Я откидываюсь на спину, тяжело вздыхая, поняв, что минуту назад позволила себе улыбаться, как маленькая дурочка. Я прикасаюсь подушечками пальцев к губам. Никогда не могла устоять перед поцелуем Гарри. Позже принимаюсь переодеваться в чёрные леггинсы и футболку с непонятным изображением на ней. Спустившись вниз, замечаю Стайлса, который достаёт из холодильника баночку с энергетическим напитком. Он окидывает взглядом мой наряд, прежде чем захлопывает дверцу холодильника и открывает жестяную банку. — Ты, в самом деле, слушаешь эту группу, изображенную на футболке, или это очередной идиотизм в моде? — внезапно спрашивает кудрявый, пока я располагалась на диване. Он следует за мной, усаживаясь на соседний подлокотник. Я смотрю на футболку. Это же Rolling Stones. — На IPod у меня был один их альбом, но, увы. Некоторое время назад один молодой человек посмел швырнуть мой багаж, и плеер сломался. Но, думаю, я действительно слушаю эту группу, — противлюсь я. Гарри сурово смотрит на меня. — Следи за речью, — предупреждает кудрявый. — Извини? — прошу прощения я, сомневаясь. — Раньше у меня была такая же футболка. Точь-в-точь, — игнорируя меня, продолжает Гарри. Парень вновь отпивает из банки и после начинает трясти её. Да уж. Наверное, меня всегда будет удивлять эта способность быстрого поглощения жидкостей. Всё это время я даже не заметила, что наблюдала за его кадыком, который от каждого глотка двигался вперёд-назад. — И что с ней случилось? — спрашиваю я, приподнимая брови. — Ничего. Я просто потерял интерес к музыке. — Но как такое возможно? Ведь каждый нуждается в музыке. — Не я, — заявляет парень. — Я ни в чём не нуждаюсь. Между нами повисает неуютная тишина, прежде чем я решаюсь пробубнить: — А ты вообще уверен, что являешься человеком? — Конечно. Просто во мне нет этих эмоциональных слабостей. — Но почему? Что с тобой случилось, Гарри? — спрашиваю я, хмурясь, и расстроенно качаю головой. Не могу смириться с той мыслью, что кудрявый, как оказывается, в буквальном смысле — бессердечный. Ведь в его арсенале лишь гнев и похоть. Но человек не может существовать без положительных эмоций, правда? — Если я сказал около двух месяцев назад, что ничто не заставило меня ступить на этот путь, то почему ты думаешь, что ответ должен измениться? — отнекивается парень, и я догадываюсь, что, скорее всего, ему просто неудобно говорить на эту тему. Он наклоняется, чтобы подняться с места, но я резко реагирую и кладу руки Гарри на грудь. Поднимаюсь первой и встаю между ног кудрявого. Наши взгляды встречаются, и я понимаю, что он раздражён. — Ты не обязан быть угрюмым и злым всегда, — осторожно объясняю я. Стайлс сжимает челюсть, бросая взгляд то на стену, то обратно на меня. — Я не угрюмый. — А вот и нет. Осмелившись, я делаю небольшой шажок вперёд и наклоняюсь к нему. Убираю руки с груди парня и обвиваю их вокруг шеи так, словно держусь за спасательный круг. Я целую его, и наш поцелуй продолжается до тех пор, пока Гарри не хватает меня за бёдра, отрываясь. — Я не понимаю тебя, — признаётся кудрявый, пуская небольшие облака обжигающего воздуха на мои губы. — А я не понимаю тебя, — говорю я, почувствовав взаимное замешательство. — Я что, говорю по-китайски всё это время? Дай знать, если я, в самом деле, знаю этот язык, — продолжает он, закатывая глаза. — Скорее всего. — Тогда воткни в меня вилку. Я морщу нос. — К чему насилие? — недоумеваю я. — Слабачка, — шипит на меня Стайлс. — Ну, мне хватит сил, чтобы ударить по твоей промежности, — замечаю я. — Точно, я же забыл спросить. Малышка, хороши ли мои яйца в деле? — На высшем уровне, — огрызаюсь я, прекрасно понимая, что Гарри говорит это только для того, чтобы мои щёки покрылись пурпурно-красным цветом. Что, в конечном итоге, происходит. Тем не менее, мне удаётся ответить ему тем же сарказмом и не сделать замечания, когда он вновь называет меня малышкой. — А каково чувствовать себя беспомощным? Незамедлительно в мою сторону летит острый, пронзающий, как нож, взгляд. — Беспомощный? — переспрашивает он. — Ты только что назвала меня беспомощным? И я вновь продолжаю, не обращая внимания на его замечание. — Ох, а я помню то бесчисленное количество оскорблений, летящих в мою сторону. Хм…теперь моя очередь. Слабый, глупый, худощавый, никогда не затыкающийся мальчишка… — продолжаю сыпать гадости я, смотря на парня сверху вниз. — Каталина, минуту назад ты сказала, что я не должен злиться, но сейчас без чьей либо помощи сама способствуешь этому, — заявляет Гарри. — Тогда твои слова можно считать полным бредом. — Но ты всегда зол. — Из-за тебя! — раздражённо вскрикивает Стайлс. — Каждый раз, когда ты устраиваешь какую-либо перепалку, тем самым проверяя мой предел, то заставляешь меня, в буквальном смысле, сгорать в огне гнева. Да ты нарушила такое количество правил! Большинство людей на твоём месте находились бы в панике, но…. — Но? — Только не ты, — сурово говорит он, кладя руку мне на бедро. — Ты умная, терпеливая и невероятно красивая. Мне следовало бы смутиться после такого признания, но я не почувствовала ни единого схожего чувства. Одергиваю воротник рубашки, понимая, что взгляд Гарри прикован ко мне. — Я хочу рассказать тебе обо всём, понимаешь? Но я не знаю тебя, а всё, чем мне разрешили довольствоваться: это Гарри — теперь он твой телохранитель. Я поднимаю взгляд, замечая, как парень огорчённо вздыхает. — Не думаю, что в человеке, который может убить кого-то, не испытывая вины, может оставаться что-то хорошее, куколка. — Я… Мой голос прерывается оповещающим сигналом, исходящим из компьютера. Гарри немедленно поворачивает голову, и я принимаю это за знак — пора слезать с его колен. Стайлс подбегает к компьютеру и скользит пальцем по экрану, вглядываясь в какую-то диаграмму. Шумовой сигнал повторяется вновь, но теперь уже от входной двери. Парень, не теряя времени, переключает программу на передачу данных с камеры, находящейся у входной двери. Я замечаю парня, и, несомненно, это Зейн. — Невероятно, что он прибыл сюда так быстро, — комментирую я, наблюдая за происходящим с экрана компьютера. Кудрявый поднимается со стула и, хватая связку с ключами, открывает своему напарнику дверь. Зейн пару секунд ёжится на пороге, а позже проходит внутрь и сбрасывает ботинки. Он проводит по уставшему лицу руками, пытаясь взбодриться, и прикрывает за собой входную дверь. — Гарри, я провёл восемь дней, три часа, шесть минут и сорок четыре секунды своей жизни запертый в какой-то квартире, — разочарованно сообщает парень. — Всякое дерьмо может произойти. Кареглазый пускает на него взгляд, полный раздражения. — Думаю, мне следует принять душ, — говорит он, направляясь в сторону ванны. Но когда темноволосый проходит возле меня, то немного замедляет шаг: — Приятно знать, что ты всё ещё жива, Каталина. — Эм, спасибо? — отвечаю я, хмурясь. Он уходит в ванную комнату, плотно прикрывая дверь. Я тут же поворачиваюсь к Гарри, смотря, как он проводит рукой по лицу. — Я не закончил ещё столько дерьма из-за тебя, — вздыхает кудрявый. — Я тебя отвлекала? Ну, прости, — говорю я, пытаясь сдержать нарастающую улыбку. — Сарказм здесь не уместен, малышка.