Dust Bones

      Я задаюсь вопросом: какова была бы моя жизнь, если бы отец не был тем, кем он является? Несмотря на его род деятельности, я очень люблю своего папу, как и положено дочери. Однако у моей младшей сестры Пейдж другой взгляд на это. Она редко выходит из дома и постоянно угрожает нам. Мельчайшие вещи могут серьёзно повлиять на нее, и я всегда боялась, что сестра отдалится.

***

       Я закрываю дверь машины и уже знаю точное количество винтовок, нацеленных на меня: шестьдесят четыре. Мужчины, стоявшие в первом ряду, расслабили напряженные плечи, наконец поняв, кем я являюсь. Я направляюсь к ним, позволяя вести меня к отцу. — Добрый день, мисс Гейтс, — приветствует один из них, Гатор, насколько мне известно.       Я тихонько посмеиваюсь, кладя руку ему на плечо. — Если отец сказал вам здороваться со мной при каждой встречи, то это не значит, что вы обязаны.       Он усмехается, передавая игривость с примесью недовольства. — Но это вполне разумно.       Горячий мексиканский воздух становится едва уловимым после того, как я захожу в здание, оснащённое кондиционером. Папа имеет слабость к горячим тропическим регионам. Он покупает роскошные особняки, куда бы ни поехал. Я глубоко вздыхаю про себя, понимая, что причина, по которой я нахожусь здесь, не нежелание увидеться с отцом или же поговорить по душам. Я часто переезжаю с места на место, так как всё внимание папы приковано к моей безопасности. Но тем не менее, никто не виновен. Я рада, что он и по сей день заботится о моём благополучии.       Когда я прохожу в дом, то ничуть не удивляюсь. Всё обустроено в соответствии с требованиями отца. Мебель из тёмного, почти чёрного дерева, стены безупречного темно-красного цвета, а каждая комната просторна и имеет коридоры, ведущие в остальную часть дома. Я не очарована красотой декора или блеском мраморного пола, потому что они безупречны лишь до тех пор, пока их моют. Папа не совершает ошибок, и поэтому он за совершенство вещей.       Отец стоит у пуленепробиваемого — я уверена — окна. Его седеющие каштановые волосы зачёсаны назад, а ярко-зелёные глаза устремлены вперёд, потому что он разговаривает с высоким мужчиной, впивающимся взглядом в окно, стоящим совершенно ровно. — Господин Гейтс, ваша дочь здесь, — сообщает ему Гатор и спешит удалиться.       Папа ставит чашку и вздыхает, резко устремляя взгляд на меня. Он смотрит лишь на наряд. Шорты, как всегда, не соответствуют его меркам длины, и я понимаю это, потому что наблюдаю за тем, как отец недовольно качает головой. Он настаивал на том, что они слишком короткие, но я не слушаюсь и продолжаю носить, так как они удобны. На мне так же надета простая белая майка и розовая клетчатая рубашка поверх, закатанная на локтях. Туфли клинового типа подчёркивают мои золотистые волосы, спадающие с плеч.       Тем не менее, папа улыбается. — Ты выглядишь старше каждый раз, когда я смотрю на тебя, дочка. Подойди и подари мне объятья.       Я улыбаюсь, обнимая его крепко-крепко. Не тайна, что я скучаю по нему, поэтому и не понимаю, как Пейдж этого не делает, ведь наш отец является единственным человеком, которого я когда-либо любила так глубоко и искренне. Папа — причина, по которой я посещаю школу и повышаю успеваемость. Это всё для него, ведь я хочу доказать, что уже достойна. — Хей, пап, — шепчу я ему. — Давай присядем, — призывает он, быстро усаживаясь на небольшой диванчик.       Отец предлагает чай, но я отказалась из-за жажды докопаться до сути моего прибытия. — Ты знаешь, я позвал тебя не для общения.       Сложа руки на коленях и держа ноги плотно сомкнутыми, я глубоко вздыхаю. — Я понимаю. — Ты знаешь, что я беспокоюсь о безопасности. И в последнее время происходит много вещей, знакомых мне. Поэтому, думаю, будет справедливо, если ты переедешь в Техас на длительное время, — твердо заявляет он.       Переезд и переход в новую школу снова и снова. Я устала от одной и той же ситуации. Новые друзья, новые здания, в которых с лёгкостью можно заблудиться, новые учителя и новые классы. Я не из тех, кто любит путешествовать, потому что проделывала это уже множество раз. Но жалоб не было. Если и есть что-то, что отец ненавидит больше, чем недостатки в его системе, так это жалобы.       Не имея никакого выбора, кроме как согласиться, я медленно киваю головой. Папа остаётся довольным, и всё обходится без скандалов. Пейдж та, которая постоянно кричит на него по телефону, требуя нормальную жизнь. Я могу сделать так же, но мы с ней воспринимаем вещи по-разному. — Твоя сестра уже там, ждёт твоего приезда.       Отец не едет с нами. Он предпочитает оставаться здесь, нежели путешествовать по всему миру и планировать, как ему вылезти из всего, что случилось. Я доверяю ему, ведь папа знает, что делает, но это не значит, что беспокоиться не о чем. — Гарри будет отвечать за тебя. Ты будешь слушать всё то, что он говорит и, как бы это смешно не звучало — должна исполнять. Он моя правая рука и готов рискнуть своей жизнью, чтобы защитить тебя, — объясняет отец, и я тут же кидаю взгляд на мужчину, стоящего у окна.       Папины слова становятся размытыми, после того как я принимаюсь изучать того, чье имя было Гарри. Ноги парня очень длинные, что придаёт его фигуре большую худобу. Одет он во всё черное: чёрные узкие джинсы и чёрные ботинки. В компании моего отца все одеваются подобным образом, даже он сам. Рубашка закатана на пуговицы до локтя, оголяя чёрные завитки тату на его слегка загорелой коже. Мне кажется, что это начало рукава татуировок.       Подбородок Гарри поднят, а яркие зелёные глаза всматриваются в черты моего лица. Он, кажется, не заинтересован во всём этом, хотя, парень так и не отводит взгляд. Его розовые пухлые губы не расплываются в ухмылке, но и не хмурятся. Чёрное кольцо на нижней губе придаёт образу большую загадочность, как и сильный подбородок, обрамляющий его лицо. Я падаю в обморок при виде пирсинга на брови парня. Гарри такой флегматичный и серьёзный, что полная тишина с его стороны заставляет меня думать, что он неживой, ведь лишь поднятие груди доказывает обратное.       Каштановые волосы отброшены от его лица, а опасный взгляд делает парня ещё привлекательнее. Безумно красивые зелёные глаза уставились на меня, и ноль реакции, когда мои синие пытаются рассмотреть в них какую-либо эмоцию. — Каталина, — щёлкает отец передо мной пальцем, пытаясь приковать внимание.       Я отвожу взгляд от Гарри и, слегка нахмурившись, устремляю его на папу. — Все его действия и поступки ради твоей защиты. Он нужен только для этого, и, когда Гарри поймёт, что ты в безопасности, он вернётся обратно. Гарри знает свою работу, и прошу, не вводи его в заблуждение.       Я сужаю глаза, приготовившись защищаться. — Я не нуждаюсь в нём для того, чтобы защищать себя. Я не знаю его и не смогу полностью доверять.       Папа встаёт с места, качая головой. — Меня не волнует то, что ты думаешь. Тебе семнадцать, милочка, и находишься ты под моим присмотром, поэтому не желаю выслушивать возражения. Вы отправитесь сегодня к северу от Мексики до Техаса. На границе мои люди будут поджидать вас, и пересекать её вы будете около трёх дней, — жестко говорит он. — По приезду жду звонка от тебя и сестры.       Разумеется, я злюсь. Я не могу лететь на самолёте, так как это очень опасно и меня могли бы легко вычислить. Поэтому придётся ехать в машине с незнакомцем, который выглядит как смерть в образе красавца-мужчины. Папа уходит, а Гарри наклоняется и вглядывается в окно. Я смотрю ему вслед, пока он уходит прочь, даже не говоря мне ни слова. Его шаги потихоньку стихают.