Горсть сиклей

Действующие лица: вся канонная тусовка. Предупреждения: Названия монстров потырены аффтаром из различных источников – от древнегреческих мифов до компьютерных игр. Описания монстров придуманы дружной компанией аффтарских тараканов во время посиделок за бутылочкой дихлофоса. Глоссарий в следующей главе. - Он готовит какой-то ритуал, - мрачно сообщил Северус Снейп. - Мои соратники получили приказ раздобыть уйму артефактов – вот список. А этот – зелья, которые должен предоставить я. Альбус Дамблдор внимательно изучил оба пергаментных свитка, в задумчивости побарабанил пальцами по столу, затем подгрёб к себе шахматную доску. - Из того, что нам известно… - он начал расставлять фигуры в хаотичном порядке, комментируя вслух: - Номер один – «Костяная Эспера», это мы знаем… китайская статуэтка «Лиса с яблоком»… хмм… лазуритовая плита девятиугольной формы, не нравится мне это… брошь «Каменный Цветок», только этого не хватало… - Что там, Альбус? – не выдержал Кингсли Шеклболт. - Первые тринадцать пунктов в списке – артефакты, позволяющие пробудить дремлющее наследие, - Дамблдор глубоко вздохнул. – Ещё семь – инструменты ритуалиста. Это из тех, что мне известны. Об остальных я просто никогда не слышал. Взгляните, может, что-то покажется знакомым… Пергамент пошёл по рукам. Фениксовцы вчитывались, качали головами и передавали дальше. - С зельями понятнее, это аналог Фелициса, энергетик, концентратор… В общем, стандартный набор для проведения сложных длительных ритуалов. Отдельно идёт краска – это с первого по четвёртый пункт. Четыре цвета – непростая задачка. Аластор, есть предположения? Одноглазый аврор отрицательно дёрнул головой. - Не моё, Альбус. Я боевик. Разгонять этих типов доводилось, а вот рисовать пентаграммы… - Артур? - Я больше по магглам… - Кингсли? - Могу только вот это… - смуглый палец коснулся строчки на пергаменте. – «Плод Страсти», перекидывает подпитку процесса с ведущего на… хмм… - Ну, ну, - подбодрил его Альбус. - На тех, кто в этот момент поблизости занимается сексом… Снейпа перекосило. Дамблдор, наоборот, оживился. - Так вот зачем ему «Цветок Сакуры»!.. Увеличивает дальность, - туманно пояснил он фениксовцам, после чего выхватил у Кингсли свиток и принялся его просматривать по второму разу. - Сссегодня великий день! – пафосно возгласил Волдеморт. Собравшиеся внимали. Благоговейно, устало или обречённо – в зависимости от мировоззрения, благо сюзерен в такие мелочи не вдавался. - Полчшшассса нассзад, - продолжал шипеть Лорд, - я сссавершшшил сссапуссск ритуала, который присссван исссбавить мир от грясссных магглов!.. Он сделал паузу, пережидая аплодисменты. - Сссегодня в полночшш активируетссся кровь магичшшессских сушшшессств, нассселявшшших нашшш мир. Доссстойные примут нассследие, а недоссстойные сссдохнут! Аплодисменты перешли в овацию. Удерживая на лице выражение верноподданной радости, а в голове – ментальный блок, Северус Снейп яростно лупил в ладони, проклиная себя за нерасторопность. Орден Феникса получил слишком мало времени на подготовку и банально не успел помешать планам Волдеморта. А теперь… Северус не обольщался относительно собственной судьбы. Сегодняшняя ночь, самая короткая ночь в году, скорей всего, станет для него последней. Вернон Дурсль проснулся от истошного, совершенно нечеловеческого вопля. Он попытался вскочить, но обнаружил, что тело ведёт себя неадекватно. Руки казались слишком длинными, ноги, наоборот – короткими. Он запутался в постельном белье и, судя по треску, умудрился разодрать простыню. «Петуния меня убьёт», - мелькнула мысль. Жуткий крик тем временем оборвался, сменившись тяжёлым всхлипывающим дыханием. Вернон, наконец-то избавившись от одеяла, развернулся на звук… И завопил от ужаса. В его любимом кресле восседал монстр. Слизистое чудовище, состоящее из множества щупалец, частично прикрытых кружевной ночной сорочкой!.. Венчала эту шевелящуюся, подрагивающую груду маленькая головка с гротескно-человеческими чертами лица. Вернон взмахнул руками и неожиданно для себя взлетел над полом, зависнув в воздухе на уровне головы монстра. - А-а-ааа!.. – дико завопил тот. – Курица, курица, курица!.. - А-а-ааа!.. – подхватил Вернон и поразился, насколько его голос напоминал птичий клекот. Монстр неуклюже вывалился из кресла и неожиданно резво заскользил прочь из спальни. Вернон, подскакивая и зависая в воздухе, преследовал его по пятам. Не то чтобы его одолевало желание догнать чудовище, просто в спальне стало как-то неуютно. Тут снизу раздался искажённый, причитающий вопль: - Мама! Мамочка! - Диди! – взвыл монстр. – Мой маленький!!! Вернон от неожиданности затормозил и перекувырнулся в воздухе. Невероятно! Это слизистое чудовище – его Петуния?! А он тогда кто? «И как с ней теперь спать? - мелькнула неуместная мысль. – Придушит же!» Тем временем на лестницу выползло толстое создание, похожее на зелёного тюленя. - Мамочка! – скулил толстяк. – Где ты, мамочка? - Я здесь, сыночек! – забулькала осьминого-Петуния, бросаясь вперёд. Ластоногий уродец поднял голову, испуганно взвизгнул и шарахнулся прочь. - Крошка моя! – возопила монстра, вытянув вперёд длинные щупальца, но зелёный тюлень уже тяжело, как тюк, катился вниз, пересчитывая ступеньки толстыми боками и жалобно вякая. - Диди, мой маленький, мамочка с тобой, - увещевало чудовище, с грацией пудинга скользя вниз по лестнице. Вернон приземлился ногами на перила, вцепился в них ногтями и присел на корточки, сложив руки на груди. Эта дикая поза почему-то показалась ему очень удобной. Спрут… или как там правильно сказать? Спрутша? Спрутица? Короче, условная Петунья уже догнала условного Дадли, орущего от ужаса, спеленала его щупальцами и поволокла в сторону ванной комнаты. Сперва это вызвало возмущение. Он, как глава семьи, всегда принимал душ первым. Но, немного поразмыслив, он понял, что купаться ему не хочется. Причём категорически. Перья намокнут, как он будет летать? «Перья?!» Вернон кинул боязливый взгляд на собственные руки. Действительно, перья. Блестящие, чёрные, как у вороны. Он поднял крыло – под перьями обнаружились пальцы. Тонкие и когтистые. Ноги выглядели, как птичьи лапы. Осторожно ощупав голову, Вернон выяснил, что в птицу он всё же до конца не превратился – голова была человеческая. Ну, почти – волосы подозрительно напоминали мелкие пёрышки. Но рот и нос наличествовали, и даже зубы никуда не делись. Кстати, о зубах… Хотелось есть. И не пошлую овсянку, даже не яичницу с беконом – хотелось мяса. Сырого. Желательно с душком… Вернон судорожно сглотнул, но наваждение и не думало уходить. Определённо, хотелось тухлого мяса. И кажется, он знал, где, его можно раздобыть… Крики Дурслей подняли бы и мёртвого, что уж там говорить о Гарри Поттере, который всегда спал очень чутко. Тем не менее, любопытный гриффиндорец не сделал ни малейшей попытки выглянуть из своей комнаты. Почему? По самой простой причине – его уже там не было. Гарри проснулся среди ночи. У него возникло чувство, что он задыхается. В комнате стоял тошнотворный запах пыли, плесени и помойки. К тому же, одеяло казалось слишком тяжёлым и больно сдавливало тонкие крылья… Крылья?! Гарри резко сел, отбросив затхлую тряпку. Несмотря на то, что будильник показывал половину первого ночи, в комнате было почти светло. Он бросил взгляд на своё отражение в зеркале и потрясённо замер. В потускневшем, перечёркнутом трещиной стекле отражалось хрупкое создание с зеленоватой кожей и тремя парами прозрачных слюдянистых крылышек, похожих на стрекозиные. Гарри подошёл ближе и принялся изучать своё отражение. Да, это был он, Гарри Поттер, хоть и порядком изменившийся. Юноша с досадой отметил собственную миниатюрность – он стал крошечнее, чем на первом курсе. Ещё больше его разозлило подчёркнуто хрупкое телосложение и то, что он стал хорошеньким, как девчонка. Кожа стала гладкой, волосы на теле превратились в нежный, едва заметный пушок, от пробивающихся усиков и следа не осталось. Зато шевелюра отросла до лопаток и изменила цвет на тёмно-зелёный. Из пышных, блестящих локонов задорно выглядывали заострённые ушки. - Эльф какой-то протухший, - буркнул Гарри, в последний раз недобро покосившись в зеркало. В таком виде показываться на глаза Дурслям было смерти подобно, поэтому он принял решение покинуть Литтл-Уиннинг. Лететь на крыльях оказалось гораздо удобнее, чем на метле. К плюсам нового облика подобревший Гарри добавил отличное зрение и умение видеть в темноте, а также «чувство направления» - он и без компаса легко ощущал где север, где юг, откуда-то знал, как ему добраться до Хогвартса, а как – до Норы Уизли. По зрелому размышлению Гарри выбрал именно второй маршрут. И когда семейство Дурслей с истошными воплями телепалось по собственному дому, подлетающий к цели Гарри уже видел сверху покосившуюся крышу и садик с чахлыми яблонями. В Норе в это время тоже царил переполох. Члены семьи Уизли наперебой комментировали изменившуюся внешность друг друга, высказывая различные предположения о причинах свершившегося. В отличие от тех же Дурслей, они понимали, что произошло, но вот почему оно произошло именно с ними и именно сейчас?.. Артур Уизли участия в обсуждении не принимал, сбежав от греха подальше в сарайчик-мастерскую и запершись там. Уж больно не по себе становилось от плотоядных взглядов, которые бросали на него собственные сыновья! Каким-то неисповедимым путём в Артуре, всегда считавшим себя светлым магом, пробудилось наследие инкуба. И теперь от него исходили волны сексапильности, сводя с ума всех родных. Только взаимная любовь и уважение отделяли членов семьи от свального греха, и полюбовавшись на оттопыренные мантии подростков, Артур принял решение покинуть дом, хотя бы на время. И сейчас он сидел, пролистывая маггловский порнографический журнал, неизвестно как затесавшийся среди его сокровищ. Сладко сводило пах и поясницу, рожки зудели, наглый хвост жил собственной жизнью, пытаясь проникнуть, куда не звали… Или звали, хрен его знает… Артур надеялся, что Молли, накормив разношёрстную ораву, зайдёт навестить его в добровольном заточении… «И тогда можно будет попробовать вот это, это, потом так… а интересно, получится у меня удержать её на весу, уж больно вариант вкусный…» Нетопыриные крылья самопроизвольно расправились, натягивая перепонку. Возбуждение усилилось в разы, и Артур глухо взвыл, понимая, что если в ближайшие полчаса супруга до него не доберётся, он сам двинет её искать – и будь, что будет. Молли Уизли тем временем сновала по кухне, раздавая тарелки и подзатыльники. Новый облик хоть и не блистал красотой, зато был очень удобным для матери большого семейства. Некоторая насекомообразность компенсировалась четырьмя дополнительными парами конечностей. Плюс вибриссы, которые улавливали малейшее движение воздуха. Плюс обоняние, позволяющее различать тончайшие оттенки запахов! Замечательно! А внешность… Что ж, Артуру она и такая нравится. Молли пинками прогнала крамольную мысль о том, что Артуру сейчас и колода понравится. Не время рефлексировать, надо быстренько накормить детей и бежать обихаживать мужа, пока он сарай не разнёс. - Ма-ам, - жалобно проныл Фред, сидевший на спинке стула, - а тухлятинки нет какой-нибудь? Молли подавила желание стукнуть сына веником. Ребёнок не виноват, а гарпию не переделаешь. - Только упырь на чердаке! Фред оживился. - Тогда я полетел, - он хлопнул крыльями и обронил на столешницу глянцевое чёрное перо. - Мам, а рыбки у нас не будет? – подхватил эстафету Джордж, в котором пробудилось наследие вульвера. – Нет? А мяска сырого? - В саду полно гномов, - подсказал Фред, перебирая когтистыми лапами по подоконнику. - К сараю не подходить, - отрезала Молли, - папа не железный. Рон, Джинни, яичницу будете? Младшие дети скривили брезгливые рожицы и синхронно помотали головами. - Мне бы овощей, - попросил Рон, умильно глядя на мать эльфийскими глазками. Молли подавила восхищённый вздох. Младший сын, никогда особо не блиставший красотой, теперь представлял собой нежное, утончённое создание. Светлые эльфы не зря считались самой очаровательной расой. - А мне сладенького чего-нибудь, - Джинни погладила полосатое брюшко, а её прозрачные крылышки нежно загудели. Выдав сыну тарелку салата, а дочери – банку сливового джема, Молли сгребла в миску отвергнутую яичницу и поспешила во двор, гадая про себя, как у инкуба и инсекты могли получиться такие дети. Ладно ещё Джинни, спрайты приходились инсектам хоть и дальними, но всё же родственниками. Но мальчики! Гарпия, вульвер и светлый эльф! И ещё неизвестно, какие наследия у старшеньких. Билл, Чарли и Перси живут отдельно и на связь пока не выходили. Едва Молли вышла во двор, как прямо перед ней зависло в воздухе изящное крылатое создание. - Миссис Уизли, это вы? – пропел нежный голосок с тревожными нотками. – Это я, Гарри. Ой, как вкусно пахнет, можно мне кусочек? - Гарри? Конечно, милый, кушай, тут много… - А где мистер Уизли? – поинтересовался зеленокожий спрайт-стрекоза, опускаясь на землю и пристраивая миску на коленях. - В сарае, но ты туда не ходи. У него возникли сложности с наследием… лучше тебе этого не видеть. Гарри покорно кивнул. - Я уж боялся, что я один такой, - невнятно сообщил он, жадно поглощая яичницу. – Ночью проснулся, а тут это… - он неопределённо махнул рукой вокруг себя. – Ну, я подумал, что Дурслям лучше не показываться, и улетел. - Ты всю ночь провёл в пути? – ахнула Молли. Гарри протянул ей тарелку. - Спасибо! Мне понравилось так летать, я совсем не устал, только вот есть хотелось… Сейчас уже не хочется, - торопливо добавил он. - Беги в дом, милый, там Рон и Джинни. - Ага, - сонно отозвался Гарри. Набитое брюшко приятно отягощало. Летать уже не тянуло, тянуло пристроиться где-нибудь повыше, сложить крылышки и часок-другой поспать. - Крестный, крестный, очнись! - Это ты, Драко?! – Северус ошарашенно разглядывал могучего кобольда, нависавшего над ним скальной громадой. - Это я, - подтвердил кобольд, - а это мама, - он кивнул направо, где дремала, свернувшись кольцами, крупная ламия. - А говорили, у Малфоев кровь вейл, - пробормотал Северус, которого данное зрелище совершенно выбило из колеи. - Это от Блэков, - внёс ясность крестник. – Вон тётя Белла ходит. При виде огромной, очень раздражённой дамы-кобольда, мерившей шагами пространство перед входом в лордовы покои, Северус испытал злорадство. «А гонору-то, гонору сколько было! А оказалось… Всех-то бонусов, что Высшая раса!» - Чего лыбишься?! – Беллатрикс обнаружила, на ком сорвать злобу. Северус потянулся за палочкой, но не успел. Огромный волосатый кулак с громким чавканьем погрузился в его тело. Странное дело – боли не было. Удар, способный пробить каменную стену, никак не отразился на самочувствии Снейпа. Зато пришло чувство голода и ощущение вкусного куска во рту… Белла издала дикий крик и шарахнулась назад. Взгляды присутствующих скрестились на её правой руке, до локтя покрытой кровоточащими язвами. - Возлюбленная супруга моя, ты совсем рехнулась?! – взревел восьмифутовый тёмно-зелёный серпент. - Кто же на слаймера с голыми руками кидается? Северус, а ты сплюнь бяку, отравишься ещё… Снейп нервно хихикнул и наконец-то осмотрелся. Увиденное впечатляло. По холлу бродили, летали и ползали различные монстры, некоторые – совершенно экзотического облика. В непосредственной близости от себя Северус обнаружил инсекта-муравья, сприггана, задумчиво присосавшегося к бутылке огневиски, сидящих в обнимку верраббита и гномку… - А что с его Темнейшеством? – поинтересовался он у серпента. Тот пожал могучими плечами: - Никто не знает. Как он ушёл заканчивать ритуал, так до сих пор и не возвращался. А ты думаешь, с чего Белла бесится? - Я уже не думаю, - честно ответил Снейп. – Я тупо хочу жрать. Ответ на вопрос «Что затевает Волдеморт?» Альбус Дамблдор получил двадцать второго июня. Будь он русским, было бы символично. А так вышло просто паскудно. А как ещё охарактеризовать ситуацию, когда пожилой человек просыпается, чувствует в организме что-то странное, перемещается к зеркалу и видит там нага?! Потом выясняется, что у любимой кровати отломана спинка, поскольку хвост иначе не разместить. А в оконном стекле – дыра по силуэту феникса. И хочется есть, причём – мяса. Хорошо прожаренного и побольше. Но домовики на вызов не откликаются, а ступеньки – тяжкое испытание для змеиного тела… Внизу, когда Альбус всё-таки дотуда добрался, его встретила драконисса в истерике. Стены и пол были живописно украшены пятнами копоти, а факультетские знамёна обгорели до полной неузнаваемости. Пришлось сначала уворачиваться, а потом – успокаивать… Минерву. Нарочно не придумаешь. Пошли в лазарет за валерьянкой. Были встречены волчицей-оборотнем в звериной ипостаси. Спасла чешуя и скорость, Альбус впервые возблагодарил своё наследие. Потом пришлось искать Волчьелычное, Противоожоговое и Успокоительное для Поппи. Минерва от зелья отказалась, сгоняла к себе и принесла бутылку скотча. Распили на троих. Алкоголь вступил в контакт с зельями, и Поппи пришлось откачивать, а потом промывать ей желудок. Ближе к вечеру начали подтягиваться соратники по Ордену. Первой заглянула Молли Уизли, сообщила, что Артур плохо контролирует свою форму, и она не может оставить его надолго. А также – что Гарри сбежал от своих родственников и самостоятельно добрался до Норы. Альбус попытался выспросить поподробнее насчёт проблем Артура, но Молли занервничала, её вибриссы начали дрожать, и она торопливо свернула разговор. Что-то у них, видать, было нечисто. Потом из камина выкатился Аластор Грюм и тут же принялся строить глазки присутствующим дамам. Выглядел он вполне по-человечески, только в полтора раза меньше себя прошлого и значительно миловиднее. Следующим прибыл Кингсли. Он весьма разумно сперва назвался и только потом шагнул в камин. Предосторожность эта оказалась нелишней, поскольку Кингсли принял наследие минотавра и выглядел устрашающе. - В Министерстве бардак, - сообщил он, принимая из лап Минервы кружку с чаем. – Фадж подрался со Скримджером… - По поводу? – немедленно заинтересовался Аластор. - Кто виноват и что делать, - пожал плечами Кингсли, осторожно делая глоток. Кружка в его могучей ручище казалась напёрстком. - И кто победил? Минотавр шумно фыркнул. - Боевая ничья. У таракана и гоблина шансы равны. Долорес попыталась их растащить, но на Фаджа её вопли не подействовали вообще, а Скримджер только сильнее разозлился, подбил ей крыло… - Подожди, мой мальчик, - Альбус придержал жестикулирующего Шеклболта за локоть. – Уточни, пожалуйста, у кого какие наследия? - Корнелиус – инсект-таракан, - Кингсли поставил кружку на стол, - Руфус – гоблин, Долорес – гарпия. Минерва гаденько хихикнула. - Потом явился Перси Уизли, и битва прекратилась сама собой. Дуэлянты разбежались кто куда. Долорес потом выловили из фонтана, Скримджера сняли с потолочной балки, а министра до сих пор ищут. - А с чего вдруг так? – изумилась Поппи. – Насколько я знаю, Перси очень лояльный мальчик… - Наследие, - вздохнул Кингсли и положил перед обществом колдографию. Все одновременно сунулись посмотреть и так же одновременно отпрянули. Минерва схватилась за сердце, Поппи уронила со стола чайник с кипятком. - Да-а-а… - протянул Дамблдор, - меня бы тоже, пожалуй… с потолочной балки… Или даже с крыши! Аластор, единственный сохранивший самообладание, внимательно изучал снимок. - Эттеркап, - наконец проронил он. – Выглядит, конечно, жутковато, но на фоне других арахнидов он просто лапочка. - Молли в курсе? - Пацан не общается с семьёй. В любом случае, я бы такое наследие светить не стал. - Молли – инсект-муравей… - Младший мальчик Уизли панически боится пауков, - заметила Поппи, - так что Перси поступил разумно. - Альбус, - пламя камина окрасилось зелёным, - не дёргайся, это я, Аберфорт. - И ты тоже не дёргайся, - меланхолично парировал Дамблдор-старший. - Да ладно, - хмыкнули по ту сторону огня, - у меня тут свой парад уродов… - из камина показалась собачья голова. - Ну ни хрена себе! - А мы предупреждали! - Ладно, я чего припёрся-то… Снейп прибыл. Какие-то там у него важные сведения… Но через камин идти отказался, говорит, неизвестно, как такое перемещение повлияет на здоровье, и так уже, мол, аппарировал с потерями… - Расщепило?! – дёрнулась Поппи. – Где он у тебя? - Тихо, тихо! – вульвер замахал руками. – Не мельтеши! Отвечаю по порядку: при переносе Северус потерял кусок плоти, но со своими проблемами он способен справиться сам… - Сам?! Не болтай глупости! Вечно вы, мужчины… - Второе, - с нажимом продолжил Аберфорт, - в моём трактире Снейпа нет. Нигде. Он отправился в Запретный лес – поохотиться и восстановить массу тела… До Альбуса наконец дошло, что никто из них не сподобился задать главный вопрос. - Какое у Северуса наследие? - Умница, - хохотнул вульвер. – Возьми с полки пирожок. А ты, Поппи, сядь, а то падать будет больно… - Лорд провёл ритуал Глобального пробуждения, - объяснял Снейп, уютно растёкшись по директорскому кабинету. Остальные собеседники восседали на креслах и шкафах, боязливо подобрав под себя ноги и хвосты. - Но поскольку его Темнейшество, как известно, самый умный и вдобавок круче крутого яйца, то все расчёты он делал самостоятельно. И напортачил так, что мама не горюй! Руквуд с Долоховым сейчас пытаются разобраться… ой… По слизистой массе прошла волна, и наружу вылетела россыпь хитиновых трубочек – всё, что осталось от сожранного акромантула. - Пардон. Я ещё не очень хорошо себя контролирую… - Ничего-ничего, Северус, - Поппи подавила нервную дрожь, - мы всё понимаем… - Продолжай, мой мальчик. Кстати, какие наследия у той стороны? Снейп гадко булькнул. - Беллатрикс и младший Малфой – кобольды, Нарцисса – ламия. Рудольфус – серпент, Рабастан – муравей. Кэрроу сбежали во Францию, Алекто у нас оказалась гномкой… - А Амикус? - Верраббит. Сначала бросался на присутствующих, но Белла его одной левой вышибла обратно в человеческий облик… Долохов – спригган. Руквуд – аулер… Очень эффектно выглядит, кстати. - Да уж я думаю!.. – нервно хохотнула Поппи. - Люциус Малфой – светлый эльф. Нарцисса сразу же схватила его в кольца, никуда не выпускает и кидается на каждого, кто имеет неосторожность подойти слишком близко… Макнейр – фангер-тролль… Можно, я не буду всех перечислять? Просто поверьте на слово: зверинец из зверинцев! - Мерлин, какое счастье, что сейчас каникулы! – вздохнула Минерва. – Представляю, что творилось бы в школе!.. - Из того, что наши мыслители успели раскопать, можно сделать следующие выводы: последствия охватили всю Англию, но, к счастью, локализованы в границах острова. Наследие пробудилось не только в магах, но и в магглах… - Северус переждал поднявшийся гвалт, смачно чавкнул и продолжил: - Для магглов эффект является недолговременным, через два-три дня они вернутся в человеческий облик. Нам с вами придётся помучиться подольше… - Это сколько? – мрачно осведомился Кингсли. - Примерно до конца жизни. Шутка. Через месяц-другой наследие придёт в норму, и его можно будет контролировать. Лично я от своего нынешнего облика отказываться не собираюсь – это ж такие перспективы открываются!.. Хотя аппарировать гораздо удобнее в человеческой ипостаси. - Ты главного не сообщил, - встрял Аластор. – Какое наследие у вашего босса? - Ну какое может быть наследие после такой кучи допущенных ошибок?! Ритуальная магия подобных ляпов не прощает! - И всё же?! - Горстка праха. За что боролись, на то и напоролись. Эпилог. Последствия наследствия… то есть последия наследия… Тьфу! Вернон Дурсль провёл трое суток на помойке, где добился высокого статуса в иерархии местных гарпий. К тому времени как члены стаи вернулись в человеческий облик, они уже достаточно сроднились, чтобы организовать клуб по интересам. Члены клуба предпочитают исландскую кухню, организуют соревнования типа «Кто кого переорёт», а по выходным ездят на футбол. Британская полиция ненавидит их всеми фибрами души. Дадли Дурсль записался в бассейн. Особых успехов не делает, но получает удовольствие. Гарри Поттер остался жить в семье Уизли. Артур Уизли после нескольких неприятных случаев был вынужден бросить работу в министерстве. Нынешнее место службы он назвать отказывается, но, судя по заработку, его там ценят. Своё «обаяние» он научился контролировать, так что дома всё нормально, если не считать того, что Молли опять беременна. Перси Уизли перешёл в следственную группу аврората. Если преступника не удаётся расколоть, следователь вызывает Перси. Правда, допрашиваемые потом поголовно страдают заиканием и энурезом. Что касается самих сотрудников правоохранительных органов, то они считают Перси славным парнем, но лишний раз в его сторону стараются не смотреть. Рон Уизли не знает отбою от поклонниц и поклонников. Особенно назойливых обещает познакомить со своим страшным… пардон, старшим братом. Корнелиуса Фаджа так и не нашли. Люциус Малфой выдвинул собственную кандидатуру на пост министра, но его вместо этого единогласно избрали секс-символом магической Британии. Нарцисса в ярости. Министром магии стал Руквуд, как наиболее мудрый и обаятельный. Первым делом объявил амнистию всем соратникам, за исключением Питера Петтигрю (личная неприязнь и пиар-ход). Беллатрикс Лестрейндж в скорби по Лорду решила уйти в монастырь, но её там отказались принимать и вдобавок облили святой водой. Она разобиделась и ушла в Азкабан. Месяц спустя оттуда исчезли все дементоры. Белла говорит – приставали, лезли целоваться, а она женщина приличная, такого терпеть не стала. Сами виноваты, в общем. Северус Снейп бросил преподавание и занялся наукой. Феникс к Дамблдору так и не вернулся. Зато его отыскала осиротевшая Нагайна и потребовала: «На ручки и жалеть!» Альбус, соскучившийся без фамилиара, так и быть, приютил бедную змейку. И стал воспитывать. Нагайна считает, что лимонные дольки – это гадость, но покой в доме важнее. Гоблинская община пополнилась новыми членами. Правда вот, навыки у них специфические… Долорес Амбридж заслужила неофициальное прозвище «Мокрая курица». А первого сентября в Хогвартс приехали студенты, и вот тут-то и наступил конец света…