Настоящий мужчина

- Физиология человека, Павел Константинович, странная штука, - доктор размашисто вывел в карточке очередную закорючку. – То, что организм не вырабатывает сам, он должен получать извне. - Вы предлагаете мне лечь под мужика? - Павел задумчиво смотрел в окно, невольно вспоминая события минувших месяцев. Два месяца назад мужчина впервые испытал проблемы с эрекцией. Да, именно так… У него, недавно справившего тридцатилетие, не встал. Всё можно было бы списать на извечную занятость успешного предпринимателя, стрессы на работе и нездоровый образ жизни, если бы ситуация не повторилась дважды. А затем трижды. Пятая неудача заставила Павла Константиновича обратиться к врачу. Вердикт был отнюдь не утешителен. Проблемы действительно были, а что самое неприятное, их нельзя было решить с помощью упаковки таблеток. Требовались радикальные методы. И вот уже далеко не первый по счету врач заявлял, что решение кроется в анальном сексе с непосредственной эякуляцией внутрь пациента. - Павел Константинович, - уролог снял крупные очки в роговой оправе и устало потер висок, - Вы слишком серьезно подходите к сложившейся ситуации. Мужчина напротив болезненно усмехнулся, сжав лацкан дорогого пиджака. - Отнеситесь к этому проще, - продолжал эскулап, временами поглядывая на красивого пациента. - Как к медицинской, пусть и неприятной, процедуре. - Я подумаю, - выдавил из себя мужчина, резко поднимаясь и спеша побыстрее покинуть ненавистное место. Чертовски захотелось напиться так, чтобы голова перестала соображать и проблемы ушли на второй план. Домой Павел добрался быстро, заскочив по пути в супермаркет. Набитые пакеты стучали стеклом купленных бутылок, нарушая тишину подъезда. - Здорова, Паха, - просипел Витька из тридцать пятой квартиры. Сосед, избавлявшийся от накопившегося холостяцкого мусора, одет был прямиком по подъездной моде. Синие спортивные треники, видавшие не одну зиму, просились схорониться на свалку, а майка-алкоголичка, облепившая сильный торс, грозилась последовать следом. Виктор Александрович, несмотря на несолидный вид, был фигурой почти легендарной. Молодым пацаном попал в Чечню и прошел все два года ада по горячим военным точкам. На стене дома была прибита дощечка с его именем, и школьники периодически заглядывали на огонек, расспросить о войне и ее героях. - Виктор, выпить не хотите? – тяжело вздохнув, предложил недавний пациент. На лице соседа мелькнуло недоумение и некоторая растерянность, но отказываться он, как водится, не стал, в предвкушении пьянки, потерев большие ладони. Правда, и идти в гости с пустыми руками отказался. Пашка в одиночестве зашел в педантично чистую дизайнерскую квартиру. Достал из холодильника свинину в апельсиновом соусе, быстро накрошил овощной салат, соорудил мясную нарезку. Мужчина умел готовить и делал это поистине здорово, обгоняя в кулинарных изысках многочисленных временами появляющихся подруг. Убедившись, что стол накрыт, а приборы и салфетки расположены ровно и абсолютно симметрично друг к другу, Павел опустился на кресло. Он давно устал думать, каково это, когда тебя имеет другой мужчина, как жить с ощущением, что ты кому-то подставил свой зад. Как, в конце концов, найти партнера, готового стать живым вибратором на некоторое количество «процедур»? Как убедиться в том, что случайный знакомый не заразит его десятком известных науке заболеваний? Вопросов было много, а ответов не предвиделось. И эти размышления грозили перерасти в очередной депрессивный срыв, если бы не вовремя разразившийся дверной звонок. - Вот это хата, - Виктор нескромно присвистнул, осматривая тщательно спланированное помещение. Выглядел сосед иначе, чем почти час назад. Треники сменились новыми джинсами, майка - хорошо сидящей на развитой мускулатуре светлой рубашкой. К тому же трехдневная щетина, мелькавшая на лице в подъезде, была тщательно сбрита, открыв взору помолодевшее мужественное лицо. Будь Павел женщиной, он бы наверняка подумал, что его соблазняют или, по крайней мере, желают произвести должное впечатление. Но тот был слишком поглощен собственными проблемами и, несмотря на эректильную дисфункцию, оставался представителем сильного пола, потому такие перемены связал с обычной человеческой вежливостью. Виктор, как и было обещано, пришел не с пустыми руками. В принесенном пакете нашлись домашние соленья и хенд-мейд настойка на вишне. Пашка, тысячу лет не евший домашних соленых огурчиков, аккуратно выложил их в пиалку, подивившись насколько комично смотрится трехлитровая банка рядом с дизайнерской вазой. Однако не только банка рождала юмористические ассоциации этим вечером. С Виктором оказалось легко и приятно общаться, мужчина знал десятки анекдотов, сыпал шутками и случаями из своей жизни, вызывая громкий хохот своего собеседника. Словно он и вовсе был из другой жизни. Не той лощено вылизанной, к которой так привык Паша, а простой, как уже помянутая вишневая наливка. К слову сказать, эта самая наливка пьянила покруче самогона, развязывая самые скромные языки. - Давай Тольку помянем, друга моего. Вчера хоронили, - Виктор смотрел на бокал, слегка раскачивая мутную жидкость. – Сорок пять лет. Спился. Война…. Она не отпускает, Паш. Хозяин квартиры послушно опрокинул очередную рюмку. Градус выпитого перешел стадию веселья и доплелся до всемирной тоски. Павел задумчиво уставился на сидящего перед ним мужчину. Тот все так и смотрел куда-то в стол, вспоминая, может, прошедшую войну, может, друга. И невольно казалось, что именно с таких мужчин пишут героев боевиков. Да, он-то достоин звания «настоящий мужчина»: спина широченная, руки, как у медведя, лицо грубое, но какая сила в нем. «В лесу такой не пропадет, Родину защитит, да и стояк у него, наверняка, каменный», - занимающийся самобичеванием Павел невольно бросил взгляд на бугор между ног соседа. - Пах, можно вопрос? – Виктор наконец оторвал взгляд от столешницы и тут же пригвоздил его к собеседнику. - Да, - тот тушевался, помянув недавние мысли. - По какому поводу ты позвал меня сегодня на царское застолье? – служивый вольным жестом обвел накрытую поляну. - Выпить хотелось, - Пашка увлеченно уставился в телевизор, будто реклама чистящего средства его и правда заинтересовала. – Проблемы у меня. Виктор хлебнул минералки из бокала, не отрывая серьезного взгляда от эстетичного профиля соседа. - Расскажи… Я помогу, - голос звучал глухо и вкрадчиво. В этом заявлении было столько уверенности, что Павел невольно усмехнулся. Он даже на секунду представил «помогающего» Виктора, пыхтящего над его задницей. Кровь хлынула в лицо, окрасив скулы нездоровыми пьяными румянами. - Не стоИт у меня, - безапелляционно заявил хозяин квартиры, нервно развернувшись к собеседнику. Надо сказать, Виктор среагировал почти мгновенно, прыснув недавно выпитой минералкой. Служивый тяжело закашлялся, подавившись, и вместе с тем наблюдая, как истерично покусывает губы хозяин квартиры. Пожалуй, это нескрываемое волнение, грозящее перерасти в истерическую панику, и удержало Виктора от уточнений, что именно и где не стоИт. - А врачи чего говорят? – нарушил, наконец, молчание гость. Пашке хотелось рассказать. Хоть кому-нибудь… А тут перед ним сидел человек, готовый слушать и даже помогать. И он рассказал, вылил всё как на духу: и страхи свои, и опасения, и домыслы разные. Виктор молчал, но серьезное лицо выдавало степень волнения. А вот отвращения, сколько бы ни старался его обнаружить Павел, не было. Как-то необыкновенно тепло и в то же время решительно поглядев на исповедовавшегося, мужчина плеснул еще водки в рюмку. - Пей! И слушай. Тон был поистине армейский, а потому сопротивление возникнуть не могло. Павел послушно опустошил тару и весь, насколько это позволяло нетрезвое состояние, обратился в слух. Однако чем больше он слушал, тем трезвее и краснее становился. Виктор ему предложил. Себя предложил, в качестве того самого пресловутого вибратора. От мыслей, что этот мужчина будет с ним делать, Паше, и без того разгоряченному алкоголем, становилось совсем жарко. С другой стороны, предложение Виктора было объективно стоящим. Во-первых, о его честности слагали легенды, а потому была уверенность, что он не взболтнет. Во-вторых, мужчина лицо не постороннее, достойное доверия и приятия. К тому же здоров он был, точно племенной бык, в порочащих связях не замеченный. - Ты подумай, Паш, - закончил свою речь тоже отчего-то смутившийся служивый. – Я не наседаю. Попробуем, чем черт не шутит. - У тебя ж не встанет, - выдал пьяный и красный, как рак, хозяин квартиры. - Встанет, - глаза огнем сверкнули из-под нависших бровей, табун мурашек погнав по спине «пациента». Гостя Павел провожал, клятвенно обещая подумать. Думалка, надо сказать, у него работала не переставая и тогда, когда бренное свое тело мужчина опрокинул на чистую постель. Павел невольно размышлял, зачем это самому Виктору нужно? Из чисто альтруистических убеждений вставлять свой член в девственный зад? Нетрезвый «пациент» даже по лбу себя хлопнул от таких мыслей. «Может, он сам по мужикам?» - несмело рассудил Павел. Однако образ крепкого орешка Виктора никак не хотел вязаться в голове с последователями Кончиты Вурст. Порешив, в конце концов, что утро вечера мудренее, Павел забылся богатырским сном. И снились ему до крайности глупые картинки: он голышом отчего-то бегал по двору от Виктора, который в синих трениках и с пакетом мусора всё кричал ему: «Встанет!»