Мировая Имунная Реакция

      Илья вышел в коридор и застал там Ольгу, выходящую из своей комнаты. Через её плечо был перекинут ремень объемистой черной сумки, явно забитой до отказа.       — Уезжаете?       — Ага, — кивнула женщина. — Работа не ждет. Но к вечеру буду.       — Вы... извините Макса, — вздохнул разведчик. — Он слишком кардинально мыслит, я вижу, Вы этого не одобряете. Но он совсем не плохой.       — Ничего. Я сама была слишком резкой, — она улыбнулась, на этот раз грустно. — Может показаться странным, но, несмотря на военное звание, я терпеть не могу, когда кто-то кого-то убивает. И не важно, кто и кого. А я, наверное, должна извиниться за Оксану.       — Да ладно, как-нибудь сработаемся, — Илья пожал плечами. — Кстати, когда мы сможем начать работать?       — Макс, полагаю, как только пройдут побочные эффекты, а Вы — хоть сегодня, наша база данных требует обработки. Ну, я всё объясню, когда вернусь.       Она помахала ему рукой и, придерживая тяжелую сумку, взбежала по лестнице.       Илья зашёл в свою комнату и тут же вышел: она была абсолютно никакой, пустой, как в недавно отстроенном общежитии, где ещё никто не успел пожить, хотя в ней имелось все необходимое.       На кровати лежал белый пакет с документами — новый паспорт на старое имя, удостоверения лейтенанта полиции, лейтенанта же ФСБ, и впервые увиденное им — сотрудника департамента ксеноконтроля, со штампом в виде планеты и огибающими её буквами «МиИР». Поняв, что предназначены они для различных ситуаций, Илья собрал корочки в карман и вышел.       Он вернулся в офис, включил компьютер — тот был запаролен, и от скуки разведчик решил взломать его, хотя понимал, что за такие действия его вряд ли поблагодарят, — заодно мимоходом просматривая лежащие на столе бумаги.       В основном это были бланки странного плана, похожие на анкеты с графами: «Форма сознания», «Жизненная стадия», «Критичность взаимодействия».       Компьютер, к разочарованию Ильи, поддался довольно быстро — оказалось к тому же, что паролем был набор букв «МиИР». Остальное оказалось ещё менее интересным: пустая форма в базе данных аналогичного образца, несколько образцов законопроектов, касающихся в основном внешней политики, Конституция РФ, ярлыки браузеров. Подключение к каким-либо сетям отсутствовало. Похоже, это был чисто рабочий компьютер для заполнения форм.       В то самое время, когда Илья признал, что его попытка убить время успехом не увенчалась, из лаборатории вылетел Женя с явно взволнованным видом.       — Где Оля?! — воззвал он к своему новому коллеге, чем напугал его.       — Что с Максом?!       Почти минуту химик изумленно таращился на него, прежде чем понял.       — С ним — всё норм. А вот в трубе гнездо, похоже.       — Говори понятнее, — приказал Илья раздраженно. Сработала привычка скрывать облегчение и вообще истинные эмоции.       — Помнишь, я говорил о ксеноиндексе, когда вы зашли? — как ни странно, послушался Женя. — В водостоке он сильно повышен, а когда я наконец дошел до того, чтобы идентифицировать вид, оказалось, что это альбумины из оболочки яиц Верминов. Сейчас покажу.       С этими словами химик запустил браузер на компьютере, только что досконально изученном Ильей, вбил в адресную строку «miir-basa. htm» и, к полному потрясению разведчика, открыл страницу с поисковой строкой, быстро что-то набрал. На мониторе появилась заполненная форма из тех, которые видел разведчик, и невыского качества, явно отсканированная, квадратная фотография, на которой виднелся спутанный клубок чего-то, похожего на розоватые хлысты.       — Вермины, обитатели одной из кислых планет. Неразумны, похоже, являются чем-то вроде сорняков, случайно расселяемых космолетами К-А, — коротко объяснил Женя. — Обитают в основном в загрязненной воде с кислой реакцией. Определенно, металлургические заводы для них — просто счастье, раньше они почти не размножались, а сейчас — уже третий случай за четыре года.       — И что, они опасны? — уточнил Илья, по-прежнему пораженный тем, на какую примитивную уловку попался, не найдя базу данных.       — В том и беда, что да, — вздохнул химик, — Они, когда подрастают, ищут более кислую среду, где могут полинять и достигнуть зрелости. А у нас, людей, эта самая кислая среда хорошо развита в желудке, вот они туда и ползут.       — Даже представить не могу, — заметил Илья, передернувшись. — И что делать?       — Обычно такими делами занимается Николай, но его не будет ещё дня три. Надо найти Ольгу, если она ещё здесь.       — Ольга уехала с полчаса назад, — ответил Илья.       — Значит, они с Оксаной уже в центре. Там нет связи. Абзац! — заметался Женя. — Я даже не подумал, что у нас здесь могут быть Вермины. Считал, опять с НЛО сбросили отходы, вот индекс и скачет...       Илья поморщился, пытаясь избавиться от чувства абсурдности происходящего.       — Что нужно сделать? — резко спросил он.       — Сжечь гнездо специальной смесью. Но, черт, ночью может быть уже поздно! А я сам не могу!       — Я сожгу гнездо, только объясни, как это сделать! — приказал Илья.       — Ты даже не вакцинирован...       — Зато я вакцинирован, — вмешался Макс, едва шевеля языком. Он стоял на пороге, придерживаясь за двери рукой и опираясь на магнитно-разрядную винтовку, с которой не расставался после их столкновения с СПО. — И я поеду.       — Ты чего?! Тебе ещё нельзя!       — Тебе в челюсть съездить, чтобы показать, что я могу? — осведомился Макс.       Илья поспешно остановил их жестом.       — Нечего болтать, поехали все вместе. Что делать с твоим гнездом?       — Его необходимо сначала найти — слив выходит из водосборной канавы, но она открытая, так что гнездо не в ней — а потом сжечь, — ответил Женя. — Горючее, действующее в водной среде с малым количеством кислорода, у нас есть, нужно взять огнемет.       Макс вытер лоб, его глаза заблестели.       — Где?       — У Николая, — пожал плечами Женя и ойкнул. — Так он уехал же!       — А облить этим горючим и просто так поджечь можно? — осведомился солдат. Женя кивнул. — Тогда вопрос решён, поехали!       Они поспешно сели в черную «Газель», стоявшую на парковке у здания, и, загрузив тяжелую, разящую смесью бензина и почему-то смолы канистру с мутно-белой жидкостью, которую им выдал Женя, наконец-то выехали.       Илья вел автомобиль, попутно рассматривая карту. Тонкая черта водосточного канала была окружена исчерканной частыми штрихами текстовыделителя зоной, в которой должно было находиться гнездо. Он притормозил у нужного поворота, осмотрел канаву. Простая грязная вода, немного вспененная, с плавающими в ней окурками и кусочками пакетов. Пройдя вдоль неё по тротуару до самого слива, Илья не нашел ничего, что походило бы на гнездо.       Макс, который не согласился остаться в машине, шел за ним следом, то и дело останавливаясь.       А тусклое солнце поблескивало на спокойной воде канавы, на окнах многоэтажных зданий.       Обернувшись к другу, Илья обнаружил, что тот опирается на лоснящуюся в лучах солнца свинцово-бледную водосточную трубу, похожую на сытую анаконду, свесившуюся с многоэтажного дома почти у конца канавы. Где-то между четвертым и пятым этажом она выгибалась, как рамка.       — Вода ведь сбегает из неё? — спросил он, торопливо подходя к стене. На краю трубы — немного неровно обрезанного цилиндра из тонкой жести — покачивались вязкие, тяжелые капли. — И, по-моему, не только вода. Дай-ка фонарик!       Осторожно — втайне он опасался, что одна из таких капель попадет ему в глаз, — Илья заглянул внутрь, обшаривая потемневшие от воды стенки тонким желтоватым лучиком. В нос ударил резкий запах уксуса.       Там, в колене трубы, застряло что-то, не позволявшее ему увидеть выход. Бледное, похожее на бугристый мешок, забитый картошкой, и розоватое.       — Похоже, это гнездо, — доложил он, борясь с приступом тошноты. — Но видно очень плохо.       — Надо залезть на крышу и вычистить оттуда, будет ближе, — посоветовал Макс. Илья заметил, как сбивался голос друга — словно тот стучал зубами.       — Мы, боюсь, туда не залезем. Не в нынешнем состоянии. Надо зайти через чердак. Макс пожал плечами и вдоль стены двинулся к двери подъезда.       — Заперто, — сообщил он.       Илья чертыхнулся, но вспомнив о лежащих в кармане удостоверениях, нажал кнопку вызова на домофоне.       — Полиция, открывайте! — распорядился он.       Открывшая ему старушка-вахтёр явно не поверила, что видит перед собой хранителей порядка, а потому захлопнула дверь снова.       Илья, выдохнув, позвонил снова, пообещав показать удостоверение.       — Украли чьё-нибудь! — не поверила вахтёрша.       — Вас накажут за противодействие правоохранительным органам, — пригрозил мужчина, заметив с тревогой, что Макса уже начинает злить сложившаяся ситуация.       — Так и господь мне судья! — с достоинством ответила старушка.       — Можно, я выбью дверь? — спросил Макс тихо. — Из импульсника.       — Не стоит! — поторопился остановить американца Илья, и тут же его озарило. — В вашем доме, уважаемая, возникла угроза взрыва, — сообщил он вахтерше. — Так что, если мы не успеем обезопасить жильцов, это будет на вашей совести. И тогда уж точно господь вам судья.       Это сработало, и бдительная старушка наконец впустила их.       — Как попасть на крышу? — спросил Илья, вызвав лифт, и втащил канистру в подъезд, хотя понимал, что это выглядит подозрительно.       — На чердаке есть дверь, — ответила та. — Нам на крышу подбросили бомбу?       — Почти, — кивнул Илья. — Вы только не беспокойтесь и панику не сейте. Мы разберемся.       Они наконец выбрались на крышу, пройдя через пыльный и заставленный коробками чердак и выломав забитый замок с петли. Найдя начало водосточной трубы, Макс заглянул в неё и отшатнулся — в нос ударил резкий, кислый запах уксуса. Из белой студенистой массы, похожей на густой, застывший гной, высовывались подрагивающие розовые отростки. Солдат, посерев, согнулся на самом краю крыши.       — Давай быстро их сожжем и пойдем отсюда! — выговорил он, подавив рвотный позыв.       Они с трудом подняли тяжелую канистру, отвинтив пробку — на руки плеснула густая, прозрачная жидкость, сладковатым запахом почти вытеснившая вонь из трубы.       На этот раз Макс не выдержал — его вырвало прямо в трубу.       Канистра шатнулась, плеснув на одежду Ильи горючим. В этот момент расширенные, как у наркомана, глаза солдата различили то, чего ни один из них не заметил раньше: прямо под гнездом проходили толстые, немного провисающие пучки проводов.       — Если что-то загорится в трубе, то наверняка подожжет и проводку. Хорошо ещё, если дом будет просто обесточен, — Макс вздохнул. — А может и сгореть.       Илья опустился на холодный бетон.       — И что ты предлагаешь? — обессилено спросил он.       — Не знаю. Трубу спилить...       — Лучше сбросить гнездо! — догадался разведчик. — Нужно выбить его из трубы и сжечь в канаве. Только они могут и расползтись...       — Один скинет гнездо, другой встретит их внизу с горючим. Думаю, кидать лучше тебе — ты куртку намочил этой дрянью, может вспыхнуть.       — Точно. Давай вниз, когда будешь готов, крикни, — распорядился Илья, всё ещё раздумывая о том, что могло бы случиться, не заметь они электропроводку. — Пока поищу, чем их скинуть.       Макс, выругавшись в ответ на попытки помочь, потащил канистру к лифту. Прикинув, что тому ещё предстоит нелегкое (особенно учитывая незнание русского) объяснение с вахтершей, разведчик принялся обшаривать чердак, освещая пожелтевшие рваные коробки и дорожные сумки. В углу, противоположном входу, нашлась метла и проржавевшая совковая лопата.       Солдат, тем временем уже добравшийся до первого этажа, с радостью обнаружил, что старушка покинула свой пост. Облегченно вздохнув, он утер лоб рукавом — перед глазами плыло не то от действия вакцины, не то от паров горючего — и распахнул дверь подъезда.       Снаружи, у входа, столпились люди. Он различил женщину с какими-то авоськами, мужчину, окруженного тремя разновозрастными детьми, девушку с гитарой в руках — и медленно понял, куда пропала вахтерша — она взяла на себя организацию всеобщей эвакуации.       — Разойдитесь! Все по местам! — выкрикнул он, шатнувшись. Две женщины шарахнулись от него, остальные проигнорировали.       Солдат решил ответить тем же.       Протолкавшись через толпу напряженно рассматривающих стоящего на крыше Илью обитателей дома, который, по их мнению, мог вот-вот взорваться, Макс облил горючим плитки тротуара у отверстия трубы, нарисовав корявую окружность, отодвинул канистру подальше и осмотрелся. Ничего огнеопасного поблизости не наблюдалось.       — Бросай их! — крикнул он так громко, как только смог.       Илья, ожидавший команды, размахнулся и резко наклонился, задохнувшись от уксусной вони.       Внизу, в темноте жестяного тоннеля, по белесой пелене гнезда пробежала рябь, словно от ветра. Бледно-розовые ремешки, разбрызгивая мутную слизь, прильнули к поверхности и утонули в ней.       Он ударил изо всех сил, так, что заныли плечи. Лопата ушла в мягкое, потянувшее её вниз, потом наткнулась на что-то по-живому упругое. Выдернув её с чавканьем, мужчина ударил снова, и часть кокона провалилась вглубь трубы. Забились розовые обрубки, разбрызгивая малиновую, похожую на краситель для ткани, жижу, и, чтобы не рассматривать этого, он врезал по краю гнезда.       Раздался хруст, и с кислым запахом смешался сладковатый трупный смрад, в бело-малиновом — вопреки своей мерзости похожем на мороженое с сиропом, и оттого ещё более гадком — показались желтоватые, искореженные кости.       «Человеческая. Бедро», — отметил Илья без эмоций, как автомат, снова вонзая лопату в податливую массу.       Показались раскрошившиеся, слипшиеся ребра, нижняя челюсть с почерневшими зубами, затем скелет вместе с извивающимися, мечущимися в агонии червями рухнул в жестяной туннель.       Плоская, просвечивающая, как свежее мясо, полоска удержалась на лопате, обернулась вокруг черенка и ринулась вверх.       Отпрянув, Илья неосторожно сместил вес на едва зажившую ногу, и та подломилась. Он рухнул назад спиной, успев оттолкнуть лопату, но червь приземлился рядом с ним и, заскользив по цементу, ринулся в лицо разведчика.       Когда первый копошащийся ком с грохотом покатился по трубе, Макс щелкнул зажигалкой, и огненный круг вспыхнул почти у него под ногами. За спиной послышались чьи-то крики.       — Всё под контролем! — рявкнул солдат, уже не осознавая, что его не поймут. — Разойдитесь! Он плеснул горючего в огненный круг, увидев, как извиваются, завязываясь в узлы, крутятся инопланетные твари и огонь охватил розовые тельца, которые вздувались и лопались пурпурным, шипящим.       Из трубы сгустками, клочьями вываливалась белесая жирная слизь. Горела, плавилась, пузырилась. В ней полыхали обломки чьих-то костей, клочья черных волос. Жар опалял лицо Макса.       — Получите! — выдохнул он. Из его глаз, обожженных едким дымом, катились слезы, мешаясь с сажей.       В трубе загрохотало снова, и выкатилась ржавая лопата с обломанным черенком.       Рефлекторно Макс обдал горючим — прежде, чем осознал, что там, наверху, что-то заставило напарника уронить её.       — Эй, Илья! — прокричал он, вдохнув черный, едкий дым. — Все ОК?!       Он сжал упругое, мелкоребристое тельце, похожее на резину покрышки, но между пальцами остался лишь белый холодный кисель, почему-то показавшийся ему сухим. Оно обвилось вокруг его руки, дернулось к шее.       «Я даже не вакцинирован!» — мелькнуло у него в голове, и следом за этой мыслью пришла холодная, заслонившая всё прочее ярость, заставившая его до ломи сжать зубы.       Перевернувшись, он придавил червя животом — тот забился холодной рубчатой плотью — и прежде, чем сам понял, что делает, впился ногтями в скругленные концы его тельца.       Потом напряжение пропало, резко, внезапно — и жгучая холодная скользь растеклась по рукам — червь лопнул. Осталась рубчатая, тонкая шкурка, которую он все ещё вдавливал в крышу.       Задыхаясь, Илья выпрямился, вытер руки о куртку, оставив ядовито-пурпурные пятна, и побрел к трубе.             Обрывки опустевшего гнезда слегка колыхались из-за теплого воздуха, поступавшего снизу, оплывали.       Их Илья просто столкнул руками — было уже всё равно. Жадно глотнул дымного воздуха, сплюнул.       — Эй, ты там как?! — услышал он хриплый голос Макса.       — Всё норм, — откликнулся он. — Это конец.       Под трубой всё ещё полыхало чадящее пламя, подрагивающее синими огоньками на мутной плёнке в канаве.       — Огнетушитель! — приказал Макс, обернувшись. Его зрение смешивало человеческую толпу в сплошную рябяще-серую массу, похожую на остатки догорающей слизи.- Порошковый!       Только услышав знакомый визгливый звук сирен, он различил разворачивающуюся пожарную машину, подъезжавшую к дому, и две бело-синих машины со включенными мигалками, из которых уже вылезали люди в форме.       — Оставайтесь на месте! — приказал ему полицейский. — Руки за голову!       Макс растерянно попятился.       — Всё под контролем, — раздался усталый голос Ильи, выходящего из подъезда с удостоверением в руке. Один глаз разведчика заплыл, лоб пересекала облипшая пылью ссадина, он хромал. По грязной куртке расплывались пронзительно-пурпурные пятна. — Алексеев, ФСБ. Прошу покинуть место проведения операции.