Мировая Имунная Реакция

      Только после заявления Жени о многоножках Илья осознал, что впервые вспомнил о химике на самом деле.       — Ты сам-то как? — поинтересовался он. — Всё в порядке?       — А тебе реально интересно?       — Допустим, — снова выползла откуда-то из прошлого привычка скрываться за безразличием. — Всё под контролем или нужна наша помощь?       — Собирался спросить то же самое у тебя, — парировал химик. — Да. Многоножек я запер в изоляторе, никуда не денутся. Здесь всё залито слизью и ксеноцидом — походу, я извел годовой запас.       — Мы вылетаем, — отмерла Ольга. — Упакуйте труп, мы берем его с собой.       — А кстати, где Оксана? — неожиданно вспомнил Макс.       — В подвале. Распутывает заложников. Сразу же после того, как я посадила машину на крышу, группа вошла в здание, — отозвалась капитан хмуро. — Кстати, расшвырянное вами по всем углам оружие тоже они собирали.       — То есть нам, своим сотрудникам, вы доверяете меньше, чем каким-то посторонним людям? — заключил Илья. Ольга не ответила.       До штаба летели молча. Солдат в камуфляжной куртке с закрытым черной маской лицом — уже знакомой «Омеговской» форме — казалось, не замечал их вовсе. Илья сидел между мрачным Максом, опиравшимся на возвращённую ему винтовку, и Ольгой, уткнувшейся в собственные колени. Её спина, покрытая мятой синей курткой, казалась совсем узкой, почти детской. В какой-то момент, когда вертолет уже аккуратно обходил воздушные маяки города, Илья коснулся рукой её плеча, собираясь сказать что-то ободряющее, но тотчас передумал и притворился, что это было лишь случайное движение.       Внизу расстилалось нечто похожее на шахматное поле, только все квадраты его, разделённые, похоже, линиями электропередач или другими кабелями, были асфальтово-серыми. Слева от их маршрута симметрия нарушалась крупным сооружением, круглым в сечении и довольно низким, отчего походившим на таблетку. По всей его крыше белой краской был выведен малопонятный знак из переплетения стрелок.       Вертолёт, сделав круг над участком, с явной аккуратностью опустился в одном из квадратов.       Ольга, как-то сонно пошатываясь, выскользнула наружу. Илья, подумав, последовал за ней.       — Ты с нами? — окликнул он американца, заметив, что тот не собирается вылезать. Макс, тряхнув головой, нехотя вылез.       То, что сверху представлялось всего лишь тяжами проводов, на самом деле оказалось сложной системой, похожей на крупноячеистую сеть. Черные толстые кабели спускались к земле и уходили в бетон, снова выныривали оттуда и поднимались вверх. Воздух между ними казался каким-то блестящим, словно подернутым масляной пленкой, и тихо потрескивал.       — Постарайся это не трогать, — попросила капитан устало. — Это щиты.       Илья вспомнил, как что-то подобное, только меньших размеров, разворачивали солдаты вокруг грозящего взорваться завода, и просто кивнул.       Ольга привычно обходила щиты, миновав угол ещё одного квадрата — бывший разведчик заметил, что та шла строго по белым отметкам на бетоне, но даже не опускала на них взгляда.       Наконец — миновав, на самом деле, только два больших квадрата — они дошли до круглого здания. Его стены были гладкими, но матовыми, только в одном месте была вмонтирована широкая металлическая рама, закрытая шестью лепестками диафрагмы.       Капитан с силой прижала ладонь к пластине, находившейся на уровне человеческого роста рамы. И с рвущим уши металлическим скрежетом диафрагма раскрылась, впустив их в некое подобие большой кабины лифта.       Нажав ещё одну кнопку, Ольга спросила в микрофон, встроенный в стену:       — Женя, ты где?       — Лаб 6, второй блок, — последовал ответ.       Ольга набрала нужную комбинацию на клавиатуре, заменявшей кнопки лифта. Кабина шумно заскользила куда-то в пространстве.       Когда двери — здесь уже не диафрагма, а обычные сдвигающиеся пластины — разошлись в стороны, они вышли в хорошо освещенную лабораторию небольших размеров.       Женя развернулся к ним, оторвавшись от похожего на банковский терминал агрегата, в верхнюю поверхность которого упирался обеими руками.       Химик выглядел неважно — слипшиеся, взлохмаченные волосы из рыжих превратились в какие-то сероватые, под глазами проступали темные круги. На щеке розовела похожая на ожог отметина. Поразительный контраст создавал белоснежный, хорошо выглаженный халат, который Женя надел поверх изрядно мятой футболки.       — Наши многоножки!.. — провозгласил он с неестественным воодушевлением и шатнулся, схватившись за «терминал».       — Эй-эй-эй, смотри мне! — Макс успел схватить его за воротник — видимо, вошло в привычку с того времени, когда Илья едва стоял на ногах. — Я тебе вырублюсь, чёрт возьми!       — Кто это тебя так? — встревожилась Ольга. — Ты не ранен?       — Всё в порядке, — заплетающимся языком заверил сидящий на полу химик. — Просто меня током шарахнуло, а ещё и этот Бдбоу бешеный...       — Слушай, если ты говоришь, что всё в порядке, то я тебе верю, — серьезно проговорила Ольга. — А если нет, то не вздумай скрывать свои проблемы.       — Да не, правда... Так вот, наши многоножки... — он попытался подняться, снова опираясь об аппарат.       Левая рука, неаккуратно обмотанная не то тканью, не то полоской обтрепанной фильтровальной бумаги, оставила красновато-бурый след на стекле.       — Та-ак, это тебя явно не током ударило, — протянул Макс. — Что у тебя там?       — Дверью.       — У вас тут есть лазарет или ещё какая подобная дрянь?       — В общем, шесть лабораторий в твоем распоряжении, седьмую я запечатал, — ответил Женя.       — Я здесь в твоих лабораториях заблужусь, — заметил солдат. — И ты успеешь кровью истечь, пока я что-нибудь найду. И не расскажешь про своих обожаемых многоножек никому. Садись!       — Куда? — тоскливо поинтересовался химик. — Здесь некуда.       Макс одним движением сдернул клеенку с продолговатого бокса, стоявшего рядом, проигнорировав наличие в нем колышущегося бирюзового желе, и для проверки треснув по стеклу кулаком, усадил Женю на «аквариум». Со всей возможной для себя аккуратностью — её было недостаточно, поскольку химик пискнул — Макс распутал его руку.       — Что за туалетная бумага? — осведомился он, отбрасывая пропитанные кровью клочки.       Тыльную сторону ладони химика рассекала довольно глубокая рана с подсыхающими краями.       — Антисептик, — Ольга сунула под нос Максу какую-то емкость. — И ксеноцид.       Макс, то и дело громко ругаясь, обработал рану и, несмотря на отчаянные возражения Жени, конфисковал рукав его халата, который разорвал на полоски, и туго перевязал руку.       — Ну так что про твоих многоножек? — спокойно осведомился он, закончив работу. — Да сиди, кому говорят!       Немного ошалевший Женя наконец пустился в объяснения:       — Наши многоножки — это не органика. Не металл. Не псевдоорганика. Они вообще из веществ, которые Менделееву и не снились, в полном смысле слова.       — То есть?       — То есть они имеют не молекулярное строение. Они сформированы тяжелыми, очень тяжелыми ядрами с положительным зарядом, которые покрыты оболочкой из электронов.       — И что не так? — уточнил Илья. — Все атомы так и устроены, если мне не изменяет память.       — Удачное выражение в твоем случае, — ухмыльнулся Макс. — Но ты не переживай, я тоже не понял.       — Фишка в том, что каждый сегмент многоножки — это как бы отдельный атом гигантских размеров, — пояснил Женя.       — Вот это уже интересно, — Ольга присела на корточки, внимательно глядя на химика.       — У него количество протонов, нейтронов и электронов измеряется тысячами. Но самое крутое — они не радиоактивны. Вот ничуть и ни капельки.       — Что радует, — снова вклинился Макс.       — Я пытался заставить их распасться, но — ничего. Они даже нейтрино через себя без проблем пропускают. Очень устойчивая форма существования материи. Так вот, когда меня поразила эта устойчивость, я вспомнил про определение жизни, данное Ляпуновым. Помнит кто?       — Ты у нас тут один такой псих.       — Ладно. Высокоустойчивое состояние вещества, использующее для сохраняющих реакций информацию, кодируемую состояниями отдельных молекул. Мы всегда этим пользовались, как только отступили от понятия жизни только на Земле. Только в данном случае молекул-то шиш...       Химик сделал загадочную паузу.       — А если тут всё то же, но на другом уровне? Кодируется их информация не молекулами и даже не атомами, а отдельными заряженными частицами. И что вы думаете? Так и есть! — он поднялся с «аквариума». — Если зайти в четвертую, там есть все структурные снимки. Добро пожаловать в мир атомной жизни!       — Звучит эпично, — серьёзно произнесла Ольга. — Но, похоже, у нас довольно серьезные проблемы с ними. Как они здесь оказались? И что именно ты запечатал в семерке?       — Я работал с кристаллом, когда за тобой прилетели. Продемонстрировал кристалл Бдбоу, надеясь, что они как-то свяжутся. Внешне ничего. Но я зафиксировал фон и хотел его сравнить с базой данных. Но это ты ещё знаешь. Тот факт, что с сервером не удалось связаться, к делу не относится — это Илья накосячил. После этого ты связалась с ними и улетела. А я решил попробовать надпилить кристалл.       — Зачем? — у Ольги округлились глаза. — Ломаных у нас и так целая куча!       — Не в том дело. Этот кристалл был ещё цел, и, как я полагаю, жив. Так вот, я хотел посмотреть, что произойдёт, если подвергнуть его опасности. И оказался почти прав.       — Бдбоу стал его защищать?       — Сначала нет. Кристалл выдал какой-то широкодиапазонный сигнал, который вывел из строя девяносто процентов оборудования. Я попытался погасить последствия, но понял, что внутренние блоки управления полетели. Тогда я двинул в рубку, чтобы зайти через штаб, и Бдбоу напал на меня с грибором.       Ухитрился достать его из камеры, когда отключилась система безопасности. Он не пытался меня убить, не менял стратегии и просто нападал и нападал, как животное, у которого в мозгу замыкают электроды на нужном центре, и оно начинает просто грызть все, что попадется: мебель, людей, себя...       — Ладно, аналогия понятна, — вздохнул Илья. — То есть сначала он вел себя сознательно — выкрал грибор, вышел из камеры — а потом взбесился.       — Да, примерно так. Я хотел запереть его в лаборатории, но не получилось. Тогда я залил его ксеноцидом и наконец взял контроль над системой. В это время кристалл перестал «верещать», но из головы Бдбоу выползла куча многоножек. Я такого никогда не видел. Решил от греха подальше запечатать их, а уже потом разбираться. Но несколько многоножек, похоже, попало в механизм двери, и её заело. Я стал их выколупывать, и когда у меня получилось, то дверь наконец сошлась. Результат вы видели, — он слегка потряс забинтованной рукой. — Многоножки, которых я достал, остались снаружи, и я засунул их в бокс. Больше никто из адаптируемых не пострадал. Вот и вся история.       — Отлично. Я думала, что оставляю тебя в безопасном месте, — вздохнула Ольга. — А история не вся, потому что точно такие же штуковины выползли из переговорного импланта нашего террориста. И он говорил, что его кто-то контролирует. Помимо этого, меня ждал ещё один милый сюрприз.       — Ты о чём? — насторожился Илья.       Ольга швырнула на стол плотно запечатанный пластиковый пакет с чем-то бледно-розоватым и влажным.       — Кожа. Синтетическая. В этом террорист из серых прошёл на завод.       — Ну и что, мы же сами производили кожу для многих из них, — пожал плечами Женя.       — Суть в том, что она без меток. На наших образцах всегда были чипы, ты же сам её делал, — пояснила капитан. — А эта, во-первых, не чипированная, во-вторых, под действием ксеноцида не разлагается, а в-третьих, похоже, сделана под заказ — с лицом и комплекцией одного из инженеров.       — Абзац. Кто постарался?!       — Уж явно не мы. Понимаешь, что это значит?       — Да. Теперь ксеноиндекс уже ничего не гарантирует...       — Мы могли пропустить на нашу планету много врагов, — вздохнула Ольга. — Причем действительно врагов, судя по всему. Иначе они так не скрывались бы.       — Ага. Придется собирать совет МиИР, — Женя задумался.       Несколько позже прибыла группа техников, чтобы распечатать лабораторию номер семь. Вместе с ними, по словам Ольги, должен был появиться и загадочный Николай, но его команда не дождалась, к разочарованию Ильи.       В штаб они отправились на автомобиле, выехав через расположенные довольно далеко от щитов — так, что рассмотреть что-то не представлялось возможным, — высокие железные ворота с надписью «Шестой испытательный полигон. Въезд воспрещен».       Ольга по мобильному разговаривала с Оксаной — негромко, слова были почти неразличимы сидящим сзади. Илья мрачно созерцал проплывающие по обочине пейзажи — жидкий лес, немного прикрытый снегом, разъезженным по шоссе в грязь.       Женя, по-прежнему в халате без одного рукава, спал, прижавшись к плечу Макса. Тот слегка придерживал химика, не позволяя ему сползти на пол.       «И ни черта ты не добрый, Макс! И даже не сильный, — подумал бывший разведчик с неожиданной злостью. — Тебе просто нужен тот, кто нуждается в твоей помощи, чтобы не чувствовать себя никчёмным...» От мысли, что он сам позволял Максу самоутверждаться за его счет, стало ещё хуже. Илья с отстраненным удивлением прислушался к собственным мыслям. Интересно, а до амнезии он был таким же?       Оксану они застали в штабе. С привычным устало-спокойным видом та пила кофе, листая какую-то папку.       — Как ты? — спросила Ольга.       — Операция по разделению заложников прошла нормально, — сообщила девушка. — Через все тела был пропущен кишечник одного человека. Удалось вытащить его почти целым; несколько участков, правда, пришлось удалить. Вот разговаривать большинство из них уже вряд ли сможет. Да и зачем им уже?       — О Господи, не говори так, — капитан присела рядом. — Всё настолько плохо?       — А как ты думаешь? Им бы память всем стереть и сказать, что они попали в аварию, да только такое уже не стирается...       Ольга приобняла девушку:       — Ничего. Такова наша работа — иногда просто мириться с потерями.       — Ладно, ни к чему драматизировать, — психолог кивнула. — Я уже отправила запрос на созыв. Кстати, не я одна. Германия тоже просила слова.       Телеконференция, которую представлял собой совет МиИР, началась в восемь вечера. Участвовали в ней не все страны, но количество отдельных окошек, спроецированных на большой белый экран, было велико.       Представители прочих подразделений мировой системы, как отметил Илья, находились либо в высокотехничных лабораториях, либо в чем-то, напоминавшем залы для дипломатических переговоров. Офис же «Лейкоцита» уступал настолько, что казался почти нищенским.       «О такой вещи, как имидж, мы, похоже, не задумываемся, — отметил Илья. — Что ж, может, это часть какой-то необходимой стратегии...» Выступали трое из них — Ольга, Оксана и он. Макса не допустили потому, что его политический статус после бегства из США был ещё не установлен, Женю — потому что тот мог слишком заговориться и выболтать лишнее.       Участники совета поприветствовали друг друга.       — Рад вас видеть, хотя причина нашей встречи наверняка должна огорчить меня, — выступил глава подразделения США Эрик Уэст — высокий черноволосый мужчина в дорогом костюме. — Полагая, что инициаторам этой встречи, Германии и, конечно, России необходима наша общая компетентная помощь, я присоединился к работе совета. Надеюсь, сегодня мы сможем посодействовать вам и тем самым, всем вместе, в который раз, отстоять безопасность нашей планеты.       — Разбежался... В политики бы шёл, разговорчивый! — прошипела сквозь зубы Ольга по-русски, немного отвернувшись. Потом она выпрямилась.       — Сегодня мы просим слова потому, что хотим поделиться тревожной информацией, которая может иметь отношение не только к нашей стране, — начала капитан. Аккуратно излагая факты и замалчивая лишние детали, она описала всё, что касалось многоножек.       — Думаю, нам нужно произвести некоторые исследования на личной аппаратуре, чтобы подтвердить полученные Вами данные, — заметил всё тот же представитель США. — Также это понадобится нам для разработки стратегий борьбы с этим видом вторженцев. Полагаю, дела подобной важности не могут решаться на уровне одного государства, тем более при столь низком уровне научного оснащения, который Вам приходится иметь.       — Благодарю Вас, мистер Уэст, за готовность к содействию, — твердо проговорила Ольга. Илья чуть заметно усмехнулся, заметив, как тонкие пальцы её руки сжались под столом в кулак. Однако рассказывая про синтетическую кожу, капитан казалась спокойной.       После неё заговорил представитель Германии — как оказалось, их подразделению тоже пришлось столкнуться с синтетической кожей.       — Некоторое время назад сотрудники «Ультрафиолета» — Германского подразделения — столкнулись с исчезновениями людей. На первый взгляд, в деле не было ничего, связанного с вторженцами: некие фирмы размещали объявление о приеме на работу, проводили собеседование, после чего некоторых — зачастую несколько десятков на одно место — «принимали», и те пропадали в неизвестном направлении.       Когда полиция бралась за поиски, выяснялось, что фирмы никогда не существовало. Можно было бы заподозрить торговцев органами или «живым товаром», но то, по какому принципу выбирали жертв, просто не укладывалось в голове. Это могли быть и совсем молодые девушки, и старики, и студенты, не в добрый час решившие заработать, и опытные специалисты с несколькими образованиями за плечами. Здоровые, больные — похитителей не волновало.       «Ультрафиолет» насторожило уже это обстоятельство, но в местах проведения собеседований — арендованных на пару суток офисах — ксеноДНК ни разу не была найдена. Однако всё решила одна-единственная девушка, Эрна Байер.       Её младшая сестра Илзэ оказалась как раз одной из ищущих работу студенток. Не особо делясь своими планами со старшей, которая уже была встревожена проскакивающими в новостях сообщениями, Илзэ Байер попыталась устроиться наборщицей текстов в маленькое издательство, рекламу которого нашла в Интернете и поместила в закладки.       Девушке «повезло» — последним сообщением, что получила её сестра, было СМС «Йесс!!! Меня приняли:):)». Когда же Эрна попыталась перезвонить, телефон Илзэ был уже отключен.       Старшая сестра оказалась сообразительной и, позвонив в полицию, кинулась просматривать журнал в браузере компьютера, где и нашла объявление.       Приехав по указанному адресу, девушка влетела в офис и кинулась на проводившего собеседование с ещё одним претендентом, требуя объяснений, и ударила его по лицу, оцарапав ногтями. Тот оттолкнул девушку, выбежал в окно и по карнизу скрылся в неизвестном направлении до приезда полиции.       Под ногтями Эрны Байер были найдены частички некоего полимера. При тщательном анализе было установлено, что его состав не сходен с составом синтетической кожи, которую предоставляли некоторым пришельцем государства, допускающие их укрытие среди людей.       Услышав этот отчет, многие страны заявили об участившихся исчезновениях людей, внешне не связанных вторжениями внеземного происхождения.       — Вероятно, подобные события могли быть вызваны тем, что на нашей планете обитает слишком много вторичных, адаптировавшихся пришельцев, которые осведомлены о том, что именно уязвимо в нашей защите, — заключил Эрик Уэст, постучав ладонью по полированной дубовой столешнице. — Когда мы даём пришельцам знать, что они должны бояться нашего оружия, — они придумывают, как обойти его. Только когда мы уничтожаем агрессоров, не дав им сориентироваться, — они боятся нас. Те, кто развивает «политику взаимодействия», в который раз подставляет под удар не только собственное население, но и безопасность прочих государств, не так ли, мисс Селехова?       — Не так, мистер Уэст, — твердо ответила Ольга. — То, что мы видим, лишь вершина айсберга, и...       — Ну разумеется, разумеется, — перебил её человек из «Ультрафиолета». — Ведь они наверняка решили просто свозить землян на экскурсию, показать им другие миры... С разъедающей легкие кислотной атмосферой, гравитацией в десять раз выше земной и кучей их хищного потомства!       Он задохнулся от ярости и замолчал, блестя в камеру покрасневшими глазами.       — Давайте не будем переходить на частные случаи, — вкрадчиво проговорил Уэст. — Сейчас на нужно не оплакивать потери, а укреплять позиции. Разумеется, США окажет посильную помощь всем, кто заинтересован в этом. А что касаемо подразделения «Лейкоцит», полагаю, они наконец вспомнят о том, что являются частью целого...       На этом совет было окончен. Ольга схватила чайник и отпила воды прямо из носика. Вода оказалась неожиданно горячей, и капитан закашлялась.       — Вот какой черт принес этого Эрика?! — выдохнула она. — Опять всё превратил в политическую агитацию... И вопросов только больше становится...       В соседней комнате Женя увлечённо объяснял Максу строение атома.