Дочь Вождя

Тауриэль стояла на крыльце, пристально вглядываясь в темнеющую даль, когда Драэн легко взбежала по ступеням. Вид черноволосой - все ее ссадины и синяки - не вызвали у эльфийки никакого сомнения насчет того, что случилось с орками. -Нам нужно уходить, - тихо произнесла Вольная, оперевшись на более-менее сохранившийся кусок перил. - И как можно скорее. Там дракон. -Я вижу, - рыжеволосая воительница кивнула. - Кили в порядке, - вскользь бросила она, смерив Вольную косым взглядом. Та гордо задрала голову и презрительно хмыкнула в ответ. -Отлично. Идем. Девушки синхронно шагнули в дом, и черноволосая первым делом немедленно двинулась к детям Барда. -Нам пора уходить. Быстро. Берите только необходимые вещи, и я жду вас внизу. -Мы никуда не пойдем. Мы дождемся отца. - Баин упрямо дернул подбородком, но воительница лишь криво усмехнулась. -Если вы не пойдете со мной - вы умрете. Как ты думаешь, твой отец хотел бы этого? Настроение, и без того паршивое, испортилось вконец, и девушка задумчиво проводила худую спину паренька взглядом. Руки мелко дрожали - нет, не из-за еще не сошедшего азарта и не из-за переживаний, а из-за того, что ее чувства и мнение снова втоптали в грязь. Люди Эсгарота, предупрежденные о наступающей беде заранее лишь благодаря ей, гордо фыркали черноволосой в лицо, а принц Леголас, что недавно ускакал из города, даже не обернулся ей вслед. Кажется, она глубоко ошибалась в окружающих... Вольные - кучка изгоев. Они были ей и ей останутся. Навсегда. Внезапно нестерпимо сильно захотелось домой, в родные камни Белой Цитадели, под крыло великого отца. Захотелось мира и спокойствия - того, чего Драэн не встречала со времен начала их долгого пути к Эребору. Видимо, она все-таки сдалась. Сломалась. Какая она все-таки слабая. Призрачная и почти неуловимая улыбка Кили - единственное, что придавало сил в этот трудный час. Его темные, все еще мутные глаза и слипшиеся волосы, грязная рубаха и кровавый след на штанине, под которой уже заживала страшная рана - все это сейчас позволяло эльфийке дышать, не тонуть в своих думах и смятениях окончательно. Но гном был хмур, мрачен и решителен - как и все в доме. Им нужно выбраться из этого города, и неважно, каким образом. Детей надо спасать. Драэн туго связала поданную Тильдой котомку и забросила ее на плечо, спускаясь вниз по ступеням лестницы. На черной воде у дома качалась лодка, и холодный ветер ласкал ее деревянные бока. Вольная шагнула на борт, села, нащупав весло, и подняла глаза, ожидая остальных. Волосы непослушно лезли в лицо, и дочь Вождя провела по ним рукой, убирая тяжелые, спутанные пряди. Из дома послышался шум, по лестнице гулко топали гномы. Вскоре все обитатели дома уже оказались в лодке - решительные, но вместе с тем напуганные до глубины души. Тильда опустилась на скамью рядом с Вольной и трепетно, боязливо взяла ту за рукав. Черноволосая чуть повернула вбок голову и, выпутав из девичьих пальцев кусок ткани, нашла ее маленькую холодную руку. -Не бойся. - Тильда заглянула в ее глаза - Я вытащу вас отсюда. Над головой бушевало пламя. Смауг, делая над городом очередной круг, огнем из пасти, словно разделительной чертой, рассек Эсгарот напополам. Вокруг пылало и рушилось буквально все - хрупкие дома оседали в воду, их жильцы в последний миг выползали из-под груды обугленных обломков, падали тонкие веточки мостов, опутывавших город словно паутиной. Драэн непроизвольно вздрогнула, когда рядом раздался крик, и в мутную воду озера рядом с ними упала женщина... Хотя то. что от нее осталось, женщиной назвать можно было с трудом... Девушка почувствовала, как ладонь Тильды чуть сильнее обхватила ее, и ободряюще погладила девочку по волосам. Потом выпустила ее руку и, подобрав со дна лодки еще одно, последнее весло, опустила его в воду. Надо выбираться отсюда. Суденышко пошло быстрей. Тауриэль впереди внимательно вглядывалась ввысь, с напряжением провожая глазами Смауга, что раз за разом появлялся над головой. -Вправо. - вдруг резко скомандовала она, и гребцы подчинились. Ту улочку, что они секунду назад оставили за спиной, свернув в ближайший боковой канал, обожгло пламенем. Вольная знала - вода не горит - но огонь, что сожрал улицу со всеми ее обывателями, домами, деревянными мостками над водой, был воистину беспощаден. Даже лед плавился под его смертоносным напором. Не осталось ничего. Только душераздирающие крики в памяти. Дочь Вождя налегла на весло, устало помотав головой на предложение Кили сменить ее, и лишь вяло усмехнулась на его уверения в полном здравии. Несколько минут назад он еще умирал... Вольная оглянулась назад, наткнувшись на пристальный взгляд гнома и с удивлением проследила глазами за поднимающимся Баином. -Что ты творишь, мальчик? - шепотом осведомилась она. Голос внезапно куда-то пропал. - Сядь! -Там наш отец! - воскликнул тот в ответ, указывая пальцем поверх убегающих вдаль еще целых крыш - Он на колокольне! Он борется с драконом! Парнишка застыл на секунду, выжидая, пока сестры и Вольная, обернувшись, убедятся в его правоте, а, потом резко двинувшись вперед, перешагнул через скамью, на которой сидела Дра. В последний миг девушка поймала его за штанину. -Сядь обратно... - в ее глазах плескалась неподдельные печаль и тревога, но Баин неумолимо дернулся, высвобождаясь из цепких пальцев, и ловко прыгнул через борт лодки, зацепившись за перила еще не разрушенного моста. Две секунды, и он уже на его деревянных балках, мчится вперед, прямо туда, где бушует вокруг колокольни ярко-красное пламя. - Баин! - он даже не обернулся. -Баин! - крик Сигрид пролетел над водой, но тоже не нашел ответа. Девушка едва не заплакала навзрыд. - Он же погибнет, он погибнет! -Он безумен. - чуть слышно ответила Вольная, с силой зачерпывая веслом воду - А безумцы чаще всего выживают в битвах... Сигрид молча вцепилась в узелок на своих коленях - по щекам девушки потекли слезы. Тильда прильнула к ее плечу, закрыв глаза, не в силах больше смотреть на это безумие. А город между тем все пылал - огонь, зверем кидаясь на любую добычу, разгорался все сильнее, и Эсгарот тонул в пламени, утопал в нем. И даже Долгое Озеро не могло его спасти. Лодка, меж тем, миновала еще несколько сожженных дотла домов и приблизилась к городским воротам, от которых остались лишь пара столбцов и одиноко висящая на последнем гвозде перекладина. За спиной раздался рык Смауга и шипение пламени, что быстро потонули во всеобщем скорбном плаче и криках сгорающих заживо. Драэн обернулась - как раз вовремя, чтобы заметить, как мечутся на неустойчивой деревянной вышке, на которой, подвешенный к ветхой крыше висел колокол, две темные фигурки. Тильда и Сигрид рядом синхронно вскрикнули - и Вольная заметила, как дракон, чей зловещий смех разнесся по всему Эсгароту, сбил соломенный настил над головами Барда и Баина. Колокол полетел вниз - и канул в водах Долгого Озера. Крыша разлетелась на щепки. Бард вдруг что-то прокричал - коротко и повелительно - и его сын замер на самом краю площадки, держась за подпорки бывшей крыши. Лодка гномов застыла, не дойдя до городских ворот - и остальные тоже вскинули головы, наблюдая за последней битвой. Вот только для кого она станет последней - для Смауга или безрассудно-храброго Барда, осмелившегося встать на защиту родных мест? -Кто ты такой, чтобы встать у меня на пути? - насмехался Смауг - Ты прос-с-сто жалок... Мужчина провел рукой по подпоркам - раз, два, три - и в них торчат сломанные дуги его лука. Четыре, пять - и Лучник уже натянул тетиву, метя в нахально ухмыляющегося дракона. Для того это всего лишь шутка, нелепость - жалкий человечишка осмелился бросить ему вызов! Дракон тянул время, желая насладиться его страхом - он был уверен в собственном бессмертии... Вольная скосила глаза на дочерей Барда - те буквально не дышали, изо всех сил вцепившись друг в друга и в борт лодки. Драэн протянула им руку, едва коснувшись плеча старшей - и через миг две детские ладошки уже цеплялись за нее, будто утопающий за последнюю соломинку. Вскоре к ним присоединились еще две. Дра поморщилась - а сила у девочек явно от отца... -Гномий стреломет. - восхищенно вздохнули рядом, и черноволосая вновь запрокинула голову. Остальные звуки померкли. Были лишь Бард, его чуть дрожащий сын, что служил опорой для последней черной стрелы - и Смауг. Секунда. Тяжелый взмах крыльев. Свист спущенной тетивы... Вольная так и не поняла, как это случилось - дракон взмыл в небеса, входя в отвесное пике, и вдруг замер на полпути, коротко вздрогнул, словно внезапно устав. И стал заваливаться вниз - уже помертвевший и холодный. Тильда и Сигрид перевели дух только тогда, когда драконья туша рухнула в воду - удачно погребя под собой бургомистра, что отчаянно пытался спасти свое ненаглядное золото. Вслед за ними вздохнула и дочь Вождя - тихо, с присвистом, будто в груди неожиданно стало тесно. А следом - весь город, что еще остался в живых. Крики. Рыдания. Эсгарот пал - пал под огнем, прогнулся под безжалостным драконом - и его жители сейчас вылавливали из реки трупы, что приносило бурным течением. Все, кто успел, кому повезло, спаслись - но таких "родившихся в рубашке" были единицы. Один человек на десять последующих. Всего-то. Драэн наклонилась к воде, провела по ней ладонью, вымывая из старых шрамов грязь и копоть. Позади обнимался со своими детьми Бард, что нашел их почти сразу после того, как их суденышко в числе прочих причалило к берегу - и было в его действиях что-то отчаянное, страшно-горькое. Он хватался за их руки, словно увидев впервые - или после того, как воскреснуть. Дочери и сын отвечали тем же. Впрочем, скоро страсти схлынули, и Бард повернулся к выжившим. -Он убил дракона! - выкрикнул кто-то из чумазой толпы, и люди обступили мужчину - Я сам видел! Правда! Темноволосый лучник хмурился в ответ, явно думая над тем, куда им теперь податься - и толпа моментально стихла, ожидая приказа нового предводителя. Защитника. Девушка выпрямилась, бросив беглый взгляд на верхушку Эребора, видневшуюся вдали - и перевела глаза на гномов, что уже собирались в путь до родной горы. Фили и Бофур поспешно стаскивали в одну из лодок провиант на дорогу, Оин руководил их слаженными действиями, а Кили застыл в стороне, ласково и бережно взяв за руки Тауриэль. Они тихо переговаривались. Драэн поспешила отвернуться - она знала, что эльфийка не пойдет с ними, и что это - ее первый и последний разговор с тем, кому она отдала свое сердце. Вольная опустила глаза, уставившись на свои ноги, и, не глядя вперед, вышла на берег. Задумчиво опустилась на камень - и тут же вскочила. -Драэн, - тихий голос Леголаса донесся из-за спины, и черноволосая резко обернулась, столкнувшись с принцем Лесных эльфов лицом к лицу. Тот был хмур, хотя в глазах у него скользила тщательно затаенная радость от новой встречи. - Я был уверен, что ты останешься в живых. - его голос обволок эльфийку не хуже паучьего кокона в Лихолесском лесу, и она доверчиво подалась навстречу светловолосому - Но сейчас у нас неприятности. - Леголас внезапно сухо поклонился ей и отступил в сторону, глядя на опушку леса, расстилающегося справа от них. Вольная смутилась и помрачнела - она уж было надеялась... На что? Глупо было даже думать об этом. Мысли Дра прервал рог - гулкий, громкий звук его разнесся над поляной, и все присутствующие повернулись на "зов". Из леса, ровной черной цепью, появлялись эльфы - все в броне, с копьями наперевес, на бравых, как на подбор, конях. Наконечники копий блестели на солнце начищенной сталью, а слаженные конские шаги по насыпи эхом отдавались от прибрежных камней. -Вольные... - тихо прошептал кто-то из толпы, вовсю пялясь на новоприбывших. Драэн рвано вздохнула - и вышла вперед, мягко ступая по влажному песку, остановившись в нескольких шагах от колонны. Вперед выехал всадник - и спешился рядом с девушкой, склонившей голову в знаке почтения. Его черный, как ночь, конь гарцевал на мелких камушках. -Ada, - едва слышно прошептала дочь Вождя, и на ее спутанные волосы опустилась властная рука. Вольная подняла глаза на своего отца - и тот ответил ей мягкой улыбкой, переведя свой взгляд на людей на берегу. Леголас, что стоял неподалеку, чуть кивнул. Вождь ответил ему пристальным взором. -Моя дочь, - начал он, обращаясь к пустоте, - пришла сюда по просьбе волшебника, движимая старой памятью о дружбе. Она выполнила свою часть долга, отплатила верностью, и теперь мы здесь... Чтобы заплатить до конца - на этот раз преданностью.