***
- Я стал бегуном, - Томас не мог скрыть радости в голосе. - Поздравляю, Томми, - голос у Веры был то ли сонный, то ли больной. И Томасу было обидно, что Вера не разделяла его радости. - И еще новенькая...- он неопределенно вздох. - До сих пор не очнулась. - Знаешь как ее зовут? Если это сучка Тереза, то я лично ей втащу... Томас попытался разглядеть лицо Веры, но она будто бы назло сидела в самом углу ямы, и кроме неясного силуэта ничего разглядеть было бы невозможно. - Я... - он замялся. - Я тебе еды при... Он не смог договорить, потому что услышал то, как Веру рвет. Она прокашлялась и ответила очень слабым голосом. - Нет, спасибо, Томми. Он не понимал, что с ней происходит, и не знал, чем мог помочь. После похищения капсулы он как-то проникся к ней, а скорее к тому факту, что они были друзьями, хоть он этого и не помнил, но страстно желал вспомнить, потому что Томас внуждался в друге. В старом знакомом ему друге. - Что с тобой такое? - он придвинулся ближе к клетке, не заботясь, что его могут заметить. - Тебе плохо? - Есть такое, - уклончиво ответила она и отодвинулась в другой угол. - Завтра тебя выпустят. - Плевать. Мне и здесь хорошо, - он услышал, как зашуршала на ней одежда. Верно, сложила руки на груди. - Ты обижена на Ньюта за то, что он посадил тебя сюда? Таков порядок, за драку... - Я обижена не за то, что он меня посадил, я обиделась за записку. И вообще, обиделась - это все дамские вещи. - А ты не дама? - с улыбко спросил Томас. - Нет. Я гривер, - и он услышал, как она щелкнула зубами. - Я - монстр. И на самом деле я здесь, чтобы вас всех перерезать во сне. Томас рассмеялся, но через силу. Все это не казалось ему смешным.***
- Добро пожаловать на волю, - громогласно крикнул Минхо, открыв руки для объятий. Вера скептически на него посмотрела, щурясь из-за солнца. - Я не мылась три дня и от меня воняет рвотой, давай недостовлять друг другу неудобства, Минхо, - с этими словами она потрепала его по плечу и прошла дальше. Минхо в расстройстве поджал губы и пожал плечами. - Более того, появилась вторая самка в вашей стаей, возможно, тебе с ней больше повезет. - Она слишком щуплая, я предпочитаю другие...формы. И более того, - он поспешил за ней, - как только она очнулась, выкрикнула "Томас" и снова отрубилась. Вера неожиданно остановилась, и Минхо едва ли не врезался в нее. - Сучка Тереза, - прошипела она. - Пришла и сюда поганить мне жизнь. - Вы...вы знакомы? - К сожалению, да, - огрызнулась Вера и печатая каждый шаг, направилась в сторону кухни. - Может тебе к медакам? Вышлядишь паршиво. Да и твои руки... Она быстро спрятала их в карманы шорт и продолжила игнорировать Минхо. - И ты не хочешь зайти к Ньюту? - Да пошел он, чертов ублюдок. - Ты ему врезала - он посадил тебя в яму, все согласно правилам. - Хочешь сказать, что я втащила ему без причины? - Вера бросила злобный взгляд на Минхо. Бегун совсем отторопел. Он не знал, что нужно было сказать: что хочет услышать Вера или то, что он думает на самом деле. - Эээ...я... Я понятие не имею, что у вас с ним происходит... - У нас что-то происходит? - Он постоянно кроет тебя последними словами, просто не переставая. Вера такая, Вера все портит... - Да и выгнал бы меня к чертовой матери, если я его так бешу. - И эта странная сцена перед тем как гривер напал. Вы валялись минут пять на земле, просто не шевелясь в весьма...компроментирующей позе. - Минхо, я сейчас тебе врежу, и я готова отсидеть еще три дня в кутузке за это. Из-за угла вывернул Ньют. Заметив Веру и Минхо, он остановился, затем, напротив, ускорил шаг, явно намереваясь поговорить. - Кто последний до ворот, тот самый-самый трахнутый шанк! - выкрикнула Вера, неожиданно убегая в противоположную сторону. - Давай, Минхо. Он посмотрел на Ньюта, развел руки в сторону, как бы извиняясь, и последовал за девчонкой.***
- Третий день увиливать от Ньюта, очень ловко, - цокнул языком Чак, найдя Веру в могильнике, сидящей на дереве. - Он послал тебя найти меня? Будь благоразумным,Чак, птенчик мой, и соври ему, что я провалилась в ящик. - Окей, - просто пожал плечами Чак. - Но ты же не сможешь сбегать от него вечно. Вера закатила глаза, затем резко крутанулась на ветке, свесившись вниз головой. - Я очень ловкая, Чак. О-чень. Чак только хмыкнул и сложил руки на груди. Сейчас Вере казалось, что Чак гораздо умнее, чем ей показалось в первый раз. - Как там ваша новая принцесса лабиринта? Все такая же спящая красавица? - Клинт говорит, что ей стало еще хуже. - А Алби? Он не очнулся? - Ему становится лучше, но так медленно, что едва заметно. Вера вернулась в исходное положение. Лицо у нее было пунцовым из-за прихлынувшей крови. - А еще Минхо выдвинул на Совете, что нужно устроить праздник, - с энтузиазмом ответил Чак. - В честь мертвого гривера, новенькой... - Накопилось поводов, понимаю. Мы стайкой гриверов часто подступали к стене и в крохотные щели наблюдали за вашими утехами, - Вера бойко спрыгнула на землю. - Смотрели, завидовали и плакали ядом. Чак смотрел на нее с недоумением. - Я шучу, малявка, - она потрепала его по волосам. - Изгнание - вот был наш любимый праздник. Пиршество просто.***
- Эй, Гривер! - крикнул ей вслед Гэлли крайне серьезным голосом. Вера закатила глаза к небу, продолжая идти. Ей не хотелось разговаривать со Стражем строителей или еще с кем-либо. Все что хотелось сделать Вере - это заснуть. Но, к сожалению, физическая боль, пережитая моральная и шквал мыслей, которые могли ее уничтожить за секунду, не позволяли ей останавливаться ,а тем более ворочаться в постели в раздумиях. Она бралась за любую работу, лишь бы не сидеть на месте. А когда был перерыв - пыталась ввязаться в разговор парней. Все, конечно, обсуждали новенькую. Гэлли грубо схватил ее за плечо и обернул к себе. Вера аж задохнулась от наглости, но решила, что лучшая тактика - это молчание. Она смотрела на Гэлли со всем тем презрением, на которое была способна. - Есть работенка. Вера удивленно подняла брови. - Если это какая-то дебильная шуточка... - Я хочу, чтобы ты мне показала как устроен гривер. Вера не могла сдержать улыбки. Это было столь неожиданно, что и поверить сложно. - Ты, засранец Гэлли, просишь у меня помощи? - Эй! Я не... - Я не слышу тебя, Гэлли, - крикнула она так, что кучка слопперов обернулась. - Ты что-то хочешь? Гэлли надулся от обиды и было видно, как трудно ему давались эти слова, он буквально выпихивал их из себя. - Мне. Нужна. Твоя. Помощь. Вера расплылась в улыбке, вытерла воображаемую слезу и неверующе покачала головой. - Кто ж знал, что этот день настанет, мальчик мой... - Прекрати паясничать. Она радовалась не только тому, что самодовольный мальчишка переступил через свою гордость, но и потому, что сможет вернуться к старой, любимой работе. Она скучала по запаху машинного масла, по холодному блеску металла, по скрежету бензопилы и по горячей крови...Нет. Это было уже лишним. Это говорил в ней остаток наркотика. - Итак, гривер обыкновенный, он же мехтест. - Мехтест? - Механический тестер. Гэлли с недоумением наблюдал за Верой, ожидая пояснений. - Напонимаю, я не могу говорить тебе все, - она ласково провела рукой по клешне. - Здесь нет капсулы пилота, машинку явно завели и пустили по лабиринту, пока он не вырулил к нам. Раньше им управляли из главной комнаты, но это довольно неудобно, помехи и прочее. Такой махиной нужной управлять в ручную, - с любовью произнесла Вера, обнимая конечность монстра. - Ты больная, - только и произнес Гэлли. Вера кое-что заметила. То что это были остатки ее гривера - никаких сомнений. Машина и так была искалечанна, но появились и другие ранения. Вера внимательно оглядела его ноги, остатки корпуса, тело - маскировку. Такое чувство, что гривера пытались затоптать, разрезать. От этой мысли ей стало совсем не по себе. Другие пилоты явно поиздевались над ее мехтестом. К горлу подкатила тошнота, но Вера не хотела, чтобы Гэлли заметил ее слабости. - В команду пилотов меня долго не принимали, - она легла на землю, так чтобы основной корпус был над ней. Гэлли принес кое-какие инструменты, которые едва могли помочь, но Вера довольно ловко приловчилась. - И чтобы как-то занять свое место в команде...Нужно себя оправдать. Иметь свою сильную сторону, доказать, что ты ни хуже них. Конечно, самый крутой тот, кто не моргнув глазом расчленит вашего изгнаника, или тот, кто больше ужалит на неделе, - Вера буквально чувствовала волны ненависти исходящие от Гэлли. - Моя сильная сторона - техника, - она вытащила какую-то деталь и положила ее на траву. - Я ускорила гриверов, я поняла, где лучше расположить пилы. Да и морды я им придумала, чтобы были куда страшнее. Один парень помог записать аудиодорожку с воплем гривера. Мы нашли старых фильмов и... - Мне это неинтересно, - грозно ответил Гэлли. - Мне интересно, где у него слабые места. Вера вылезла из под гривера с интересом смотря на Гэлли. - Во-первых, захватить чужого мехтеста - невозможно. Он синхронизируется со всем нашим организмом, - она повернулась к нему спиной и приподняла волосы, показывая ровные дырочки в шее. - Пилот и мехтест - единое целое. - Я понял, - мрачно отозвался Гэлли. - Пробить капсулу - тоже невозможно. Так что пилота не выведешь из строя, но вот аккумулятор, - она постучала по дну, - он довольно плохо защищен. Бей снизу. Тут же, спереди, находится камера. Лишишь зрения - уже будет легче. Клешни. Тут есть что-то вроде суставов, когда они поднимаются, то здесь сликоновое покрытие, думаю, стрела пройдет. Клешни закаратит, и двигаться будет сложнее. Гэлли следил за каждым движением, внимал каждому слову, и Вере казалось, что не такой уж он и засранец. Все-таки, он просо хотел защитить Глэйд прежде всего, пусть он и самонадеянно решил, что в его руках Приют точно будет в безопасности. Она знала, что что-то назревает. Некий раскол, революция. Она разговаривала с остальными, Котелок как-то омболвился о собрании, где Гэлли клялся перерезать Томасу глотку. Вера не придавала этим словам значения, думала, что это было сказано на эмоциях. Откровено говоря, Вере не хотелось в это лезть, ей было плевать на все внутренние перевороты, на бойни и мятежи. Ей хотелось покоя и, конечно, гриверской крови. У нее даже не было желания узнать, кто эта новенькая и что написано в записке. Ей просто было страшно.***
Дверь в душевую неожиданно открылась и мгновенно захлопнулась. Вера понадеялась, что просто кто-то ошибся и остался снаружи. Все внимательно следили за тем, чтобы не оказаться с Верой в душевой, хотя, как она сама думала, многие только этого и хотели. Вода была горячая, плитка под ногами скользкая. Она не столько нуждалась в душе, сколько в тишине и спокойствии. Вера зашла в кабинку с одним явным намерением: разрыдаться как последняя девчонка. Она услышала как кто-то шагал по коридору. - Дама в душе! - перекрикнула она шум воды. - Прошу покинуть помещение! Некто замер. Вере стало неспокойно. Мало того, что она была голой, так она еще была и абсолютно безоружной. - Эй! Не знаю кто там, но проваливай. Собеседник молчал. И Вера думала, что сейчас все ее шутки оправдаются, и ее правда кто-то отымеет. Она уже думала, как будет отбиваться, пыталась вспомнить, где именно лежала бритва, которую кто-то из мальчишек оставил и перебрала в голове всех, кому бы она не так уж сильно сопротивлялась. - Это Ньют. Голос звучал слабо и неуверенно. Вера тяжело вздохнула. Конечно, сложно прятаться от человека будучи запертой с ним в одной местности. Подловить ее в душе - весьма умно. Знал же, что она будет одна и более того, уйти она точно не сможет. Полотенце было слишком далеко, а одежда еще дальше. - Надеюсь, ты пришел меня молча нежно изнасиловать и уйти. Ньют рыкнул со злостью, пытаясь скрыть бешенство. - Я пришел поговорить. И попросить прощения. Прозвучала пауза. Вера сделала напор поменьше, чтобы шум воды не так сильно мешал. - Я поступил глупо. Нереально глупо. Я держусь за порядки, Вера, а в основе порядка лежит доверие. Мне надо было лучше подумать, прежде чем пытаться прочитать записку вслух. Просто столько всего произошло, я запутался. Алби проходит метаморфозу, я один... - Нытье-нытье-нытье, - пропела Вера. Ньют сделал глубокий вдох, и кажется, собирался с мыслями. - Прости меня, Вера. И за записку, и за яму. Ты ударила меня заслуженно. Вера не почувствовала ничего, кроме неловкости. Она знала, что Ньюту стыдно, и ей доставало удовольствие наблюдать за тем, как он мучится. Но, кажется, с этим пора было кончать. - Хорошо. Я прощаю. - выдавила она из себя, прислонившись к стенке душевой. - Что-то еще? - Записка...Тебе отдать ее? - Она намокнет. Просто прочти, - она хотела быть спокойной, но сердце ускорило ритм аж до боли в груди. Ее подташнивало. Ньют развернул клочок бумаги, с секунду помолчав, зачитал. - Покайся. Мы убьем тебя лично. Он услышал шлепок о воду и тягостный, со свистом, вдох. Вера не упала, она просто соскользнула по стенке и села на пол. Слезы вырвались сами. Даже не слезы, а самое настоящее рыдание. Лихородачное, больное, внезапное. Ей хотелось заткнуться, ей нужно было заткнуться. Но она никак не могла. Слезы душили ее, драли горло, а из носа потекло. Она чувствовала себя мерзкой, слабой, жалкой и надеялась только на то, что Ньют уйдет. Вера завыла, воткнула зубы себе в руку, стараясь звучать тише, стараясь болью физической заглушить боль моральную. Она ощущала себя в ловушке. Будто вокруг были не бетонные стены лабиринта, а неисчесляемая боль. Ей кинули огромное полотенце, и она замоталсь в него, не боясь, что то намокнет. Ньют прошел в кабинку, молча выключил воду и сел рядом, не заботясь о сухих вещах. - Бля, Ньют, если у тебя хоть капля уважения ко мне, - голос у нее дрожал, - выметайся отсюда. Пожалуйста. Он молча увел ее руку от ее лица, где на коже остались следы зубов, и даже ни глядя на нее, крепко сжал ладонь, переплетая пальцы. Вера уткнулась лбом в колени. Лицо Ньюта было отрешенным, она ни выражало сочувствия, ни жалости, потому что знал, ей это не нужно. - Я злился на тебя, - заговорил он, - скорее из-за того, что ты все рассказала Томасу, а не мне, - он сглотнул и стал ожидать, когда Вера ответит хоть что-нибудь. - Я злился, потому что с Минхо вы постоянно болтаете, как старые друзья. Я злился, потому что ты даже с Гэлли мила больше, чем со мной. Вера шмыгнула носом. - Какие глупости. - Я знаю, - он сжал ее руку еще крепче. - Я так зол на тебя, сам не знаю почему. Просто не могу избавиться от этой..., - он пытался что-то изобразить свободной рукой, но плюнул на это, уронил ее на плитку, и брызги полетели в сторону. - Что происходит? Что означает эта записка? - Эта записка означает, что я потеряла семью, Ньют. Что я предатель, - она произнесла это будто ничего не значило. Эмоции опустошили ее полностью, и теперь, они оба, снова лунатики, пялились на ровные прорези плитки, крепко держась за руки. - Ты про других пилотов? Гриверов? - Да. - Я думал, ты знала, что так будет. - Я думала, что меня убьют создатели, а не мои...- лицо ее дернулось, голос сорвался, - мои друзья, моя семья. Я думала, они поймут, простят. Но они искромсали моего гривера. Просто растоптали, устроили это показательное шоу, пытались запугать... - Мы не дадим тебя им. Мы постоим за тебя. - Я не боюсь умереть, Ньют. Совсем не боюсь. Раньше боялась, а теперь это кажется бессмысленым страхом. Потому что рано или поздно это случится. С каждым из нас. Мне кажется, самые лучшие моменты я уже прожила, что все, жизнь окончена... - Не говори ерунду. - Я верила, я действительно верила в то, что Лабиринт это чистилище. Как ты себя проявишь, так и определится твоя судьба. Грешник или праведник. Искупил грехи или нет. Вы попадаете в Лабиринт и становитесь сами собой. Кто жалкий трус и бежит без оглядки, а кто из последний сил затаскивает полумертвого друга на стену. Лабиринт всех расставляет по своим местам. Мне досталась роль палача, монстра. А теперь я такая же беззащитная букашка, как и вы. Все справедливо. - Не правда, - он обернулся к ней и смотрел с таким вниманием, что Вере стало совсем не по себе. Ей было обидно, что волосы висели мокрыми сосульками, что лицо стало пунцовым, а глаза наверняка опухли. Ей было обидно, что она совсем не красивая и не женственная, что в нее невозможно влюбиться. - Ты чертовски смелая и совсем не беззащитная... Он что-то говорил, а Вера заново осознавала руку Ньюта в своей руке. Она будто нагрелась, потяжелела, жест стал совершенно иным. Она посмотрела на Ньюта будто в первый раз, отмечая каждую черточку лица. Он был красивым. Как-то по своему красивым, и она никак не понимала что именно ей в нем нравилось. У нее были другие представления о мужском идеале. Ей бы скорее подошел Минхо. И было бы логичнее, если бы она влюбилась в него. И тут она осеклась, понимая, о чем только что подумала. - Я не хочу, чтобы ты умирала, и не хочу, чтобы у тебя дрожали руки. Ты должна сбежать вместе с нами. Гриверы тебе больше не семья, мы теперь твоя семья. Она не удержалась, даже не подумала, просто сделала. Поддалась вперед, наклонила голову вперед, прикрыв глаза. И он увернулся. Просто увернулся. Резко убрал руку, словно его ошпарили, отодвинулся от нее и смотрел широко распахнув глаза. Будто она и правда была гривером, а не девчонкой. По сердцу Веры будто провели ножом. И она сделала то, что делала всегда, когда ей было нестерпимо больно или страшно. Она рассмеялась и сделала вид, что это все одна глупая шутка. - Ну ты и дерганный, Ньют. Такой смешной, - она легко прошла мимо него, где лежала одежда, неспешно натянула белье, а затем шорты. - Я думала, как тебя заткнуть и решила припугнуть. Не волнуйся, милый, я не хотела тебя целовать. Но, черт, у тебя было такое смешное лицо! - она застегнула шорты, накинула майку, и обернулась к нему. Ньют пытался улыбаться, но выходило не очень правдоподобно. - Господи, ты такой красный, как...не знаю даже. Как кровь на лапах гривера. Ньют встал на ноги, откашлялся. - Это из-за пара. Я не испугался. Я сразу понял, что эта шутка, - он тут же натянул на свое лицо маску безэмоционального лидера. - Очень идиотская шутка, как и все твои шутки. Вера пожала плечами, усмехнулась. - А Минхо эта шутка понравилась. Даже очень. Кулаки Ньюта сжались. - Спасибо, что поговорил со мной, птенчик. Увидимся сегодня на празднике. И он снова возненавидел ее так, как ненавидел ни одно существо на этой земле.