Под маской человека.

- Мам, помнишь, ты спрашивала, что я хочу на Рождество? - промямлил я в трубку. - Ты уже что-то придумал? - мама обрадовалась, услышав эту фразу, ведь я никогда не прошу подарков. Они мне не нужны. Нужна только мама... *** Я открыл глаза. Это был сон. Всего лишь сон. Как же я хочу вернуться в прошлое и не звонить. Не делать этот гребаный звонок. Я встал с кровати и поплелся в ванную. Ну вот. Занято. Наверное, Джессика уже проснулась. Что ж, придется подождать. Сделаю нам завтрак. Я направился на кухню. - М-да... Небольшой у нас выбор, - сказал я себе, нахмурив брови и открыв холодильник. - Да. Надо бы сходить в магазин. А пока позавтракаем тем, что есть, - послышался ласковый голос сестры. - Доброе утро, Джессика. - Доброе. Ты уже можешь идти в ванную, - оповестила сестра. Я направился к двери ванной. Открыв ее, сразу же заметил резкий перепад температуры. Я протер зеркало и посмотрел на себя. Этот человек виновен в смерти своих родителей... Джессика все еще пытается убедить меня, что я не виноват, но эти отговорки бессмысленные. У меня есть мысли о суициде. Но когда я смотрю в чисто-голубые глаза сестры, мне хочется жить. Жить ради нее, ради моей младшей сестренки. Несмотря на то, что Джесс младше меня всего на три года,она остается маленькой девочкой, о которой хочется заботиться, как о своей дочери. Я включил воду. - Джесс! - вода горячими струями полилась прямо мне на спину.- Сколько раз я просил, чтобы ты отключала душ после себя?! - я быстро закрыл горячую воду. Настроив, наконец, нужную мне температуру, я залез в ванну. Прохладные струи стекали по моей затекшей ото сна спине. Как приятно осознавать, что утро не такое уж и дерьмовое. После душа я чувствовал себя лучше. Я вышел из ванной - по ногам сразу повеяло прохладой. Мое распаренное после душа тело не было готово к холодному коридору. Я пулей помчался в свою комнату, чтобы не отморозить себе конечности. Зайдя, я одел футболку с джинсами и отправился завтракать. Дом уже успел наполниться запахом кофе. Через минуту я уже стоял в дверях кухни. Обернувшись, Джесси увидела меня и жестом позвала к столу. Я сел с ней рядом. Передо мной стояла тарелка с овсянкой. Джессика некогда не любила кашу, поэтому сделала себе бутерброды. А мне, в свою очередь, нравилась овсяная каша. Я съел всё содержимое тарелки и принялся за горячий кофе. - Как дела в университете? - Джесси прервала гробовую тишину своим вопросом. Вообще, мы с сестрой часто разговариваем. Сейчас это единственный человек, с которым я общаюсь. Единственный, кого люблю. Единственный, кому нужен. - Все хорошо. Семестр закончен отлично, - я боялся разочаровать Джессику жутко безразличным тоном. Она могла подумать, что мне не хочется с ней общаться. Я ее люблю, но сегодня у меня не было настроения для разговоров. После смерти родителей я вообще мало общаюсь с кем-либо. Всего пару недель назад моя голова была полна энтузиазма, но автокатастрофа перевернула мою жизнь с ног на голову. - Фрэнки, - протянула Джессика, пощелкав пальцами перед моими глазами, и только тогда я вышел из "транса" и посмотрел на сестру. - Ты что, уснул? - с нахмуренным лицом спросила она. - А? Что? - Говорю: как там твои друзья? В последнее время ты постоянно сидишь дома. Я понимаю, что без родителей тебе плохо. Так же, как и мне, - Джессика опустила глаза в пол, - но жизнь продолжается. И ты не виноват в их смерти. Это просто случайность. - Не надо пытаться меня переубедить, Джесс, - с этими словами я допил свой кофе и отправился к себе в комнату. Раньше здесь царил порядок. Но сейчас... Тексты песен, рисунки (которые не так уж хорошо у меня получались), учебники были разбросаны по всей площади моей комнаты. Наверное, надо бы убраться. Но не сейчас. Я хочу прогуляться. Накинув на себя толстовку и надев любимые кеды, я предупредил сестру об уходе и вышел из дома. Свежий, но теплый ветерок окутал мое лицо, как только я вышел за порог. Солнце изредка выглядывало из-за туч, как будто осматриваясь и опасаясь чего-то. Наверное оно боялось моего лица. Мертвый взгляд, покусанные губы, синяки под глазами, бледная кожа - это мое ужасное лицо. Раньше оно выглядело по-другому. Я был другой. Я полностью погрузился в мысли и забыл, что иду по городу. Тротуарная плитка сменилась на обычный асфальт. Я стою на дороге. Сейчас, может быть, меня собьет машина, а я стою на месте. Может быть, мне стоит умереть? "Слишком долго думаешь, Фрэнки", - будто бы прошептала мне на ухо смерть. Я почувствовал острую боль в теле. Внутри все сжалось. Было тяжело дышать. Кровь наполняла мой рот, сил не хватало, чтобы сплюнуть ее. Я был в сознании, а это самое паршивое, - когда ты не можешь ничего сделать. Мои глаза были приоткрыты. Я видел, как люди подбегают ко мне, пытаясь хоть чем-то помочь. Кто-то стал звонить в скорую. Врачи приехали, когда я уже лежал без сознания.