М плюс М: Сложная математика

Ника приехала на выставку со своими родителями, поэтому мы договорились встретиться через два часа у выхода, чтобы немного пообщаться до моего отлета. Конечно, она предлагала, чтобы я присоединился к ним, но я решил, что мне комфортнее будет прогуляться в одиночестве. — Ваш город такой серый, — сказал я Нике, когда мы встретились после выставки и медленно брели вдоль улицы. — Просто с погодой не повезло, — пояснила она. — Да и район мне этот никогда не нравился. Хотела бы я тебе показать самые интересные места, жаль, что времени так мало… — Может быть тогда пойдем куда-нибудь перекусим? До самолета еще три часа, — предложил я. Ее глаза вдруг засияли: — А знаешь, у меня есть одна прекрасная идея! — О чем ты? — Хочешь увидеть весь город? — Я же сказал, что само… — Есть одно место, — перебила она меня, — высокое здание в центре города, если мы заберемся на крышу, оттуда ты сможешь увидеть все-все! Возьмем ужин с собой и отправимся туда! Ника была очень возбуждена. — А ты уверена, что мы попадем на эту крышу? Ты там была уже? — идея была неплохой, но все же в ней были темные пятна. В Лондоне мы с Никой много раз нарушали закон, тайно проникая в разные места, где туристам появляться не следовало, и это было довольно весело, хотя, не спорю, очень опасно. Вот и сейчас идея девушки звучала довольно сомнительно, хотя я был не против пережить с ней еще одно приключение. — Да, все в порядке, — усмехнулась она, — я уже была там с друзьями. Даже если дверь на крышу закрыта, я знаю, как ее открыть — там кодовый замок и его довольно легко отгадать — по стертым клавишам. — Ладно, я согласен, — на моем лице появилась легкая ухмылка. *** Мы вошли в высокое офисное здание. Охранник на входе заинтересованно посмотрел на нас — наверное, мы выглядели немного подозрительно — что здесь могло понадобится двум студентам в субботу? — Вы куда? — спросил он. Я растерялся. Что нам ему сказать? — Мы в редакцию, — сказала Ника, — у меня там дядя работает. Мы быстро! Нам только передать кое-что нужно. — Ладно, идите, — охранник махнул рукой. Мы вошли в лифт, и я спросил: — У тебя дядя в редакции работает? Ника рассмеялась. — Я просто увидела табличку, что здесь редакция есть и начала болтать, что в голову пришло, — сказала сквозь смех она. — Очень находчиво, — заметил я. В здании было тридцать два этажа, лифт поднимался до тридцатого — дальше мы вышли на лестничный пролет и пешком прошли еще два этажа. Перед нами возникла заветная дверь и она была заперта. Как и говорила Ника, на ней был кодовый замок. Некоторое время девушка изучала циферблат. Потом начала подбирать комбинации. — Опля! — сказала она, когда замок щелкнул и дверь поддалась. — Я же говорила, что открою ее. — Супер! — я одобрительно улыбнулся. — Нужно только чем-нибудь подпереть дверь, — добавила девушка, — чтобы не захлопнулась. Рядом мы нашли какую-то дощечку и всунули ее в щель — видимо, для этих целей она тут и лежала. Когда я вышел на крышу и пошел к краю — я почувствовал силу пронизывающего насквозь ветра. Довольно прохладно. Но, впрочем, это было не важно — отсюда вид на город открывался просто невероятный. Меня окутало чувство восхищения и неподдельного счастья, такого искреннего, которое бывает, как правило, в детстве. — Это восхитительно! — сказал я Нике, которая стола рядом со мной. Ника молча сложила руки на железные прутья ограждения и уперлась в них подбородком. Она бросила на меня мимолетный взгляд — ее глаза сияли. Некоторое время мы стояли и, молча, любовались видом. — Холодновато, — позже отметил я, обнимая себя руками. — Ты даже без шапки, — Ника подошла ко мне ближе и провела рукой по волосам, которые уже порядком растрепал ветер. Поправив мою челку, которая лезла в глаза, она заметила, — волосы так быстро отросли. Совсем длинные. — Не хочу больше коротко стричься, — я смущенно улыбнулся. — Почему? — Ника подошла ближе и положила голову на мою грудь. Я обнял ее, прижимая к себе. — Ему больше так нравится, — пояснил я. — Вы все еще вместе? — Угу. Ника обхватила меня руками и прижалась ко мне еще сильнее. — Кажется, пора устраивать пикник и сваливать отсюда, а то мы насквозь продрогнем, — сказала она. — Хорошая мысль, — сказал я, натягивая на голову капюшон толстовки и поднимая воротник своего пальто. Мы спрятались за небольшой бетонной постройкой, где ветер дул не так сильно, стянули рюкзаки и принялись выкладывать наши запасы еды. Усевшись прямо на холодную поверхность асфальта, который покрывал крышу здания, мы принялись за ужин. Ника все время прижималась ко мне, и я чувствовал ее дрожь. — Держи, — я протянул ей бутылку красного вина. Она сделала большой глоток. — По-моему, это была безумная идея, — сказал я, принимая бутылку из ее рук, — предлагаю скорее заканчивать с ужином и сваливать отсюда. Я приложился губами к бутылке и принялся пить вино, словно это была обычная вода — я думал лишь о том, что, выпив больше я скорее согреюсь. — А я не хочу уходить, — вдруг сказала Ника, — ведь тогда ты уедешь. Она поднялась на колени и, навалившись, обхватила меня. — Ник, ну, ты чего? — я уткнулся носом в ее маленькое плечо. — Я так скучала… скучала по тебе, — ее голос дрогнул. Я хотел сказать, что тоже скучал, но понял, что почти не вспоминал о Нике. Я был так поглощен нашими отношениями с Марком и проблемами в университете, что совсем забыл про нее. Она несколько отпрянула, продолжая обнимать меня. Наши глаза встретились. — Поцелуй меня, — попросила она. — Ну, ты же знае… — начал было, но девушка не дала мне закончить фразу. Я чувствовал вкус ее губ и, прижимая ее тело все крепче, все глубже тонул в омуте ее поцелуя. Почему мне это так нравится? Лаская ее язык своим языком, я почувствовал, что весь горю — мои пальцы залезли под ее куртку, потом юркнули под кофту — и вот я почувствовал тепло ее юного тела. Боже, как я жаждал, буквально сгорал от желания сорвать с нее одежду и погрузиться в нее. Она сидела на моих коленях, крепко прижимаясь своей промежностью к моему паху — и это сводило меня с ума. — Хочу тебя, — прошептала она мне на ухо. Я впился губами в ее шею, продолжая ласкать ее тело. Не могу остановиться… не могу… Вдруг поднялся сильный ветер и даже несмотря на то, что мы укрылись за стеной постройки — он настиг нас и, можно сказать, сбил с ног. Все, что мы разложили перед собой — закуски и бутылки с напитками тут же разлетелись по всей крыше. — Черт, — приподнявшись, я сел, потирая свой затылок. — Больно? — взволнованно спросила Ника. Ника от порыва ветра упала на меня, что смягчило ее падение, а я же неплохо приложился головой к асфальту. — Нормально, — я натянул кислую улыбку. — Пойдем уже отсюда. — Куда? — она с тоской смотрела на меня. — Времени до отлета не так много и, наверное, мне уже стоит взять такси и ехать в аэропорт — не хочу опоздать на посадку, — пояснил я. — Нет, — девушка нахмурилась, — я не хочу…. О чем она говорит? Ника вдруг подскочила на ноги и куда-то решительно направилась. Я в недоумении смотрел ей вслед. Не нравилось мне ее настроение. Когда я поднялся на ноги, чтобы последовать за ней, девушка уже вернулась обратно. В ее руке я вдруг увидел… это же… та самая дощечка, что держала дверь! — Что ты наделала! — воскликнул я. — Мы же теперь заперты тут! — Верно, — она отбросила дощечку в сторону, сложила руки в карманы и отвела взгляд. — Зачем?! — воскликнул я, стараясь перекричать вновь разбушевавшийся ветер. Ника подошла ближе и подняла на меня грустные глаза: — Я всего лишь хочу, чтобы мы закончили, то, что начали… — Ты с ума сошла! — закричал я. — Я ведь опоздаю на самолет! — Это не проблема. Полетишь на следующем, — она улыбнулась. — Следующий только утром, — огрызнулся я. — К тому же… — я запнулся, — Марк будет волноваться… Ника некоторое время смотрела на меня грустными глазами, а после подошла, взяла меня за руку и прижала мои холодные пальцы к своим губам. — Я тебя люблю, — вдруг сказала она. *** Как часто мы ждем этих слов. Ждем, когда кто-то откроет тебе свое сердце и скажет: «Я люблю тебя». Они словно спасательный круг в омуте бескрайних чувств, которые поглощают твой рассудок, делая тебя совершенно беспомощным и слабым перед этим миром. Но пока слова не сказаны, ты только погружаешься все глубже… на самую глубину, где звучит самая грустная песня, разрывающая твое несчастное и больное сердце, которое еле-еле бьется, познавая горечь безответной любви. Ника была жертвой, и я мог бы ее спасти, стоило мне лишь сказать, что наши чувства взаимны, но это не было правдой. Я мог бы назвать ее своим другом, своей любовницей, но никогда — возлюбленной. Да, я хотел бы подать ей руку помощи и вытянуть ее из омута страданий, но было бы это честно по отношению к ней, по отношению к Марку, по отношению к себе? — Прости, — сказал я, — я ничем не могу тебе помочь… Ника нахмурилась: — Это неправда, — сказала она дрожащими губами. — Ник, я люблю Марка, ты же знаешь, — как можно мягче старался говорить я. — Тогда, что ты чувствуешь ко мне? — Я не знаю… — я несколько растерялся. — Симпатию… возможно, желание… — В таком случае, — решительно сказала она, — ты можешь мне помочь. Займись со мной сексом! — Я не могу, — я покачал головой, — я обещал ему, что никогда не изменю. — Что?! — воскликнула девушка и ударила меня в грудь кулаком. — Тогда что это было? Ты только что чуть не трахнул меня, а теперь идешь на попятную? — Я бы не стал доводить дело до конца… — неуверенно промямлил я. — Я тебя не понимаю! Только что ты говорил, что чувствуешь ко мне желание, а потом начал искать отговорки. Так ты хочешь меня или нет? — напирала она. — Возможно… — я стиснул зубы. Конечно, я хотел ее, но мысли о Марке уже начали заполнять мой разум. Оказавшись в ловушке на этой крыше, я начал изрядно волноваться. Как я объясню ему, почему опоздал на самолет. Я, конечно, мог признаться ему во всем и выложить все карты, но тогда бы пришлось рассказать ему о Нике. Но, если он все узнает, тогда… снова накажет меня… от этой мысли по моей коже побежали мурашки. — Возможно? — процедила она. — Я… я совершил ошибку, — с запинкой сказал я, — я не должен был давать тебе надежду. Пойми, я не хочу причинить тебе боль, но я не могу так… не заставляй меня… иначе… — Иначе что? — Ника внимательно изучала мое лицо. Ее слова, казалось, долетали до меня издалека — я думал о том, что случилось бы, если бы я изменил ему сейчас… на этой крыше… что, если бы, ветер не помешал нам с Никой?.. Я бы не смог утаить этого от него, и тогда, вероятно, он бы снова заставил меня проходить через круги ада его унижений или же попросту выставил меня за дверь, что даже хуже… во много, во много раз хуже… — Эй, что с тобой? — голос Ники вырвал меня из моих мыслей. — О чем ты хотел сказать? Иначе что? — Марк бросит меня, — сказал я холодным голосом и отвел глаза. Прижавшись к стене постройки, я медленно спустился вниз и сел на асфальт. Склонив голову вперед, я тяжело дышал. Глаза наполнились влагой. «Марк… Почему я здесь? Почему я сейчас не с тобой?» Он мог бы сейчас быть рядом, но ради меня он отправился на эту чертову конференцию. Когда он делал все, чтобы помочь мне определиться с моим будущим, я в этот момент… Я должен во всем ему признаться и будь что будет… я заслуживаю любого наказания. Ника присела рядом и положила руку на мое плечо. — Ты изменился, — сказала она, — твои чувства к нему изменились… — Что ты хочешь этим сказать? — пробормотал я. — Раньше я думала, что это для тебя лишь игра, но теперь вижу, что ты действительно его любишь… — Я никогда не играл с ним, — я поднял на нее глаза, а после неуверенно добавил. — Наверное… — Ты повзрослел, как и ваши чувства, — она кисло улыбнулась. — Возможно, ты этого еще не понимаешь… — Кажется, понимаю… — я сглотнул. *** Дверь на крышу открылась, и мы увидели улыбающееся лицо Елены — подруги Ники, которой она позвонила, чтобы вызволить нас отсюда. — Скорее, — сказала она, — такси ждет внизу. — Ты еще можешь успеть, — сказала Ника, толкая меня в дверной проем, — торопись! Мы выбежали из здания и сразу же помчались к парковке. Перед тем как я сел в машину, я крепко обнял Нику. — Спасибо, — сказал я. — Надеюсь, мы еще увидимся, — прошептала она. — Обязательно! К счастью, я успел на посадку. В самолете я начал прокручивать в голове события прошедшего дня. Казалось, что день прошел за неделю. Вскоре мои веки медленно опустились, и я заснул — может быть я просто устал от долгого дня, а может быть в самолете было так тепло, что после холодной крыши меня просто разморило. Марк встретил меня в аэропорту. Еще издалека я увидел его высокий силуэт и шапку растрепанных темных волос. Он стоял, засунув руки в карманы и широко улыбался. Приблизившись, я натянул ответную улыбку — искренне улыбаться не получалось — я все еще чувствовал свою вину перед ним и понимал, что сегодня нам предстоял тяжелый разговор. — Дима, — он обхватил меня руками. — Марк, — я прижался к его груди. — Выглядишь уставшим, — заметил он, проведя рукой по моим волосам. Раньше, сделай бы он что-то подобное в общественном месте, где все смотрят на нас, я бы отпрыгнул от него и прорычал что-нибудь вроде: «Отвали!». Но теперь я лишь зажмурился от удовольствия — пусть смотрят, пусть думают, что хотят, но я не хочу лишаться его нежных прикосновений. Я положил голову на его плечо и прошептал: — Я должен тебе кое-что сказать… — Мм? Говори, — он снова запустил свои пальцы в мои волосы. — Давай, лучше дома, — предложил я. — Хорошо, — он взял меня за руку, — пойдем. Когда мы сели в машину, Марк, широко улыбаясь, сказал: — Я хотел придержать эту новость, но не могу больше… В общем, — продолжил он, — все получилось! С понедельника ты будешь учиться в Академии, — он засунул руку в карман, достал оттуда какой-то листок и протянул его мне, — вот твое расписание! — Что?! — я не верил своим ушам, вглядываясь в строчки на листке. — Как?! Как тебе удалось?! Я перевел взгляд на Марка, который продолжал одаривать меня своей улыбкой. — Забыл о моем очаровании? — усмехнулся он. — К счастью, ректором Академии оказалась довольно молодая женщина, и мне не составило труда убедить ее. — Ты соблазнил ее? — удивленно спросил я. — Возможно, — Марк загадочно посмотрел на меня, — всего лишь небольшой флирт, тебе не о чем волноваться… в любом случае, мне удалось добиться желаемого и теперь тебе не стоит переживать из-за учебы. Завтра поедем по магазинам и купим все необходимое, там на обратной стороне, — он указал на листок, — написано, что тебе потребуется для обучения. — Я… — я не смог закончить фразу. Мои глаза щипало от подступающих слез. — Что такое? — Я не заслуживаю всего этого… — пробормотал я, отведя взгляд. В своих руках я сжимал бумажку с расписанием и тихонько шмыгал носом. — Что случилось? — обеспокоенно спросил Марк. — Кое-что произошло в поездке… и ты должен это знать, — я сглотнул, — хотя… дело даже не в этом… — я начал путаться в своих мыслях. — Об этом ты хотел поговорить со мной? — в его голосе чувствовалась тревога. — Да, — я кивнул. — Хочешь рассказать сейчас или все-таки доедем до дома? — Не знаю… — прошептал я. — Давай, ты еще раз хорошо все обдумаешь, — предложил Марк, — а дома все расскажешь? Ладно? — Хорошо, — я отвернулся к окну и за весь отрезок пути не проронил ни слова. *** Когда мы вошли в квартиру, сняли обувь и верхнюю одежду, Марк тут же схватил меня за руку и потащил в спальню. Он швырнул меня на кровать и завалился сверху. Его язык и губы принялись ласкать мою шею. — Я соскучился, — прошептал он, — словно не день прошел, а целая вечность… Я думал в точности так же… И так же жадно желал его сейчас… Но когда он поцеловал меня в губы, мне едва хватило решимости ответить ему. Я не мог больше позволять себе пользоваться его добротой… — Остановись, — попросил я его, когда он принялся стягивать с меня футболку. Я понял, что не смогу продолжать, пока не получу его прощение… — Я не могу так… — я отвернул лицо. — Ладно, — он слез с меня и растянулся на спине рядом со мной. — Ты все еще беспокоишься об этом разговоре? Он тяжело дышал. — Знаешь, а я не хочу ничего знать, — продолжил он. — Что бы ты не наделал, давай просто забудем об этом? Почему он не хочет слушать меня? Наверняка, он понимает, что я нарушил одно из его правил, но готов простить меня буквально с закрытыми глазами. — Нет, это будет нечестно… — пробормотал я. — Ясно, — он нервно провел рукой по лбу. — Выкладывай. — Это касается Лондона, — начал я, глядя в потолок, — я говорил тебе, что познакомился там с одним человеком, так вот… — я запнулся, — мы столкнулись на выставке… и кое-что произошло… Я почувствовал исходившее от Марка напряжение. Я осторожно посмотрел на его лицо — брови нахмурены, губы плотно сжаты — ему явно неприятно выслушивать все это. Он закрыл глаза и нервно сглотнул. — Ты… — тихо сказал он, — больше не любишь меня?.. Что?! Не люблю его! Да, как… Почему… Я подскочил на кровати и склонился над его лицом. — Нет! Люблю! Конечно, люблю! — выкрикнул я. — Дурак! Как ты мог только подумать об этом?! Марк смотрел на меня влажными глазами. — Но ты… — он нервно прикусил зубами палец на своей руке, — ты ведь… снова изменил мне с ним? Да? Я отпрянул и сел рядом, обнимая свои колени. Бросив на него виноватый взгляд, я признался: — Только поцеловал, — а после тихо добавил: — И не с ним, а с ней… это девчонка… — Что?! — Марк оживился, он приподнялся на локте и глядя мне в глаза спросил: — Девчонка? — Да, это девушка, кроме того совсем еще юная — ей всего шестнадцать, — пояснил я. — Ты спал с девчонкой?! — глаза Марка увеличились от удивления. — Серьезно? — Да, — снова подтвердил я. — Ее зовут Ника. — Так вот откуда у тебя эти потребности… если честно, я даже не предполагал, что это была девушка, — он выглядел задумчивым. — Хм… и как тебе это? — Быть с девчонкой? — уточнил я. — Угу. — По-другому, — сказал я, — но тоже приятно. — И что же приятней? — Марк устроился удобнее и, подперев рукой подбородок, внимательно изучал мое лицо. Он уже не был зол или расстроен, скорее заинтересован. — Ты имеешь в виду — быть пассивом или активом? Или быть с тобой или с ней? — уточнил я. — И то и другое, — он хитро прищурил глаза. — Быть с тобой, — сказал я, — а роль мне в целом не важна… мне нравится и так, и так… Марк усмехнулся. — Серьезно, я даже немного удивлен. Выходит, я зря тебя так жестоко наказал, — он смущенно отвел глаза, — видимо, ты все же привык за каникулы к роли актива и уже чувствуешь потребность… — Я обещаю, что больше не буду пытаться, — сказал я, глядя ему в глаза. — Ладно, — он улыбнулся, — посмотрим, может быть, я иногда и буду позволять тебе что-то такое… но только с моего разрешения. Понял? От его слов внутри меня запорхали бабочки. Я чувствовал жуткое волнение — неужели он… — А как насчет моих слов? — я вспомнил, что еще не получил необходимое мне прощение. — Что дальше? Ты ведь не расстанешься со мной? — Нет, — на его лице читалось удивление, — конечно, нет. — Накажешь? — мой голос дрогнул. — Нет, — коротко ответил он. — Но… тогда… я не понимаю… — растерянно пробормотал я. Марк взял меня за руку. — Ты еще не понял? — нежно сказал он. — Сегодня ты сделал кое-что очень важное, после чего я совершенно не могу злиться на тебя… Что он имел в виду? — О чем ты говоришь? — не понимал я. — Из аэропорта мы шли с тобой за руку, и ты не стал снова стесняться меня, как ты обычно поступаешь. Я в жизни не чувствовал себя более счастливым. Ты больше не сомневаешься… я понял это сегодня. — Считаешь, я изменился? — я вспомнил слова Ники. — Конечно, — Марк наклонился и поцеловал меня в губы, а после, обнимая меня сказал: — Иди сюда. Я прижался к нему спиной, а он обхватил меня руками и положил голову на мое плечо. — Ника сказала сегодня, что любит меня, — тихо сказал я, — представляешь, закрыла меня на крыше… я уж решил, что опоздаю на самолет… — Для шестнадцатилетней она уж слишком наглая… — ворчал Марк. — Я бы вставил ей как следует лишь за то, что она подсадила тебя на траву. Когда ты мне признался, что куришь уже больше двух месяцев, я понял, что это началось еще в Лондоне. Сам бы ты не стал искать такую возможность, значит, был кто-то, кто надоумил тебя, и, логично, что это была твоя Ника. — Ты прав, но… не вини ее во всем, я ведь и сам вел себя как глупый подросток… Но теперь… — прошептал я, — все будет хорошо. Я обещаю, что постараюсь больше не нарушать ни одно из твоих правил. Я не хочу создавать тебе проблемы… Марк усмехнулся: — Я рад это слышать, — он поцеловал меня в макушку, — ты, наконец, начал взрослеть, мой маленький дурачок. Опять он за свое? — Сам дурак, — огрызнулся я. — Прекрати обзывать меня! Марк засмеялся. — А то что? — с ухмылкой спросил он. После он задрал мою футболку и пальцами нежно провел по груди. Не в силах сопротивляться, я закрыл глаза, предвкушая удовольствие. — Наверное, я поспешил, — сказал Марк, проведя языком по моей шее, — может быть, тебя все же стоило наказать? Джинсы, что были на мне, я носил без ремня, и Марку не стоило труда быстро справиться с пуговицей и замком. Он запустил свою руку в мои трусы и принялся ласкать меня. Я прогнул шею назад, упираясь затылком в его плечо. — Может быть, тебя стоило связать? — продолжил он. После я почувствовал, как его зубы впиваются в мою шею — это было достаточно больно, но жгучая боль и окутавшее меня чувство возбуждения вместе были чем-то поистине волшебным. Закрыв глаза, я глубоко дышал. — Раздевайся! — сказал он и принялся быстро стаскивать с меня одежду, а после разделся сам. Когда мы были полностью обнажены, он завалил меня на спину, раздвинул мои ноги и навалился сверху. Проведя рукой по моим волосам, он прошептал, глядя мне в глаза: — Я люблю тебя, мой Дима. — И я… тебя люблю, — тихо ответил я. Марк страстно поцеловал меня в губы, а после задрал мои ноги вверх. — Обхвати меня, — сказал он. Я скрестил свои ноги на его спине, и в этот момент он вошел меня. Так быстро… И так глубоко… Мои глаза сразу стали влажными. Быстрый ритм сердца звучал в висках. — Хорошо, — сказал Марк и принялся двигаться. Он быстро наращивал ритм. Я откинул руки назад и вцепился в стальные прутья изголовья. Движения Марка становились все более жесткими. Он упирался лбом в мою грудь и тяжело дышал. — Сейчас, — сказал он. — Да, — выдавил из себя я. Тишина, что недавно окружала нас в этой комнате, была нарушена нашими громкими стонами. Мы лежали рядом и смотрели друг на друга. Наши тела были влажные. Грудные клетки часто поднимались в попытках восстановить дыхание. Я взял Марка за руку, и наши пальцы переплелись, как когда-то переплелись наши судьбы. Я был счастлив. Все это было лишь началом нашей с Марком истории — впереди еще долгая жизнь. И я желал лишь одного — прожить ее рядом с ним. И пусть уравнение «М + М» кому-то кажется неправильным, но я уверен, что мы с ним справимся — в конце концов, Марк силен в математике, да и не только в ней… Надеюсь, вы понимаете, о чем я ;) Конец :)