М плюс М: Сложная математика

*** Черт. Как же болит голова. Я с трудом разлепил глаза и осмотрелся. Марка рядом не было. Комнату заливал яркий солнечный свет. Интересно, сколько уже времени? В голове начали мелькать события прошлой ночи. Я не понимал своих чувств. С одной стороны, я получил желаемое, что делало меня счастливым, но какой ценой? Я вспомнил теплые слезы Марка, его напуганный и растерянный взгляд. Блядь. Надеюсь, он не сильно зол на меня. Я попытался перевернуться и встать с постели, но что-то мне помешало. Запястья вдруг взвыли от боли. Я поднял глаза и понял, что прикован наручниками к металлическому изголовью кровати. Что?! Я сильнее потянул руки, думая, что это какая-то шутка и эти наручники не более, чем игрушка, которую я смогу сломать, но они держали мои руки мертвой хваткой. Дерьмо! Что это еще за игры? — Марк! — закричал я. — Марк! Но никто не отозвался. Я прокричал его имя еще несколько раз, но в ответ снова была тишина. Выходит, он уехал в университет и бросил меня тут в таком положении? Так сколько же времени сейчас? Мой взгляд упал на прикроватную тумбу, где стояли часы — половина двенадцатого утра. Я так долго спал? Почему Марк не разбудил меня? Стоп! А это что? Я заметил записку. Приблизившись к ней на сколько я мог себе позволить из-за державших меня наручников, я начал вчитываться в текст: «Дима! Сегодня ты сильно пожалеешь о том, что трахнул меня. Буду дома примерно в 13-00. Жди». Откинувшись на подушку, я нервно сглотнул. А он неплохо все продумал. Прикованный к кровати, я не смогу сбежать, да и чтобы он там ни задумал — сопротивляться ему я тоже не смогу. Оставалось лишь ждать, надеясь на то, что он все-таки простит меня, в чем я уже сильно сомневался. *** Марк вошел в комнату с легкой ухмылкой на лице. — Проснулся? — ласково спросил он, медленно прохаживаясь по комнате. Я бросил на него хмурый взгляд. — Не рад меня видеть? — он подошел ближе и прищурил глаза. — Освободи меня, — процедил я, — сейчас же! Марк негромко засмеялся. — Размечтался, — после сказал он, резко стаскивая с меня одеяло, и, когда оно оказалось на полу, он добавил, — так лучше. Он приложил указательный палец к губам и, замерев на несколько секунд, задумчиво рассматривал мое обнаженное тело. — Чего ты добиваешься? — спросил я, прерывая ход его мыслей. Марк растерянно посмотрел мне в глаза, но потом его взгляд переменился — я увидел, как в его зрачках заплясало бесовское пламя. Он поставил одну ногу на кровать и низко склонился надо мной. — Знаешь, сегодня ночью ты мне впервые был противен, — он скорчил кислую гримасу, — ты был просто омерзителен. Я сгораю от желания выбить из тебя всю эту дурь! Я бы выпорол тебя так, чтобы ты неделю не мог ни сидеть, ни стоять, ни лежать, но я обещал, что больше так не поступлю. Но все же не смогу себе простить, если сейчас хоть раз не врежу тебе! Что?! Я смотрел на него широко распахнутыми глазами. Марк несколько отстранился, и я увидел, как он замахивается для удара. В следующую секунду я почувствовал резкую боль в своей челюсти. Я не мог защититься, так как мои руки были надежно прикованы к кровати. Больно. Я зажмурил глаза, которые в эту же секунду стали влажными. — Я проявил слабость этой ночью не потому, что я такой слабый. Нет, — Марк продолжал говорить, разминая костяшки пальцев после удара. — Я беззащитен лишь перед тобой и твоими капризами — не смог тебе отказать… Я ведь просил тебя не делать этого! — закричал он. — Говорил, что я не хочу! — Прости… — проскулил я, облизывая разбитую губу. Черт. Опять кровь… Рана только-только начала затягиваться. Марк убрал свою ногу с кровати и отошел в сторону. Он часто и глубоко дышал, внимательно изучая мое лицо. Кажется, в его взгляде промелькнуло сочувствие, но все же, в большей степени, он определенно все еще был зол и обижен на меня. — Нет, — коротко сказал он после, — рано. — Не нужно было вчера наливать мне виски, я же предупреждал тебя! — я пытался найти оправдание. — Не думаю, что дело только в этом… — задумчиво сказал Марк. — Ты почему-то вдруг возомнил себя активом… это странно… Придется как-то исправлять ситуацию, не хочется, чтобы это повторилось вновь. Черт! Он уже приковал меня наручниками и ударил! Да, что у него в голове?! Марк вышел из комнаты, и, вскоре вернувшись, притащил небольшую спортивную черную сумку, кинув ее у кровати. Потом из платяного шкафа он достал веревку и что-то еще — я не смог разглядеть. Похоже, он все хорошо продумал и серьезно подготовился. Я почувствовал дрожь в своем теле. — Что ты будешь делать? — с тревогой в голосе спросил я. — Для начала, заткну тебе рот, — с издевкой сказал он. — Не хочу слушать, как ты рыдаешь… Он подошел ко мне и резко затолкал мне в рот что-то напоминающее платок или вроде того. Я пытался увернуться, но он схватил меня за лицо и сказал: — Будешь сопротивляться, тебе же хуже! Я перестал дергаться, лишь жалобно взглянул на него. Он закрепил кляп двумя полосками скотча — крест-накрест. После он надежно подвязал мои ноги веревкой под коленями, также, как в ночь перед моим отъездом в Лондон. Только теперь он еще несколько раз обернул мои бедра веревкой — похоже, это было сделано не сколько ради надежности, сколько для личного эстетического удовольствия Марка. — Прекрасно, — закончив сказал он, окинув меня оценивающим взглядом. Он наклонился и что-то достал из сумки. Его рука скользнула между моих ягодиц, я почувствовал холод — это явно была какая-то смазка с жутко леденящим эффектом. — Ты мне надолго сегодня нужен, — пояснил он. Не смотря на окутавший меня страх, и дрожь, пробивавшую меня в этот момент, я почувствовал, что сильно возбудился. Марк, заметив это, ухмыльнулся и засунул в меня палец. Я застонал, но из-за кляпа это прозвучало лишь как тихое мычание. Вынув палец, он засунул в меня какой-то предмет… Что это? Я зажмурил глаза — это было немного больно, даже не смотря на действие смазки. Марк поднялся с кровати, и вышел из комнаты. Я же все еще пытался смириться с инородным предметом внутри меня. Все мое тело окутал озноб. Что, черт возьми, на уме у этого извращенца? Когда он вернулся, в его руках я заметил бутылку виски и стакан. Он пододвинул стул к кровати, сел, потом налил себе немного виски и сделал глоток: — Ну, что ж, — он ухмыльнулся, — теперь можно начинать шоу. Он запустил руку в карман брюк и достал оттуда какой-то небольшой прибор. Его палец коснулся кнопки на нем, и я почувствовал, как предмет внутри меня начал несильно вибрировать. Вибратор?! А у него в руках пульт управления? — Приятно? — спросил Марк. Ощущения и впрямь были достаточно приятными и мое возбуждение начало быстро брать власть над моим разумом — я не мог скрывать этого — все отражалось в моих глазах. — Вижу, тебе нравится, — он сделал глоток из стакана, — а теперь немного быстрее, — он вновь, нажал на кнопку на пульте управления. Черт! Из-за кляпа мне не хватало воздуха. Я часто дышал через нос, плотно закрыв глаза. А эта вибрация… действует невероятно возбуждающе… — Теперь еще быстрее, — сказал он, щелкая кнопкой. — Нравится? Нравится?.. Да… очень… Еще немного и я… Марк поднялся со стула, убрал стакан на тумбу и наклонился надо мной. Его пальцы крепко схватили пряди моих волос. — Кончай уже, — прошептал он, засовывая свой язык в мое ухо. Я больше… не могу… Сопротивляться… В следующий момент я почувствовал, как теплая жидкость брызнула на мое тело. Из глаз потекли слезы. Мне нужен был перерыв, но прибор в моем теле продолжал вибрировать. Я бросил жалостливый взгляд на Марка, надеясь, что он выключит его. — Хочешь, чтобы я выключил? — спросил он, усмехнувшись. — Хорошо. Он нажал на кнопку и вибратор замолчал. Марк медленно вынул его из меня. — Выглядишь униженным, — сказал он, ухмыляясь и стаскивая с себя одежду, — но этого еще недостаточно. Раздевшись, он наклонился над моей грудью и несколько раз прошелся влажным языком. Лишь от одной мысли, что сейчас он слизывает мою сперму, я вновь возбудился. Заметив это, Марк тут же вошел в меня. Обхватив мои бедра, он быстро наращивал темп, проникая в меня все глубже и глубже. Ему потребовалось немного времени, чтобы кончить. Я был почти на пределе — мое тело дрожало, предвкушая удовольствие. Марк, похоже, понял это и решил мне помочь — он склонился над моим пахом и принялся ласкать меня языком, а после и вовсе принялся делать мне достаточно глубокий минет. Наслаждение с невероятной силой окутало каждую клеточку моего тела, я прогнулся назад на сколько это было возможно и излился прямо в его рот. Сердце колотилось как бешеное. Воздуха. Как же мне не хватает воздуха… я жадно и глубоко втягивал носом кислород. Слезы наслаждение катились по моим щекам. Когда я открыл глаза, увидел, что Марк сидит на стуле и потягивает из бокала виски. — Очухался? — спросил он с издевкой. — Минут десять, кажется, в отключке был. Я удивленно посмотрел на него. Так долго? — Продолжим? — спросил он, усаживаясь рядом со мной на кровати, и погружая в меня свои пальцы. Я замычал, зажмуривая глаза — я пытался сказать, что уже устал. Пусть мое тело говорило об обратном, ведь стоило Марку коснуться меня, как я снова возбудился. Эти игры отнимали очень много сил, а ведь я сегодня даже ничего не ел и не пил — и во всем теле я ощущал слабость. Марк вновь довел меня до оргазма вибратором, а после снова трахнул меня. Я кончил уже четыре раза… Мной вновь овладела жуткая слабость. Все тело затекло и ныло от боли. Запястья саднили от раздирающих кожу наручников. Сколько еще? Сколько раз он заставит меня это делать? Когда он вновь засунул в меня вибратор, я крепко зажмурил глаза и расплакался. — Что такое? — спросил он, касаясь пальцами моей щеки. — Почему ты плачешь? Я отдернул голову от его руки, отворачивая лицо. — Тебе не нравится? Ты не хочешь? — словно передразнивая вчерашнего меня, говорил он. — Хочешь попросить, чтобы я не делал этого? Мм? Да! Да! Мои влажные глаза умоляли его прекратить. — Чего же ты молчишь? — усмехнулся он, сжимая в руках пульт от вибратора. Мое тело вздрогнуло. — Значит, не нравится? А мне вот очень нравится, — он поцеловал меня в шею и нажал кнопку на пульте. — Кажется, ты вчера говорил мне что-то подобное, не так ли? Дима. *** С трудом разомкнув веки, я смотрел на Марка, который задумчиво стоял у окна и вглядывался куда-то вдаль. Интересно, сколько на этот раз я был в отключке? Пить. Хочу пить… Я уже с трудом мог шевелиться — ноги затекли от веревок, руки горели от натирающих наручников. Сколько уже раз он сделал это? Десять? Двенадцать? Четырнадцать? Я сбился со счета. — Мм, — Марк оглянулся. — Очухался. Он подошел ко мне и сел рядом. — Еще? — спросил он, медленно вставляя в меня вибратор. Собравшись с последними силами, я помотал головой. — Что такое? Устал? — заботливым голосом спросил он. Марк склонился над моим лицом и некоторое время вглядывался в глаза. Он нежно погладил меня по голове, поправил сбившуюся челку, а после я почувствовал, как он принялся отдирать скотч от моего лица. Пара резких рывков и мой рот, наконец, был свободен. Когда он вынул платок, я сразу сделал несколько глубоких вздохов. — Пить, — прошептал я, — я хочу пить… — Конечно, — сказал он и принялся развязывать веревки, освобождая мои ноги, — скоро я дам тебе напиться… Когда он закончил развязывать меня, я надеялся, что его пытки, наконец, завершены, но я ошибся. — Ты еще недостаточно унижен, — сказал вдруг он, перекидывая через меня ногу — его бедра тяжестью давили на мои плечи. — Отсосешь мне и считай, что мы квиты. Мои руки по-прежнему сдавливали наручники — я все еще был в его власти. Плевать! Я был готов сделать все, что он захочет, лишь бы все это скорее закончилось… Когда я взял у Марка в рот, и принялся ритмично сосать, он нажал на кнопку пульта — вибратор вновь напомнил о себе, мое тело инстинктивно выгнулось, предвкушая удовольствие. — Сейчас, — через несколько минут сказал он, хватая ртом воздух, — проглоти все… до капли… Спустя пару секунд я почувствовал, как мой рот наполняется его жидкостью. Марк тихо застонал. Когда я все проглотил, он слез с меня и сел у моих ног. Почти сразу он выключил вибратор и вынул его из меня с комментарием: — Хватит с тебя на сегодня. После этого Марк достал из ящика тумбы ключи от наручников и освободил мои руки. Он помог мне сесть и обнял меня, крепко прижимая к себе. — Ты всегда будешь моим пассивом, а я всегда буду тебя трахать, — спросил он, — ведь так? Я был совсем без сил. Руки буквально висели вдоль тела. Моя голова лежала на плече Марка. Комната плыла перед глазами. — Да, — тихо ответил я, стараясь сдерживать слезы. — Правильный ответ, — тихо сказал он, запустил пальцы в мои волосы, нежно поцеловал меня в губы, а после добавил, — а теперь давай тебя отмоем и накормим. *** Вернувшись домой в подавленном настроении, я не сразу заметил Марка, который неслышно подошел ко мне, когда я стягивал с себя кеды. — Ты где был? — спросил он. От неожиданности я вздрогнул и поднял на него глаза. В его руках была тарелка, которую он медленно протирал полотенцем. Длинная черная челка лезла в его глаза, и, так как руки его были заняты, он неуклюже пытался убрать ее локтем. — Ходил в Академию, — пояснил я и выпрямился. — Тебе помочь? — я кивнул в сторону тарелки. — Зачем? — он проигнорировал мой вопрос. — Узнавал, могу ли я перевестись, — пробурчал я, направляясь на кухню. Марк последовал за мной. — И что? — спросил он, убирая тарелку на полку с посудой. — Ничего, — на выдохе сказал я, усаживаясь на стул, — написал заявление. Сказали рассмотрят в течение недели, но шансов мало… как-то так… — Почему мне ничего не сказал? — Марк нахмурился. — Не знаю… хотел сам со всем этим разобраться, — недовольно сказал я, складывая руки на груди. — Я ведь могу помочь, — возразил он, — все-таки я преподаю в университете и у меня есть связи. — У тебя и так работы полно, плюс учеба… в общем, не хотел тебя обременять, — я отвел взгляд. — Чего?! — Марк подошел ко мне и положил руки на мои плечи. — Обременять? Ты же знаешь, что я всегда готов помочь тебе… Он пододвинул другой стул и сел напротив. Его ладони лежали на моих коленях. Он заглянул в мои глаза: — Что тебе еще сказали? Почему мало шансов? — Если меня и возьмут, то только на первый курс, но, в принципе я знал, что так и будет, — пояснил я, — но на бюджете мест совсем нет. На счет платного обучения — есть небольшой шанс, но это слишком дорого. У меня нет денег, а у тебя я не возьму… я и так живу за твой счет… и мне от этого как-то не по себе, — я нервно прикусил губу. Марк убрал одну руку и, приложив пальцы к губам, на несколько секунд замер, обдумывая что-то. — В эту субботу выставка, — вдруг сказал он, — поедешь один. Без меня. — Что? — я в недоумении посмотрел на него. — В этот день будет конференция, там соберутся преподаватели со всех университетов города. Я не хотел идти, но раз такое дело, я думаю, мне стоит туда наведаться, — он взял мою руку и сжал пальцы, — я постараюсь сделать все, чтобы тебя перевели на бюджет в эту Академию. — Марк, — я несколько смутился, — поче… зачем? Ну, я имею ввиду — не стоит так напрягаться из-за меня… — Но мне ведь не сложно, — он обиженно посмотрел на меня. — Если ты не поступишь сейчас, и будешь поступать следующим летом — потеряешь уже два года. Почему бы мне не попробовать помочь тебе? — Но… я хотел поехать на эту выставку с тобой… — разочарованно сказал я. — Прости. Но ты же понимаешь, что твоя учеба куда важнее, — он провел ладонью по моей голове, — я думаю, ты там прекрасно проведешь время и без меня. Я бросил на него обиженный взгляд и ничего не ответил. Глупо было обижаться на него, ведь он действительно был прав — моя учеба куда важнее, но в своих мыслях я все же очень хотел, чтобы Марк полетел на эту выставку со мной. — Перелет в одну сторону длится всего каких-то пару часов, — сказал мне Марк, — утром улетишь туда, вечером вернешься и все мне расскажешь? Хорошо? — Ладно, — я кивнул и нехотя натянул кислую улыбку. *** В субботу утром Марк отвез меня в аэропорт и, не дожидаясь, когда я сяду в самолет, почти сразу же умчался — ему нужно было успеть на конференцию, которая начиналась достаточно рано. — Желаю тебе хорошо провести время, — сказал он и поцеловал меня в губы, — повеселись там. В этот момент я ненавидел себя — снова из-за меня он идет на жертвы. Говорит, что это ничего ему не стоит, но на самом деле я же вижу, что из-за меня он разрывается на части. По ночам, когда я уже сплю, он много времени проводит за учебой, а рано утром уже торопится в университет. Но при этом он всегда успевает уделить время мне — всегда внимательно выслушивает, все что я говорю, делит со мной обеды и ужины, ждет пока я усну, и лишь потом покидает нашу постель, чтобы сесть за свой ноутбук. «Он такой добрый, — размышлял я, сидя в кресле самолета. — Хотя, добрый ли?» Мой взгляд упал на запястья, где из-под рукавов рубашки все еще виднелись красные следы от наручников. Язык машинально облизал губу, рана на которой только-только начала бледнеть. Я вспомнил этот день, когда в течение нескольких часов он мучил меня. Три дня после этого я приходил в себя — почти все время спал — мое тело совершенно не слушалось меня. За все это время я не сказал ему ни слова — я был морально подавлен. А он… лишь бросал на меня презренные взгляды и иногда с ухмылкой напоминал, чтобы я знал свое место. — Ты — пассив! Еще хоть раз сделаешь со мной что-то подобное, — с угрозой говорил он, — можешь собирать свои вещи и проваливать на все четыре стороны! От этих воспоминаний мне было не по себе, хорошо хоть, когда я начал приходить в себя после его наказания — наша жизнь вернулась в привычное русло и мы больше не заговаривали об этом. Все-таки идея трахнуть его оказалась не просто неудачной, а совершенно провальной. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Марк жестоко наказал меня за мою промашку, но все же, как бы я не пытался не думать об этом, и забыть о нем в роли пассива, эти мысли напротив стали посещать меня все чаще и чаще. Мне никогда не выкинуть из головы картину, где он стоит передо мной на четвереньках, и я могу любоваться его униженным состоянием. А эти ощущения… когда я вошел в него… когда наполнил его своей спермой… Черт! Кажется, я возбудился прямо в самолете… Я подскочил с кресла и направился в туалет. Надежно закрыв за собой дверь, я быстро расстегнул ширинку и принялся ласкать себя… Неужели, я больше никогда не испытаю тех ощущений снова?.. *** Когда я подъехал к выставочному залу, у входа уже собралась толпа. Я взглянул на часы — начало только через пятнадцать минут. Сложив руки в карманы куртки, я встал недалеко от входа. На улице было немного прохладно — мне стоило одеться теплее. Я задумчиво озирался кругом — в этом городе я был впервые. Такие же серые улицы, как и у нас. От скуки я перевел взгляд на свои кеды, как вдруг меня кто-то окликнул. — Дима? — услышал я до боли знакомый голос. Я поднял глаза и увидел перед собой ее. — Ника? — удивленно спросил я. — Что… Что ты тут делаешь? Она подошла ближе и, широко улыбнувшись, сказала: — Ну, вообще-то, я живу в этом городе.