Я считал свои шаги, Все мои «нет» превратились в «да». И в тишине я должен признаться: Моя неспокойная история Смыла все мои грехи. Начинаю заново, опять. Именно здесь всё начинается. Это — прямо передо мной. Pop Evil — "Footsteps"
***
С небывалой уверенностью двое юношей, лишившихся в схватке не на жизнь а на смерть по одной из рук, решительно поднялись на ноги, а дальше — резко сложили уцелевшие ладони в единую печать. Сие событие и послужило абсолютным, бесповоротным завершением Четвёртой мировой Войны Ниндзя. Извивающиеся буквально повсюду массивные стволы древа — на которых в коконах, будто ожидающие перевоплощения в мотыльков гусеницы, висели люди — все разом рухнули на землю с дружным звучным громыханием. Теперь-то они свободны. Мир плавно приходил в себя. Наполнялся долго отсутствующей доселе чакрой, из-за внезапного наплыва каковой у меня, если честно, принялась чуть кружиться голова. Однако то было приятное, правильное чувство. Всё вернулось на круги своя. Ведь так и должно быть. Чуток погодя те самые исполинские каменные сферы рассыпались на кусочки благодаря Саске. Воистину удивительные существа показались из них на свет. Впрочем, я уже почти привыкла изумляться. А вдобавок даже видала однажды вблизи подобное создание. Гигантский быко-осьминог, которого я мельком припомнила, также, кстати, присутствовал тут, среди остальных Хвостатых зверей. Замечательная встреча, что ни говори! Следует заметить, она была далеко не последней на сегодняшний день. Мало-помалу к бывшему месту битвы двух товарищей по команде начали сходиться знатно потрёпанные шиноби Объединённой Армии. И практически каждый из них стремился поблагодарить одного парнишку, каковой своими способностями направлять людей на путь истинный неизменно напоминает мне сияющий во тьме маяк. Какаши тоже предпочёл спуститься к своим наконец-то воссоединившимся ученикам. Мы же вместе со стоящим в паре метров по левое плечо от меня Обито по-прежнему оставались на кромке обрыва в молчании. Никто из нас не решался нарушить воцарившуюся рядом с нами какую-то хрупкую, волшебную тишину. И мне, и, наверное, ему пришло в голову, что лучше в сию идиллию элементарно не встревать, дабы ненароком её не разрушить. Несколько знакомых лиц выловила и я из собравшейся внизу толпы. К примеру, девушку со светлыми длинными волосами да закрывающей левый глаз чёлкой… Уж не думала, что продавщица цветов также является ниндзя, право дело! Ещё одна куноичи аналогично показалась мне узнаваемой. Правда вот, сперва я невзначай подумала, что это был знакомый представитель клана Хьюга. Спустя секунду, при взоре на, эм… фигуру той персоны, мне стало ясно — я крупно обозналась. Поскольку сходство было налицо, а я в придачу помнила образ того парня лишь в общих чертах. К слову, сия довольно милая с виду особа, обладающая роскошной иссиня-чёрной шевелюрой, с искренним восхищением да смущением в глубоких нежно-сиреневых очах робко посматривала на Наруто. И больше ни на кого. Ируку-сенсея я узнала молниеносно, непроизвольно заулыбавшись пуще прежнего, когда после того, как махнула ему рукой, немедленно получила в ответ совершенно беззлобный, веющий неимоверной теплотой взгляд да едва различимый кивок. А когда вдруг завидела незамедлительно прибывшего, относительно невредимого Ямато-тайчо, то и вовсе не удержалась от судорожного всхлипа. Проклятье, я так переживала за него, серьёзно! Ведь ответственность за его здоровье и побег из Убежища лежала исключительно на моих плечах. Капитан не без приветственной полуулыбки отсалютовал мне двумя пальцами. Крепко зажмурившись, чтобы ненароком не продемонстрировать скопившихся в глазах из-за непередаваемой радости слёз, я сжала перед собой кулак да тоже широко ему улыбнулась. Вскоре подоспела и Цунаде с Казекаге да с правителями остальных скрытых селений шиноби (коими оказались ещё одна божественно прекрасная женщина с роскошными тёмно-рыжими волосами, излишне уж низенький старец и отдалённо смахивающий на также присутствующего здесь Киллера Би мужчина), с которыми я не была знакома лично. Хокаге мгновенно направилась к команде номер семь да первым делом… влепила Наруто с Саске по смачной затрещине. А пока мальчишки хватались за ушибленные головы и исподлобья сверлили Каге Конохагакуре недоумевающими, даже обиженными взглядами, она нежданно приложила туда, куда давеча приземлились её кулаки, уже совсем расслабленные ладони с жужжащей ирьенинской техникой. Параллельно женщина никак не сумела подавить растянувшиеся в поистине покровительственной усмешке краешки рта. Ах, она в своём репертуаре, честное слово! Рядом с Гаарой вырисовался и мой недавний знакомый в мешковатом чёрном одеянии да с пурпурной боевой раскраской на лице. Возле него отыскалась и девушка с волосами цвета соломы, собранными в четыре причудливых хвостика. Две достаточно узнаваемые фигуры в зелёных обтягивающих костюмах да с одинаковыми чернеющими и короткими шевелюрами аналогично замаячили на горизонте. Правда, вот за состояние здоровья, как чудилось, ни живого ни мёртвого Гая, я реально перепугалась. Впрочем, ему уже помогала некая ниндзя-медик. Знакомая девчонка с двумя гульками по обе стороны от макушки подсобляла традиционно пышущему энтузиазмом Року Ли придерживать бессознательного учителя. До непривычия неулыбчивый и бледный, казалось, пуще обычного, Сай тенью стоял в сторонке, размышляя о чём-то своём. «Ну и ну. Как же много узнаваемых лиц сразу!» Вероятно, на данный момент всем было плевать на то, что Учихи, находящиеся тут, ну и я до кучи — враги всего мира. Сейчас каждый банально радовался победе и тому, что столь ужасающие события завершились так быстро. Хоть без страшных, невосполнимых жертв, конечно же, не обошлось. Зато впредь подобное будут стараться предостеречь, обязательно приложат все усилия, чтоб не допустить повторения недавнего кошмара наяву. Уж я-то в этом убеждена на все сто процентов. Через оживлённый гул огромной толпы (которая, кстати, начинала постепенно рассасываться), сквозь сдавленные звуки чьего-то плача, периодически раздающиеся счастливые возгласы внезапно пробился послышавшийся точнёхонько позади меня голосок, обладательницу какового я давеча как раз вспоминала: — С-сестрица? Мы с Обито синхронно обернулись. Мне довелось с резкостью прогнуться в позвоночнике да с ошеломлением ещё шире распахнуть очи. Верно, то была не слуховая галлюцинация. Позади в действительности стояла она. Аргх, но, чёрт возьми, какого хрена она здесь делает?! Неужто эта маленькая глупышка и вправду участвовала в Войне? И только я уже намеревалась отчитать сию мелкую непоседу, которая обязана была, по идее, сидеть в Конохе да никуда не рыпаться, как девочка неожиданно с неразличимой для меня скоростью подскочила ко мне и со всей мыслимой мощью обвила мою талию своими миниатюрными загребущими ручками. Глядя пред собой расфокусированным взором, я так и оцепенела с машинально разведёнными в стороны полусогнутыми руками. Слыша при этом, как волнующе стучит кровь в висках. Явственно ощущая, как дрожит прижимающаяся ко мне сестрёнка, как она что-то лепечет сквозь приглушённые рыдания. Чувствуя, как губы у меня тоже предательски трясутся. — П-прекрати, Акико, — изо всех сил порываясь подавлять желание разреветься во весь голос, забормотала я, взирая на макушку сестры, — все же смотрят. Она побулькала нечто наподобие «плевать», заодно пуще прежнего прильнув ко мне и, как померещилось, ещё сильнее залившись слезами. Мне стало ясно одно: я больше не сумею сдерживаться. Одна ладонь как-то неуловимо даже для меня разместилась у младшей сестрёнки меж лопаток, вместе с тем на порядок интенсивнее притискивая её к моему телу. Вторая же кисть автоматически легла мне на лицо, дабы скрыть то, как из наполненных влагой глаз по моим щекам, наконец, заструились тёплые капли, и то, как гадко подрагивает подбородок, да и то, как искривились в жалкой пародии на улыбку непослушные уста, из каковых вырвалось исключительно судорожное, рваное: — Ками-сама… Я так ждала сего момента. Так трепетно хотела повстречаться с единственным родным человеком. О Ками, я и предположить не могла, что это произойдёт прямо тут. Ох, боюсь, меня попросту разорвёт от счастья на ничтожные ошмётки. — Так-так, опять занимаемся соплежуйством, ха? Эт у вас традиция такая, что ли? Из-за нежданно-негаданно раздавшегося оттуда, откуда давеча пришла сестра, грубого и до ужаса узнаваемого мужского голоса меня парализовало во второй раз. Кажется, находящийся поблизости Обито знатно насторожился при появлении того индивидуума. Ну, я всецело поддерживаю подобный настрой. Поскольку никогда не знаешь наверняка, что учудит сей воистину сумасшедший человек. Отняв ладонь от лица, я не без изумления во все глаза вытаращилась на прибывшего сюда мужчину, да только и сумела сдавленно промямлить: — Хидан-сан? — Ага, он самый, — с нездоровым весельем хохотнул сектант, прожигая меня весьма порицающим взглядом малиновых очей. — Ну и где тебя, дуру, носило? Я, между прочим, кучу времени убил на то, чтоб тебя найти, бля! И, хочу отметить, время, как жертва, для Джашина-сама не сгодится. Говорил же я тебе, что если желаешь подохнуть, то милости прошу в мой список жертв, — и он растянул губы в довольно коварной лыбе. Старший Учиха в сей миг, по-видимому, чисто рефлекторно украдкой вынул метательный нож, чем незамедлительно привлёк внимание платиноволосого: — Э? А это ещё чё за хмырь? «Ой, да долго объяснять», — собиралась уже было беспечно махнуть рукой и глупо почесать затылок я, чтобы невзначай не стать свидетелем нового конфликта, как вдруг внизу из знатно поредевшей толпы, в которой остались почти одни шиноби Конохагакуре, донеслись чьи-то крайне разъярённые восклицания. Но самым отчётливым был чрезвычайно яростный мальчишеский голос: — Что? Какого чёрта эта сволочь вообще здесь делает?! Он же должен разлагаться в земле леса Нара! Хидан блеснул озлобленным взором куда-то мне через плечо да спесиво выплюнул: — Полегче на поворотах, шкет. Следи за своим длинным языком! Я тут, чтоб отомстить. Представляешь? Восстал из мёртвых ради тебя. Тебе нужно гордиться. — Очи у него заполыхали неподдельным восторгом… окончательно спятившего человека. — Гордиться тем, что вскоре ты станешь жертвой для Джашина-сама, — и язычник рывком выхватил из-за спины боевую косу. Да уж, стычки избежать, походу, не удастся. Хотя… Хидан, видимо, был полностью готов, дабы ринуться на соперника да порубить бедолагу на мелкие кусочки, ибо он, наверное, и был виновен в его кратковременной гибели. Однако… Джашинист, к сожалению, не сумел даже сдвинуться с места. Остро наточенная коса словно сама по себе выскользнула из лапищ сектанта. Мой компаньон грязно выругался и посетовал, дескать, ему банально заговорили зубы, а он вновь умудрился попасться на старый трюк. Исключительно теперь я заметила у него под ступнями весьма долгую тень, каковая тянулась со стороны, откуда звучал голос оппонента язычника. Чуть сильнее сжав плечики до сих пор обнимающей меня сестры, я осмелилась оглянуться себе за спину. Неподалёку на кромку обрыва приземлился парень в тёмно-зелёном жилете, с протектором Листа на рукаве в районе плеча, серьгами-гвоздиками в ушах да с причёской, отдалённо смахивающей на забавный хвостик Ируки-сенсея. Кстати, конкретно из-под стоп сего индивида исходила та эксцентричная техника. Пока Мацураши плевался ругательствами направо и налево, тщетно пытаясь шевельнуть хоть пальцем, мальчишка принялся неторопливо приближаться к нему, сложив кисти в единую печать перед собой. Мне не шибко-то понравилась та предвкушающая усмешка у него на устах. К неописуемому удивлению, сектант зеркально повторял все движения за управляющим тенями ниндзя, аналогично направившись навстречу противнику. Очень обеспокоенный, звонкий девичий голосок раздался оттуда, где на данный момент пребывали остальные шиноби Конохи: — Шикамару, подожди! Тот, к кому, скорее всего, обращались, игнорируя всех и вся, продолжал неспешно надвигаться на абсолютно безвольного Хидана, а также негромко говорить: — Может, это даже хорошо, что ты снова ожил. Это ведь означает, что я опять могу тебя убить. А потом ещё раз. И ещё, и ещё, и ещё… Язычник привычно начал извергать из себя многоэтажные словестные конструкции, величая этого Шикамару всеми возможными эпитетами да метафорами. Но это лишь для того, чтобы скрыть собственную беспомощность. Не могу утверждать наверняка, что стряслось далее. Кажется, я в едином порыве выпуталась из цепких ручонок оцепеневшей сестрицы, а засим сдуру прыгнула вперёд, преграждая тому парню путь к компаньону и широко расставляя руки в стороны. — Остановись, — натужно вырвалось у меня изо рта наперебой с рваным дыханием. Брови у Шикамару только слегка вздёрнулись кверху, но он, похоже, даже не собирался внимать моей просьбе. Вероятно, он бы просто обошёл меня стороной да сделал бы то, что намеревался совершить, однако я с полнейшим отчаяньем хрипло воскликнула: — Пожалуйста! Не надо больше сражений. Война окончена, — немножко расслабила руки, выставив их чуток вперёд и держа теперь в полусогнутом состоянии. — Разве не достаточно уже кровопролитий? — «Не достаточно», ха? — скептически отозвался желающий умертвить бессмертного юноша. А потом его, по-видимому, нехило прорвало: — Да этот… подлый ублюдок убил нашего учителя! Из-за него Куренай-сенсей осталась одна с маленьким ребёнком на руках. — Шикамару со всей мощью стиснул челюсти и не без гнева воззрился точнёхонько мне в глаза, а затем в бешенстве вскрикнул: — Этот гад попросту сделал её вдовой, оставил расти ребёнка без отца! Я… не ожидала подобного. Знаю, обездвиженный мужчина позади меня отнюдь не святоша, коим вечно притворяется. Ибо его Бог перманентно жаждет новых жертв. И всё же… я по-прежнему не решила, повинен ли сектант в собственной покорности или это всё вина шантажирующего его жадного до крови Джашина?.. Из-за сего я и не берусь судить своего напарника. Пускай его рассудит Ками-сама. Понурив голову да наконец-то опустив руки, я совсем негромко, весьма виновато изрекла: — Прости. Мне жаль. Я действительно понимаю твои чувства. Знаю, каково это — потерять наставника. И уж точно понимаю, как это — терять близких сердцу людей. — Заново заглянув в лицо застывшему напротив юному шиноби, я, пожалуй, чересчур уверенно продолжила: — Но этот, как ты выразился, ублюдок, увы, тоже мой друг. — Позади раздался едва разборчивый хмык явственного сомнения. — Поэтому я не могу позволить его убить. Ведь, в конце концов, каждый человек, даже самый последний мерзавец, иногда заслуживает второго шанса. — Взгляд машинально задел находящегося поблизости, стоящего в сторонке да приметно напрягшегося на этой реплике Обито. Лёгкая полуулыбка невольно тронула мои губы. — И если я говорю не слишком убедительно, то вот тебе моё слово. — Взор немедленно возвратился обратно на парня предо мною, а кулак у меня, как почудилось, сам по себе с недурственной силой стукнулся о грудную клетку. — Я ручаюсь за него собственной жизнью! — Оглушительно воскликнув сие, я не сумела сдержать растянувшиеся с неподдельной решительностью непослушные уголки рта. — Когда этот человек очень сильно насолит чем-либо тебе или твоим друзьям, то ты смело можешь прийти ко мне и без зазрения совести лишить меня жизни. Хорошо? — уже с немыслимой надеждой я сжала изрядно дрожащие ладони, трепетно дожидаясь ответа сего мальчика, который, как и большинство ниндзя во всём мире, успел пережить немало несчастий. — Я не могу тебе поверить, — с толикой утомления отведя взгляд, нежданно выдохнул он, вынуждая меня этим испуганно дёрнуться да шире распахнуть веки. — Но и доверчивых, наивных людей без причины также не убиваю. Поэтому сейчас я не буду нападать. — По-моему, у меня с плеч только что свалился валун невообразимых размеров. — Мы просто уйдём. Однако ему, — юноша по-прежнему разъярённо воззрился куда-то мне за спину, — стоит зарубить себе на носу раз и навсегда: при следующей нашей встрече он снова будет разорван на кусочки и закопан в землю, — презрительно отчеканив сие, парень деактивировал дзюцу да, круто развернувшись, целеустремлённо зашагал прочь к своим товарищам. «Ох, кабы он ведал, что это именно я раскопала и освободила Хидана… Остались бы тогда от меня лишь рожки да ножки». — Эй-эй! Ещё чего! Размечтался, сука! — тотчас же загорлопанил Мацураши, размахивая кулаками. Либо чисто для проформы, либо для того, чтоб спровоцировать Шикамару и заставить его нарушить данную им только что клятву. — Я третий раз на ту же удочку не попадусь, понял?! Я сам тебя закопаю. Ты у меня на собственной шкуре почувствуешь, каково это — гнить в земле, когда черви сползаются к тебе, чтобы пожрать. Так и знай: рано или поздно ты станешь жертвой для Джашина-сама!.. Чуток сдвинув брови к переносице, я посмотрела на него через плечо краем глаза, стараясь передать этим взором всё своё осуждение. — А чё, бля?! — принявшись экспрессивно жестикулировать, мгновенно возмутился мой напарник. — Ты слыхала, как этот ушлёпок мелкий со мной смеет разговаривать?! Я не позволю… — Хидан-сан, может, хватит Вам уже искать острых ощущений, а? — прервав пламенную тираду поклонника Джашина, с долей неодобрения и усталости полюбопытствовала я, осторожно смахивая со лба выступившие крупные капли холодного пота да полностью повернувшись к сектанту. — Вы вот лучше скажите, что дальше собираетесь делать? Куда подадитесь? — А, это… — молниеносно переменившийся в эмоциях язычник с толикой задумчивости поскрёб в затылке. — Ну, допустим, есть у меня на примете кое-какой вариант, — и кровожадно так осклабился. Хотя по-иному он-то и не умеет. В сей момент я внезапно приметила позади него несколько неспешно двигающихся прямёхонько к нам силуэтов, обладателей каковых нельзя было как следует рассмотреть из-за теней, отбрасываемых жутко искорёженными деревьями. — Ну и ну, — неожиданно прозвучал довольно знакомый, чрезмерно ленивый голос. Его владелец, по традиции скаля острые зубки, первым вышел на свет, параллельно попивая воду через соломинку из специального стакана, — этот чокнутый сектант вновь навёл шороху. Он вообще мне не нравится. Нафиг он нам сдался, а? — А тебе и так ничего и никогда не нравится, тупая каппа, — донёсся до ушей язвительный девичий голосок. Вторая говорящая особа тоже неторопливо вынырнула из тени, заодно надменно показывая язык постоянно жалующемуся беловолосому парню с причудливым фиолетовым оттенком очей. — А ну, заткнулись оба! — тотчас же властно гаркнул Джашинист, со всей дури топнув ногой. Да так, что на каменистой почве вмятина осталась. — Я ж тебе говорю, что он неуравновешенный ни на грамм, — буквально не шевеля устами, заговорщически произнёс вмиг замерший в прежней позе парнишка, скосив лукавый взгляд на аналогично остолбеневшую очкастую сокомандницу с ярко-рыжей, даже красной шевелюрой. Кстати, девушка была одета в нечто смахивающее на, эм… пижаму? — Заткнулись, я сказал! — значительно громче рявкнул Хидан, красноречиво пригрозив Суйгецу с Карин кулаком. — И вообще… Тебя, чёртов водяной, не спрашивали, чё там тебе не нравится, ясно?! Будешь много молоть своим длинным языком — от тебя и мокрого места не останется, понял? — по окончанию этой фразы язычник перешёл уже на тихий, поистине безумный хохот. Шутка ему, видимо, понравилась, ага. — Понял-понял, — монотонно пропел беловолосый, выставив ладони вперёд в примирительном жесте, пока почитатель Джашина с пугающим весельем посмеивался да приговаривал что-то вроде «то-то же, суки». — Не кипятитесь, о Великий Хидан-сама. — Ты определённо мазохист, раз так открыто нарываешься, — чуть меланхолично прокомментировала реплику товарища по команде рыжая девица, складывая руки на груди. А засим она вдруг раскраснелась и со скоростью пулемётной очереди запричитала: — Ах, но где же Саске? Быстрее, ответьте мне, и я немедля прибуду к нему на помощь, отдам всю свою чакру, наполненную безграничной, страстной любовью… И покуда Карин рассыпалась в любвеобильных одах к Учихе-младшему, след какового, походу, уже давненько простыл, впрочем, как и в случае с большинством шиноби, а также Каге… Пока мы с Акико да Обито в немом офигевании созерцали разворачивающуюся прямиком на наших глазах комедию, на воображаемую сцену соизволили выйти и все остальные действующие лица. Их было трое. Нет, меня отнюдь не заинтересовал как обычно хмурый, молчаливый и коренастый Джуго, чьи огненно-рыжие волосы всего-навсего на один краткий миг вынудили меня вспомнить о Пейне, который на самом деле являлся Нагато-саном. О нет, обладающий попросту изуродованным телом да цветом и текстурой кожи, преимущественно схожими с белой змеёй, каковая, к слову, традиционно вилась вокруг его ног, Кабуто с четырьмя диковинными рогами на голове (один из которых вдобавок ещё и был обрублен), располагающимися попарно за ушами… Даже он не завладел моим вниманием столь могущественно, как сие сделал третий мужчина в этой эксцентричной компашке. Пряди длинных чёрных, как сама ночь, волос легонько развевались на ветру. Они, частично падая ему на лицо, интенсивно контрастировали с его болезненно-бледной кожей. Однако эти глаза, так походящие на жёлтые очи с вертикальными зрачками у находящегося здесь убийцы наших с сестрёнкой мамы и папы… Да, именно они поразили меня преимущественнее всего, зародили в уме страшные, воистину сумасшедшие догадки. Странный человек пристально глядел мне в глаза. В ответ я, будучи не в силах пошевелиться, неотрывно всматривалась в его змеиные очи. Складывалось впечатление, словно он загипнотизировал меня. Хм, возможно, так оно и было. — Орочимару-сенсей! — как выстрел в голову, раздался громкий в наставшей неживой тишине голосок сестрицы. Плечи у меня с резкостью расправились. Рот в истинном ошеломлении приоткрылся. Веки распахнулись в разы шире. — Как хорошо, что Вы нас догнали! Видите, я наконец-то нашла свою сестру! — Вижу, Акико-чан, — вкрадчиво, будто бы зашелестели сухие прошлогодние листья, промолвил он, вместе с тем ни на минуту не обрывая зрительного контакта, восстановившегося между нами. А дальше обратился непосредственно ко мне: — Так ты и ес-с-сть Харуко — старш-шая сестра моей ученицы? Меня заколотило, словно во время лихорадки. Столько эмоций навалилось разом. Ярость. Невыразимое изумление. Жажда мести. Искреннее непонимание. Было трудно разобрать собственные мысли. Кажется, лицо у меня весьма недурственно перекосило. О, я немного попривыкла к тому, что мёртвые очень любят возвращаться к жизни, посему элементарно уже ничему не удивлюсь. Еле подобрав необходимые слова, негромко, с расстановкой изрекла в тон Змею: — Так ты и есть Орочимару — убийца, — я сглотнула омерзительную вязкую слюну, а далее с искренней ненавистью рыкнула: — наших родителей? Акико за моей спиной приглушённо ахнула, да так и замолкла, по всей видимости, не имея сил на переваривание подобной информации. Впрочем, на неё я сейчас внимания обращать не собиралась. Теперь-то мне окончательно стали ясны чувства того Шикамару. Больше всего на свете на данный момент я хотела поквитаться с этим выродком, загубившим не одну судьбу. — Хочу отметить, Харуко-чан, — самодовольно прошипел Орочимару, с пренебрежением вскинув подбородок и не без веселья наблюдая за тем, как я дёрнулась да крепко-накрепко сжала кулаки из-за такого обращения, — что это не я убил их. Тогда я уже был вес-сьма слаб. Поэтому мне подс-с-собил мой верный помощник, — после подобного высказывания его бледные уста разошлись в отвратительном кровожадном оскале. Стоящий где-то в сторонке Кабуто, к моему мимолётному шоку, виновато отвернул от меня белоснежное, чешуйчатое лицо да раскаятельно пробормотал нечто наподобие извинений. — Зачем? — исключительно сумела выдавить из себя я, ощущая, как желание придушить сию змеюку с каждым мгновением становится непреодолимее. — Хм, зачем, спрашиваеш-шь? — не без лукавства переспросил он. — Видишь ли, Харуко-чан, какого-либо рода узы всегда являютс-ся ещё и оковами. Их очень тяжело разорвать. Они мешают человеку рас-с-скрыть свой потенциал, понимаеш-шь? — «Нет. Нет, не понимаю. Я попросту тебя ненавижу». — Твоя сес-стра была неогранённым алмазом, в ней крылась немалая сила для её же юных лет. Также она являлась моим запас-сным планом на случай того, если с Саске-куном вдруг что-нибудь произойдёт. — За спиной раздалось невнятное бормотание Акико. Кажется, она не могла поверить собственным ушам. — Она осталась практически в полном одиночес-с-стве из-за того, что тебя забрали в «Акацуки». Она любила тебя даже гораздо сильнее отца и матери. А так как после прис-соединения ко мне они стали ей совершенно ненужными, я решил оборвать те нити судьбы, что связывали её с домом. Сделать её окончательно свободной. Вот и вся причина, дорогая Харуко-чан. Слушая всю эту тираду свихнувшегося ожившего мертвеца, я лишь мелко подрагивала буквально каждой клеточкой организма, судорожно кусала потрескавшиеся губы да со всей вероятной мощью впивалась ногтями в кожу ладоней. Но, когда речь Змея подошла к концу, в звенящем затишье грянул именно мой преисполненный чистейшего неистовства голос: — Достаточно, — я резко вскинула слегка дрожащий подбородок, воззрившись на Орочимару презрительным, абсолютно опустошённым взором и на автомате отыскивая пальцем колечко куная в подсумке. — Этого достаточно, — а далее совершенно холодно да в тот же час не подавляя кривоватой, даже немножко безумной усмешки на устах добавила: — дабы убить тебя. Совсем безвольное тело почти самостоятельно молниеносно вырвалось вперёд. Кажется, за спиной некто беззвучно ахнул. Большинство из присутствующих здесь попросту напряглись. Кто-то из окружающих Змея приспешников (скорее всего, Джуго с Кабуто), возможно, был готов с лёгкостью парировать удар. Однако нежданно-негаданно практически сразу две пары сильных рук перехватили меня одновременно с обеих сторон. Не намереваясь сдаваться, я изо всех сил отчаянно порывалась броситься на главного виновника гибели мамы и папы, со всей мыслимой мощью барахталась, тщетно пытаясь выпутаться из чужой стальной хватки. — Харуко-чан, успокойся, — раздался справа решительный голос невесть как очутившегося подле да сдерживающего меня Какаши. — Он того не стоит. — «Не стоит»?! — аж задохнувшись, разъярённо рявкнула я, продолжая сверлить неизменно ухмыляющегося Орочимару разгневанным взглядом. — Да он отдал приказ на убийство наших родителей! Причём просто так, без причины! Лишь потому, что он на это способен! Этот ублюдок не заслуживает жить в нашем мире! Почему он жив, а они — нет?! Мне даже самой не стало ясно, когда по щекам у меня заструилась противная тёплая влага. В один миг я банально осознала, что слёзы элементарно бегут из слезящихся глаз бесконечным потоком. Но, тем не менее, остановиться и прекратить исступлённо вырываться из надёжно удерживающих меня на месте рук мне, к сожалению, было не по силам. — Но разве ты сама только что не говорила, что даже самый последний мерзавец заслуживает второго шанса? — донёсся до ушей уже сиплый голос Обито, цепко стискивающего мою правую руку, где, к слову, и был зажат метательный нож. Захлёбываясь рыданиями, периодически сдавленно всхлипывая, я замерла, как померещилось, не дыша, и перманентно взирая на скалящегося Змея да ощущая, как горячие капли беспрестанно щекочут кожу лица. «Да, он прав. Но разве ж это справедливо?.. О, теперь-то я убедилась, насколько порой тяжело следовать собственным советам». Закусила трясущуюся губу и, обессиленная, сомкнула подрагивающие веки, смаргивая слёзы с ресниц. Чуток расслабилась, прекрасно зная: эти двое рядом со мною не дадут мне позорно рухнуть на колени. Кунай выскользнул из знатно онемевших пальцев да глухо упал на землю. — Бляха, кто-нибудь принесите попкорн, — меж тем на грани слуха послышался подначивающий бас вечно радующегося раздорам и баталиям Хидана. — И воды, воды главное побольше, — звучно прихлопнул в ладоши Суйгецу где-то неподалёку от сектанта. — А ещё лучше — саке, — с интонацией знатока исправил Джашинист. «Спелись, надо же. Два сапога пара, право дело. Придурки. О Ками, как же они не понимают, что всё происходящее сейчас — совершенно серьёзно?!» Тут решил подать шипящий голос и сам виновник моего плачевного, в буквальном смысле слова, состояния: — Прислуш-ш-шайся к старшим, они дело говорят, Харуко-чан. А также к голосу своего разума. Если он, естес-ственно, у тебя имеется, — он с явным сомнением хмыкнул да добавил: — Я тебе не по зубам. Увы, — и плотоядно облизнул тонкие бледные уста длиннющим языком, заодно едва уловимо поведя тощими, костлявыми плечами. — Знаю, — наконец, с натугой выдохнула я, опустив взгляд на взрыхленную почву внизу да окончательно обмякнув в чужих руках. — Именно поэтому я тебя и не трону. Однако при следующей встрече, клянусь, — мой размытый да пышущий злостью, отвратительной беспомощностью взор заново возвратился к стоящему впереди гаду, — я задушу тебя собственными руками, разорву на мелкие клочки!.. Рано или поздно ты будешь гнить в земле так же, как и они. Заруби себе это на носу. «И пусть только попробует вновь прикоснуться хоть одним своим мерзким пальцем к моей сестре!.. Я уничтожу его. Попросту уничтожу». — Буду ждать с нетерпением, — обманчиво ласково промурлыкал этот… убийца. — Сестрица, — внезапно раздался из-за спины жутко дрожащий голосок Акико, — почему? Почему ты не рассказала мне об… этом? Ты ведь и раньше знала, да? Мне довелось судорожно сглотнуть скопившуюся во рту противную слюну да, держась в вертикальном положении исключительно благодаря Хатаке с Учихой-старшим, слабо прохрипеть: — Да. Уж прости, сестрёнка, но я не смогла сказать тебе подобную весть. Тогда б ты захотела мести и начала бы винить себя в случившемся. Однако это не так. — Бережно и не спеша я выпуталась из чужой хватки. Засим неторопливо отвернулась от столь ненавистного Змея, обращаясь лицом к единственному родному человеку из нашей семьи. А затем, со всей вероятной нежностью глядя ей в очи да приложив ладонь к тому месту, где в груди у меня бешено колотилось сердце, практически бесшумно прошептала: — Потому что, если кто и виновен во всём произошедшем, то это лишь я. — Пф, опять это её пресловутое самопожертвование, — не преминул громко фыркнуть поклонник Джашина. Бьюсь об заклад, он до кучи ещё и глаза закатил. Акико тем часом принялась потирать кулачками изрядно опухшие очи. — К-какая же ты всё-таки глупая, сестра, — она в очередной раз всхлипнула да тихонько добавила: — Я виновата ровно столько же, сколько и ты. Ты ведь помнишь?.. Мы обе — идиотки, которые влезли в преступные организации. С нескольких сторон одновременно донеслись скептические хмыканья. Кажется, все мало-помалу расслабились. Исходя из моих смутных ощущений, члены команды Орочимару, перекинувшись парой-тройкой реплик о покинувшем их, по-видимому, навсегда младшем Учихе, начали постепенно ретироваться отсюда восвояси. На месте остался только, похоже, неизменно растерянный Кабуто. Карин по традиции собачилась с Суйгецу, регулярно вставляющим язвительные фразочки по поводу её пристрастия к Саске и доводящим этим рыжеволосую девицу до белого каления. Джуго направился за ними так же тихо, как здесь и появился. — О, а вот насчёт идиоток — полностью поддерживаю, бля! — в свою очередь мгновенно с готовностью воскликнул Мацураши. — Аргх, всё! Вы как хотите, а я сваливаю с этими утырками. Они ржачные и чокнутые. Мне такие нравятся. Пока-пока, Ледышка-чан, — и он тоже спешно потопал прочь, догнав остальных из той сомнительной гоп-компании. Дрожащие краешки рта у меня непроизвольно разошлись в чуть облегчённой полуулыбке. «До свидания, Хидан-сан». — Итак, значит, пора нам стать просто идиотками, верно? — неожиданно с невероятной радостью осведомилась я у застывшей да смотрящей куда-то мне через плечо сестрёнки. Она встрепенулась, удивлённо на меня уставилась. А когда я неторопливо прошла мимо неё и вовсе оторопело вопросила: — Ч-что ты имеешь в виду, сестрица? — Пошли домой, Акико, — с несусветной твёрдостью произнесла я, а дальше развернулась к нехило опешившей девочке, протянула ей руку да весело добавила: — В Конохе для нас наверняка найдётся уйма работы. Примерно долю секунды она ошарашенно взирала мне в глаза. Потом также приподняла уголки подрагивающих губ. А далее аккуратно вложила свою поистине миниатюрную ладошку, обмотанную бинтами, в мою ладонь, худо-бедно утвердительно качнула головой и на грани слышимости выдавила: — Да. Наблюдающие за уверенно шагающими вперёд нами Какаши с Обито исключительно переглянулись, кивнули друг другу и почти синхронно улыбнулись. Правда, лёгкой полуулыбки Хатаке, как обычно, банально не было видать из-за маски. Всё ещё стоящий поодаль Кабуто молчаливо поднял затуманенный от сумбурных раздумий взор в безоблачное небо, машинально поправил еле-еле трясущимися пальцами сползшие с носа очки да лишь бесшумно вздохнул.«Перемены… и вправду грядут?..»