Выжить любой ценой, или Сумасшедший дом и его обитатели

Сознание возвращалось нехотя и прерывисто. Оно, точно ускользающий сквозь пальцы песок, ни в какую не желало задерживаться надолго. Всё было словно во сне. А может, это и вправду был сон? Причём кошмарный сон. Когда я пришла в себя в первый раз, моё тело было мне неподвластно. Я не имела возможности даже век поднять, не то чтобы шевелить хоть чем-либо. Нет, ничего не болело, даже ощущалась некая лёгкость. Вот только всё тело как будто бы занемело. А ещё я пускай и смутно, но припоминаю то странное чувство, когда ветер громко свистел в ушах и сильно бил меня по лицу, а я лежала, окутанная чем-то мягким и до жути тёплым. Кабы на то была моя воля, я бы пролежала вот так всю вечность. Или, быть может, этого всё же и не было вовсе? Да, наверное, всё-таки приснилось. Позднее, я вновь возвращалась в сознание. Кажется, тогда мир вокруг словно содрогнулся, а меня стиснуло на порядок крепче, от чего стало гораздо теплее. Тогда я ещё пробовала пошевелиться, однако опять же ничегошеньки не вышло. Зато после подобных потуг я ощутила резкую головную боль и снова окунулась во мрак. А теперь я, вероятно, окончательно проснулась. По крайней мере, будем на это надеяться. Подо мной чувствовалось нечто мягкое. Шелохнула непослушными пальцами. О, чудо! Неужто я и двигаться сумею нормально? С опаской пощупала то, что служило мне лежанкой. Возможно, это кровать или что-то наподобие того? Так, а сейчас вопрос дня: «Где я, чёрт побери?!» Я открыла глаза. Открыла глаза, я сказала! О, да что ж это такое?! Пару раз поморгав, я догадалась, что свои ясны очи всё-таки разинула, это в помещении было темно — хоть глаз выколи. «Здорово просто», — мрачно пришло в черепушку. А затем в неё вдруг пришло кое-что другое, поинтереснее той мысли. Воспоминания единым потоком, аки плёночные кадры, ворвались в мою многострадальную голову, которая моментально откликнулась практически привычной болью. Ночь. Лес. Каньон. Сестра в опасности. Моя несостоявшаяся гибель. Двое: Тоби и, кажется, Дейдара. Угрозы и бегущая прочь Акико. Потом перепалка с блондином и темнота. «Не может быть! Так я всё же попала к ним в лапы!» — от осознания сего элементарного факта, каковой я уже успела запамятовать, мои глаза распахнулись ещё шире, однако видели исключительно глубокую темень потолка. «Мы из „Акацуки", идиотка!» — громом прозвучала в черепной коробке фраза светловолосого. «Акацуки»? «Красная луна», что ли? Никогда не слыхала об этих людях. Что они вообще из себя представляют? И зачем им, спрашивается, я? Очи чуток попривыкли к подобной тьме, и я, на свой страх и риск, решилась осмотреться. Первым, что мне удалось выудить из черноты размытым взором, когда я приподнялась на локтях и слегка развернулась в сторону, стал силуэт некоего длинного и высокого шкафа или же обыкновенного выступа в противоположной стене. Дальше я скользнула взглядом по очертаниям стола, который стоял недалеко от постели. При этом я со всей силой собственного скупого оптимизма надеялась отыскать там свечку либо хотя бы спички. Правда, лучше бы и то и другое, да. Темно же, а я не шибко-то люблю темень. Точнее я преимущественно боюсь того, что может в ней прятаться. Босые ступни мягко коснулись холодного и, по-видимому, каменного, пола. По телу тотчас же прокатилась волна ледяных мурашек. Обувка так нигде и не обнаружилась. Да и ладно. Повернула голову направо и замерла. По ту сторону, в стене, виднелись очертания двух дверей. «А вот это уже более интересно!» Со скрипом пружин, преодолев всю ту боль в каждой мышце, оттолкнулась от кровати. «Ками-сама, лишь бы мне повезло», — размышляла, шагая на носочках к заветным дверям. Вот первая дверь. Не слишком большого размера. Деревянная на ощупь. Я поначалу бережно дотронулась до неё, а следом осторожно провела пальцем по доскам и прикоснулась к металлической ручке. «Ну же, будь выходом, родная!» Один рывок — и она хоть и со скрежетом, но поддалась. А затем произошло нечто неясное. Из-за той дверцы принялись вываливаться какие-то дубинки или, возможно, доски. «Что за?..» Едва успела перехватить одну из них, каковая так и целилась мне в лоб. Да что ж все так жаждут поколотить меня по моей несчастной головушке, а?! Это такая игра, что ли?! А называется она «Стукни Харуко по башке», верно?! Раздалась канонада ударов дерева об камень. Подобные звуки в такой тишине почудились мне громом. — Вашу мать! — я отвлеклась и всё же получила одной из падающих палок по лобешнику. Буквально через минуту обвал прекратился, а мне в мою вновь гудящую голову пришла просто-таки гениальная догадка. После ощупывания одной из «нападающих», стало ясно, что это не что иное, как древко швабры, ну или метлы. «Здорово, меня избили швабры. Неужели я настолько слаба, что не могу даже противостоять простым швабрам?!» С горем пополам, я всё-таки затолкала все вывалившиеся принадлежности для уборки назад в комнатку. — Тьфу ты! Да ну нафиг! Что тут делает эта подсобка?! — я, натужно дыша, прислонилась спиной к злосчастной двери. Ладненько, не нужно отчаиваться, есть же ещё вторая дверца. С горьким вздохом оттолкнувшись от двери подсобки, я подошла к ещё одному потенциальному выходу. «Ками-сама, умоляю, сжалься надо мною!» Дёрнула за ручку и, на всякий случай, отклонилась в сторонку. Ну, мало ли что тут ещё в комнатах прячется? Пусто. Я с опаской и долей любопытства заглянула в дверной проём. «Темно же, ничего не видно!» — разочаровано промелькнуло в мозгу. Оглянулась назад, отыскав глазами силуэт стола. Ну да, ещё бы там были коробок спичек или хотя бы свеча. Может, уж сразу указатель к выходу подавай, а? Эх, а было бы неплохо… Но я по-прежнему ничегошеньки не вижу за этой дверью. Что ж, хорошо. Тогда попробуем разведать обстановку нашим любимым методом. Методом «покалечься в темноте». Предусмотрительно вытянув ладони перед собой, осторожно ступила в чёрную неизвестность. Проклятье, какое же неприятное чувство! Ещё похлеще ощущения свободного падения. Особенно стоит учитывать то, что смотрюсь я со стороны наверняка безумно глупо. А странно. В этом помещении пол с каменного резко сменился на, кажется, кафельную плитку. К чему бы такие перемены? А через минуту я уже докумекала, отчего изменилась поверхность под моими заледенелыми ногами. Ну, правильную отгадку мне подсказал резкий удар спереди в районе бёдер о нечто твёрдое. Конечно же, я еле-еле не полетела вперёд носом, однако лишь чудом удержала равновесие и уцепилась руками в то, из-за чего чуть окончательно не проломила свою дурную головушку. Предмет сей был прохладным на ощупь, похожим на перекладину и смутно мне знакомым. Как можно бережнее опустила пятерню за сию чудаковатую перекладину и вслепую потрогала пустое пространство. Через долю секунды рука скользнула по неведомой вогнутой поверхности. И, кажется, я опять промахнулась. Ибо, судя по предмету, на который я наткнулась, сразу стало очевидно, что это отнюдь не заветный выход, а всего-навсего ванная комната, со всеми к ней прилагающимися атрибутами. Только вот интересно: освещения здесь вроде бы, тоже нет, так как же тогда принимать ванну? А, плевать. — Я определённо ничего не понимаю, — высказала собственные размышления вслух, выходя из комнатушки. Взор лениво и устало мазнул по противоположной этим двум дверям стене, и вмиг я застыла на месте, боясь даже моргнуть. Там была хоть и неотчётливо, но видна дверь. «Ещё одна?! Это стопудово должна быть она! У меня даже сомнений нет!» Срываясь на бег, я бросилась к спасительному выходу. Однако там меня ждал огромный, как говорится, облом. Дверь была заперта. Будучи упрямой, подёргала за её ручку со всей дури. — Да чтоб тебя!.. — я зло пнула дверцу ногой, но тотчас же, сдавленно скуля, схватилась за ушибленную конечность. Дверь оказалась железной. Кое-как доковыляв до постели, я с размаху бухнулась на неё. Пружины гадко заскрипели под моим весом. Оперлась о стену спиной и тоскливо вздохнула. «За что мне всё это?» В глазах защипало, и я тихо всхлипнула. Вспомнилась плачущая сестра, а также несдержанное мной обещание о прогулке с Тэкуми, мои родители, с каковыми я так и не попрощалась, добрый Ясуо-сан… Через минуту я уже ревела во весь голос, проклиная в мыслях собственную грешную судьбу. «Что же со мной будет? — думала я, завывая, словно собачонка, загнанная в угол. — А что с ними будет без меня?» «Да ничегошеньки с ними не случится, — мигом пришёл на ум ответ, — поплачут немного и забудут о моём существовании». Подобные пессимистичные мысли заставили меня пуще прежнего залиться слезами. Уткнулась лицом в рукава родного и неизменно грязного кимоно. «О, почему именно я? Ками-сама, за что ты так со мной?! Где я так нагрешила, что ты посылаешь подобные испытания на мою голову?» Кстати, голова, которая почти уже было прошла, из-за истерики вновь заболела, причём намного интенсивнее, чем раньше. «Я так хочу домой», — будто маленькая девочка, безостановочно продолжала жалеть себя я, глотая солёные слёзы. Прекратилась сия истерика лишь тогда, когда в коридоре за дверью раздались чьи-то шаги. Молниеносно вытерла, наверняка красные и, естественно, опухшие глаза, изо всех сил стараясь выровнять дыхание. Получалось из рук вон плохо. Шаги притихли, а через секунду дверь резко распахнулась настежь. Вздрогнув, поспешила подобрать под себя холодные, аки лёд, ноги и сжаться в комок, дабы привлекать как можно меньше внимания. Пред открывшимся выходом вырисовался прямоугольник неяркого света, а на нём чётко маячила чья-то вытянутая тень. В комнате, где сидела я, тут же более-менее прояснилось, и обстановка в ней стала видна гораздо чётче. От двери потянул сквозняк. Человек, стоявший в дверном проёме, незамедлительно шагнул в помещение, и я безошибочно узнала в нём Дейдару. — Хм, уже проснулась, — даже не вопрос, а самое настоящее утверждение. «Будь ты проклят!» — насупившись, мысленно ответила я, прожигая его яростным взглядом. — Думать о других плохое — нехорошо, хм, — в очередной раз поражая меня «глубокомысленностью» своих выражений, выдал юноша. — С чего Вы взяли, что я думаю о Вас плохо? — искренне изумилась я и, ясное дело, испугалась ещё больше. А вдруг он вдобавок и мысли читать умеет?! — Твоё лицо… Хм, не очень дружелюбное, да. — А что же, мне Вас благодарить за то, что Вы меня по голове огрели? В полумраке лик блондина стал схожим со страшной маской. Плюс светловолосый ещё как-то зловеще усмехнулся. Ах да, я ведь тогда вывела его из себя. Вот он и торжествует. «Ненавижу!» — Я же сказал тебе… — но что он там мне уже сказал, я так и не узнала, поскольку в комнатку (которая не резиновая, между прочим!) ворвался ураган. И имя тому урагану было «Тоби». Даже не знаю почему, однако у меня сразу задёргалось правое веко. — Дейдара-семпай, — пропело чудо в маске, — а Вы уже здесь? — А где мне ещё, по-твоему, быть, если Лидер распорядился привести её к себе, м?! Идиот! — послышался звук удара чего-то тяжёлого обо что-то пустое, а далее сдавленный стон и писк. Я же попросту обмерла. Лидер? Тот самый Лидер, каковой ответит на все мои вопросы? Нет-нет, я не хочу к нему! Мне и тут плохо, что же со мной приключится после встречи с Великим и Ужасным Лидером этих чудаковатых Акацук? «Не-не-не. Ни к какому Лидеру я не пойду! Ага, ну да, как будто бы моё мнение кто-нибудь вообще будет учитывать…» — Ладно, пошли, хм, — отвернувшись от парнишки в маске и взирая на меня в упор, приказал Дейдара. Именно приказал. Не попросил, не предложил, а приказал. — Дейдаре-семпаю лишь бы покомандовать, — прикрыв ладошкой в перчатке то место, где на лице предположительно должен находиться рот и понизив тон, захихикал Тоби. — Чё ты там вякнул? — с прямо-таки физически ощутимой угрозой в голосе, прорычал блондин, оглянувшись на своего коллегу. — Тоби только спросил, как зовут милую девочку, вот и всё! — выкрутился тот, замахав перед собой руками в защитном жесте. Дейдара всего-навсего тряхнул роскошной шевелюрой, презрительно хмыкнул и мгновенно уставился на меня. Впрочем, как и его компаньон. Я же тем временем активно сочиняла какую-нибудь железную отмазку, дабы не идти к страшному и неизвестному Лидеру. Заметив подозрительное, напряжённое молчание, приподняла подбородок и обнаружила на себе два выжидательных взгляда. — Что? — тотчас же стушевавшись, негромко буркнула я. — Твоё имя, — коротко и властно потребовал Дейдара. — А это важ… — Да важно, хм. Аргх, даже слова до конца договорить не даёт! «О, да иди ты к чёрту!» — Я же сказал тебе, — он угрожающе близко подошёл к кровати и наклонился к моему лицу, неотрывно взирая прямиком мне в глаза гневным взором, под которым я сжалась ещё сильнее, втягивая голову в плечи, — не думать обо мне... — Харуко, — вдруг выпалила я, крепко зажмуриваясь. — Чего? — парень осёкся и даже выпрямился, очевидно, от таких вот внезапных скачков с одной темы на другую. — Моё имя Харуко. Вы же спрашивали… — А… — Харука-чан! Какое красивое имя! — как обычно, влез человек-маска. — Не Харука, а Харуко, — с обречённой интонацией поправила я, вяло воздев указательный палец кверху. — Хару-чан так вкусно готовит! А Хару-чан приготовит Тоби чего-нибудь сладенького? Теперь у меня начало дёргаться и левое веко. Так моё имя ещё никто из посторонних людей не коверкал. — Заткнись, придурок, м! — как всегда очень «вежливо» осадил друга блондин. А мои нервишки точно-точно будут в порядке? Я ещё к их главарю не ходила, а у меня опять в голове шумит и в придачу нервный тик, какового ранее и отродясь не было. Ками-сама, да ты просто садист какой-то! Неужто я настолько грешна, что заслужила вот всё… это?! Дейдара отошёл от меня на шаг да блеснул требовательным взглядом. «И за что мне всё это?» — в очередной раз полюбопытствовала у самой себя я, но всё же со вздохом опустила стопы на ледяной пол. «Ну ладно, авось, хотя бы лидер у них нормальный…»

***

«Да нифига он не нормальный!» Я стояла посреди просторного кабинета пред столом, за которым восседал тот самый лидер «Акацуки», буквально со всех сторон обложенный какими-то бумагами и документами. «А ведь те двое, оказывается, ещё ничего были…» — Это тебя привели Дейдара и Тоби. А голос-то какой холодный! Кабы мне в ледышку не превратиться. И это был отнюдь не вопрос, однако я всё равно постаралась хоть как-либо ответить: — Д-да… — Твоё имя. — Харуко. Миура Харуко. Как-то неопределённо качнув головой и рыжими растрёпанными волосами, главарь «Алой луны» чересчур нежданно начал свою речь: — Твоя задача соблюдать чистоту в нашем убежище и готовить пищу всем, кому это необходимо. Что, вот так сразу, с места в карьер, да? Он, я вижу, не любит ходить вокруг да около. «Ясно, как и предполагалось ранее, я таки очутилась в рабстве. Разве что, меня никому не продали. Правда, вряд ли за мою совсем не блещущую привлекательностью персону дали бы много денег. Если меня вообще кто-нибудь захотел бы купить… Ха-ха. Можно порадоваться хотя бы сему факту». — А-а… — но, по-видимому, мне в этом проклятом месте даже словечка вставить не удастся. — Ты обязана почтительно обращаться ко мне и остальным сотрудникам организации. Ещё не вздумай пытаться отравить еду. Мы устойчивы к ядам. А ежели захочешь совершить побег, то мы с лёгкостью найдём и убьём тебя, а следом и всю твою семью. Или наоборот. Не веря собственным ушам, ошарашено моргнула. Статуей оцепенела на месте, забыв на мгновение как дышать. Ч-что он только что сказал? Я ведь не ослышалась, нет? Глаза от ужаса расширились. Взгляд стал размытым из-за слёз. Картина смерти родных моему сердцу людей никак не желала пропадать из воображения. А может, это и не моё воображение вовсе?.. Чувствуя, как меня колотит, словно во время лихорадки, я всё-таки сумела хрипло вдохнуть капельку свежего воздуха. Лидер сидел, сложив пальцы в замок перед лицом, прожигал меня своим хладнокровным, безразличным взором. Если мне не так давно казалось, что Дейдара выглядит страшно и зловеще, то я глубоко ошибалась. Вот этот мужчина в действительности был страшным, а зловещести в нём — хоть отбавляй! Обилие пирсинга в ушах, на переносице и на подбородке как-то устрашающе сверкало в бликах настенных свечей. Протектор с неизвестной мне гравировкой аналогично отливал светом. А глаза… О, от одного лишь взгляда на них меня бросало в дрожь. Почему?.. Почему они… такие? Тени дрожали у Лидера на лице и на плаще с высоким воротником, таким же, как и у его подчинённых. Дрожала и я, не имея возможности даже шевелиться, и зачаровано слушала всё, о чём он вещал, точно была кроликом, не смеющим сдвинуться с места пред нападением удава. А Лидер всё говорил и говорил. И каждое слово его, будто каплей яда, обжигало мне сердце. Его голос даже во время угроз оставался пугающе спокойным. Уже не помню, когда слёзы потекли из глаз, попросту внезапно почувствовала, что лицо стало мокрым. Волосы меж тем отвратительно липли к вспотевшим шее и лицу. А лидер Организации всё втирал мне что-то сухим и бесстрастным тоном, повествуя, скорее всего, заодно и о моих обязанностях. Но я исключительно взирала размытым взором сквозь него. Отчего мне так страшно? Что со мной вообще творится, чёрт возьми?! Не знаю, как я прямёхонько там не умудрилась позорно лишиться чувств. Вероятно, тому послужили все происходящие со мной до этого события, за время каковых я уже успела вдоволь всего натерпеться. «Я умру здесь», — просто и буднично пришло на ум. — Приступишь завтра. Остальное тебе объяснит Какузу. Можешь быть свободна, — заново возвращая взгляд в документы на столе, отдал приказ Лидер под конец своей речи, смысл которой из-за того неведомого ужаса как-то не запечатлелся у меня в памяти. Трясясь всем телом, я пробормотала нечто наподобие: «Как скажете, Лидер-сама» и на ватных ногах двинулась к выходу. Возможно, то было какое-то там гипно-дзюцу? А разве это важно? Важно то, что сейчас моё сердце будто пронзило острейшим ножом. Оно раньше никогда не болело, а теперь… За дверью меня уже ожидали мои недавние похитители. Невидящим взором я смотрела куда-то сквозь фигуры тех двух, попутно со всем отчаяньем силясь совладать с собой. — Ого, Лидер, походу, сегодня добрый, хм, — словно из колодца, прозвучала равнодушная интонация Дейдары, когда я с трудом закрыла за собой потяжелевшую в разы дверцу. — П-простите? — чисто машинально вырвалось у меня. — Ты ещё нормально себя ведёшь. Не бьёшься в истерике, и не падаешь в обморок, хм. — Просто Хару-чан о-о-очень смелая! — донёсся до слуха певучий голосок хорошего мальчика. Я только и смогла, что зло сжать кулаки. На данный момент у меня появилось явственное желание стукнуть по кумполу сие недоразумение в маске. Блондина я, откровенно говоря, побаивалась. Однако совершить задуманное мне не дало сердце, каковое заболело ещё пуще. Поморщилась и стиснула ткань кимоно с левой стороны там, где чувствовалась практически невыносимая боль. Зубы буквально заскрежетали из-за общего напряжения. — Хм, что такое? — с лёгкой озадаченностью, осведомился светловолосый, склоняя голову к плечу. — Н-нет, ничего, — натужно выдавила я, пошатываясь и делая шаг вперёд по коридору туда, откуда мы давеча пришли. А затем неожиданно даже для самой себя добавила, обратно развернувшись к ним лицом, растянув губы в лицемерной улыбке и содрогнувшись от омерзения каждой клеточкой тела: — Дейдара-сама… Ответом мне послужил одобрительный хмык.