Выжить любой ценой, или Сумасшедший дом и его обитатели

И вот, когда посуда была вымыта, обед приготовлен, я, вновь хватая в руки тряпки, ведро да швабру, решила продолжить уборку. До обеда, правда, по моим подсчётам, осталось, наверное, примерно часа два. Но поскольку во времени я здесь пока что толком не ориентируюсь, то решение приготовить всё заранее было более чем верным. Лучше раньше, чем позже, так ведь? А то, что еда остынет — так это ничего, как говорил Какузу, чай не у даймё на приёме. Кабы мне за подобные мыслишки да делишки головой не поплатиться… Недавние слова Тоби всплыли в памяти, поднимая по телу волны мурашек. О, Ками-сама, я боюсь того страшного человека до полуобморока и встречаться с ним снова категорически не хочу! Но кто ж будет спрашивать у меня, чего я хочу, а чего — нет? Правильно, никто. Эх, а ведь он-то мне поначалу даже импонировал… Внешность очень и очень обманчива. Он всего-навсего играет свою роль. Только вот я ума не приложу, какую и зачем? Или, быть может, он просто-напросто сумасшедший? Уф, слишком много вопросов, а ответов на них нет и вряд ли когда-нибудь появятся. Лабиринты как всегда были мрачны. Не шибко уверенно вышагивая по одному из них, я размышляла по поводу следующего помещения, в котором мне необходимо будет убраться. Что же, пускай на сей раз за меня решит Удача-сама, хоть она ко мне в последнее время совсем немилостива. Вот какая-то дверь, одна из многих. Эх, была не была. И вот я уже тянусь к дверце, дабы постучать по её деревянным доскам, как вдруг меня буквально сшибает с ног. Из-за резкой боли в районе лба и носа из глаз молниеносно брызнули слёзы. Твою мать! Больно же! Ну, спасибо, Удача-сама! Удружила! Секундный полёт почудился мне вечностью, а после я с характерным звуком приложилась затылком об каменный пол. В глазах всё окончательно потемнело. Странно, что я даже и пискнуть не сумела — воздух элементарно вышибло из лёгких. «Хорошо, хоть ведро на пол поставила», — как-то неторопливо пришло на ум, пока я расплывающимся взором изучала потолок. — Что за?.. Чёрт, это ты? — слегка рычащий голос донёсся до ушей, в каковых противно пищало. Нет, это не я. Это мой призрак, который пришёл мучить твою душу, ага. В поле зрения попался размытый силуэт, склонившийся надо мною. Э? Это у меня так в глазах все цвета перепутались или у него взаправду синяя кожа? А, точно, это же тот… ну, как его?.. Только амнезии мне ещё не хватало. Кисаме, во! Ну, что же, голубчик, отбил ты мне последние мозги, поздравляю. Проморгалась, ощущая, что скоро на саднящем лбу образуется шишка, а нос наверняка распухнет. — Эй, как ты? Порядок? — меня с такой мощью потянули за запястье, что мой завтрак едва не полез обратно наружу. Пошатываясь на ватных ногах, я пробормотала нечто похожее на: «Конечно, Кисаме-сама» и чуть заново не шлёпнулась навзничь. Человек-акула, надо отдать ему должное, тотчас же сориентировался да ловко подхватил меня под локоть. — Извиняй, я ж не знал, что ты, детка, будешь тут. Да ещё и под дверью. Небось опять подслушивала? — Да ни в жизнь, — с интонацией алкоголика, заворочала языком я. — Убираться… нужно было, да. — Ладно, сейчас всё будет, — скептически хмыкнув, заверил меня Кисаме. Неожиданно прямёхонько пред моим лицом оказалась синяя ладонь, окутанная неким зеленоватым свечением, каковое издавало тихое жужжание. Шарахнулась было от неё, как от огня — ну мало ли? — но, увы, пальцы другой лапищи человека-акулы неизменно придерживали меня и не давали даже шелохнуться. Ками-сама, да насколько ж он силён?! Не имея возможности сдвинуться с места, я втянула голову в плечи и крепко сомкнула веки. Может, он попросту безболезненно меня убьёт, а?.. Ага, ну конечно, размечталась. Лица коснулось нечто мягкое и приятное, слегка покалывая кожу. Писк в ушах постепенно пропадал. В черепушке прояснилось, она вообще перестала болеть, впрочем, как и нос. Так вот какие они, медицинские техники шиноби в действии? Осторожно приоткрыла один глаз. Ручищи со светом в поле зрения уже не было, зато недалеко маячил скалящий свои акульи зубки Кисаме. — Так сойдёт? — А… Ага, — да уж, я как всегда, просто королева Красноречия. — Что же, тогда прошу в гости, — усмехнулся то ли обидчик, то ли спаситель и неспешным шагом направился прочь по коридору. Э? Я немного не поняла, а что это сейчас было за приглашение? Взор скользнул по отворённой двери. А, ясно, это он так позволил мне у него убраться. Какое, однако, у них странное чувство благородства. Сначала — калечат, а потом — лечат. Хотя наоборот было бы страннее. Бросила взгляд на спину удаляющегося рыбочеловека и заметила висящий на ней, вовсе не маленький в размерах, схожий с мечом предмет, который был практически целиком обмотан бинтами. Любопытно, а каков его вес, и смогу ли я его хотя бы оторвать от пола? Хех, сильно в этом сомневаюсь. Но вот пришибить меня подобной штуковиной можно запросто. Так, не о том думаю. Апартаменты у Кисаме оказались стандартными, как и у меня. Разве что обстановка другая и постель была побольше. Ну и, конечно же, пыль, пыль и ещё раз пыль. Здесь было ужасно много пыли плюс вдобавок паутины то ли из-за долгого отсутствия хозяина комнаты, то ли банально из-за его безалаберности. Тем не менее, справилась я с уборкой в этом помещении достаточно быстро, параллельно периодически чихая. Вытирая по-прежнему слезящиеся глаза, снимая с лица и рук назойливые тонкие ниточки паутины да вновь шагая по коридору, я пыталась высмотреть хоть какую-нибудь дверь. О, мне уже всё равно, к кому я попаду, просто-напросто хочется, чтобы всё это закончилось да побыстрее. Ах да, впереди же ещё ужин. Ну, ничего, до него, полагаю, успею сделать много дел. Вдруг откуда-то слева, из глубины лабиринта, я услыхала голос, каковой мне хотелось бы слышать в самую последнюю очередь: — Хару-чан! Хару-чан! А Тоби идёт помогать! Ух ты, ё! Твою же налево! Нужно делать ноги! После того раза мне совершенно не хочется видеть этого… «хорошего мальчика»! Посему, прихватив в охапку все инструменты, я, очертя голову, поспешила сигануть в противоположную сторону от якобы пискливого голоска. Причём из-за страха с адреналином я уже абсолютно ничегошеньки не замечала вокруг. О, Ками-сама, если ты существуешь, то помоги! Видать, Ками-сама не услыхал те молитвы, ибо минуты через три погони моя нога неудачно скользнула по камню пола, и я, запутавшись в собственных ногах, полетела носом вперёд. Вашу мать, да сколько ж можно-то, а?! Меня всё время кто-то либо что-то бьёт и всё время именно по башке! Неужели они действительно хотят выбить из неё последние мозги? Тем не менее, полёт мой завершился так же быстро, как и успел начаться. Одним резким движением я была схвачена кем-то за шиворот казённого кимоно. Как я не выронила из ладоней ведро со шваброй, осталось для меня загадкой. Ткань, тихо затрещав, неприятно врезалась в кожу в районе плеч с шеей. Ох, гляди не задуши меня, спаситель фигов… Опасливо приоткрыла зажмуренные глаза и повернула голову по направлению к фигуре позади. — Куда это ты, бля, так спешишь? А? До ужаса удивлённым взглядом я уставилась сначала на мускулистую ручищу, которая держала меня за край кимоно, а затем и на самого Хидана. Ками-сама, я уже поняла, что грешна, но зачем так жестоко-то? Хуже и быть не может. — А Тоби догнал Хару-чан! О нет, хуже быть всё-таки может! — А ты, какого ху… кхм… тут делаешь? — слегка замявшись на явно неприличном слове да зыркая на меня, гаркнул Хидан на прибывшего Тоби. Странно. Неужто слова Итачи возымели хоть какое-то действие, и моя психика будет в относительной целости? Меня, как и полагается, поставили на ноги, которые, к слову, знатно дрожали. Бочком так, бочком я задвинулась за спину моего спасителя. Как там говорится? «Выбирай из двух зол меньшее»? Ну, вот я и выбрала. А правильно ли? Посмотрим. — Тоби пришёл помогать Хару-чан с уборкой! — как всегда задорным голосочком пропел хороший мальчик. Ну, уж нет! Спасибо, напомогался уже! Чуть до обморока меня не довёл. Хидан, на тебя одна надежда! — Иди куда шёл, — весьма спокойно посоветовал пепельноволосый, растянув уголки губ в злобной усмешке. — Но Тоби шёл… — Шёл, да не дошёл. Или, может, ты хочешь, чтобы тебе ходить было нечем? А, мелкий ублюдок?! На секунду мне даже стало жаль брюнета. Впрочем, в черепной коробке мигом всплыли воспоминания о нашей последней беседе… К чертям собачим материнский инстинкт, я слишком боюсь сего человека! Тоби, возможно, попытался бы ещё что-нибудь выдать, однако было уже поздно. Хидан, особо не церемонясь, сцапал меня за предплечье, и потянул с такой силой, что я за малым опять не свалилась на пол. Всё же, удержавшись на более-менее твёрдых ногах, я посеменила за «спасителем». Интересно, а это мне аукнется? На Тоби я даже не обернулась, но скорее из-за страха, чем из-за гордости. Не понимаю этой привычки заводить человека в помещение толканием в спину. А комната у Хидана оказалась такой же простенькой, как и у Кисаме. Ну, и аналогично пыльной. Сам хозяин апартаментов захлопнул за нами дверь, вразвалочку прошёл к постели и звучно на неё уселся, пронзительно скрипя пружинами матраца. Я же так и осталась топтаться около порога. Сказать «спасибо», что ли? А за что? За то, что спас от Великого, Ужасного и Вездесущего Тоби? Глупости какие. А вот зачем он вообще меня к себе в комнату притащил — вопрос гораздо интереснее. Ой, не нравится мне это. Но, раз уж я тут оказалась, необходимо и здесь прибраться. — Чё, достал тебя этот… придурочный? — от такого внезапного вопроса я вздрогнула, еле не уронив ведро со шваброй. — Эм-м… Да, нет, — как всегда, замялась я. — просто Тоби-сан… немного надоедливый. Вот и всё. — То-то он тебе так надоел, что ты об пол чуть не убилась! — загоготал Хидан. А у него, по-видимому, настроение на высоте. Не то что у меня. В ответ я лишь вымучено улыбнулась и, с позволения хозяина комнатки, принялась за её очистку от грязи, паутины да пыли. Да уж, ежели в апартаментах Кисаме хоть когда-нибудь убирались, то тут, похоже, подобного явления не наблюдалось и вовсе. Жуть-то какая! С горем пополам, я кое-как вытерла все плоские поверхности, убрала паутину и помыла пол. На чудаковатый инструмент алого оттенка, который стоял в углу и чем-то походил на косу, только с тремя лезвиями, я старалась не обращать внимания. Чувствую, ещё успею здесь насмотреться на странное оружие. За всё время уборки я почти физически ощущала на себе взор пепельноволосого. Такое впечатление, что они все поголовно хотят меня сжечь, причём собственными взглядами. По окончании работы, буркнув на прощанье нечто невразумительное, я уже хотела было ретироваться из помещения от греха подальше. Однако, как по закону жанра, мне сего сделать не дали. Прямо пред моим лицом в стену впечаталась сильная с виду мужская лапища. Сердце совершило кульбит. По позвоночнику будто прошёлся разряд тока. Надо мной, склонившись, опасно нависая, стоял Хидан. Нервозно сглотнула да развернулась к нему всем корпусом, прижимаясь к стене, дабы не открывать спину. Взор тотчас же столкнулся с его глазами, и я с удивлением отметила, что они вовсе не тёмно-карие, а даже какие-то… малиновые? Какой необычный цвет. Хотя не страннее, чем у Какузу. — Ч-что-то не так, Хидан-сама? И чего им всем от меня нужно, а? То Тоби липнет как банный лист, то Дейдара со своими вопросами на засыпку, а теперь ещё и этот. И почему мне кажется, что намеренья его не очень-то чисты? Может, потому, что его лицо находится всего в нескольких сантиметрах от моего?.. С оголённой шеи мужчины, покачиваясь на цепочке, ниспал причудливый медальон, ненадолго привлекая моё внимание. — А не слишком ли ты смелая? А? — угрожающим и вкрадчивым шёпотом полюбопытствовали у меня. Нет, не слишком. Я трусиха. Однако вслух я пробормотала совершенно другое: — Я не понимаю, о чём Вы говорите… — Ты не забыла, где ты находишься? — уже второй раз слышу подобные слова, только от другого человека, и думаю: а не поторопилась ли я с тем самым выбором между двух зол? — А если мне тебя просто убить? А лучше, принести в жертву Джашину-сама?.. В голове нежданно всплыло одно единственное слово, упоминаемое ещё ранее Дейдарой — «язычник». Если передо мною он, то я, верно, даже завещание не успею написать. Отличная смерть, ничего не скажешь. Закрыла глаза, делая глубокий вдох. Как же мне это всё-таки надоело! Проверки, угрозы, подколы, косые взгляды, игнорирование… И это лишь первый день, а я успела уже столько натерпеться. Ежели так и дальше пойдёт, то я определённо тут не выживу. Правда, если мне нынче вообще сохранят жизнь, ага… Веки плавно распахнулись, и я, выдохнув, вновь воззрилась прямо в лицо этому язычнику. — Пожалуйста, хватит, Хидан-сама, — абсолютно спокойно попросила я. — Чё «хватит»? Я сказал, что я тебя сейчас убью, или ты глухая? — около моего горла, как по волшебству, оказалось острое лезвие куная. О, я не иначе как снова играю со смертью. — Это ведь очередная проверка? И не говорите, что нет. С секунду он всматривался прямёхонько мне в глаза, как будто желая найти там ответ на какой-то вопрос, а следом, ухмыльнувшись, спрятал метательный нож и резко отстранился, делая шаг назад. — Хех, а ты и вправду не похожа на предыдущих. Сердце ёкнуло. Сейчас или никогда! — И… чем же я отличаюсь? — Я же сказал, чересчур смелая и вдобавок догадливая. — Какими же тогда были предыдущие? — задала я наводящий вопрос, ощущая, как от волнения подрагивает голос. — Слишком истеричные, — недовольно фыркнул Хидан. — Одна вообще была на голову больной. — А сколько их было до меня? — Хм, — он задумчиво посмотрел в потолок, прикидывая что-то в уме. Я же замерла, чувствуя, как пульсация крови бешено барабанит свой сумбурный ритм в висках. — Так, одна сбежала и сдохла в лесу; другая них… нифига не умела, поэтому также сдохла; третья, кажется, сошла с ума и тоже того; а что случилось с четвертой так никто и не узнал. Значит, до тебя было четверо. Да, вроде бы так, — закончив загибать при счёте пальцы, довольно подытожил язычник. Я стояла, словно громом поражённая. Он настолько легко говорил об отнятых человеческих жизнях, будто о докучливых мошках. Которых они без жалости прихлопнули… Исключительно теперь до меня окончательно дошло, где я нахожусь, и что произойдёт со мной в этом месте. Так как и те бедные девушки, я попросту умру либо же сойду с ума. И никогда не вернусь домой к маме, папе и сестре. Сердце защемило ещё пуще, чем после беседы с Лидером. Дыхание сбилось, стало прерывистым и хриплым. — Я… я, пожалуй, пойду, — буркнула я, находясь на грани обморока. — Ага. Если чё, заходи в гости, — хохотнул в ответ Хидан и отправился назад к своей кровати. Вылетев из комнаты язычника да пробежав от неё ещё пару метров, я, буквально бросая ведро со шваброй на пол, схватилась за сердце. Создавалось такое впечатление, что оно сейчас просто-напросто разорвётся. Практически бесшумно застонав, опустила колени на ледяной пол да, сгибаясь в низком поклоне, коснулась его лбом. Ками-сама, почему же так больно? Из глаз покатились слёзы, и я, закусив губу до крови, едва сдерживалась, чтоб не закричать во всё горло. Они мучили их, доводили до сумасшествия… Воображение мгновенно услужливо нарисовало четырёх красивых девушек. А потом то, как они умирают. То же самое случится и со мною. От подобных мыслей мне стало ещё больнее. Я открыла рот в беззвучном вопле. За что, Ками-сама?! — За что?.. — на грани слышимости прошептала я, ощущая, как тёплые слёзы одна за другой спускаются по носу и капают передо мной на каменную плитку. — Поднимись. Пол холодный. Замерев в своей глупой позе, я содрогнулась всем телом, однако всё же нашла силы, дабы повернуть голову в сторону спокойного да равнодушного голоса. Мой взор плавно заскользил от стандартной обуви Организации, по плащу с красными облаками и затормозил на совершенно хладнокровном лице напарника Кисаме. Итачи с такого положения, показался мне каким-то опасно высоким. — Что сказал тебе Хидан? — всё так же возвышаясь надо мною нерушимой скалой, вопросил мужчина. Его глаза глубокого чёрного оттенка, каковые привлекли моё внимание лишь сейчас, сменились кроваво-алым Шаринганом. В интонации у него, без сомнения, промелькнула угроза. Но откуда он вообще узнал о нашем разговоре с язычником?! Задрожала, аки осиновый лист и, распрямляя спину, помалу поднялась на подкашивающиеся ноги. — Я… он… — Говори правду, — бесстрастно приказали мне. — Хидан-сама просто рассказал мне о моих предыдущих… коллегах, — запинаясь, пробормотала я. Он ведь не убьёт его за это?.. А меня? — Тебе не нужно было этим интересоваться, — с ничего не выражающим лицом промолвил Итачи. Шаринган пропал, вновь являя моему взору глаза, похожие на два чернеющих омута. Судорожно сглотнула, осторожно отступая на шаг. И этот мужчина тоже сам себе на уме. — П-простите О, уж лучше бы я сознание потеряла! Так нет же, стою тут и трясусь всем телом пред очередным страшным человеком этой организации. Итачи неторопливо двинулся вперёд, обогнул меня, приостановился да, не оборачиваясь как всегда невозмутимым тоном добавил: — Впредь будь менее любопытна, потому что можешь закончить так же, как и они. — Как скажете, Итачи-сама, — почти на грани слуха откликнулась я, глядя прямо перед собой расфокусированным взглядом. — Моя комната в уборке не нуждается, — и, бросив сие, он неспешным шагом двинулся вперёд по коридору. А я всё стояла и думала: это он так похвастался или попросту намекнул на то, чтобы я к нему не совалась?..