Выжить любой ценой, или Сумасшедший дом и его обитатели

Пришла в себя я, как бы глупо сие ни звучало, от неимоверного чувства зверского голода. Нет, это и немудрено, ведь всё, что мне довелось съесть вчера — один-единственный рис с яйцом на завтрак. Не шибко-то питательно, верно? И кстати, чаю я так и не попила, ага. Странно, но черепушка абсолютно не болела, впрочем, как и остальные части тела. Похоже, меня кто-то снова лечил. За что я ему бесконечно благодарна. Желудок жалобно заурчал, требуя, чтобы его хозяйка хоть чем-то подкрепилась. Тихо застонав, худо-бедно разомкнула веки. Мои апартаменты встретили меня своей традиционной мрачностью да слегка подрагивающими тенями на стенах от свечи, которая стала заметно меньше в размере. Подниматься с кровати катастрофически не хотелось. Когда я повернула голову в сторону стола, то с ошеломлением обнаружила там часы, стрелки каковых показывали два часа. Два часа чего — ночи либо дня? — я так и не поняла. Аргх, да если б здесь хотя бы окна были, так нет же! Тиканье часов в практически идеальной тишине начинало недурственно так напрягать, давить на нервы. А ещё и кушать до одури хочется… Короче, несмотря на все мои желания оставаться в постели, вставать всё равно пришлось. Посетив ванную комнату, я просто-напросто ужаснулась от увиденного в зеркале. А видок у меня, надо отметить, отменный. Влажноватые из-за пота пряди волос ужасно спутались. Да так, что с причёской справилась я с огромнейшим трудом. Еле отыскала в столе миниатюрный гребешок, а потом за малым не вырвала им себе все волосы, но всё же с горем пополам таки привела их в нечто более-менее смахивающее на порядок, завязав в привычную гульку. Кимоно было помятым, а на моей щеке остался отпечаток от его рукава. А ещё эта боль в глазах и тёмные синяки под ними… Что и сказать, я попросту красотка, не иначе! Все вышеописанные манипуляции проделывались под регулярные звуки оголодавшего желудка. Да покормлю я тебя, покормлю, несчастный! К тому же меня мучила слабость во всём теле да полнейшая пустота в черепной коробке, из-за чего хотелось завалиться обратно спать. Однако ощущение голода оказалось сильнее. Поплутав лабиринтами, всё-таки нашла кухню. Дорогу к ней я наконец-то запомнила, так как посещала сие помещение за всё это время наиболее часто. Еле-еле отыскав выключатель и осветив комнату, я осмотрелась. Гора посуды в раковине несказанно меня «обрадовала». При более ближнем обозрении рядом с грязными после вчерашнего ужина тарелками обнаружилась и опустевшая чашка, в которой был когда-то заварен мною чай, а также блюдечко, на каковом до кучи виднелись остатки от сладкого соуса к данго. Значит, всё-таки они разобрались, что к чему. Ну и слава Ками. Пока отмокал рис да нагревался чайник, я наскоро перекусила несколькими листами капусты, тем самым стараясь утолить голод. Помогало слабовато. Не теряя времени понапрасну, принялась за мытьё посуды. И вот, когда все тарелки, наконец, были уже чистыми, чайник закипел, а рис был готов к употреблению, я уселась за стол да начала свою ночную трапезу. В сей миг столь элементарное блюдо, как рис с яйцом, померещилось мне самым вкусным и питательным на всём свете. А ещё зелёный чай, о котором я мечтала целый вчерашний день… Ах, что вообще может быть лучше? Правда, пока ела, в голову тут же принялись лезть разнообразные мысли. Ну, Тоби! Ну, «хороший мальчик»! Я ведь и помереть, наверное, могла! Хотя какая разница, когда умирать, сейчас или чуть попозже?.. Но теперь-то уж я сего ненормального, несомненно, буду обходить десятой дорогой! Жить мне всё-таки ещё не перехотелось. Вымыв тарелку с чашкой, вновь уселась за стол. И что мне теперь делать? Нынче два часа и, похоже, всё же ночи, а не дня. Готовить завтрак? Ещё слишком рано. Убираться? Тем паче рано. Да и к тому же желания разбудить кого-нибудь из членов «Акацуки» у меня как-то совсем нет. Кто знает, что мне за это будет… Хотя здесь и гадать не надо — молниеносная смерть и все дела. Тяжко выдохнула. Приятное чувство сытости разлилось по всему телу. Меня внезапно начало клонить в сон. Вставать со стула категорически не хотелось. Посему я, уложив руки на столе и опустив на них подбородок, прикрыла очи, почти моментально проваливаясь в затягивающую дрёму. Однако стоило мне лишь начать засыпать и даже видеть нечто похожее на сновидение, как неожиданно недалеко от меня послышалось: — Что ты тут делаешь, хм? Чуть не упав, подпрыгнула на стуле да тотчас же выпрямила спину. Тело уже немного затекло, а шея, когда я её разогнула, отозвалась гадкой болью. Расплывающимся взором воззрилась в сторону дверного проёма. Размытый силуэт неподалёку от меня оказался знакомым. А проморгавшись, я безошибочно узнала в нём Дейдару. Плащ на нём опять же отсутствовал, а волосы были чуток взлохмачены. Значит, он только проснулся? Похоже, ныне всё-таки ночь. — Доброй ночи, Дейдара-сама. А я тут… сплю. Правда, неожиданно? — Почему ты не в своей комнате, хм? На данный вопрос я даже не сразу нашлась, что ответить. И вправду, какого Шинигами меня среди ночи понесло на кухню?.. О, точно же. — Я немного проголодалась, а ещё нужно было посуду вымыть, вот. Дейдара на это исключительно неопределённо хмыкнул да умостился на втором свободном стуле около стола. — Ты могла умереть, м, — совершенно внезапно чрезвычайно будничным тоном протянул он, сложив кисти в замок пред собой. От подобных слов меня передёрнуло. Отчего-то в тот миг внутри всё похолодело. — Но тебе повезло, что Конан была ещё в убежище. Она лучше справляется с такими травмами, хм. Воспоминания о неистовой боли, что я испытывала перед потерей сознания, заставили меня вновь содрогнуться. Я действительно могла умереть?.. Вот так просто? Из-за нелепой выходки какого-то полудурка? И не сидела бы сейчас рядом с Дейдарой, и не попила бы своего любимого чаю. А ещё больше никогда бы не увидела семью. Ну, а они и не узнали бы о том, как глупо я погибла. Осознание сего факта вызвало неприятное колючее ощущение в области сердца. Под ложечкой мерзко засосало. Вдоль линии хребта в который раз прошёлся морозец. Судорожно сглотнула горькую слюну, а засим, натянуто да слегка нервно улыбнувшись, дабы замаскировать испуг, произнесла: — Ну, всё ведь в порядке. Видимо, я очень удачливый человек. — Хм, ты чересчур оптимистична. — А это плохо? — Плохо, хм. Твой оптимизм тут не поможет, да. Сдохнешь и пискнуть не успеешь… Я так и не понял, как ты себя вообще покалечила, м? Э? Так они что, не в курсе? А как же тогда Тоби меня предоставил на лечение к Конан? Однако Дейдара практически мгновенно ответил на все незаданные мною вопросы: — Этот идиот притащил тебя уже без сознания, вереща о том, что нашёл тебя в одном из коридоров. Ты что, пыталась себя убить, хм? Я, мягко говоря, зависла и от полученной информации и из-за вопроса такого характера. О, так вот оно что, Тоби? Ты, оказывается, ещё и искусный лжец? Вот тебе и «хороший мальчик». Но подозрительный взгляд блондина наводит на размышления о том, что тот полудурок его всё же убедил. А может, и не одного его. Не без труда взяв себя в руки, я смогла более-менее спокойно откликнуться: — Нет, Дейдара-сама, я ещё не столь сумасшедшая, чтоб кончать жизнь самоубийством, — «Я попросту трусиха, да». — Я не слишком ясно помню, что со мной произошло. Кажется, я оступилась и упала. Всё как в тумане… Воспоминания только обрывками. Лучше не разбалтывать ему всей правды. Полагаю, так будет безопаснее. Для меня. — Понятно. Говоришь, не сумасшедшая, хм? — Вроде бы за собой ничего подобного не замечала, — мой взор скользнул на пальцы парня, которыми он принялся постукивать по столешнице, и я едва сдержалась, чтобы не прыснуть. Они были накрашены. Его ногти были накрашены чёрным лаком! Как я раньше сего не видела? А ведь, по-моему, это не у него одного. У Какузу, Хидана, Сасори и даже у Лидера я аналогично мельком примечала тёмный лак на ногтях. Но тогда банально не придала этому особого значения, решив, дескать, мне показалось, а тут… Да даже я никогда не красила ногти, считая, что сия химия вредна для их здоровья! А также потому, что лак для них — элементарно пустая трата денег. Заметив мой взгляд, Дейдара тотчас же спрятал ладони под стол. Я лишь отвернула лицо, заслоняя усмешку приставленной ко рту пятернёй. Да, странный народ, эти преступники. Вдобавок на одном пальце у светловолосого я мимолётом углядела кольцо. Похожие, встречались мне у остальных, да и у Лидера тоже. Это у них ещё одна такая фишка, да? — А, по-моему, очень даже сумасшедшая, — раздражённо тряхнул чёлкой блондин, и на долю секунды я вновь сумела рассмотреть то странное устройство у него на левом глазу. — И слишком смелая для горничной, хм. — Я не смелая, Дейдара-сама. Просто я уже смирилась с тем, что буду здесь. Тем более, кухня тут есть, и продукты имеются. Что ещё нужно? — «Пожалуй, всё ж свобода». — Я уже говорил, что твой оптимизм здесь не поможет, хм. Естественно, не поможет. Ведь у меня его отродясь не было. — Кто знает, — прикрыв веки, безмятежно развела руками в ответ. — Может, Вам чайку заварить? — Нет, я уже ухожу, м, — блондин вышел из-за стола да направился к двери. — А… Ну, тогда спокойной ночи, Дейдара-сама, — я вяло улыбнулась ему вслед, однако парень вдруг обернулся и, бросив на меня угрюмый взор, негромко буркнул: — Если будешь спать, то лучше иди к себе в комнату, хм, — и на этом он быстренько ретировался прочь из кухни. Несколько минут гипнотизировала дверцу, за каковой скрылся Дейдара, да силилась докумекать, к чему он это вообще сказал. Так и не найдя ответа, шумно выдохнула. Не понимаю я этих людей. А преступников ещё больше не понимаю! А ведь я в действительности уже смирилась с собственной участью. Даже и мысли о побеге не возникает, а о том, чтоб напакостить им — так и подавно. Нет желания думать о том, что случится с моими родными, ежели я ослушаюсь Лидера… Резко обхватила голову руками, всматриваясь в царапины, что тянулись по деревянной столешнице. Как я до этого дошла?! Дейдара прав, я слишком оптимистична, по крайней мере, при них. Это ведь может померещиться кому-то из членов Акацуки раздражительным, и они единогласно решат меня убить. Как и тех четырёх девушек. С натугой сглотнула да закусила трясущуюся губу. Интересно, им аналогично угрожали жизнью родственников? Или же исключительно их собственными? Готовы ли были они работать на преступников S-класса, только бы никто не умер? Либо, возможно, им просто-напросто нечего было защищать? А, следовательно, и шантажировать их было нечем. Но ведь у каждого человека имеются свои страхи и слабости, болевые точки, на которые можно надавить, дабы с лёгкостью им манипулировать. А семья — это слабость? Определённо, да. Но именно эта слабость и делает меня сильной, не позволяя сдаваться… Додумать подобные философские размышления мне не дало звучное открытие двери с оглушающим воплем со стороны порога: — Хару-чан! — При этом внутри у меня в очередной раз всё похолодело. «Да что ж им всем не спится, ё-моё?!» — Хару-чан жива! Тоби так рад! «Да твоими же стараниями, гадёныш, я как раз чуть копыта и не отбросила!» А в следующую секунду я, даже не успев встать со стула, была зажата в крепких объятьях. Ох, кажется, только что раздался хруст моих собственных костей. Спасите меня кто-нибудь!.. — Тоби вовсе не хотел, чтобы Хару-чан пострадала! Тоби так виноват! Хару-чан простит Тоби? — чудо в маске немного отстранилось да глянуло на меня, чересчур угрожающе нависая. А голосочек-то какой виноватый… Я прям почти поверила. Но всё же будет лучше, если он отныне не будет ко мне приставать. Никогда. — Всё в порядке, Тоби-сан. Я сама виновата, — попытка улыбнуться не увенчалась особым успехом. Ибо когда рёбра зажаты такой мёртвой хваткой, не очень-то поулыбаешься. — Правда-правда? Хару-чан ведь не злится? — Говорю же, всё в порядке. Я благодарна за то, что Вы вовремя отнесли меня к Конан-сама. Да, не ты единственный у нас тут мастер лжи, «хороший мальчик». Тем не менее, Тоби из-за бесконечной радости, кажется, был готов даже подхватить меня на руки и закружить, как тогда, около обрыва. Слава Ками, я остановила его вовремя, вновь сдуру пообещав приготовить данго. Казалось, он попросту умрёт от счастья. И всё же мне кое-как удалось спровадить надоедливого хорошего мальчика вон из кухни. Опять шумно выдохнув, я вновь уселась за стол. «Этот мир сошёл с ума. И я вместе с ним». Кабы позавчера мне сообщили, что я буду готовить еду опасным преступникам и заодно убирать в их убежище, то я бы лишь рассмеялась такому человеку в лицо да покрутила бы пальцем у виска. Однако на данный момент мне отнюдь не до смеха. Нет, серьёзно. Меня били по голове несчитанное количество раз, а мне и моей семье угрожали смертью. К тому же у меня скоро наверняка случится нервный срыв либо, на крайняк, разорвётся сердце. Причём меня даже «тронутой» окрестили из-за того, что я перманентно сохраняю хоть какое-то спокойствие, а не бьюсь в истерике и не впадаю в депрессию. И слово сие характеризует мою персону более чем верно. Ну вот какой нормальный человек выдержит подобное? За этим следует логичный вывод: Дейдара был прав — я в действительности чокнулась. — Ха-ха, здорово, — нервно посмеиваясь, протянула я. «Может, мне тоже начать беседовать с собой, как Зецу?» От такой мысли меня вновь пробило на тихонькое истерическое хихиканье. Кстати, любопытно, сколько времени прошло с момента моего пробуждения? И пора ли мне готовить завтрак? — Харуко, — уже в который раз совершенно нежданно послышался со стороны дверного проёма чей-то голос. Какузу. Ненавижу, когда он так делает. Я уже упоминала о разрыве сердца? Так вот, создаётся впечатление, что сейчас сие и произойдёт. — Доброй ночи, Какузу-сама, — пытаясь подавить дрожь в интонации после испуга, я еле-еле смогла вяло улыбнуться. Впрочем, казначею, очевидно, было на это всё равно, ибо он традиционно заговорил сразу по делу: — Я, Хидан, Лидер и Конан сегодня уходим на миссии. Завтрак, обед и ужин готовить на четыре человека. И, будь добра, закончи с уборкой. — Как скажете, Какузу-сама! — мгновенно резво воскликнула я, аж вскочив из-за столь радостной вести на ноги. Правда, ответственный за финансы Организации уже благополучно скрылся за дверью. О, Ками-сама! У меня будет меньше работы! Это не может не радовать. Уголки губ разошлись в глупой и довольной улыбке. Было бы неплохо, если б они все до единого ушли на какие-то там миссии. Тогда мне стало бы намного проще. Я выдохнула и, расслабляясь, откинулась на спинку стула. Да уж, необходимо держать себя в руках, ведь так действительно недолго и мозгами двинуться. Что ж, полагаю, стоит взяться за приготовление завтрака и данго для того придурка. Пока занималась готовкой, мысли немного улеглись, да и сама я худо-бедно успокоилась. На душе появилась некая лёгкость. Всё-таки моё любимое занятие творит чудеса. Правда, идиллию прервало знакомое парализующее, до подрагивающих коленок неприятное ощущение слежки. Плавно развернувшись, я содрогнулась всем телом. За столом сидел по-обычному невозмутимый Итачи. Как только я его приметила, он тотчас же изрёк хладнокровным, равнодушным тоном, даже не одарив меня взглядом: — Будь добра, сделай чаю. Нервно сглотнула да лишь глухо пробормотала: — Конечно, Итачи-сама. Ладони молниеносно непроизвольно принялись трястись, ноги — подкашиваться. Этот мужчина пугал меня одним своим присутствием. Даже Зецу по сравнению с ним мне нравится больше. Нет, не ввиду внешности. Просто… само выражение лица обладателя Шарингана постоянно абсолютно равнодушное и безэмоциональное. Тоби чем-то похож на него. И поэтому я их обоих невообразимо боюсь. Только вот если первый играет роль дурачка да порой кажется даже забавным, ну а за маской невозможно узреть истинное выражение его лица; то второй вечно «носит» маску невозмутимости со спокойствием, каковая и является его настоящим ликом и которую попросту нельзя стащить, ежели её обладатель сам того не захочет. И именно такие люди пугают меня. По их лицу невозможно догадаться, чего ожидать от них в следующий момент. «Чёрт, чайник кипит!» — я быстренько сняла кипяток с огня да поторопилась залить его в чашечку, где давно лежала заварка. Поставив перед Итачи ёмкость с чаем и предупредив, что она горячая, я возвратилась к приготовлению завтрака. Мужчина в ответ с привычной бесстрастностью меня поблагодарил (!) и, игнорируя моё предостережение, отхлебнул один глоток. Хм, а это он что, подобным способом старается показать собственную крутизну или просто-напросто желает получить ожоги на языке? Да нет, на мазохиста он вроде не смахивает. Скорее, уж наоборот. Закусила губу, дабы ненароком не хихикнуть. Именно в сей миг чувство небезопасности и того, что тебя будто кто-то сканирует рентгеном, повторилось с новой, особой мощью. Казалось, на теле вздыбился каждый волосок. Аккуратно повернула голову через плечо да наткнулась на взор уже не чёрных, а алых очей с тремя томоэ, после чего чрезмерно поспешно, резко и с хрустом шеи отвернулась назад. — Тебя пугает Шаринган? — раздался из-за спины безразличный голос Итачи. Ещё бы «пугает»! Да я ж сейчас банально в обморок свалюсь! — Н-нет, просто я немного знаю о его свойствах. — Откуда? — Вычитала в какой-то книге, — заплетающимся от страха языком пробормотала я, тупо пялясь на порезанные овощи, что валялись предо мной на дощечке. Кисти тряслись, как при повышенной температуре. Так что рисковать и брать в них нож я не решалась. — И что же ты в ней вычитала? Ах, какой ты любознательный, а ещё на меня говорил! — Ну, помню, там было написано что-то о контроле сознания, иллюзиях, а ещё о Цукиёми… Честно говоря, ту книгу я читала очень давно и точного её содержания вспомнить ну никак не могла. Но во время прочтения я в красках представляла всё, что там описывалось. И той информации хватило, дабы понять, что с подобными штуками шутки плохи. Я отчётливо расслышала, как Итачи за моей спиной практически на грани слуха хмыкнул, и была готова поспорить на что угодно, что он всё же усмехнулся. Однако рискнуть да повернуться к нему лицом так и не решилась. — Такой Шаринган не может создавать Цукиёми, — «Ками-сама, и зачем он мне это объясняет?..» — Должно быть, ты читала о Мангекё Шарингане. Но так как ты не враг, я не собираюсь на тебе его использовать. Ну, спасибо, блин, утешил. А зачем же тогда сверлишь меня своими красными глазёнками?! Однако уже через минуту ощущение незащищённости исчезло, аки по волшебству. Похоже, он всё же свернул свой Шаринган. И слава Ками! Из лёгких вырвался облегчённый выдох. — Тебе всё же нужно быть более осторожной в этом месте, — через несколько мгновений молчания вдруг со стороны выхода донёсся спокойный голос собеседника. — Особенно на поворотах, — и, произнеся сие, он пафосно удалился из кухни. Я же столбом оцепенела на месте. Стоп. Что-что он сказал? «На поворотах»?! Не может быть! Это же, без сомнений, был намёк на реальную причину травмы моей буйной головушки. Но как он узнал, чёрт возьми?! Неужто в этой чёртовой организации работают одни сталкеры? Теперь я буду бояться ходить по коридорам в одиночку. Да я, впрочем, и раньше храбростью не шибко-то отличалась, ага. Хотя, возможно, Итачи просто-напросто каким-то там чудесным способом помог его пресловутый Шаринган?.. Интересно, а Тоби тоже пользуется Шаринганом или же у него обострённое обоняние? Да нет уж, скорее всего, попросту шило в одном месте. Вот он и носится по всему логову, дабы найти да помучить меня. Из-за подобных раздумий я тихо хохотнула в кулак. Правда, тут, пожалуй, плакать бы стоило. Вымыв чашку, оставленную Итачи, я вновь возвратилась к приготовлению еды. Не удивлюсь, если нынче сюда ещё кто-нибудь заявится. Но, вопреки всем опасениям, завтрак я закончила готовить в относительной тишине со спокойствием. Ну, уже хоть что-то. На самом деле, я люто ненавижу, когда меня кто-нибудь отвлекает от приготовления пищи. Однако сообщить сие в лицо преступникам S-класса как-то мужества не хватает. Правда, мне его никогда и не хватало. Оставив завтрак на четыре персоны в столовой, а тарелочку с данго на кухне, я вернулась назад в свои апартаменты, дабы забрать инструменты для уборки и вновь отправиться на обследование помещения организации. Конечно, впереди у меня ещё куча неприятностей. Так не будем же заставлять их ждать!