Выжить любой ценой, или Сумасшедший дом и его обитатели

Будучи мрачнее тучи, я неспешно плелась по однообразным коридорам. То, что уже скоро наступит завтрак, вгоняло меня в тоску. Опять эти ненормальные будут попадаться мне на каждом шагу и постоянно мешать. Тяжко вздохнула. Ну почему жизнь настолько жестока, а? Сейчас быть бы мне дома или уже начинать работу в своём магазинчике… Так нет же! Теперь я прислуживаю какой-то банде сумасшедших и тоже потихоньку схожу с ума. Ну, нет, это никуда не годится! Отыскав взглядом первую попавшуюся дверь, я, пребывая в расстроенных чувствах, с размаху толкнула её ногой — руки-то у меня были заняты. Упс, кажись, я немного переборщила, так как дверка слишком уж громко ударилась об стену. Я, мягко говоря, испугалась. Ну, нельзя же неизвестные двери открывать подобным способом. Но дело сделано, посему я всё-таки приняла решение войти. Ещё стоя в дверном проёме, можно было понять, что данное помещение являлось очередной гостиной, ну или чем-то на неё похожим. Так что я позволила себе чуть расслабиться. Наверняка там никого и нет, потому как ещё чересчур рано, чтоб кому-нибудь посещать такие «общественные» места. Скорее всего, члены «Акацуки» сидят по собственным апартаментам и, в отличие от меня, возможно, даже видят десятый сон. Хотя если вспомнить недавние посиделки на кухне… Так, долой сомнения! Я на сто процентов уверена, что там должно быть пусто! Теша себя этой мыслью, я переступила порог да так и застыла. Ох, как же я ошибалась! — О, эт ты, детка. Не спится? На одном из двух диванчиков, которые располагались посредине комнаты, восседал Кисаме. Мой взгляд тотчас же переметнулся на кресло подле книжного шкафа. Там обнаружился Итачи с книгой в руках, а рядом с ним на небольшом столике стоял светильник. На мой визит обладатель Шарингана не обратил ни малейшего внимания. — Лучше б ты пошла спать, хм, — даже не обернувшись ко мне, подал свой недовольный голос Дейдара, каковой сидел на противоположном от Кисаме диване. Человек-акула и любитель взрывов играли в шоги*. — Хару-чан пришла отдохнуть? — послышался писклявый голосочек доставучего обладателя оранжевой маски. Тот сидел возле своего «семпая» да мирно поедал данго. И когда он только успел побывать на кухне?.. Судорожно сглотнула, пребывая в лёгком шоке. Удача-сама, ты всё ж окончательно от меня отвернулась. — Эм, я убраться думала, — мой взор вновь прогулялся по помещению, — но, похоже, здесь чисто. Так что я пойду, ага? — Да подожди ты. Куда спешить-то? Лучше садись и посмотри, как я в пух и прах разобью эту блондинку, — Кисаме как всегда соскалил улыбочку из разряда «тридцать два — не предел», при этом я сделала вывод, что улизнуть мне не удастся. — Это ещё кто кого разобьёт, хм! — гневно фыркнул блондин, не отрывая увлечённого взгляда от фигур на доске. Очевидно, ныне был его ход. — Ну, разве что ненадолго, — сдавленно пробормотала я, прекрасно осознавая, что иной выбор у меня отсутствует. Рыбочеловек, не переставая давить лыбу, приглашающе похлопал по пустому месту рядом с собой. С трудом удержавшись от усталого вздоха, оставила инструменты для уборки в уголке да осторожно присела на диван около обладателя голубой кожи. Сидела я на самом краешке и боялась даже моргнуть либо вдохнуть, ощущая себя как на иголках. Быть так близко к этим людям для меня не ново. Однако всё же я вечно старалась соблюдать определённую дистанцию. Это именно они всё время нарушали моё личное пространство. Но после того, как я приземлилась на диванчик, про меня, видимо, позабыли, ибо человек-акула молниеносно уткнулся взором в доску. В мыслях я облегчённо выдохнула, а затем с любопытством всмотрелась в расположение фигур. Хм, так вот как проводят свободное время преступники S-класса? К слову, ситуация на доске была явно не в пользу Дейдары, и я даже слегка испугалась — вдруг при проигрыше он рассердится и подорвёт тут всё к чертям? Мой взгляд заметался по гостиной в поисках хоть какого-то укрытия. О, точно, если что, то сныкаюсь за диван!.. Ну или за Кисаме. Сидящий напротив Тоби, как ни странно, за всё это время ни разу не попытался меня обнять. Точнее, пардон, задушить. Подозрительно как-то. Однако это не может не радовать. Дышать — потребность физиологически важная, да. А кости это вообще неотъёмная часть человеческого организма, и они нужны мне все, в полном составе с целостностью. Зато «хороший мальчик» с огромным интересом наблюдал за игрой, то и дело, подбадривая своего семпая. Правда, все его фразы преимущественно смахивали на издевательства, за что непутёвый болельщик регулярно получал тумаков. Минут через десять я окончательно расслабилась, отчасти потому что ситуация на доске ненадолго поменялась в сторону ничьи, а отчасти из-за того что я и сама втянулась и даже начала в душе болеть за Кисаме. Как ни крути, а он был мне более симпатичен, чем любитель мгновенного искусства. Правда, вновь противореча себе, я бы предпочла, чтоб всё же победил светловолосый. Он типичный холерик. Так что, скорее всего, ежели проиграет, то может случиться что-нибудь нехорошее. А вот рыбочеловек, как мне сдаётся, должен спокойно отреагировать на проигрыш. Итачи же, по-видимому, попалась довольно любопытная книга, поскольку, когда я мимолётом изредка задевала его взглядом, он перманентно сидел всё в той же позе. Глубокие темнеющие очи мужчины быстро бегали по странице. Тоби до сих пор так и не сточил своё данго, оставив его на столике рядом с доской. Насколько же его поглотила эта игра? А ведь преступники, оказывается, те ещё тактики да стратеги. Хотя про Дейдару подобного не скажешь. Нетерпеливый он парень, не умеет выжидать, да и характер к тому же скверный. Я конечно в шоги играть вовсе не мастак, однако даже мне понятно, что здесь стратегия «в лоб» не всегда прокатывает. Кисаме уже дважды ставил ему шах, а всё потому, что светловолосый, в отличие от рыбочеловека, ни в какую не собирался оборонять своего Гёкусё, горланя, мол, лучшая защита — это нападение. В итоге, спустя несколько ходов Чёрный король Дейдары всё-таки получил сокрушительный шах и мат. А вот следом за этим послышался мат и самого блондина, который, как и ожидалось, разозлился на славу. Это он, вероятно, у Хидана плохих слов нахватался… Кисаме лишь удовлетворённо усмехнулся, попутно пытаясь уговорить искусствоведа успокоиться, да украдкой подмигнул сконфуженной мне. Тем временем Дейдара, в попытке накостылять хихикающему над ним Тоби, со всего размаху столкнул чинно стоящую на столе тарелочку с данго. — Шмяк, — и всё её содержимое очутилось у неосторожного блондина прямёхонько на коленях. Рисовые шарики на шпажке вместе с соусом плавно поползли на пол, оставляя на тёмном плаще живописные потёки. Я крепко зажмурилась, втянув голову в плечи. Ой, что сейчас будет… Тарелка со звоном стукнулась о пол. Повезло, что хотя бы не разбилась. В комнате повисла гробовая тишина. Я опасливо приоткрыла один глаз и воззрилась на Дейдару. Тот сидел да тупо пялился на крупное пятно, образовавшееся у него на коленях. Хорошо, что он хоть плащ надел. Правда, хорошего тут, пожалуй, всё равно мало. Кисаме хохотнул, и вскоре они на пару с Тоби смеялись во весь голос. Итачи на это происшествие даже бровью не повёл. Утомлённо выдохнула да приложила ладонь к лицу, пряча улыбку. Что ж они за преступники такие?.. — Хватит ржать, хм! — свирепо воскликнул Дейдара, вскакивая со своего места да пытаясь умертвить злосчастного Тоби. А пятно меж тем благополучненько расплывалось и въедалось в ткань его одеяния. «Надо же срочно что-нибудь сделать!» — панически пронеслось у меня в мыслях. Поскольку, боюсь, что скоро здесь прольётся чья-то кровь. Шумно вздохнула и, силясь перебить заливающегося смехом Кисаме, вопящего, наверное, на всё убежище Тоби да яростно бранящегося на него Дейдару, достаточно громко выговорила: — Дейдара-сама, снимите, пожалуйста, свой плащ. В комнате вновь повисло звеняще безмолвие. Любитель мгновенного искусства вместе с Тоби оцепенели в глупой позе. Кисаме с толикой изумления покосился на меня. Итачи на долю секунды оторвал взор от книги. Я же вновь вошла в образ самой невозмутимости. — Хм-м-м? — последовал вполне логичный вопрос от светловолосого. Если это, конечно, вообще можно считать вопросом, ага. — А Хару-чан, оказывается, извращенка, — посмеиваясь, протянул чёртов «хороший мальчик», пользуясь моментом да постепенно отступая от своего семпая. Практически без особых стараний сохранила непроницаемое выражение лица. Подобным меня не смутить, вот похвали мою еду, так я сразу краснеть начну. — Плащ нужно застирать, — бесстрастно пояснила я. — Не то Какузу-сама будет ругаться из-за порчи имущества. А ещё он, скорее всего, кого-нибудь убьёт. И этим кем-нибудь, скорее всего, окажусь я. — А она права, — не скрывая сарказма в тоне, отозвался Кисаме. — Давай, Дейдара, раздевайся. Ой, как это пошло прозвучало. Я чуть было не рассмеялась, однако всё ж, хоть и не без труда, но сумела воздержаться от подобного поступка, прикусив губу. Светловолосый стоял, аки вкопанный, и буравил меня взором, в каковом отображался весь спектр его эмоций. Ошарашен он, пожалуй, был в первую очередь. Торопить его я, впрочем, не намеревалась, посему, встав с дивана да поставив упавшую тарелочку на стол, принялась терпеливо ждать, когда ж до него дойдёт, что пятно необходимо застирать и чем быстрее, тем лучше. Тоби, периодически хихикая, бочком перекочевал за диван, на котором восседал вновь гогочущий Кисаме. Вероятно, они так развлекаются, издеваясь над младшими коллегами. А Дейдара ведь определённо моложе их обоих. Гораздо интенсивнее сжала кулаки, аж до скрежета стиснула челюсти да бросила полный презрения взгляд через плечо на несносных обидчиков. Человек-акула поперхнулся да слегка удивлённо на меня уставился. Тоби также притих. О, в тот миг я вновь запамятовала, где и перед кем нахожусь на данный момент. Но, как ни крути, мои принципы для меня важны. Не важнее собственной жизни, конечно, но всё же… Дейдара, у какового, кажется, чуток дёрнулась бровь, молча наблюдал за этой немой сценой. Засим одним движением стащил с себя плащ да швырнул его мне. Неуклюже поймав вещицу в воздухе, я перекинула её через плечо и, не забыв прихватить тарелку с реквизитом для уборки, пробормотала на прощанье нечто невразумительное, пулей уносясь из гостиной. Вслед себе отчётливо расслышала одну лишь приглушённую реплику Кисаме: — Смелая девчонка… Далее я, уже ничего не слушая, умчалась прочь от того злополучного помещения. Никогда в жизни больше туда не сунусь! Ежели я вообще доживу до завтрашнего дня, ага. «Смелая»? Да какая я, к чёрту, смелая?! Я попросту сумасшедшая! В свою комнату я залетела ураганом, попутно едва ли не упав. Если я так буду себя и дальше вести, то определённо вскоре попрощаюсь с жизнью. В черепной коробке молниеносно всплыли предупредительные слова Лидера, Тоби и Итачи… Ками-сама, какая же я идиотка! Нет, хуже. Я самоубийца, вот! А ещё, по-видимому, мазохистка, ага. Ох, а ведь за этой сценой наверняка наблюдал обладатель Шарингана. Мне конец. Всё. Можно смело писать завещание. Правда вот, завещать, кроме старого магазинчика, мне больше и нечего… Захотелось побиться головой об стену или обо что-нибудь ещё. Во-первых, мне всё ж было ужасно стыдно за своё поведение, а в особенности перед Кисаме, который хоть и немножко, но был ко мне добр; а во-вторых, я прямо нюхом чую, что меня ждёт ещё несколько порций угроз с поучениями от Итачи, Тоби и, возможно, даже от Лидера. Поэтому необходимо уже сейчас подготовиться ко всему этому морально. Пару раз глубоко вдохнув да выдохнув, я кое-как успокоилась. Ладно, что будет, то будет. А пока нужно всё-таки застирать сей чёртов плащ. Делать нечего, раз уж я пришла к себе в апартаменты, то и замочу его в собственной ванной. Покуда плащ с алыми облачками благополучно мок в тёплой водице, я наскоро помыла многострадальную тарелочку, на каковой обнаружилась заметная такая трещина, которая, без сомнений, образовалась недавно. Вот теперь мне точно можно писать завещание, ибо Какузу просто-напросто убьёт меня за порчу посуды. И это он ещё пока не узнал о тех двух разбитых тарелках… Короче, в любом случае я нежилец. Примерно с такими «оптимистичными» размышлениями я принялась отстирывать липкое пятно на плаще Дейдары. Вот, казалось бы, взрослые люди, преступники S-класса, а ведут себя как дети малые, ей-Ками. Это ведь была всего-навсего простая игра в шоги, а блондин вон как убивался из-за проигрыша. Интересно, а кабы Кисаме играл с Хиданом и аналогично выиграл у язычника, сколько бы новых слов со словосочетаниями я сумела бы узнать? Слава Ками, что того некультурного человека на данный момент нет в логове. Мне вот любопытно, а как там Сасори? До сих пор сидит в мастерской да колдует над своими куклами? Он вообще хоть иногда выбирается из комнаты? Может, мне его проведать? О нет, пожалуй, не надо. Я же не люблю, когда мне мешают готовить, вот и кукольник, ясное дело, точно так же на дух не переносит тех, кто отвлекает его от работы. Кстати, он ведь мне ещё тогда сам сказал, что я буду ему мешаться. Да и желания попадаться под горячую руку как-то совершенно не возникает. Мокрый, потяжелевший плащ организации «Акацуки» я повесила на верёвочку, каковая была протянута над ванной. Капли, быстро падающие с промокшей материи, попали в очи, забились в нос и, будто слёзы, покатились по щекам. Волосы тоже успели намокнуть. Отфыркиваясь, провела ладонями по лицу, стирая с него воду. Отчего-то на тело неожиданно накатила некая усталость, а ещё появилось ощущение какой-то апатии. Захотелось домой, подальше от этих странных людей, которым только повод дай и они, не колеблясь, меня убьют. Там, в своей родной деревне, я вечно чувствовала себя в безопасности, все дни были одинаковыми и почти похожими друг на друга. Тогда меня раздражал и немного не устраивал данный факт, а сейчас… Сейчас я желаю вернуться назад в те однообразные будни. Не хочу больше нервничать, бояться сделать лишний вдох либо движение, подчиняться чьим-то законам… Просто желаю, чтоб всё стало, как прежде. Неспешно вплыла в комнату, потряхивая влажными ладонями. Не хочу выходить в коридор и вообще в очередной раз встречаться с ними. Закусив губу, дабы ненароком не разрыдаться, схватила уже чистую тарелку да, противореча всем тем желаниям, целенаправленно пошла на кухню. Если так было предрешено судьбой, то мне некуда деваться, а играть в «прятки» с членами Организации — затея, как минимум, глупая. Из-за того, что я была сердита, движения мои стали резче и быстрее. Я злилась на весь мир: на маму, которая поздно предупредила меня о сборе трав, на Акико, каковая непонятно зачем полезла к краю каньона. Также на Дейдару с Тоби, которым я так сильно понадобилась. Ну и на организацию «Акацуки» в целом. Однако через минуту я злилась уже сама на себя за то, что согласилась пойти так поздно в лес, к тому же с сестрой до кучи, за то, что не интересовалась знаками Скрытых деревень и списками преступников, за то, что рискнула взбесить незнакомого человека, будучи против него совершенно беззащитной. Возникло желание ударить кого-нибудь или же что-нибудь, выпустить гнев, разбить к чертям всю посуду. Слава Ками, что даже в подобном состоянии я сохранила здравый рассудок и не стала делать опрометчивых поступков. Так, это совсем никуда не годится! Надо немедленно успокоиться. Глубокий вдох-выдох не шибко-то помог. Вероятно, это у меня от того, что я чересчур рано проснулась. Теперь мой режим дня определённо собьётся. Эх, нужно же держать себя в руках, Харуко. Иначе эти ребята могут принять твоё разъярённое выражение лица за угрозу. Дейдара вон мог отгадать, когда я думала о нём что-либо нехорошее. Эти люди и не такое, наверное, умеют. Один обладатель Шарингана чего стоит. Присела на один из кухонных стульев и, сомкнув веки, полностью расслабила тело, откинулась на деревянную спинку, запрокинув на неё голову. Рукам позволила свободно повиснуть, а ногам — перестать опираться о пол. Не знаю, что называют «медитацией» шиноби, но кажется, именно сейчас я медитировала, как тогда, в ванной. Я уже не слышала гудения холодильника, жужжащей на грани слуха лампы под потолком, воды, капающей из крана. По телу разлилось приятное тепло с неким спокойствием. Примерно так я себя ощущала, когда однажды посещала с семьёй горячие источники. Свет лампочки сквозь опущенные веки казался мне красным. Я даже не почувствовала, как губы растянулись в какой-то блаженной улыбке облегчения. Какая ж я всё-таки идиотка. Нельзя себя так вести с людьми, тем более, ежели твоя жизнь и жизни твоих родных полностью зависят конкретно от них. А особенно если они в придачу опасные преступники. Теперь я осознала: мне необходимо быть спокойнее, всегда держать себя в руках и, естественно, выполнять любые их указания. Ни в коем случае не перечить и не зазнаваться. Так просто… Ощущение чужого присутствия вывело меня из состояния медитации, однако не из состояния спокойствия. Приоткрыла один глаз да безмятежно воззрилась в сторону дверного проёма: — Здравствуйте ещё раз. Идиотская улыбочка, почему-то так и не сумела сойти с моего лица. Должно быть, в сей миг я выгляжу невообразимо глупо. Плевать. — А что это Хару-чан делает? — Тоби (а то был именно он) по-птичьи склонил головёшку набок. Даже сей жест померещился мне до жути смешным, и я всё же не удержалась и тихонько хихикнула. Наверное, обладатель оранжевой маски был озадачен, потому как выдал одно явственно ошеломлённое: — Э? Выпрямила спину да, не тая той же улыбки, торжество, вежливо произнесла: — Простите меня, Тоби-сан. Я вела себя неправильно. Надеюсь, Вы на меня не обижаетесь? Взамен я могу прямо сейчас приготовить Вам чего-нибудь сладенького. Если честно, то нынче я была даже не против его крепких объятий. Посему, приготовившись, встала с насиженного места, параллельно сцепив кисти в замок на пояснице. А вот хороший мальчик, скорее всего не ожидал, что моё настроение поменяется в такую сторону, поскольку, даже не шелохнувшись, стоял и смотрел на меня одним глазом из глубины своей маски. Ох, ну и будет же мне потом стыдно!.. Но всё-таки я с уверенностью совершила шаг вперёд да хотела уже было со всего размаху кинуться на шею сему чудику, напрочь позабыв о том, что он преступник и когда-то там мне угрожал. Как вдруг за спиной обладателя спиральной маски замаячил Кисаме, на корню пресекая сей порыв. — Ну, как тут наша маленькая защитница детишек? — хоть в интонации у рыбочеловека проскальзывали отголоски раздражения, на лице у него неизменно играла клыкастая ухмылка. Дейдары видно и слышно не было, не то он бы первым заорал, что никакой он не ребёнок. Прям как Акико. Странно, но упоминание о сестре не принесло той душевной боли, каковую я испытывала ранее. Было исключительно тёплое чувство на сердце и огромное желание сделать что-нибудь хорошее. Поэтому, ступив шаг в сторону Кисаме, я низко поклонилась да скороговоркой затараторила: — Кисаме-сама, я хочу попросить прощения за недавний инцидент. Обещаю, что подобного впредь не повторится. Надеюсь, Вы простите меня, — да так и замерла, согнувшись пополам, в ожидании ответа. Человек-акула чуток удивлённо присвистнул: — Ничего себе. А я-то уж собирался тебя убить. Моя улыбочка мгновенно погасла, и я испуганным взором уставилась в пол. Дура! Пора спускаться с небес на землю! Это же не какие-то там друзья, которые сразу всё тебе простят, стоит лишь попросить у них прощения!.. — Да шучу я, шучу! — и Кисаме весело захохотал, запрокинув голову. Из моих лёгких вырвался облегчённый выдох, я тотчас же возвратила лицу прежнюю улыбку и распрямила спину, заодно отбрасывая назад щекочущиеся пряди чёлки: — Может, Вам что-то особенное приготовить? — Мы ещё не завтракали, так что это подождёт. — А вот Тоби не против! — тут же оживился обладатель оранжевой маски. Добродушно ему улыбнувшись, я кивнула, соображая, чего бы ещё такого приготовить, кроме данго, однако здесь вновь вмешался Кисаме: — Я же сказал, что это подождёт. Сделаешь этому чего-нибудь, — он подхватил Тоби за шиворот, да развернулся к выходу, — но после завтрака. Мне ничего не нужно. Я тебя и так прощаю, детка. И с этими словами оба были таковы. Правда, Тоби всё ж был до сих пор против. Но кто же его будет спрашивать? Ещё пару секунд стояла статуей самой себе и, не переставая улыбаться, смотрела на закрытую дверь. Да уж, я типичная женщина: минуту назад была в глубокой депрессии, а на данный момент готова обнимать всех и каждого. Правда, уже чуть позже, когда я более-менее утихомирилась, ко мне пришло острое осознание того, что простым очищением сознания от меланхоличных мыслей тут не обойдёшься. Вопрос о моей неволе как есть, так и остаётся нерешённым и, вероятно… навеки? Ладно, думаю, время покажет, что мне уготовила Судьба. И есть у меня смутное предчувствие, что ничегошеньки хорошего мне в будущем не светит. Что же, посмотрим. Пока необходимо продолжать уборку убежища, а чуток погодя возвратить Дейдаре его треклятый плащ.