Ты не подберёшься ближе, Пока не пожертвуешь всем. Ты не сможешь попробовать это, Впав в отчаяние. Поднимись и действуй, Покажи силу, запертую внутри. Делай то, что хочешь, А теперь встань и вперёд! Muse — "Panic Station"
***
— Чёрт, — негромко заскулила я, опять хватаясь за живот. Чтоб её, эту женскую природу… О, как же не вовремя она решила о себе напомнить. И почему я только не родилась мужчиной? Им вон легко: живот каждый месяц не болит, рожать детей им не надо, поддерживать фигуру не обязательно, иметь грудь и вовсе ни к чему, а ко всему прочему, практически каждый из них наделён недурственной силой. Вот что за несправедливость-то, а? Я тихонько завыла, баюкая щемящий живот. Такое впечатление, что мне туда вонзили нож и медленно проворачивают его то в одну сторону, то в другую. — Ох, — почти блаженно выдавила из себя я, когда приступ боли в очередной раз постепенно отступил. Убежище, после ухода Кабуто на какую-то таинственную миссию, стало ещё более пустым. Да, в общем, и с его присутствием тут особо ничего не менялось. Змей предпочитал вечно затворничать в маленькой комнатушке, что служила ему лабораторией. Впрочем, я по данному поводу испытывала лишь счастье, ибо лишний раз пересекаться с убийцей родителей не было ни малейшего желания. — Ух, — я заново согнулась из-за нестерпимой боли. — Здоров, Ледышка-чан! — на кухню зашёл до безобразия довольный чему-то Хидан. Однако нынче его поведение неимоверно меня раздражало. Каждое громкое слово будто отдавалось резью в висках и опять же в районе чуть ниже пупка. — Э? Чегой это ты такая бледная? Заболела, что ль? — О, ничего! Всё просто отлично! — с наигранным весельем воскликнула я. — Всё просто чудесно, не обращайте внимания! Ой-ёй… — и в конце уже перешла на сдавленный шёпот. Блин, ну почему так больно? — Ну, чудесно так чудесно, — равнодушно пожал плечами Джашинист, усевшись за стол, и даже сие заставило меня жутко сердиться. Так-с, успокойся, Харуко. Вдох-выдох. Ох, что-то не помогает. Возможно, всё ж таблеточку выпить? Пожалуй, надо бы… Хидан сидел молча недолго, после чего, наконец, задал свой самый любимый вопросец: — Чё там есть пожрать, а? Я едва удержалась от свирепого рыка. Как же меня сейчас раздражает этот чёртов язычник. Но всё-таки, усмирив злость, я не без труда поднялась со стула да, поставив чашку от чая в раковину, подошла к кухонной тумбочке. Хидан за моей спиной хлопнул в ладоши и в предвкушении потёр руки. У меня же из-за этого непроизвольно дёрнулось веко. К слову, в здешнем холодильнике практически постоянно не было ничего, кроме пачек лапши быстрого приготовления. Да уж, Мадара чрезмерно запасливый и экономный человек. И, тем не менее, отсутствие нормальных ингредиентов аналогично несусветно меня бесило. Покуда нагревалась вода, я быстренько нарезала на доске лук с капустой, которые чудесным образом отыскала на одной из полок холодильника. Ну не могу я подавать столь элементарное блюдо. Посему нужно хоть что-нибудь в него добавить. Это банально необходимо. — Кстати, что ты думаешь по поводу тренировок, а? — ни с того ни с сего спросил Хидан, без особого любопытства наблюдая за моими манипуляциями. — А что я должна о них думать? — вопросом на вопрос ответила я, чуток повернув к нему голову. Водица в кастрюльке принялась тихо шипеть. — Ну как «что», блять?! — сектант звучно шандарахнул кулаком по столешнице. Я даже и не встрепенулась, поскольку уже худо-бедно привыкла к подобным вспышкам гнева с его стороны. Однако сей поистине оглушающий стук тотчас же отозвался теми самыми не шибко-то приятными спазмами. — Ты же так и не научилась дебильным техникам со своей водой, ё-моё! Я исключительно закусила губу да продолжила резать овощи. — Конан-сан больше нет, а значит, и учить меня некому, — таки пробормотала я, борясь с болью, что опять будто сжала мой живот, а ещё вдобавок и душу. — Учителя можно найти всегда, — к беседе нежданно-негаданно подключилось новое действующее лицо. Ну, нет, только не он. Только не тогда, когда я настолько паршиво себя чувствую. — Нужно лишь иметь желание. — Блять! Ты задрал уже так внезапно появляться! — дословно повторил мои мысли язычник. Я озирнулась через плечо, скосив глаза в направлении кухонного стола. Мадара, словно ни в чём не бывало, восседал на том месте, где недавно сидела я. — Твоим учителем свободно может стать и Хидан, — не уделяя внимания молниеносно взбунтовавшемуся после данной реплики сектанту, промолвил Лидер, а засим как-то многообещающе, вкрадчиво прибавил: — Или, быть может, я. На последней его фразе я содрогнулась, вмиг отвернулась к недорезанным овощам да исключительно после непродолжительной паузы слегка дрожащим голоском еле-еле смогла пролепетать в ответ: — Лучше пусть всё-таки Хидан-сан. Вот чёрт! Я со стыдом осознала, что мои щёки просто-напросто пылают. Как так?! У меня раньше никогда не было подобного. Я очень редко краснела от смущения по причинам, не связанным с комплиментами к моим блюдам, а здесь… Просто ничего не могу с собой поделать. Каждый раз, когда смотрю на Мадару, то в мозгу тут же невольно всплывают воспоминания о том поцелуе и той ночи. О, Ками, какой же кошмар! Дышать сложно, а сердце чуть из грудной клетки не выскакивает. И я даже сама не заметила, как спазмы в животе плавно отошли на второй план. — Дело твоё, — очень даже бесстрастно изрёк Учиха. — Но лучше с этим не затягивать. — Вот же… — и Хидан почти обиженно выругался. Водица в кастрюле как-то чрезвычайно неожиданно для меня закипела. Впрочем, на тот момент создавалось такое впечатление, что я закиплю вместе с ней. Да что ж со мною творится-то, а?! Когда я угрожающе подрагивающими руками залила кипятком лапшу и развернулась к столу, при этом приготовившись к тому, что Учиха будет там, то обнаружила свой стул пустым. Ух, ну и хорошо всё же, что он ушёл. Хидан пребывал в расстроенных чувствах, и даже еда на данный момент его не шибко-то радовала. Эх, бедолага. Однако что я могу поделать, если быть ученицей Мадары для меня смерти подобно? Да я при одном его виде уже начинаю трястись и непонятно из-за чего краснеть. А в придачу это, скорее всего, опасно для жизни. И причём для моей. Так что я снова выбираю из двух зол меньшее. Но на сей раз я на сто процентов уверена в собственном выборе. Время уже подходило к обеду. Спазмы в животе немного поутихли благодаря принятой таблетке, и конкретно поэтому я, покинув свои апартаменты, заново отправилась на кухню. Ками-сама, как мне здесь вообще готовить, ежели продуктов в холодильнике — кот наплакал? Ох, с таким питанием недолго и язву заработать. Причём не только мне, но и всем тутошним обитателям. Размышляя над этой безумно важной проблемой, я совершенно внезапно ощутила весьма узнаваемое чувство опасности, а следом услыхала также знакомый тон, каковой доносился из зала: — Моей сыворотки правды и твоего Шарингана будет достаточно, чтобы узнать от него всё необходимое… А? Неужто он уже вернулся? Быстро, однако. Я мгновенно поспешила как можно лучше спрятать собственную чакру да, прижавшись к стенке коридора, осторожно выглянула за угол. Увиденное там вынудило меня тут же выпрямиться и оцепенеть на месте из-за всепоглощающего ужаса. Спина словно приклеилась к стене да ни в какую не желала больше двигаться. Очи широко распахнулись, а пред ними до сих пор вырисовывалась воистину ошеломляющая картина, что я узрела в зале: лежащий на земле до одури знакомый мне человек, Мадара и Кабуто, белёсое тело которого в точности напоминало облик змеи. Я не слишком хорошо разобрала, но кажется, хвостом ему служила именно та гадюка, что вечно маячила у него из-под плаща. Ками-сама, но ведь тот связанный шиноби, что лежит ныне перед ними — Ямато-тайчо, да? Я же не могла обознаться? Крепчайше заткнула уста ладонью, чтоб никто из тех двоих ненароком не услышал моего сбившегося дыхания. Какой кошмар! Как можно тише отлипнув от стенки, я быстро устремилась прочь, заодно с помощью чакры заглушая шаги. Ворвавшись к себе в комнату и плотно закрыв за собою дверь, я схватилась за голову. Что ж делать?! Ямато-тайчо угодил к ним в плен! Я должна хотя б что-нибудь предпринять. Однако что? Да спасать его надо, вот что! Хватит, я уже слишком много времени бездействую. И конкретно посему не сумела уберечь целых две жизни, каковые угасли прямёхонько на моих глазах. Нет, с меня довольно! Если я помогу этим Конохе, то я обязана рискнуть. Тем более, именно благодаря Ямато на моём лбу сейчас повязан хитай-ате с изображением Листа. Так что за мной должок. А долги всегда нужно возвращать.***
Комнату, что была выделена для содержания узника, я нашла самостоятельно, ориентируясь по чужому, очень слабому очагу чакры, который сумела здесь почувствовать. Такое же тёмное да сырое, как и всё логово, сие помещение делилось на две половины. Одна служила тюрьмой да была отгорожена решёткой, а другая являла собой небольшую лабораторию. Вероятно, Кабуто на время решил обосноваться поближе к своему «подопытному». Подойдя ближе к решётке и всмотревшись в темноту за ней, я ужаснулась. Что они с ним сотворили?! Ямато лежал на боку, руки у него по-прежнему были связаны, а кожа настолько побелела, что кабы не его редкое да бесшумное дыхание, то я бы решила, что он мёртв. Ками-сама, это же просто кошмар! Я аккуратно обхватила один из стальных прутьев решётки и с жалостью в интонации прошептала: — Ямато-тайчо… Джонин, слегка дёрнувшись, разомкнул одно веко. Оказывается, он был в сознании. — Т-ты… — с нехилым трудом произнёс капитан, а затем закашлялся. Я интенсивнее сжала сталь клетки. Постаралась хоть немножко участливо, ободряюще улыбнуться собеседнику. Отлично, он меня хотя бы узнал. — Мы думали, что ты мертва, — наконец-то прокашлявшись, продолжил он. — А ты, как я погляжу, жива, здорова и работаешь на Мадару. А вот это уже плохо. Моя улыбка тотчас же сползла с лица, а я мысленно хлопнула себя по лбу. И почему я не сообразила перед визитом к нему снять плащ «Акацуки»? Ясное дело, джонин не обрадуется таким гостям. — Я сожалею… что дал тебе тогда этот протектор, — едва ворочая языком, пробормотал Ямато. Я, чуток вздрогнув, машинально с бережностью прикоснулась подушечками пальцев ко лбу, на каковом был повязан упоминаемый джонином предмет, и сразу же отвела в сторонку свой виноватый взгляд. Да, ты прав. После возвращения в Организацию, я больше не заслуживаю чести быть генином Конохагакуре. Однако разве у меня был выбор?.. Ах, да конечно же, был… И как раз в столь неподходящий миг со стороны дверного проёма раздался голос самого хозяина апартаментов: — Вижу, тебя заинтересовал мой подопытный кролик? Сие заставило меня отдёрнуть пятерню от гравировки Конохи, резко выпрямиться в позвоночнике, отступить на шаг назад, а лицу — придать абсолютного безразличия. — Кто он и зачем он Вам? — сохраняя невозмутимость, спросила я. Кабуто неторопливо подрулил ближе да чинно стал по левое плечо от меня, ни на секунду не отрывая хищного взора от Ямато, который с коробящей ненавистью в чёрных очах смотрел на нас обоих. — Хм, он — невообразимо важный для меня экземпляр. Видишь ли, в нём есть то, что просто необходимо мне и вашему Лидеру… — учёный вдруг осёкся, хитро усмехнулся, сверкнул линзами очков да продолжил: — А впрочем, Мадара ведь, наверное, сам уже всё тебе рассказал? — Конечно, — соврала я, естественно, не имея ни малейшего понятия, о чём говорит Змей. Кабуто лишь хмыкнул, наверняка мне не поверив. — И как он тебе? — наконец кивнул очкарик в направлении Ямато, чьи веки начали плавно опускаться. Как мне померещилось, чокнутый учёный был попросту в восторге от своего так называемого «экземпляра» и поэтому с некоей трепетностью ожидал, что ж я отвечу. — Ничего особенного, — холодно бросила я, прекрасно осознавая, что пленник тоже слышит мои слова, и прежде чем Кабуто вновь захотел хоть что-либо изречь, быстро попрощалась да спешно покинула помещение. Обстановка разведана.***
Ямато разбудил скрип двери в его камеру. Вообще, он отчаянно пытался не спать, но яд, каковой ввёл ему Кабуто, подавлял все силы да вынуждал вновь и вновь окунаться во мглу. Джонин приоткрыл один глаз. В полутьме комнаты он чётко различил чернеющий силуэт. Хотя это могла быть и очередная галлюцинация, вызванная наркотиком. Но он узнал её, хоть и не чаял, что она опять явится сюда. «Что ей нужно?» — мысли чересчур медленно, лениво возникали в черепной коробке, практически молниеносно вылетая из неё. Тот, кто вошёл в камеру, оглянулся себе за спину да сразу за этим принялся стремительно складывать печати. Тензо не шелохнулся и приготовился к худшему. Хотя после того, как из него буквально выкачали всю информацию да взяли гораздо больше литра крови, для капитана это было, наверное, единственным желанием. Возможно, теперь именно гибель осталась для него тем самым выходом, чтобы не стать оружием в руках врага. Однако, вопреки всем ожиданиям, техникой, которой воспользовался пришедший к нему человек, оказалась техника звуконепроницаемого барьера. «Так она научилась и этому?» — заторможенно подумалось джонину. Прозрачный купол накрыл их обоих. И плеск капающей где-то воды, и еле уловимое потрескивание огонька свечи, и негромкое шуршание мыши в углу поглотила абсолютная тишина. Ямато знал — нынче их аналогично никому не слышно. В кисти у фигуры нечто мелькнуло, заставляя джонина напрячься. «Неужели она взаправду это совершит?» Очи пришедшего сюда человека сверкнули, словно у кошки, и мужчине показалось сие чрезмерно зловещим. Пред Тензо периодически всё расплывалось, и та минута, когда силуэт прошествовал вперёд, от его внимания как-то ускользнула. Фигура очутилась совсем рядом, угрожающе возвышаясь прямо над джонином. Ямато покорно лежал на ледяной почве, ожидая собственной участи. Резкое движение чужой руки — и в ногу мужчине впилась острая игла. Капитан даже не содрогнулся, а лишь сдавленно зашипел, стиснув зубы. «Что она делает?» Иголка всё с той же резкостью была вынута из его кожи. Место укола принялось ныть, пульсировать, а от него по телу будто начало распространяться какое-то тепло. «Она что-то мне вколола?» — Ямато попробовал взглянуть на точку, куда давеча был введён шприц, но взамен периферийным зрением приметил во второй пятерне у возвышающегося над ним силуэта лезвие куная, что блеснуло в приглушённом зареве свечи. Капитан, до сих пор не постигший мотивов этого человека, заново напрягся в ожидании удара. Однако и его тоже не последовало, зато джонин явственно ощутил, как жёсткие путы верёвки, каковая сковывала ему запястья, ослабли, а вслед за тем и вовсе спали книзу. Тензо, недоуменно моргнув, пару раз сжал да разжал за спиной затёкшие ладони, но, тем не менее, встать пока был ещё не в состоянии. С трудом опираясь руками о пол, он с недоверием заглянул в глаза своей спасительнице. И может, джонину Конохагакуре померещилось, однако взор, которым она смотрела на него сверху вниз, был каким-то добрым и в тот же час печальным. — Поднимайтесь, Ямато-тайчо, — скорее попросила, чем приказала она. В тоне у неё безошибочно читалось волнение. — З-зачем? — хотел было осведомиться джонин, но так и не договорил. В одно мгновение он вдруг осознал, что вся та вялость да невозможность двигаться помаленьку начали иссякать. — Что?.. — Поднимайтесь, у нас мало времени, — немного нетерпеливо поторопила его собеседница. И Тензо, поражаясь самому себе, понемножку встал на изрядно подрагивающие ноги. Спасшая его особа отошла на шаг, а краешки её губ чуть растянулись в облегчённой улыбке. — Вы сможете воспользоваться своими техниками? — полюбопытствовала она, воровато озираясь. Ямато, таращась на собственные кисти, вновь несколько раз стиснул да растиснул кулаки. Сила постепенно возвращалась к нему, хотя сознание перманентно оставалось неясным и расплывчатым. А вдобавок чувствовалась какая-то нереальность происходящего. Может, он вот-вот сызнова очнётся на холодном полу, а всё это окажется очередным сном?.. — Да, наверно, — наконец, не шибко-то твёрдо откликнулся он. Мысли у капитана путались. Но самое главное, он не понимал, зачем она сие делает. Ведь её плащ и хитай-ате явно демонстрируют, на чьей она стороне. — Тогда Вам необходимо уходить и поскорее. — Зачем ты это сделала? — с натугой выдавил из себя джонин, неотрывно взирая ей в очи. — Потому что я не забыла, — её пальцы невесомо дотронулись до перечёркнутой эмблемы Листа у неё на лбу. — И да, Вы не зря пожалели, что дали мне этот протектор. — Я не… — Нет, — она вскинула руку ладонью вперёд, а на лице её возникла горькая усмешка. — Не нужно. Вы были правы, я действительно не имею права носить знак Скрытого Листа. Но, знаете, — она возвела глаза к потолку, как будто стараясь найти там ответ на какой-то вопрос, — если я могу этим помочь Конохе, то, наверное, я готова рискнуть своей жизнью. И возможно, тогда, когда мы встретимся на поле боя, мы будем союзниками, а не противниками. Ямато, не ведая, что сказать, продолжал всматриваться в её лицо, не понимая, когда и почему сия девушка успела настолько измениться. Да и что вообще с ней приключилось? — Уходите, Ямато-тайчо, — наконец-то промолвила она каплю дрогнувшим голосом. — А ты? — А что я? Я останусь тут. Мне никуда отсюда не деться, — она пожала плечами. — А, и ещё. Я хочу попросить Вас кое о чём. — Тензо, всё ещё плохо соображая, пытался как можно внимательнее её слушать. За то, что она спасла ему жизнь, он был готов пойти на что угодно. — Когда вернётесь в Конохагакуре, передайте привет моей сестре. Её зовут Акико, — мягкая полуулыбка коснулась её уст, а взгляд у девушки стал чуток затуманенным, очевидно, от воспоминаний. — Скажите ей, что со мною всё в порядке, и чтобы она берегла своё здоровье. Скажите, чтобы она питалась хорошо, три раза в день, и чтобы не доставляла неприятностей Хокаге-сама, ведь она очень добрая, мудрая женщина. Ещё скажите, чтобы вела себя тихо и не показывала свой характер… — и договорить до конца ей всё ж не удалось, так как голосок на этих словах предательски задрожал, а засим опустился до умоляющего шёпота: — Если сможете, то, пожалуйста, выполните мою просьбу. — Я сделаю это любой ценой, — кивнул Ямато да аналогично позволил себе улыбнуться, хоть из-за невыносимой боли и слабости во всём теле сие получилось слегка затруднительно. Однако от этого человека он и не ожидал большего. Всё-таки не так уж и сильно она изменилась. — Спасибо, Харуко-сан, — и затем он мигом сотворил себе проход, мгновенно скрываясь в нём. Дыра, что образовалась в скалистой поверхности стены, срослась за ним сама по себе, словно та была живой. Будто бы здесь никого и не было вовсе… Одинокая фигура девушки, каковая осталась в камере, утёрла рукавом выступившие слёзы, в очередной раз обернулась, а далее, убрав звуконепроницаемый барьер, поспешила замести следы да покинуть место преступления.***
Пронизывающий аж до костей ветер подул чуть мощнее, из-за чего листья кустов и деревьев вокруг котлована зашелестели, будто в них кто-то притаился. Я заново затряслась всем телом да, опасливо оглядываясь, интенсивнее подтянула к себе колени. Когда об исчезновении Ямато-тайчо прознал Кабуто, мне почудилось, дескать, скоро наступит моя смерть. Нет-нет, не подумайте, Змей отнюдь не свирепствовал и ни в коем случае не плевался в мою сторону ядом. Но тот взор, коим одарил меня учёный при первой нашей встрече после того, как пропал его «подопытный экземпляр», говорил исключительно об одном — он знает. Да и в принципе он вряд ли так просто не мог не заметить пропажу одной из пробирок с противоядием и шприца. По правде говоря, идея ввести Ямато антидот даже не приходила мне на ум до последнего момента. Однако когда я заприметила на столе около камеры кучу баночек, скляночек да колбочек, подписанных корявым почерком очкарика, то тотчас же вспомнила о скверном состоянии узника. И по правде говоря, я также до последнего момента была не слишком уверена в том, что это не ловушка Змея и та жидкость, каковую я взяла, не поддельное противоядие. Но вроде бы обошлось. Ага, только вот относительно обошлось! Кабуто определённо злился, мастерски утаивая это. Мадара же лишь сухо да весьма хладнокровно сказал, что от миссии учёного не было никакого толку, и теперь не только они, но и враги знают об их планах. Но я-то прекрасно ощущала, что Лидер попросту сдерживает всю свою ярость, которая чувствовалась при нахождении рядом с ним почти физически. А вот Хидан, когда услышал историю о таинственном исчезновении пленника, долго хохотал, параллельно матерясь, а потом ещё не один раз подкалывал по сему поводу очкарика. Кабуто, впрочем, не стал опускать рук да заперся в своей старой лаборатории, по-видимому, колдуя над всеми теми анализами, каковые он успел взять у Ямато. А их, поверьте, было не так уж и мало. Однако я не соображаю одного: раз он догадывается, то почему не убьёт меня или почему не расскажет об этом нашему Лидеру? Создаётся впечатление, мол, его нечто останавливает. Интересно, что? Но всё же что ни говори, а Удача-сама на сей раз повернулась ко мне лицом и даже соизволила улыбнуться. Не знаю, как меня никто не заметил, как Кабуто не пришло в голову тогда вернуться обратно в помещение с узником, однако я, кажется, сумела остаться незамеченной и даже больше — смогла высвободить Ямато-тайчо из плена. Надеюсь, он доберётся до деревни целым да невредимым. А ещё я очень надеюсь, что он передаст те мои слова сестрёнке. Кстати, это и стало второй причиной, по которой я его освободила. Передать весточку Акико — вот что было моей второй главной целью. И я в любом случае была готова пожертвовать ради сего собственной жизнью. Сейчас же я отсиживаюсь на верхушке массивного скелета, каковой располагался пред входом. А в убежище возвращаться как-то боязно. Вот зайду на кухню, а там Кабуто как выпрыгнет из-за угла, как набросится на меня, как стукнет по башке чем-нибудь тяжёлым — и всё, поминай как звали. Хотя, сдаётся, что всё случится гораздо проще: либо мне перегрызут глотку острыми клыками, либо задушат, либо банально отравят. Зачем о такую, как я, зря марать руки? Опять дунул холодный ветер. Я поправила лезущие из-за него в рот пряди волос да поёжилась, вновь украдкой осматриваясь. Погода стояла тёплая. Где-то в чаще леса пели птички. И знаете, даже не верится, что вскоре будет война. Индифферентно подняла голову кверху. Небо такое голубое, и хоть этот цвет немного слепит очи, я не могу отвести от него свой взор. Неужто скоро сие небо наполнится запахом крови, дыма и убийств? Неужели совсем скоро в который раз человеческие жизни будут пропадать понапрасну? Я не хочу этого. Я хочу сбежать отсюда к сестре. В Конохе, я уверена, мы с ней были бы в безопасности. Но я рада, что хотя бы она ныне находится под защитой Листа. К слову, совершенно недавно в одной из комнат логова я наткнулась на бывшего сенсея Акико. Как сейчас помню: полуголый Саске с крепко повязанными на глазах бинтами, каковой вальяжно раскинулся на диванчике. Кстати, уход за ним был свален конкретно на мои плечи. Подай-прими, отнеси-принеси… Да уж, из горничных меня уволили, однако я до сих пор исполняю свои старые обязанности. Весело, что ни говори. Я тяжко вздохнула, уже вглядываясь в пространство между стволами деревьев. Мне не хватит сил, чтобы всё это пережить. К тому же ещё и этот Учиха. Ну, тот, который Мадара. Его странное поведение для меня попросту необъяснимо. Ох, и я так боюсь оставаться наедине с собою, ведь он может заявиться ко мне, когда пожелает. Кабы только ещё знать, зачем он сие делает? И всё ж я неизменно не понимаю этого человека. Да что там, я и себя-то понять не могу. Это чувство… Я сжала ткань плаща в области грудины да закусила губу. Не пойму, что со мной происходит. Каждый раз рядом с ним дышать становится тяжело, словно я только что снова за день пробежала расстояние от Суны до Конохи. Сердце при его появлении то вечно замирает, то беспрерывно трепещет. Ах, оно, верно, будучи больным, просто-напросто так реагирует на него. Да, не иначе. Ведь он — ужасно опасный и столь ненавистный мне мужчина. Ясное дело, что это предупреждение, чтобы я держалась от него подальше. Именно. Я элементарно нездорова, вот и всё. Тихонько выдохнув, поднялась на ноги да бесшумно приземлилась около входа в укрытие. Глупо сидеть тут и прятаться, ну а ежели Кабуто всё-таки свершит надо мною расправу, то так мне и надо. — И ты считаешь, что тебя никто не заметил? — услыхала я позади себя знакомый шипящий голос. Проклятье, и почему они все постоянно подкрадываются ко мне со спины? Я медленно развернулась к пришедшему ко мне вездесущему человеку. Точнее, к нечеловеку. Так и знала, что от него скрыть истину будет невозможно. Вот и всё. Но попытаться, тем не менее, стоит. — Что Вы имеете в виду, — интонация моего хрипловатого голоса упала на порядок ниже, нежели хотелось бы, — Зецу-сан? — Не строй из себя дуру. Ты прекрасно осознаёшь, о чём я говорю, — с нескрываемой угрозой снова произнесла чёрная половина монстра. Я лишь отвела от него тоскливый взгляд. И то верно. Знала же, на что отважилась, так прими свою смерть достойно да не трясись как дитя малое. — Что ж, Вы меня поймали, — голос, как бы я не храбрилась, всё равно дрогнул. — У Харуко-сан слишком доброе сердце, — отозвался, наконец, уже Белый Зецу. Ага, доброе, больное и глупое. И именно из-за него я лишусь жизни. — Именно поэтому мы ничего никому не скажем. Я встрепенулась да ошарашенно воззрилась на него. Как это так «ничего никому не скажет»?! Не поняла. — П-почему? — Потому что Харуко-сан всегда была добра к нам, обращалась с уважением и разговаривала с нами на равных, — миролюбиво объяснил Белый, тем самым ввергнув меня в неподдельный шок. Разве ж сие может быть причиной, по которой он будет молчать?! Неужто всего лишь из-за этого? — Конечно, тот человек с клетками Первого Хокаге был важен для всего нашего плана, но, на твоё счастье, этот учёный очкарик сказал, что и без него способен воплотить план в жизнь. Так что с отсутствием пленника ничего не изменится, — не шибко-то удовлетворённым тоном добавил Чёрный. Я так и осталась стоять да, словно в трансе, всматриваться в лицо человека-растения. Насколько же бывает обманчива внешность! Краешки моих уст невольно помалу разошлись в мягкой полуулыбке. Если честно, то до сего времени я, естественно, была в огромной обиде на Зецу — впрочем, как и на Мадару — за всё то, что произошло в Скрытом Дожде. Однако теперь, когда он сказал мне подобное и пообещал, что не сдаст меня, я, конечно же, готова его простить. Тем паче, это же не он убил Конан-сан. — Тогда спасибо Вам, Зецу-сан, — я поклонилась да улыбнулась ещё шире, с добродушием сомкнув веки. — Одним «спасибо» сыт не будешь, — как обычно, забурчала всем недовольная правая часть искусственного человека. — До скорой встречи, Харуко-сан, — тоже слегка прикрыла свой жёлтый глаз его белая половина, и они поторопились исчезнуть под землёй. Изнеможённо выдохнув на грани слуха, я опять безмятежно подставила лицо тёплым солнечным лучам да очередному порыву ветра, что в который раз взметнул мои волосы. Видимо, кроме Хидана, у меня всё же остался ещё один друг…