Женщина, которой не было

Вернувшись домой, Кристина в ярости сорвала с себя блестящие драгоценные побрякушки, едва не поранив себя. Такие неприятные переживания! Эти пресмыкательства перед Карлоттой! Разговор, точно электричеством высветивший в памяти те образы, которые до сих пор не удаётся вытравить из искалеченной души! «Или из сердца, Лотти?..» Кристина дёрнулась и ошеломлённо осмотрелась, завертевшись на месте. Шорох шёлкового платья породил тревожное шепчущее эхо в тихой комнате. Графиня попыталась успокоиться и мысленно отрезвила себя: нет, никаких голосов в голове. Кроме своего собственного голоса. Звучанья разума. Давно минули те времена, когда она, наивная бедняжка, открыв рот, внимала посланиям Ангела Музыки. «Ничтожество! Он лишь меня использовал!» Да. Вот так правильно. Кристина выдохнула. Голос, зазвучавший в голове, теперь принадлежал ей самой. - Они все меня использовали. Всегда… - грустно промолвила женщина, медленно стягивая атласные перчатки. К глазам подкатило щиплющее ощущение слёз. -… Мадам де Шаньи? Мадам де Шаньи, Вы здесь? Кристина проморгалась и удивлённо воззрилась на возникшую точно ниоткуда Шанталь. - Что случилось? - Там телефон… С Вами хотят поговорить. Господин Пьянджи, так он представился. Кристина напряглась от непонятного ощущения. Сердце её заколотилось быстрее. Точно гончая, почуявшая добычу, она поняла – сейчас что-то решится. Что-то произойдёт. Секреты Оперы и тайны её семьи неразделимы. И одно следует за другим. Кристина была вне себя от волнения, когда схватила изящную трубку телефонного аппарата. Кашлянув, она произнесла, чуть не сорвавшись на фальцет: - Графиня де Шаньи слушает. В ответ ей раздался знакомый голос, который Кристина слышала не далеее как пару часов назад. - Простите, что звоню Вам. Это Пьянджи, Убальдо Пьянджи, Вам сообщили? - Да, не нужно извинений. Что Вы хотели? – насела на собеседника Кристина и мысленно укорила себя за это. В трубке немного замешкались. - Я очень люблю свою жену, - вдруг прозвучал неожиданный пассаж, - но я также люблю и правду. Я много чего натворил в жизни весьма неоднозначного… И теперь так сложно обелить себя. Хотя бы в своих глазах… Кристина начала нервно постукивать ногой. Её волнение зашкаливало, душило пенджабским лассо… Жар вспыхивал в её груди. Тлел алым золотом. - Карлотта слукавила в разговоре, - басил голос Пьянджи. – Не знаю, почему, но она всё ещё дуется на Вас из-за того… Из-за тех событий. Но я не хочу помогать жить этой давней обиде, понимаете? В моих силах Вам помочь. - Господи, Господи! – закричала Кристина. – Вы хотите сказать, что Вам что-то известно о Серафин Даае? - Даае ли она, я не знаю. Слишком скрытная она персона всегда была. Да и имя своё сокращала, но Карлотта как-то узнала, что полный вариант как раз «Серафин». Сейчас она живёт под другой фамилией. Всегда жила под ней на моей памяти. Да что я говорю, Вы и сами знаете… И голос Пьянджи произнёс несколько букв. Букв, составивших короткое слово. Слово, хлестнувшее по Кристине хлыстом и шипами продравшееся по её телу. … Графиня едва осознала, что происходит, когда почти оглохла от собственных криков и грохота кулаками в закрытую дверь столь знакомого особняка. - Открой, Серафин! Я знаю! Я всё знаю! – рыдала она.