***
Она проснулась в ночи в холодном поту. Сознание кристально-чистое, будто во время сильного алкогольного опьянения, не сохранило ни крупицы событий сна. «Значит, он не приходил, — облегченно подумала Дина, садясь на кушетке и касаясь пальцами ног прохладного пола. — Значит, это уже мое воображение». Одинокая влажная капля скатилась по ее виску, и девушка тут же ее смахнула тыльной стороной ладони. Душно. Настолько, что всё тело пробирала дрожь, превращая конечности в ледышки, перед глазами плыло и паранойя подбрасывала остатки алых всполохов. В темноте цветы сакуры на косодэ почти сливались со светлой тканью, и казалось, что голые ветви вот-вот ее разорвут. От ощущения острого нечто на своей коже, Дина вздрогнула и поспешила избавиться от одеяния, оказываясь обнаженной. Разум вовремя напомнил, что в доме она не одна и следует накинуть хотя бы покрывало. Керосиновая лампа все еще горела на рабочем столе Мастера, и девушка не постеснялась подойти к этому месту поближе. На столе много оружия, древесного мусора и будущих составляющих новой марионетки. Внимание привлекла почти человеческая рука (за исключением встроенного в нее лезвия, выглядывавшего из-за металлической пластины). Та выглядела так, будто он, Мастер, снял кожу с чьего-то тела — видна каждая прожилка, каждая венка, не хватало лишь естественных волосков. На ощупь мягкая, но недостаточно. Реалистичность пугала и завораживала одновременно. — Зачем ему такая точность? — тихо прошептала Дина, обращаясь к пустоте. — Мне нравится в новом теле, — от внезапного вкрадчивого голоса над ухом и щекочущих висок мягких прядей, она резко одернула руку и обернулась. Тяжелый янтарный взгляд лишь мельком опустился вниз и вернулся к ее лицу, на котором застыло смятение. Дина неуклюже запахнула одеяло, продолжая смотреть ему прямо в глаза. Чуть погодя, Сасори добавил: — Но не настолько, чтобы отказаться от старого. Поэтому я пошел на компромисс. Они почти одного роста, с разницей в несколько сантиметров в пользу отступника. Это было даже хуже, окажись он на полголовы выше. В таком положении, как сейчас, нельзя спрятать взгляд. И можно слишком явно ощутить чужое дыхание на собственной коже. Дина осознавала, что мужчине-то все равно, ему это чуждо… и если он понимает интимность обстановки, то явно издевается. Как странно. В голове мелькнуло воспоминание о давних деньках, когда персонажи вымышленной истории появились в ее жизни. Двое из них получили тела, какие имели прежде. Только один не особо рад, а второй… явно запутался. Мысль о Пейне заставила девушку отвести взгляд. К горлу тут же подкатил ком, чья природа объяснима, вероятно, всеми по ту сторону экрана, кроме самой героини. Обида и непонимание корежили душу, а голос рассудка (все еще схожий с голосом Лидера) участливо напоминал, что всё шло и идет предсказуемо. — Тебе весь этот месяц снились кошмары? — зачем-то спросил Акасуна, разглядывая живописные порезы на девичьей шее, покрывшиеся тонкой коркой, постоянно тревожимые. Вроде неглубокие, так что шрамов остаться не должно. Перебинтовать все же надо. — Да, — далось с трудом. Будто озвучить это было самым страшным просчетом в ее жизни. Дине казалось, что в этом мире всё против нее, и последние события доказывали, что никому нельзя верить. Всякая информация могла стать источником манипуляций. — И никто не останавливал тебя от самоповреждений? Дина отрицательно помотала головой и вдруг вспомнила, обращая взор на своего собеседника. — Один раз Лидер меня пробудил, — ответила она и сильнее укуталась в одеяло. — У тебя есть какие-либо идеи? — Сасори свел брови к переносице. Кошмары не могут длиться целый месяц, если жертва не страдает от психологических проблем… или атак извне. — Это Учиха. — Учиха? — Или тот, у кого есть шаринган, — добавила девушка поспешно. — Я сомневаюсь, что это Итачи, он бы не стал… И не его брат, я натыкалась на него недавно. Акасуна нахмурился еще сильнее. Он не знал никого более, у кого точно есть этот кеккей генкай. На ум приходили две личности: Данзо и Орочимару, которые жаждут его получить, но ни один из них не заинтересован в том, чтобы довести до шизофрении безобидную девчонку. Также нельзя исключать вероятность, что кто-то лишь создает иллюзию, заставляющую подозревать пользователя шарингана. Не говоря ни слова, он взял Дину за предплечье, из-за чего та чуть не уронила свое прикрытие, и сразу почувствовал под пальцами рубец затянувшегося шрама, который остался у нее после первого кошмара. — Нужно обработать тебя, — объяснил он собственную беспардонность и повел в свою комнату, где и хранил все лекарственные вещества. В комнате кукольника было прохладнее и совсем темно. Приходится обратиться в слух, так как именно этот орган чувств был наиболее информативен сейчас. Будучи ведомой, девушка присела на стул, и Сасори вытянул ее руку с гематомой у локтя вперед. Касание его пальцев исчезло, и в то же мгновение лунный луч проник в комнату с тихим скрежетом едва приоткрытого окна. Полоса света пробежала по столу и упала на пол, врезаясь в ноги отступника. Тот отошел к вытянутому до потолка шкафчику. Только сейчас Дина заметила, как ощутимо тянуло целебными травами: мелиссой, душицей, шалфеем, — даже звездочками гвоздики, ромашкой, а также другими неразличимыми от всего калейдоскопа ароматов растениями. Шумно втянув носом воздух, Дина зажмурилась, представляя себя в широком поле, бессовестно заросшем сорной травой, под раскидистым лазурным небом. Казалось, что от одного только запаха ей становится значительно легче. Фантазия выудила трель невиданных пестрых птиц, слышимых вроде недавно, а вроде давно, в одноименной деревне. Солнечный зайчик прыгнул на щеку, пробуждая улыбку. Тепло. Резко распахнув глаза, девушка напоролась на лицо Сасори, находившееся слишком близко. Еще ближе, чем раньше. В ином случае она бы стремительно отпрянула, как и всегда, но что-то заставило ее замереть. Может, она и сходила с ума, но не могло воображаемое солнце коснуться ее настоящим теплом. — Что вы делаете? — шепотом спросила Дина, скосив взгляд на длинные ресницы мужчины. — Целую тебя, — так же шепотом ответил Сасори, отстраняясь будто бы нехотя. Уголок его губ приподнялся в легкой усмешке, отчего кукольник впервые стал похож на свой образ из аниме. Он сидел перед ней на корточках и смотрел снизу вверх. — Или ты уже забыла, что это? «Зачем он это делает? Может, это очередная иллюзия?» — паника перехватила дыхание, и Дина, прежде чем подумать, схватила его за левую руку, переплетая пальцы, словно это что-то жизненно важное. Однако фигура не замерцала, не покрылась рябью, а осталась прежней, с тонкой полосой света, благодаря которой можно разглядеть футболку с nirvana (опять же времен бытья преступной организации в реальном мире). — Ого, — темно-красные брови приподнялись в удивлении. — Мне надо было убедиться, что вы не иллюзия, — спешно протараторила свое объяснение девушка и отпустила чужую руку, отворачиваясь к окну. — Вы хотели мне что-то там обработать. — Ах да, — она не видела, но была уверена, что Сасори усмехнулся. Затем он взял глубокую деревянную тарелочку, пахнущую целым спектром запахов, и вновь сел перед ней (ну да, второго стула-то не было, зачем). Склизкий холод прошелся по поврежденной руке там, где белый прятался под оттенками фиолетового. От неожиданности Дина крепче вцепилась в край покрывала, не забывая его придерживать. Кукольник поступил подобным образом с каждым синяком на обеих руках, накладывая сверху по марлевой повязке и узорчатой печати. Движения точные и выверенные, тем не менее, было видно, что Сасори привычна работа несколько иного рода… например, готовка снадобий не лечащих, а калечащих. — Мне нужно осмотреть всё, — изогнув бровь, произнес он, сделав акцент на последнем слове. Заметив смущение пациентки, Сасори подавил кривую улыбку. — Я врач, я должен тебя осмотреть и принять меры. Девушка переступила с ноги на ногу, отводя взгляд в сторону, и толстое одеяло бесшумно рухнуло вниз. Ночная прохлада вмиг окутала ее со всех сторон, оказываясь там, где быть нежелательно. Кожа вмиг покрылась мурашками, заставляя поежиться. Возможно, Сасори осматривал ее чуть дольше, чем следовало. Не то чтобы он не видел ее нагой — ведь именно он занимался ее лечением после болезни и нападения двух насильников, — просто сравнивал. Выглядела Дина бледнее обычного. Новый мир и назойливость кошмаров заставили ее сильно исхудать, отчего угловатость стала более заметна. У грудной клетки и на спине растекались страшные кровоподтеки, которые Мастер поспешил обработать своей мазью. В сочетании красок на хрупком теле он видел определенную эстетику, и это наталкивало на мысль о новой кукле. В свою очередь Дина наблюдала за мимикой своего врача: непроницаемой, слишком вдумчивой. Сасори выглядел таким сосредоточенным, будто полирует очередную марионетку. Его длинные ресницы слегка подрагивали от напряжения. «Лицо идеально, — невольно подумала студентка. — Правда, слишком молодое для тридцатилетнего мужчины». Ее этот факт даже немного смущал. Ужасный диссонанс. Несправедливости добавляло их неравное положение в данный момент. На секунду ей захотелось, чтобы Мастер… Когда его пальцы коснулись ребер с левой стороны, девушка сдавленно ахнула и крепко схватилась за его плечо, вымещая на нем внезапную боль. Сасори вновь нахмурился, бросив на нее мимолетный взгляд и поджав губы, и продолжил свое дело под упорно сдерживаемые вздохи и скулеж. — Если ты не прекратишь, случится что-то плохое, — намекнул Мастер, стараясь справиться поскорее, не теряя в качестве. — Я сейчас все-таки человек. — Что? — с придыханием переспросила Дина, едва удерживая себя на ногах. Она искренне не понимала, как выглядит со стороны, и была занята сохранением равновесия. Картинка размывалась из-за пелены слез, которые почему-то совсем не хотели останавливаться. Неужели она два дня проходила так? Стоило просто поменьше двигаться и боль можно было стерпеть. Но не сейчас. — Ничего, — процедил Акасуна сквозь зубы и отряхнул штанину от невидимой пыли. Мастер действительно позволял себе больше, чем обычный врач. Его руки, успевшие огрубеть от работы с деревом, дотрагивались до нее с чрезмерной нежностью, однако у Дины не было сил обращать на это внимание. От его касаний исходило сверхъестественное тепло, будто энергия перетекала из его организма в ее. — Всё, — ознаменовал Сасори и поднял с пола одеяло, чтобы укрыть им пациентку. С ребрами еще предстоит повозиться, а вот остальное должно пройти через два дня максимум. Печальный взгляд синих глаз направлен в никуда. Либо устала, либо в стрессе — решил Сасори. Подхватив девчонку на руки, он уложил ее в свою кровать, соорудив вокруг нее кокон из одеяла. — Спасибо, — еле слышно поблагодарила Дина и тяжко вздохнула, стараясь на него не смотреть. — Спи, — глубокий и такой же тихий голос. На лице Мастера вновь проступило невозмутимое спокойствие, и он исчез во мраке комнаты.***
Ночное происшествие походило на хороший сон. Настолько оно было ирреальным, что Дина даже не сразу его вспомнила. Только когда старший товарищ спросил за завтраком, как ее ушибы. — Пфрпфп! — подавилась она, вмиг вспомнив все непозволительные прикосновения, все случайные пересечения взглядов, каждое ощущение чужого дыхания на собственной коже. Дина сделала большой глоток воды и лихорадочно выбирала, куда бы смотреть, лишь бы не на своего врача. — Я сказал что-то не то? — смешинки прятались за полуприкрытыми глазами. Сасори делал вид, что абсолютно не понимает происходящего. — Просто не в то горло попало! — прокашлявшись, произнесла Дина и добавила размеренно: — Мне лучше. И правда, ей было намного лучше. Яркие гематомы выцветали вместе с болью. Организм постепенно приходил в норму, за исключением ребер. До сих пор тяжеловато дышать. Сасори ничего не ответил, заметив, как ожесточенно невольная подопечная поглощает еду. Должно быть, она не ела целый день, пока искала себе пристанище. Впрочем, оно и видно. Он поймал себя на мысли, что так и не узнал, почему же Дина оказалась в чаще леса совсем одна. Неужели сбежала — Лидер настолько ее извел? Или иллюзии всему виной? Очевидно, ответа он не получит, пока не объяснится сам. — Я должен выразить свою благодарность за предупреждение, — первым начал отступник, искоса наблюдая за реакцией девушки. Та немного сбавила темп поедания риса и подняла голову, вся внимание. — Я решил сделать запасную марионетку. И, видимо, не зря. — А кто-нибудь из Акацке знает, что вы живы? — тут же выпалила Дина и, встретив отрицательный кивок, возмущенно вздохнула: — Тогда почему вы инсценировали свою смерть? — Хороший вопрос. На него я отвечу как-нибудь позже, — уголок его губ дрогнул, и Сасори продолжил завтрак, завершая тем самым разговор. Разумеется, он ожидал взаимной откровенности, но собеседница с этим ничуть не спешила. При свете дня она казалась еще более несчастной и болезненной, чем в ночи. От некоторых членов организации Сасори был осведомлен, что она желала обучиться тайдзюцу. Что ж, похвально. Но нельзя отрицать, что достижение данной цели маловероятно. Стремление иноземки влиться в реалии этого мира вполне логичны, но и в то же время наивны. Всё утро Дина слонялась по мастерской и пыталась найти себе занятие. Она могла бы прибраться, но весь дом и все шкафчики-полочки находились в чистоте и безупречном порядке. Что, как уже было отмечено, нельзя сказать о рабочем столе кукольника, за которым тот сейчас и сидел. Он изредка косился в ее сторону в попытках определить хоть какую-то пользу, кроме становления его красивой марионеткой. Когда Дина приблизилась к полкам с ядами, мужчина замер. Всё его естество собственнически негодовало. Никому нельзя касаться его вещей, а особенно таких значимых. Люди не ценят чужой труд, они эгоистичны и не испытывают должного трепета или уважения, не чувствуют вину, если что-то испортят. Вопреки его ожиданиям, Дина лишь смотрела и даже не порывалась что-то потрогать. Она склонила голову набок и читала этикетки, уделяя какой-то замысловатой колбе больше внимания, какой-то меньше. «Может, научить ее?..» — промелькнула мысль, и Акасуна обратился к чувству шиноби — ни намека на чужую чакру. Ее совсем нет или она заблокирована? Вторая рука будущей марионетки была оставлена в стороне. Сасори подошел к девушке со спины, погруженный в раздумья. — Тебе нужно убежище, так? — поинтересовался он, не решившись пробовать активировать определенные барьеры на системе циркуляции чакры сейчас. По-другому его вопрос звучал бы так: «ты не собираешься возвращаться назад?» — Да. — Тогда тебе нужно найти применение. Дина непонимающе захлопала ресницами. Развернувшись к нему вполоборота, она проигнорировала очередную близость и сложила руки под грудью, ожидая уточнений. Длинные рукава косодэ наложились друг на друга, и ветви сакуры будто обняли свою хозяйку. — Я тебя задаром кормить не буду, — просто фыркнул Сасори на этот жест и, резко развернувшись, направился в холл. — Собирайся, нам нужно на рынок. Собирать Дине нечего, а потому она глупо огляделась по сторонам в поисках своих вещей и, не найдя таковых, засеменила за Мастером. Мысленно тот уже прикинул, чем подопечная будет заниматься, и составил список необходимых вещей: от энциклопедии по травам и медицине до адекватной одежды. Старый человек внутри Сасори ворчал о том, зачем оно ему вообще сдалось и не проще ли вернуть неумеху Лидеру. Но раз та сама не хочет возвращаться, значит на то есть причины. Дину он уважал и не считал абсолютно бесполезной. По крайней мере она заслуживает его благодарности. — Нужно придумать тебе легенду, — зачем-то добавил Скорпион, не оборачиваясь. — Легенду? — Вряд ли бы местные жители приняли в свои ряды отступника. Я простой мастер по дереву, — насмешка слышалась в его голосе. — Надо бы объяснить, откуда здесь взялась ты.