"Я к тебе иду"

День ничего хорошего не принес, точнее, Глеб понял, что день начался только, чуть-чуть приподняв край покрывала – часы показывали 10.22. Целых десять часов Самойлов пролежал под кроватью, боясь шевелиться и даже дышать – обычно, мертвый Вадим забирал кого-то, потом искал Глеба, звал его, ругался и уходил. На этот раз он явно решил доделать свое черное дело и никуда не делся. Всю ночь младший лежал под кроватью, задыхаясь от чудовищной трупной вони, да еще и капли чего-то мерзкого и вонючего просачивались сквозь матрас в его убежище. - Итак, - мертвец деловито сел и хлопнул себя руками по коленям точь-в-точь, как делал это старший Самойлов при жизни, - Приступим к детальному осмотру помещения. Я прекрасно знаю, что ты здесь, я тебя чувствую. Просто я тебя пока еще не нашел. Глеб, сделай умную вещь, - выйди, - голос звучал спокойно и почти доброжелательно, что привело Глеба в состояние почти животного ужаса, - Ладно, если ты не собираешься выходить, я найду тебя сам. И ты прекрасно знаешь, что у меня это получится. Поэтому пока я тебя еще по-хорошему прошу. И вчера тоже по-хорошему просил, - покойник вышел из комнаты. Глеба затрясло. Бежать было некуда – по квартире бродил сумасшедший покойник, а все пути к отступлению, кроме окна, были закрыты. Да и окно двенадцатого этажа было не лучшим выходом, если только выходящий не планировал расшибиться в лепешку. Оставалось только лежать и ожидать обнаружения. Вопрос обнаружения Глеба был всего лишь делом времени, и он прекрасно это понимал – квартира была не настолько большой, чтобы поиски, тем более поиски человека заняли много времени. - Уйди, Бога ради, уйди. Тебя нет, тебя не должно быть, тебя здесь не должно быть. Сейчас день, ты должен спать, у тебя есть могила, уйди туда… - шептал Глеб, мысленно проклиная себя за то, что когда-то повесил себе на окна темные плотные шторы, - Вадик, уйди, пожалуйста. Я не знаю, что такого я сделал перед твоей смертью, но не надо так издеваться… Уйди, ты должен быть в другом месте. Ты должен уйти… Однако мертвец никуда не уходил и уж тем более не собирался никуда уходить. Он внимательно изучал содержимое всех шкафов и тумбочек на предмет обнаружения брата. Младший слышал, как относительно наведенный им порядок безвозвратно разрушается. Рубашки и брюки, куртки и пальто летели на пол. - Надо же, - ехидно хмыкнул покойник, - А раньше ты именно по шкафам сидел. «Я в детстве спрятался в шкафу. Я в нем живу и в нем умру». Или как там это у тебя было? – сиплый голос даже отдаленно не напоминал привычный голос Вадима, - Не ожидал, что ты сменишь место дислокации. Только вот умирать не надо. Ты мне нужен живым. Я к тебе иду, и я тебя найду. Тем более осталось не так уж много мест, где тебя еще можно искать. Глеб чувствовал, как по его щекам текут слезы. Хотелось завыть в голос от страха, но инстинкт самосохранения, звоня во все колокола в мозгах, требовал этого не делать. И зубами от холода и все того же страха стучать он тоже не рекомендовал. А еще в голове проснулся голос разума, который вещал не быть тряпкой, собраться, вылезти и наподдавать хорошенько разваливающемуся трупу. Однако инстинкты твердили лежать и не отсвечивать, что Глеб и делал, пытаясь унять дрожь в теле и бурю в голове. Звуки в гостиной утихли, и после этого случилось то, чего младший больше всего ждал и боялся – мертвец оказался в спальне. «Вот и дописался», - подумал Самойлов, - «Покойники, смерть, страдания, чудовища, нечисть. Придумываешь – не страшно, а как рядом окажутся – обосрешься». Тем временем нечисть методично опустошала шкаф, а в голове Глеба роились способы защиты от ходячих мертвецов и прочей потусторонней живности. Можно было бы рассыпать соль или очертить круг мелом, но мела в доме не водилось, как класса, соль же была на кухне, но в паре шагов от спасительной кровати топтался самый страшный кошмар последних дней, который только и ждал, чтобы Глеб вылез. Единственным спасением оставалось читать молитвы. - Отче наш, иже еси на небесех! - еле шептал Самойлов, - Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя яко на небеси и на земли! – Глеб уже отчетливо слышал свой голос. - Что-что? – кажется, его услышали и заметили. - Хлеб наш насущный даждь нам днесь! И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим! – голос сорвался на истеричный визг, - И не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго! - Вот я тебя и нашел, - послышался злорадный смешок. -Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа! - покрывало приподнялось, и Глеб увидел осклабившееся лицо трупа, -Господи, помоги! – Самойлов начал быстро крестить покойника. - Перестань! - Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй! – на руке Глеба сомкнулись ледяные липкие пальцы мертвеца. ...- А ну перестань, ты что творишь? - Мама! – вспискнул младший и открыл зажмуренные глаза. - Ты чего? – Вадим, вполне живой, потирал ушибленную скулу. - Ты? Ты живой? – Глеб не мог поверить своим глазам. - Живее всех живых, прямо, как дедушка Ленин, - хохотнул старший. - Но ты же умер! - С чего ты решил? - Тебя перед Новым Годом сбила машина. Ты ко мне шел, и тебя на пешеходном переходе сбила машина. Я помню похороны, я там был. А потом ты начал приходить и убивать. И убил всю мою группу. - Господи, Глеб, Новый Год даже еще не настал, а ты уже будущее видишь, Ванга ты моя доморощенная, - Вадим обезоруживающе смеялся, - И вообще, вон уже Путин говорит, пять минут до конца года осталось. Пошли проводим две тысячи четырнадцатый. - Я тебе не верю, - Глеб отшатнулся. - Почему? - Потому что ты меня чуть не убил. - Если бы я хотел тебя убить, то уже давно сделал бы это. - Все равно не верю, - Самойлов отрицательно мотнул головой. - А так? – старший больно щипнул его за руку. Глеб ожидал, что все это распадется, и он окажется снова под кроватью, а перед ним будет страшное лицо мертвеца. Однако картинка не исчезла, и комната с Вадимом, который, смешно пыхтя, передвигал стол ближе к дивану, на котором лежал младший, эта комната была вполне реальна и никуда исчезать не собиралась. - Так это сон что ли был? – Самойлов не мог поверить, что весь тот ужас был только плодом его сознания. - А что еще это могло быть? – Вадим оперся о стол, - Мне кажется, ничем другим это быть не могло. Просто ужастиков надо меньше смотреть. - Точно? - Абсолютно. - Тогда с Наступающим что ли? – куранты заканчивали бить полночь. - Да нет, с Новым Годом, - старший дзынькнул своим бокалом о бокал Глеба, - И я надеюсь, что ничего из твоего сна в этом году не произойдет.