Любовь сорадуется истине

      Лили проснулась на рассвете. Слышался детский плач. Она поспешила к своему сыну — иногда Гарри спал беспокойно, особенно в последнее время. В комнате было ещё темно, слабая полоса света едва пробивалась сквозь неплотные шторы. Девушка хотела склониться над кроваткой, успокоить малыша, но детской кроватки не было, ровно как и самого ребенка. Плач стих. Лили беспомощно уставилась перед собой. В полумраке чужого дома, оглядевшись, она увидела знакомый силуэт. Подошла, присела рядом и отогнула край одеяла, чтобы увидеть лицо спящего. — Мама? — услышала она, — что-то случилось? Ей понадобилась минута, чтобы вспомнить, понять, кто перед ней. Только смириться с необратимым она не могла. Лили протянула руку, нежно погладила своего мальчика по взъерошенным волосам, как любила делать, когда Гарри только родился, любуясь им. Она никак не могла поверить — вот она реальность. Перед ней её взрослый сын. — Нет, Гарри. Прости, что разбудила. Поправив сбившееся одеяло, Лили встала. — Спи, дорогой. Парень перевернулся на другой бок и тут же снова провалился в сон. Накинув халат, девушка, стараясь быть как можно тише, направилась в ванну. Умылась. Долго всматривалась в своё отражение: в нем она видела лишь молодую, красивую девушку. Лили поражалась — ей всего двадцать один год, когда ее сыну — семнадцать. Они выглядели почти как ровесники. Не было на ее лице даже морщинок. Волосы не изменились — были все такими же рыжими. Даже ожоги и царапины успели зажить во сне. Ещё девочкой она слышала от Петуньи истории, в которых сестрой в красках описывалось, как люди, после тяжёлых, трагических событий, становились седыми за одну ночь. Лили даже ждала чего-то подобного, но, как ни странно, с ней этого не случилось — ничто в её внешности не говорило о том, что с той ночи в Годриковой Впадине минуло шестнадцать лет. Лили прислушалась. Дом дышал сновидениями. Тихо поскрипывая половицами, девушка стала спускаться вниз, но замерла возле ближайшей к лестнице двери. За ней послышался слабый стон, больше похожий на хрип. Лили ощутила на себе чужую боль, и сначала осторожно приоткрыла дверь, и, постояв секунду, решилась войти. Северус. Он вздрагивал и что-то неясно бормотал. Создавалось впечатление, что он пытается выскользнуть из лабиринта сна, но не может вырваться в реальность. Лили подошла к нему. Положила холодную руку на разгоряченный лоб, закрыла глаза и направила к нему свою внутреннюю силу. Она чувствовала как теплые волны магии переходят к мужчине, успокаивая боль. Лицо его расслабилось, дыхание стало ровнее. Понемногу становилось светлее в комнате. И теперь Лили могла спокойно рассмотреть своего друга. Он сильно изменился с тех пор, как миссис Поттер видела его в последний раз, когда он появился на пороге дома ее родителей и принёс сокрушающую новость о пророчестве. Он возмужал, но лицо осунулось, под глазами залегли темные тени, стали появляться морщины, особенно между бровей. Перед Лили лежал мужчина, измученный жизнью, и то, что они все сейчас в этом доме, а не мертвы, говорило о том, что Северус так и провел её в борьбе против Воландеморта. Ужасно все сложилось. Лили не отняла своей руки. Северус медленно открыл глаза. Первое, что он увидел — была она, сидящая в нежных лучах рассветного солнца. Он прижался щекой к её руке, а губы почти беззвучно зашептали: «Прости. Прости меня. Лили». Она не смогла найти подходящих слов и просто наклонилась к нему, и осторожно приобняла, положив голову к нему на грудь. Она хотела, чтобы он почувствовал — простила, всей душой простила. — И ты меня прости, Северус… Он обнял Лили в ответ уцелевшей рукой, уткнулся в её рыжие волосы, скрывая слезы. Они обнимались, и на целых пять минут Лили чувствовала себя счастливой. Северус был ещё очень слаб. Лили напоила его водой, дала несколько восстанавливающих зелий, отметив название и время в специальной тетради, лежавшей на прикроватной тумбочке. Помогла совершить утренний туалет. Сменила повязку. Северус принимал ее заботу легко, а она действовала без смущения. Наконец, Северус уснул спокойным сном. Лили поцеловала его лоб и тихо сказала: — Поправляйся, Северус. И вышла, прикрыв за собой дверь. Она была рада — её друг пережил эту ночь, а значит, теперь точно сможет восстановиться. Лили глубоко вздохнула и стала спускаться вниз по светлым ступеням.       Утро выдалось солнечное, безветренное. В небольшое приоткрытое кухонное окошко виднелось море. Чувствовался свежий, солоноватый запах. Лили очень хотелось выйти на улицу, побродить по побережью, но она не решалась — просто не знала, где заканчивается защитный барьер. Поэтому она нашла железную баночку с кофе, поставила чайник на огонь и смотрела в окно. Думала о своей жизни, о судьбах близких ей людей. О своем сыне. «Неужели за одну ночь так просто разучиться жить?» — крутилось у неё в голове. Засвистел чайник. Лили налила кипяток в кружку, и кухню наполнил чудесный аромат кофе. Девушка с удовольствием вдохнула любимый запах. «Вот так, надо цепляться за мелочи, они вытянут» — думала она. «Запах кофе, солнце, море, мы остались живы — есть чему радоваться». Радоваться по-настоящему выходило трудно. Но Лили старалась. «Если мы впадем в отчаянье — Он победит» — напоминала себе волшебница. Она съела два бутерброда с маслом, допила кофе и отправилась обратно в комнату к Гарри. Время пролетело незаметно. Скоро начнут просыпаться хозяева дома, а оказаться в центре событий Ордена, вот так сразу, миссис Поттер была не готова. Лили забралась в свою кровать, закуталась в одеяло, словно в кокон, и смотрела на своего спящего сына, пока сама снова не задремала. Весеннее солнце согревало последние сны обитателей «Ракушки».