another story (рабочее)

Найл плюхнулся на кровать в одной из больших комнат Зейна, скидывая свой зеленый хипстерский рюкзак на пол. Он закрыл карман с ключами от клуба и сигаретами, судорожно выдыхая. Осталось всего две и все. Все закончится. Спустя пару секунд он уже сидел в позе лотоса, сонно потирал кулачками глаза, выдыхая через ноздри, будто бы пыхтя и злясь на Зейна. - Зи, ну ты где? – брюнет почти мог услышать, как Найл надувает губы. Через минуту Зейн стоял на пороге гостевой комнаты, держа обе руки за спиной. Он что-то прятал. Блондин напрягся. - Что там у тебя, м? – Он пытался заглянуть за его спину, но из-за расстояния между ними он не мог этого сделать. - Малик, заканчивай, я боюсь. - Правильно боишься, - Зейн поднял одну бровь, слегка покачивая головой. - Да что такое-то? Медленным и широким движением, левой рукой брюнет достает из заднего кармана своих джинс зажигалку, все еще держа правую за спиной. Найл задрожал. Кажется, он понял, к чему сейчас пойдет разговор. Он искренне не хотел обсуждать это сейчас. Нет, он вообще не хотел, чтобы они снова поднимали эту тему. Они двое уже разговаривали на тему курения. Зейн строго запретил Найлу курить. Никогда в жизни. Тот ослушался. Получил. Вроде как понял. Это было полгода назад, и синяков было слишком много, так что Малик надеялся, что это надолго запомниться блондину. Как видимо, зря он так думал. - Ты знаешь, что это, ведь так? – Малик швырнул зажигалку на кровать, давая Найлу разглядеть вещицу поближе. - Ну, не глупый вроде. Знаю, да, - Хоран вопросительно посмотрел на Зейна, - И? Малик усмехнулся. - Чья она, мой хороший? – Слишком приторно, слишком по-доброму. Брюнет не был таким в жизни. Нет, он был нежным, внимательным, чутким, но не в таких ситуациях. Найл поморщился от его интонации. Черный cricket не дал поводов сомневаться в правильности ответа, заготовленного блондином. - Твоя, чья еще-то, - Хоран старался говорить увереннее, чем звучал у себя в голове, но вышло как-то надрывно и наигранно. - Умница, - Малик улыбнулся. Найлу показалось, что он скалится. Ладони вспотели давно, - а теперь потрудись рассказать мне, чья вот эта зажигалка, - еще более широким движением, чем в тот раз, Малик достает из-за своей спины вторую руку, сжатую в кулак. Раскрывает ее. Кидает вещь туда же, куда и первую. Найл сглатывает, наблюдает. Его взгляд мечется от одной вещи к другой. Его красная зажигалка лежит рядом с черной зажигалкой Зейна. - Ну же, - казалось, лицо Зейна резиновое. Его улыбка была натянута в буквально смысле до ушей, и тем самым он пугал Найла еще больше. Брюнет сел на край кровати, широко распахивая глаза и наблюдая за Хораном, который находился при смерти. Его желание поскорее лечь спать просто улетучилось. Адреналин бежал по организму, заставляя дышать чаще и глубже. За десять секунд тишины Найл перебрал все возможные варианты ответов, и остановился на самом лучшем, на его взгляд, ответе. - Если я скажу, что трахался здесь с кое-кем, и этот кое-кто забыл ее здесь, ты сильно ругаться будешь? – Он сказал это. Нет, он действительно сказал это. И он имел это ввиду. Но ничего не было. Господи, идиот. Зейн моргнул. Потом еще раз. И еще три. - Мне послышалось, или ты сказал, что тра… - Не послышалось. Дальше последовала пощечина. Тишину после удара можно было резать. - В моем доме… - губа Зейна, казалось, была закушена до крови, а сам он еле сдерживал слезы. Он говорил сквозь зубы, парня лихорадило. Он боялся не сдержаться и убить его прямо сейчас, - убирайся. Забудь дорогу сюда. Я не хочу тебя видеть. Никогда в жизни больше. Просто… - он боялся сказать что-то не то, поэтому махнул рукой в сторону Хорана, который надел маску безразличия на свое бледное лицо и уже стоял в дверях. Малик смотрел в стену стеклянным взглядом, не моргая, - уйди, пока я не прикончил тебя, блять. В следующую минуту Найл уже бежал по улице в одной футболке, вдыхая ледяной воздух, обдавая им все свои внутренности, и заходясь в рыданиях. Он бежал и захлебывался в эмоциях. Парень был на проезжей части, ноги несли его мимо машин в каком-то абсолютно непонятном направлении. Хоран утирал слезы запястьями на ходу, сворачивая в какой-то парк на бешеной скорости. Парень пытался убежать ото лжи, в которую сам залез. Он курил, но очень редко. Раз в месяц, может два, и то только тогда, когда вспоминал, что его пачка, купленная сто лет назад, лежит в его рюкзаке, ну и «нужно как-то от нее избавляться». То есть у него не было зависимости, он просто тратил табак, чтобы не выкидывать его. Он не чувствовал усталости, пока бежал. Кто-то кричал ему вслед, что он ненормальный, так как «три часа ночи, а Вы без куртки, может нуж…» дальше он не слышал. Хоран свернул еще раз. Парк кончился. Трасса. Его глаза были влажными, лицо красным от мороза, нос красным от того, что он плакал. Ноги горели, руки замерзли. И лишь волосы всегда оставались идеальными. На дороге машин почти не было, он продолжал бежать. Парень остановился лишь тогда, когда его телефон напомнил о себе. Прозвенел будильник. Четыре часа утра. Он собирался ехать за новой гитарой в соседний город. С Зейном. Из-за имени парня в своей голове, Хоран вновь начал плакать с новой силой, оглядываясь по сторонам. Он достал телефон из своего кармана, заходя в раздел контактов и выискивая номер телефона Луи. Пора бы добавить его в избранные уже, блин. - Лу-лу, - Найл шмыгнул, - Господи, Лу-Лу, - он плакал в голос, заставляя ничего не понимающего Луи на том конце провода отвлечься от Гарри, лежащего на его коленях и держащего за своей щекой кубик льда, - Я не знаю, - он кричал, - Я понятия не имею где я, я один здесь, Господи, пожалуйста, забери меня, - у парня была явная истерика, - я скину тебе свое местоположение, только, пожалуйста, умоляю, - он зашелся в кашле, сплевывая кровь на бордюр, - прошу, забери меня, - он закончил севшим голосом, все еще хлюпая носом. По его щекам текли слезы, а глаза болели. Адреналин начал отступать и Хоран почувствовал боль в ногах и ломку во всем теле. Луи, кинув короткое «еду», и прошипев Гарри, что разберется с ним дома, сказал тому собираться, потому что у Найла какие-то проблемы. Хоран сидел на земле, уткнувшись заплаканным лицом в ладони, и игнорируя машины, которые сигналили ему. Душа болела, хотя Найл мог поклясться, что это были легкие. Он помнил, как однажды сказал Зейну, что «Моя душа, так же, как и мое сердце, черная. Так что, не думаю, что они будут приносить мне дискомфорт». На одном из первых свиданий, Найл выпалил это, ошарашив Малика. Внешность обманчива, да. Он был настолько увлечен тем, что пытался придумать, как дальше поступить, так как, вроде, уже ясно, что это – задница, что даже не заметил знакомый Range Rover, из которого вышел Гарри. - Идти можешь? – Кудрявый парень протягивал руку Хорану, который все еще хлюпал носом и прятал лицо в ладонях. Гарри сел на корточки перед ним, показывая Луи большой палец и саркастически улыбаясь. Томлинсон закатил глаза, но из машины все-таки вышел. - Что случилось, сладкий, м? – Томмо гладил голову блондина, заставляя Найла поднять лицо и показать двум парням свои глаза. Они были ярко-синими с зелеными отливами, на фоне красных зрачков. Почти кровавых. На щеке красовался отпечаток руки Малика, и это заставило Луи напрячься. Гарри же должного внимания на это не обратил. - Идем в машину, ага? Поехали, отвезем тебя к Зейну, - Стайлс улыбнулся, заставляя Хорана задыхаться в собственных слезах еще сильнее. Гарри, получив подзатыльник и угнетающий взгляд от старшего парня сверху, виновато пожал плечами. - Найл, поехали домой. Скоро рассвет, а мы все на улице, - Луи снял с себя пальто и накинул его на плечи продрогшего Хорана, - я тебе ванну наполню, м? – Томлинсон попытался улыбнуться. Это заставило блондина немного прийти в себя, - Давай, ну же. Десять минут спустя, компания из трех ребят уже сидела в гостиной дома Луи. Кудрявый все еще был в шоке от рассказанной ему Хораном истории, а Луи обнимал блондина своими руками, покачивая на своих коленях и целуя в макушку, позволяя Найлу намочить его рубашку. - Я разочаровал его, - Хоран немного успокоился, - Лу, он же может что-нибудь сделать с собой. Я боюсь, Лу, - Найл хотел было снова заплакать, как Гарри подскочил к нему. - Например?.. Луи задумался. - Я что, настолько плохо знаю нашего Bad-boy’я? – Томлинсон прошептал это в волосы блондина, переглядываясь со Стайлсом. - Гарри, проводи Найла до ванной, помоги ему, хорошо? – Луи приподнял Найла, - А у меня есть дела, которые нужно закончить, - через несколько мгновений Томлинсон уже мчался к дому Малика на той скорости, за которую обычно лишают прав. Зейн сидел на полу своей ванной. В левой руке он держал баночку с какими-то таблетками, а в другой – кухонный нож. Он грустно усмехался. Глаза были сухими, пустыми. - Ну что ж. Пришло и мое время, - Малик покачал головой, будто отгоняя все сомнения подальше. В дверь позвонили. Зейн проорал что-то подобное «Найл, я сказал, что убью тебя, если увижу рядом с собой, так что убирайся, пока я добрый». В дверь позвонили снова. Зейн психанул. Он швырнул банку с лекарствами куда-то в сторону, а нож взял с собой. - Какое именно из моих слов для тебя осталось непонятным, маленький ублюд… О, Луи, привет, - Малик спрятал нож за спину, поджимая губы в виноватом жесте. - Я могу пройти, полагаю?.. – получив кивок от Зейна, Луи вошел в комнату. - Зейн, - Томлинсон плюхнулся на диван гостиной брюнета, заставляя его обернуться на звук собственного имени. Луи зевал, - ты – идиот. Спустя полчаса споров, двух выкуренных пачек сигарет, с которых все и началось и трех разбитых тарелок, Томлинсон все-таки убедил Зейна, что они оба были не правы, и что виноватых здесь нет. Ну. Зейн согласился, потому что светлело, а он жутко хотел спать. - Ладно, Лу, хорошо, - Луи довольно улыбался, - у вас там как? Тихо пока, да? Томлинсом хрипло рассмеялся. - Ну, если бы не вы с малышом Найлом, то, думаю, у нас было бы не особо тихо, - Малик засмеялся, хлопая Луи по спине. - Заявление мне подписали в школе, с клубом дела хорошо, мои друзья почти помирились, так что… Все будет хорошо, Зи, - Томлинсон встал с дивана, поправляя прокуренную рубашку. Парни обнялись и распрощались. Никто и подумать не мог о том, что Гарри, никому не сказав, записал их на прослушивание в один из самых популярных лейблов уже на послезавтра. И у Найла нет голоса. Вообще. Зато у Найла есть температура под сорок и нос, полный соплей. Луи не мог говорить из-за инфекции, подхваченной где-то и когда-то. Он хрипел. А Лиам боролся с депрессией, так как его девушка, Дани, ушла от него из-за его постоянных опозданий домой. Он похудел на пять килограмм, а на нем самом не было лица. Браво.