Jonas Brothers – Invisible
Мерида & Ханс Очень странный день. Определенно странный. Джексон. Джексон Оверланд Фрост. Слишком холодный, чтобы растаять, и слишком вспыльчив, чтобы перегореть. В чем же твой секрет? На самом деле, жизнь на земле представлялась ей несколько иначе. Ей казалось, что здесь все так же, как и в дьявольском доме - только локации несколько меняются. Но Мерида открыла для себя чувства. Что это? Чертовщина, наказание или...Дар? Когда она поняла, что теперь их видят не только дети, но и взрослые, она поняла - они здесь надолго. Почему именно так? Может быть, это не простая случайность, и их отправили сюда намеренно? Тогда для чего? И зачем использовался метод привязки? Зачем привязывать их к этим молодым, смертным парням? Чтобы потом сердца сестер разорвало на куски? Мерида не считала себя фаталистом, но теперь в ее мысли часто закрадывался непрошеный гость - а, может быть, так было предначертано? Она задумывалась над своим прошлым. Почему она ничего не помнит? И самое интересное - почему они никогда не задавали вопросов там, под землей? Сестры, может быть, провели там сто лет, так ничего и не узнав о себе. Все демоны попадают в Ад. Но сначала они должны нагрешить, так ведь? Ханс? Вот черт, он всегда посещает ее мысли не вовремя. Особенно, когда о нем совершенно не хочется думать. Наглый, заносчивый, ничего не знающий о жизни, никогда не испытывающий боли или страдания. А разве она испытывала боль, тоску, унижение? "Да!" Тогда почему ты ничего не помнишь, Мерида? Слишком трудно привыкнуть к нему. К его ухмылке, взгляду, движениям, шуткам. Он не был похож ни на одного из ее знакомых на земле - а их начитывалось...Двое? И Данброх иногда смеялась про себя, думая о том, что Ханс куда больше был похож на инкуба, чем те, кого она знала раньше. Раньше...Давно ли это было? Из памяти стираются яркие моменты, и воспоминания все реже и реже проникают в ее сознание. Ей тяжело вспомнить свою жизнь у Дьявола, хотя, там ведь было что-то, что она должна была помнить... Первый день в школе подошел к концу. Что ей запомнилось? То, что на земле определенно не умных, знающих себе цену девушек. Серьезно? Вы смотрите в рот Вестерсену только и-за его смазливой морды? Вы готовы сделать для него все, чтобы он подарил вам свой взгляд? "Да он дарит мне тысячи таких взглядов" - вдруг подумалось Мериде, и кроме чувства презрения к этим маленьким "куртизанткам" она почувствовала...удовольствие? От чего? От того, что он дарит ей эти самые взгляды, о которых мечтает женская половина школы? Много чести. Слишком много Ханса в голове. О, черт, теперь он воочию. Вестерсон крикнул что-то Флинну вслед, когда они проводили уставшую Рапунцель: "Флинн плохо на нее влияет, черт возьми!" - вспыхнула рыжая. - Ну что ж, sweetheart, предлагаю и нам ретироваться из этого ужасного места и отправиться домой, - приторным голосом обратился парень к Мериде, и она, приняв его фальшивую игру, натянула сладкую улыбку и подхватила его слова: - С тобой? Милый, разве ты еще не понял? Я теперь хожу одна, - и, улыбнувшись на прощание Эльзе и Джексону, которые, как назло, прятали улыбки за серьезным взглядом, девушка демонстративно бросила взгляд на удивленного Ханса. И в этот момент он принял правила ее сражения. И именно в этот момент она взглянула на него...По-особенному. В ее изумрудных глазах плясали демоны - частицы ее собственной души, она увлекала его за собой, словно сирена, зазывала своей магической песней, и он, очарованный, подчинялся. Он второпях попрощался с "холодной парочкой" и нагнал свою демоницу во дворе школы, в котором толпились школьники, мешая найти выход. - Ходишь одна? - продолжил Ханс как будто прерванную беседу, на что Мерида чуть улыбнулась уголками губ, в душе обрадованная его появлению. Но что значит душа для демона? - Очень смело. И чем же тебе не угодила моя компания? - самодовольно надулся Вестерсон, удостоившись ее взгляда. - Ну что ты, твоя компания весьма приятна...Но не для меня, - пожала плечами рыжая, поправляя кардиган на своих плечиках. Они вышли на пустынную улицу, усыпанную первыми осенними букетами листьев; за деревьями виднелась белесая крыша многоэтажного дома, где и проживал Вестерсон. - Не для тебя? Ты знаешь, sweetheart*, многие девушки и мечтать не могут о том, чтобы провести время со мной. Твое самомнение когда-нибудь тебя погубит, - выдал парень, тщательно подбирая слова, чтобы посильнее кольнуть и ужалить, чтобы увидеть смятение на ее уверенном личике, чтобы победить в этой схватке. Брови Мериды взметнулись вверх - удивительно, как быстро он мог ее разозлить. Она резко остановилась, и повернулась лицом к довольному юноше: - Почему бы тебе тогда не направиться прямо к твоим подружкам и не удостоить их такой великой чести? Или что, во всем виновато твое самомнение? Так вот в чем дело! Ты пытаешься вызвать меня на поединок, пытаешься найти во мне недостатки, победить меня...Что ж, хороший ход. Только в одном ты промахнулся - все то, что ты ищешь во мне, в большей мере создает твою душу. А теперь, счастливо оставаться, - фыркнула Данброх, и направилась в сторону дома, втайне мечтая, чтобы он не пошел за ней. Как бы не так. Вестерсон не привык признавать поражение, тем более девушке; он чем напоминал Базарова из романа Тургенева - не признающий женщину, уверенный только в своих убеждениях; и только когда он встречает девушку, которая победила его - он теряется. И Ханс уже совсем скоро осознает это. Его ноги сами понеслись вслед за гордо удаляющейся бестией, и он поймал на ходу ее тоненькую руку, принуждая остановиться и развернуться к нему. Ее спокойный взгляд встретился с демонами его Ада. Она испугалась, вдруг осознав, насколько она сейчас уязвима. Ведь она человек. - Нет, дорогая, не имей привычку так заканчивать со мной разговор, слышишь? Ты имеешь смелость говорить мне о моих пороках, хотя сама ты пришла из того места, где существа наказаны именно за это. За их грехи. Что, будешь отрицать? Ты сама и есть тот самый порок, которого мне стоит остерегаться, - юноша вдруг резко замолчал, осознав, что сказал сейчас совсем не то, что собирался. Он несколько смутился, наблюдая за тем, как меняется выражение лица Мериды. - Нет, Ханс. Дьявол - это ты. Ты - порок, и я удивлена, что ты до сих пор ходишь по этой Земле, - прошипела ему в ответ девушка, и выдернула руку, запястье которой неприятно покраснело - "Еще одна дурацкая смертная привычка". Он не бежал за ней; они молча дошли до его квартиры и вошли в темный коридор. Мерида быстро сбросила черные лодочки и поспешила запереться в своей комнате, чтобы больше никогда.не.видеть.его. Мой дорогой читатель, каюсь, ведь вашему вниманию не было представлено убранство квартиры Вестерсона, а оно, следует отметить, весьма недурно. Квартира была двухкомнатной, и стоила достаточно недешево, но Ханса все устраивало. Его комната была выполнена в темных тонах - от темно-синего к черному: у небольшого окна стоял письменный стол, совершенно чистый - черт возьми, Ханс был очень чопорен; небольшая односпальная кровать рядом с двумя небольшими шкафами, заваленными одеждой - да, здесь юноша был совершенно расхлябан; кухня и ванная комната имели приятный бежевый тон, гарнитур и все прочие принадлежности варьировались от белого до светло-голубого цвета. Но комната Мериды разительно отличалась от всей обстановки - василькового цвета обои, большая широкая кровать с резным пологом, небольшой, совершенно пустой стол; полки с небольшим количеством книг - больше фантастики, меньше реализма; шкаф, где Данброх уже успела разместить свой небольшой гардероб: кстати сказать, девушки уже заимели некоторые косметические принадлежности, и у парней сложилось впечатление, что под землей все демоницы красятся - так хорошо дамы управлялись с косметикой. "Женщины", - закатывал глаза Флинн, и друзья согласно кивали. И вот сейчас Мерида резко захлопнула дубовую дверь и подбежала к своей кровати, снимая на ходу кардиган. Злость, нерешенность, смятение. "Какого, спрашивается, Дьявола, он мне это сказал? Неужели он действительно так считает? Ужасно. Почему именно меня привязали к нему? Его же просто невозможно поменять. Он порочен. Может, там поменяться местами? Я с удовольствием отправлю его в Ад." - рассуждала про себя рыжая, рассматривая одинокую картину напротив ее кровати - огромное оранжевое дерево, стоящее посреди пустыни; стая птиц, кружащая в темном, мрачном небе, сулящем бурю. Ничего хорошего. Ханс со злостью швырнул портфель в угол и направился на кухню, чтобы освежиться. "Чертовка, она еще узнает меня. Я ненавижу проигрывать. Ненавижу", - он сел за стол, открывая бутылку холодной минеральной воды. Его пальцы со злостью сжали бутылку, когда на весь дом послышался рингтон его мобильника. Вестерсон недовольно поднялся и поспешил взять телефон, который спокойно лежал в портфеле. - Я слушаю, - поднял трубку Ханс, облокотившись о стену. - Ханс, друг дней моих суровых! - послышался оживленный голос Флинна, на что юноша невольно закатил глаза. - Через час ты должен быть в нашем кафе! С Меридой, разумеется! Я сам ничего не знаю, но, кажется, у Джека есть что-то важное для нас. Ты хорошо все понял? - Как скажешь, - односложно ответил Вестерсон и сбросил вызов. Он без всякого стеснения открыл дверь в комнату Мериды и встретил ее беспощадно ненавидящий взгляд. - Ребята хотят с нами о чем-то поговорить. Собирайся, через сорок минут мы выходим, - Ханс вышел, а рыжая показала язык закрытой двери.***
Джек и Эльза уже сидели за столиком у окна, молча взирая друг на друга. Оба чувствовали одно и тоже - страх. За друг друга. Флинн и Рапунцель явились почти вовремя. - Если случилось что-то плохое, я не хочу слушать, - заявил Райдер, садясь рядом с Джексоном. - Ну как сказать, - протянул Джек, когда в кафе появилась их "огненная парочка" - оба рассерженные, угрюмые, злые. Все как всегда. - Садитесь скорее, - скомандовал Фрост, и, когда Мерида и Рапунцель обменялись улыбками, все обратили внимание на молчаливую Эльзу. Она не сказала ни слова, лишь ломала холодные пальцы, боясь начать. Боясь испугать. - Эльза, думаю, тебе стоит сказать об этом, - снисходительно улыбнулся Джек, и она кивнула. - Дело в том, что...Мерида, помнишь мы встретили Ангела-Хранителя? Ну, тогда, когда оказалась на границе? Он был очень дружелюбен, хотя обычно мы враждуем, - рыжая утвердительно кивнула, не понимая, куда ведет ее сестра. - Так вот...Сегодня я вспомнила, что он рассказал нам однажды, что его привязали к одной смертной девушке, с которой он должен быть всю ее жизнь - до смерти. Его привязали к ней, и благодаря этому он ходил по Земле, просто был совершенно невидим для людей. Но когда она умерла - Ангел ушел в забытие. Мы узнали об этом от инкуба, совершенно случайно. Он рассказал, что сердце нашего "друга" разорвалось, и он исчез навсегда. Его больше не вернуть. Согласитесь, было бы странно, если бы все Ангелы умирали после смерти "своих" смертных? Нет, это случается только тогда, когда Ангел полюбит. И он полюбил свою девушку, и умер. Но дело даже не в этом. А в том, что я поняла, почему нас привязали к ним, - ее взгляд окинул трех парней, - чтобы мы могли попасть на землю. Мы несколько извращенное понятие Ангелов. И если мы полюбим тех, к кому нас привязали - мы обречены на смерть. Она закончила, но никто не сказал и словечка. Рапунцель душили слезы и он поспешно отвернулась, чтобы никто не видел, как она плачет. Мерида запустила пальцы в волосы, боясь поверить. Им нельзя их любить. Это означает смерть. Нельзя позволить себе влюбиться. Иначе погибнут все. Эти слова эхом отдавались в мыслях всех шестерых, и никто не поднимал взгляда. Впервые любовь означала для них конец. Все началось, так и не начавшись. И в голове Ханса вдруг промелькнула смертельная мысль: "А что, если я уже полюбил?"