Желанный призрак

- Итак, пройдемся по списку, – я взглянул на детей и, встретившись со взглядом васильковых глаз, застыл в изумлении. На второй парте среднего ряда сидела Ольга – мой желанный призрак. Сердце ухнуло вниз, и дыхание покинуло мои легкие. Минуту я сидел, не шелохнувшись и не отводя взгляда от до боли знакомых глаз. Девушка тоже пристально смотрела на меня, не разрывая ни на секунду зрительного контакта. Сон, сон, это очередной бредовый сон. Я ущипнул себя за руку, больно, но сон не исчез. Пройдясь взглядом по списку учеников, опустился в самый низ, где последней строчкой, аккуратным почерком выведено «Степанова О.». Сверяя посещаемость, украдкой смотрел на нее, а Ольга, не отрываясь изучала меня. Я много раз представлял нашу встречу, испытывая эмоции к несуществующей мечте. Сейчас, смотря на нее в реальности, пугался своих чувств. Вместо любви пришла ненависть. Недаром между ними двумя тонкая черта. Ненависть за то, что влюбила меня в себя, за то, что стала моей мечтой и покинула. Оставив наедине с болью, посмела вновь вернуться именно в эту школу будто специально, назло, когда я только научился жить снова. Дойдя до фамилии «Степанова», ухмыльнулся и открыто посмотрел на нее. - Ух ты, какие люди, Степанова, ты так достала немцев, что они от тебя избавились? Шок на ее лице заставил злораднее улыбнуться. - Ннет, – она виновато опустила глаза, – у отца закончился контракт. - Вот незадача, – пропел я издевательским тоном. – И королева решила спуститься до нас плебеев? Что ж, проверим твое «немецкое» образование, помнится, ты была отличницей. Класс гаденько захихикал, злорадно смотря на мою бывшую любимую ученицу. - Так, все достаем двойные листочки, напишем небольшой диктант, – зачем я это сделал? Как бы ненависть не обуяла мной от затравленного взгляда Степановой, я чувствовал себя последним уродом. Нет, все же придется идти до конца. Детишки недовольно загудели. Еще бы, их мозг отформатирован в первый же день каникул. А сейчас перед ними маячила возможность получить первую оценку и довольно низкую. Особо недовольные злобно шептали виновнице то, что думают. Заставляя ее еще больше сжиматься и судорожно сглатывать, сдерживая слезы. Я ненавижу Степанову, но почему мне больно? - Один звук – минус один балл, – не выдержав сам себя, сделал замечание классу и продолжил диктовать, а школьники записывали под диктовку, бросая полные презрения взгляды на виновную одноклассницу. Я раньше не был таким жестоким, зачем настраиваю класс против нее, превращая последний год учёбы в ад? Ведь дети - самые жестокие существа, способные на многое. Степанова не виновата, что меня угораздило потерять голову от несовершеннолетней девчонки. - Какой позор, похоже, за лето солнце выжгло все ваши извилины. Всего три четверки и одна пять из двадцати двух человек, остальные три и два, – класс снова возмущенно загалдел. – И вы надеетесь с такими знаниями сдать ЕГЭ и поступить в институт? Сомневаюсь. Предскажу судьбу по этому диктанту: Игнатов, Сидоров, Карманов – местная шарага, профессия сварщика и армия. Ковалева, Бурцева, Иноземцева – задрипанный колледж или ПТУ, если удачно не выскочите замуж, – предсказывал будущее, хватая листки с плохими отметками по очереди. Следующим был листок Ольги, всего три ошибки - мизер по сравнению с другими, можно закрыть глаза и поставить четыре. - Зиг Хаиль Степанова, первый трояк в твоей жизни. - Простите, – пропищала девушка, закусывая губу и нервно теребя край воротника. - Прощение будешь просить у себя, когда не поступишь в институт и пойдёшь торговать овощами на рынок. Ферштейн? – я вздохнул и потер виски. Вот Ольга сидит униженная, чуть не плачет. Я добился, чего хотел, но от этого не легче. – Ладно, хорошие оценки я поставлю в журнал, про плохие забудьте и благодарите Степанову. Я рад, что она вернулась. Ольга с искреннем восхищением и нескрываемой радостью смотрела на меня, не слушая радостные возгласы и благодарности своих одноклассников. За год она повзрослела, детские черты стали более женственными, фигура потеряла угловатость. Она стала прекрасной девушкой, привлекательной и…желанной. Жизнь вернулась в прежнее русло. Да кого я обманываю? Я вновь подкалывал девчонку, выставляя неучем при всем классе, злорадно напоминая, что она не сдаст экзамен. Намеренно указывал на ошибки, как бы она не старалась отвечать. Постоянно прерывал ее и путал в определениях. Она же искала встречи, пыталась застать одного в классе на перемене, подойти в конце занятий, вызвать из учительской. Я же всячески старался избегать встреч один на один. Боялся снова почувствовать то, что раньше, я больше не хотел больных фантазий и несбыточных надежд, оставив образ той Оли самым светлым в глубине сердца. Через некоторое время она перестала искать встречи, и я начал невольно замечать, как после уроков ее стал встречать парень немного старше, похоже, студент. В кой-то мере был рад, что Ольга нашла того, кто будет любить ее, может, сильнее меня. Снова развратные сны стали постоянными ночными посетителями, пробуждая еще большую ненависть к девушке. И снова Де Жа Вю. Теперь в середине марта. Господин Степанов приходит после занятий и просит о репетиторстве с его дочерью. - Я больше не занимаюсь репетиторством, – и не самоубийца. - Я слышал другое. Вы очень помогли моей дочери в девятом классе. Год в Германии понизил ее знания. - Пусть занимается самостоятельно, – я пытался придать голосу больше холодности и равнодушия, надеясь отпугнуть. - Помогите девочке достойно окончить школу и осуществить ее мечту поступить в МГИМО. И снова эти двоякие чувства. Одна часть желает выгнать мужчину и тихо сидеть и ненавидеть весь мир, себя, Ольгу. Вторая жаждет встречи, снова наслаждаться ее присутствием. Пусть хоть у Ольги мечта осуществится, не хочу, чтобы она испытывала ту же боль, что и я из-за ее недосягаемости. - В школе запретили заниматься репетиторством, и я принимаю на дому, - надеюсь, он не согласится отпустить свою дочь одну в квартиру к холостому мужчине. - Пишите адрес и время, – он протянул свою визитку чистой стороной вверх. Я не ожидал его согласия, и отступать было поздно. Красная ручка аккуратно выводила адрес, код домофона и время, тем самым подписывая мне смертный приговор. Еще одно испытание, что же, я обязан выдержать с честью, запереть ненависть и господина Гумберта в стальную клетку в самом дальнем уголке сознания, оставив пустую оболочку учителя русского и литературы. Ровно в пять часов вечера раздался звонок в дверь. Как всегда пунктуальна. Ольга стояла в дверном проеме, прижимая к груди учебник и тетрадь. Было видно, что ей неловко зайти в мою квартиру. - Здравствуйте, Олег Евгеньевич, – отступив, я пропустил девушку в коридор. Она переминалась с ноги на ногу, испуганно озираясь по сторонам. - Раздевайся и проходи на кухню, – не хотелось пускать ее в свою единственную комнату, в свой внутренний мир. Забрав нужные вещи, я зашел на кухню. Ольга сидела и нервно постукивала ручкой по столу. Как же преобразилась моя жалкая столовая с ее появлением. Стала более уютной, и привычные предметы засияли непривычным светом, а простенькие обои заиграли новыми красками. Оля принесла свет в убогий холостяцкий интерьер. Интересно, что случится с моей комнатой, если она зайдет туда? Создавалось впечатление, что она не в первый раз здесь, а живет постоянно. - Давай начнем с… напишем небольшой диктант по последней теме, а потом разберем неясные для тебя моменты. - Я думала, вы опять заставите проверять любовные записки моих одноклассниц, – румянец заиграл на ее щеках, и легкая улыбка коснулась губ. - Помнишь? – я захохотал. - Ты тогда была похожа на перезревший помидор. Наверно, ненавидела меня как врага народа. - Мне хотелось застрелиться от позора. - За это время твои одноклассницы охладели к моей персоне, но могу порыться в архивах, - я подмигнул девушке и снова захохотал, смотря на ее кислое личико. Во время занятия я пытался быть от нее как можно дальше, насколько позволяли размеры кухни, ни в коем случае не прикасаться, не будить зверя внутри меня. Покончив с русским, предложил прерваться на чай-кофе, а потом приступить к литературе. Ольга с удовольствием согласилась. Мы пили чай и разговаривали как старые знакомые. Она много рассказывала про Германию, об их нравах и традициях, школу и одноклассников. В свою очередь я рассказывал интересные истории и события, произошедшие в ее отсутствие. В какой-то момент, прислушиваясь к своим чувствам, я ощутил отсутствие былой ненависти, глодавшей меня в последнее время. Она испарилась с появлением Оли в моей квартире. Что я чувствовал? Что снова рядом со своим божеством, пускай, оно покинет меня после экзаменов, я буду наслаждаться моментом. Мы заговорились и не заметили, как пролетело время, отпущенное нам на литературу. Звонок ее мобильного прервал нас. - Это отец приехал за мной, – девушка сбросила вызов и мгновенно погрустнела. – Олег Евгеньевич, можно вас спросить? – шептала она, стоя в коридоре. - Олег. В моем доме не нужно отчеств, и я еще молод, чтобы мне «Выкали», – широко улыбнувшись изумленному выражению ее лица, я стер одну из многочисленных граней учитель\ученица. Почему-то не жалею от этом. - Олег, скажи, ты избегал меня все это время, потому что ненавидишь? - она изучала коврик перед дверью, но я четко видел влагу, скопившуюся в ее васильковых глазах и готовую вот-вот побежать по щекам. Своим вопросом она загнала меня в угол. Сказать правду или солгать с фальшивой улыбкой на губах? - Когда ты вернулась, я возненавидел тебя, – девушка вздрогнула и закусила губу, стараясь сдержать подступившие слезы. – Но сегодня, увидев тебя за столом, ненависть растворилась без следа, и я понял, как сильно скучал. Повинуясь порыву, руки легли на ее нежные плечики, притягивая ближе. Оля сделала шаг вперед и обняла меня крепко-крепко, спрятав лицо на моей груди. - Я тоже очень сильно по тебе скучала и, прости, что тот поцелуй был прощальным, – она подняла голову, вглядываясь в мое лицо, на котором пронеслись все эмоции разом. Я медленно нагнулся к ее лицу, вспоминая нежный цветочный аромат и посылая к черту все общественные устои. Я уже ощущал тепло ее губ на своих, предвкушал их нежность. Трель ее телефона отскочила от стен, стрелами пронзая уши и нарушая волшебный миг. - Мне пора, до встречи, – она выбежала на лестничную площадку, и как в прошлый раз моя рука поймала только воздух. Так близко и в то же время так далеко. Снова один в пустой квартире и кухня вновь стала серой и невзрачной. Вновь пустая кровать. Сегодня первый раз, когда я заснул со счастливой улыбкой на губах, представляя, что телефон зазвонил на несколько минут позже. И, осознавая, что моя любовь далеко не безответна.