Западня

Честно признать — это было немного странно, когда Рико, пораженная, приняла от почтальона конверт с письмом от неизвестного отправителя. В голове закрутились какие-то совершенно абсурдные догадки, мысли спутались в ком, распутать который казалось просто нереально. В голове сразу же стали всплывать различные сцены из мистических фильмов и детективных сериалов. Сцены, когда девушка получает точно такой же конвертик от неизвестного отправителя, открывает его и читает письмо, в котором содержится, возможно, угроза. Слезы льются по ее щекам, мысли зашли в тупик; что ей делать, она не знает. Бессилие перед происходящим сковывает весь ее дух, но она яростно пытается выбросить из головы мысли, что однажды придя домой, увидит, лежащий на полу, в луже крови труп своей матери. Девушку бросило в жар от одной только мысли, и, помотав головой, она поспешила отогнать от себя это противное наваждение. — Риконька, доченька, кто это был, родная? Папин лепет немного успокоил в ней этот бушующий вулкан нехороших эмоций. Крепко сжав конверт в руках, она отправилась на кухню, намереваясь присесть и окончательно прийти в себя. Отец, дожидаясь от дочери ответа, покорно последовал за ней в сторону кухни. — Письмо, папа, письмо. Девушка тяжело вздохнула и налила в стакан воды. Осушив его, она внимательно посмотрела на вещь, которую держала в руках. Странно, невероятно странно! И что было самое странное — девушка даже не могла понять, что именно ее так насторожило. Любой бы на ее месте немедленно раскрыл бы этот треклятый конверт, но Рико уже начала всерьез подумывать над тем, чтобы как можно на дольше оттянуть его открытие. — Оу, письмецо! Открывай скорее, доченька! Вдруг оно от тети Маргарет из Майами... Ты же помнишь ее, Риконька? — Да, помню. Кстати, если бы она хотела с тобой пообщаться — давно бы отправила письмо по электронной почте. Безэмоционально ответила девушка, на что Кагэтора-сан только фыркнул. Но спустя несколько секунд он всерьез задумался. — А, правда, от кого письмо? — От неизвестного отправителя. — Давай же, Рико, открывай скорее. Если отец, Кагэтора-сан, чуть ли не дрожал от нетерпения, то девушку тоже то и дело бросало в дрожь, но вовсе не от нетерпения. Мысленно обругав всех на свете — себя, отца, почтальона и, в конце концов, того, кто прислал этот конверт, Рико оторвала его боковую сторону. Девушка ожидала увидеть внутри все, что угодно, но точно не разноцветную открытку. А точнее, приглашение на чей-то день рождения. Второе, что ее поразило — отсутствие имени именинника, собственно, как и имени отправителя. Удивлению Рико просто не было предела, когда ей на сотовый поступил звонок от Акаши. Когда-то, в самый первый же день дружбы членов Сейрин с членами Поколения Чудес все они обменялись номерами. Девушка не понимала, зачем это было нужно, но все объясняли это лишь тремя словами: "на всякий пожарный". И, похоже, этот самый "пожарный" наконец настал. — Кого ты пригласила на встречу в кафе? Спросил Сейджуро после короткого приветствия. Четко и прямо, без всяких колебаний. — Всех. Честно сказать, она не планировала когда-то перезваниваться с ним, но Император соизволил позвонить сам. — Поименно. Сейчас он говорил четко и по делу. Немногословен, как всегда. Но сказать, что этот приказной тон не задел Рико — значит, соврать. — Кагами, Алекс, Дзюмпей, Киеши, Идзуки, Митобэ, Коганей, Цусида, Фурихата, Кавахара, Фукуда, Кисэ, Касамацу-сан, Мидорима, Такао, Аоминэ, Момои, Имаеши-сан, Вакамацу, Сакурай, Мурасакибара, Химуро, Куроко и ты. Это все. Но зачем тебе такая информация? — Надо. — Тетсу-кун... Наверно, ему просто легче переживать все трудности в себе. Момои было не узнать в последнее время. С тех пор, как Куроко перестал появляться в школе, Сацуки была сама не своя. Обычно веселая и приставучая девчонка превратилось в угрюмую и подавленную девушку. Аомине, сколько бы ни старался вытащить ее из этой ямы черного негатива, но так и не смог. Различные походы в парки аттракционов не дали Дайки желаемого результата. Даже поход на концерт ее любимый группы, Dangerkids, не смог развеселить ее. Да, были улыбки, да были крики, да, мороженное тоже было, но как только она исчезала за дверью своего дома, все начиналось по новой. Несмотря на то, что в кафе стоял гул, разговоры посетителей и играла легкая еле слышная фоновая музыка, между ребятами воцарилось угрюмое молчание. Никто и не знал, что сказать. Сама Момои устало ковырялась палочками в своей тарелке, пытаясь как-то себя занять, да и остальные как-то загрустили: Ацуши без особого аппетита поедал свое черничное мороженное, Кагами уже доедал последний гамбургер, Акаши просто внимательно осматривал помещение в поисках чего-нибудь интересного, а Татсуя притворился человеком, что не от мира сего, и отрешенно слушал музыку через наушники. Все что-то делали, чем-то занимались, но каждому хотелось уйти из этого негативного местечка. И поэтому Рико решила поскорее обговорить то, зачем она всех сюда позвала. — Итак, еще раз спрашиваю, всем пришли такие приглашения? Спросила девушка, поднявшись со своего места и оперевшись руками на стол. Спустя пару секунд, она внезапно закопошилась и высунула из кармана джинсов небольшую разноцветную картонку. Показав ее всем, она терпеливо дожидалась ответа. — Да. В один голос произнесли Коганей и Фурихата, а остальные же просто утвердительно кивнули. Облегченно вздохнув, Рико опустилась на свое место и сложила руки на груди. — Что думаете? Сейчас все, что ей было нужно — услышать мнение коллектива об этой затее. Либо "да", и они все вместе едут на окраину города в этот чертов замок, либо "нет", и они остаются дома. — Едем! В один голос выпалили Кисэ и Вакамацу. Между молодыми людьми вновь повисла напряженная тишина. Многие просто и не знали, что думать... Что их там ждет, когда они смогут вернуться домой, что туда одевать и прочие мелочи интересовали каждого. — Эм, а я один не знаю, где находится этот замок? Вопрос Идзуки привлек внимание остальных. — Не один. Сказал Имаеши и посмотрел на парня своим обычным высокомерным и хитрым взглядом. — Тааак, все, спокойно! Это неважно, что кто-то из вас не знает, где он находится, потому что мы едем все вместе! Голосование все решило! Автобус я закажу сама! Терпение Рико медленно, но верно плавилось словно самый легкоплавкий металл. А эти вопросы еще больше разжигали в ней злость. — Все. Порешали. Тренер закажет автобус, а мы пойдем. Идем, Алекс, нужно успеть заскочить в тот магаз, пока он не закрылся. Последнее слово осталось за Тайгой. Поднявшись со своего места, он буквально выволок блондинку из-за стола, и, спустя несколько секунд, они скрылись за дверью этого небольшого заведения, оставив ребят в тишине. — Веди себя менее подозрительно. Особенно при них. Этот тон... Приказной, с долей какой-то едва различимой, почти прозрачной заботы. Он так любил его. И, пускай, в нем сейчас бушует неведомая обычному человеку сила, с которой он едва справляется, стараясь запихнуть ее куда-то внутрь себя, ему хочется слушать своего хозяина. Он — только его. — Ммм, да! Наверное, ты прав... Это моя ошибка... Два голоса разрывали ночной полумрак, стоявший в этой невольно ужасающей комнате. Высокая, мягкая кровать, на которой они сидели, письменный стол, стоящий в углу, шкаф с книгами где-то неподалеку и зашторенное окно. Оно всегда было зашторено, ведь тень — постоянно и безоговорочно должна находиться в тени. — Я всегда прав. Да, это было действительно так. Он знал и понимал это, каждый раз подчиняясь его решениям. Он фактически является его ниточкой спасения, на которой он висит, за которую цепляется крепко и упорно, боясь упасть в бездну. В последние два года он был его единственным спасением от тоски и внутреннего непорядка. И пусть никто не знал и даже не подозревал, что они поддерживают общение со средней школы, они продолжали видеться и перезваниваться. Пускай, они сейчас учатся в разных школах, но так было действительно нужно. Он не может не согласиться с этим утверждением, поэтому просто тянется к его губам. Целует сначала нежно и как-то робко, потом этот безобидный поцелуй плавно перетекает во что-то большее, страстное. — Зачем ты помогаешь мне? Я ведь могу тебя убить... Шепот немного отвлекает его. Но он не желает ни на минуту отрываться от такой любимой и хрупкой шеи, которую одновременно хочется сжать пальцами, чтобы увидеть на бледной фарфоровой коже красные отметины от собственных же пальцев, и зацеловать, оставить на нем как можно больше красных засосов, которые будут являться своеобразным признаком его принадлежности к Императорской собственности. — Не сможешь, потому что любишь.