Западня

— Такао, ты такой маленький и противный, что мне очень хочется тебя раздавить. Очередная угроза Мурасакибары "раздавить", привела Сейджуро в себя. До этого момента был каким-то растерянным и подавленным, внутренне. Конечно же, внешне парень просто не подал виду, как это обычно делал. Он часто скрывал свои истинные чувства под маской холодности и спокойствия. Достаточно противоречив. Но некоторые чувства и ощущения скрыть он просто не в состоянии, да и желания особого нет. В памяти то и дело всплывали обрывки того разговора с Куроко. Он думал, много думал над тем, что теперь ему делать и как помочь Фантому, его маленькому, любимому Тетсу. Но в голову лезли какие-то совершенно левые мысли; это было не похоже на Сейджуро. Кажется, лепет Атсуши привлек не только его внимание. Тайга, услышав подобное высказывание в сторону Такао, кажется, тоже вышел из какой-то прострации. На его лице было сметение и тревога: губы сложены в сплошную негодующую полоску, а брови сдвинуты далеко к переносице. Впрочем, Акаши всегда был внимательным и всегда трезво мог оценить ситуацию и свои силы, что не раз ему помогало в баскетболе. Многие явно были встревожены этой поездкой; это было видно по их нахмуренным физиономиям. Даже Аомине, который должен был сейчас спокойно посапывать в своей обычной манере, был чем-то обеспокоен. "Дай-чан, поспи чуть-чуть" уже не впервый раз срывалось с губ Сацуки, которая, удобно устроившись на плече друга, что-то бормотала ему в шею. Но каждый раз Дайки лишь тяжело вздыхал и, мягко проводя по длинным розовым волосам, отвечал: "Спи, Сацуки. Ни о чем не волнуйся". В любом случае, им придется так трястись еще минимум час, а делать совершенно нечего. "Хоть в шоги сам с собой играй", — абсурдные мысли никак не хотели покидать голову Сейджуро. Все они чем-то занимаются: Имаеши, Вакамацу и Сакурай играют в карты, причем дураком в большинстве случаев остается Ре; Момои спит на плече у Аомине, Дайки же о чем-то думает, Рико, Киеши и Хьюга о чем-то мирно разговаривают; Татсуя и Мурасакибара поедают чипсы и так мило о чем-то беседуют, так что время от времени слышаться недовольные высказывания со стороны Атсуши; Алекс и Тайга копаются в телефоне и чему-то постоянно улыбаются; Фурихата, задрав голову наверх, слушал через наушники музыку; Коганей, Фукуда, Кавахара, Митобэ и Цусида о чем-то яро спорят друг с другом, точнее, Коганей, Фукуда, Кавахара и Цусида спорят, а Митобэ лишь пытается унять их; Мидорима, Идзуки и Касамацу играли в кости; Кисэ и Такао делали сэлфи, что сопровождалось постоянными возгласами Реты: "Сэлфи меня, сэлфи!". Сейджуро не знал, можно ли то, чем все они занимаются, назвать весельем, но они хотя бы что-то делали. Как же я хочу увидеть тебя, Тетсу... — Че-то как-то даже не по себе немного. Коганей передернул плечами от накатившего на него непонятного наваждения. Было видно, что он весьма удивлен, да и не только он, в общем. — А я думал, этот замок заброшен. Высказал свои догадки Тайга и крепче сжал руку своей бывшей наставницы, Алекс. — Ага, может, ну его лесом? Фурихата небрежно улыбнулся, стерев со лба крупную каплю пота, и запустил пятерню в свои волосы, чуть взлохмачивая. Было видно, что многим было не по себе, стоя перед высокими, величественными дверями явно не нового замка. Уже с виду, он казался Рико каким-то зловещим, темным. Страх и недоверие — все, что вызвало в ней это средневековое сооружение. Тренер еще раз оглядла всех молодых людей: Аомине крепко держит Сацуки за руку, отчего девушка жмурится, почти пищит от боли, прося Дайки ослабить хватку; Кагами и Алекс тоже стояли, крепко взявшись за руки, и ожидали от Айды последующих действий; Киеши оптимистично успокаивал Дзюмпея, озаряя остальных своей доброй, уверенной улыбкой; Мидорима и Акаши были просто серьезны и ожидали от Рико следующих действий; остальные тоже что-то делали, но все ждали того момента, когда смогут войти в эти двери. Кто-то ждал с нетерпением, кто-то с недоверием, а кто-то и вовсе со страхом. — Будьте настороже. Голос Рико прозвучал как гром среди ясного неба, когда она сама постучала по ровной деревянной поверхности. — Ты? Первое, что смог сказать Тайга после немого пятиминутного шока. Он, конечно, не отличник в школе, да и тупым его назвать вряд ли можно, но то, что он увидел, его мозг явно не хотел принимать. Только после нескольких минут пустых гляделок он смог вполне осознать, что происходит, и вымолвить первое слово. Остальные же тоже не знали, что толком сказать, ведь, казалось, любое слово, что они скажут — будет здесь неуместно как-то. Кто? Почему? Почему он здесь? Когда все так успело поменяться? Вопросы крутились в голове Кагами, словно водоворот беспорядочных мыслей, затопляя собой само сознание. — Тетсу, почему ты?.. Аомине тоже вышел из ступора и посмотрел на своего бывшего друга, нет, просто друга, на свою тень, с которой они когда-то были просто неразлучны, с которой они жили, как одно целое. Но сейчас паренька было просто не узнать. Он даже стал как будто взрослее: кажется, итак резкие черты лица стали еще резче, волосы как будто немного отросли, челка уже свободно падает глаза; она непременно закрывала бы их, если бы не была зачесана назад, даже кожа лица — стала еще бледнее, чем обычно; что-то изменилось в его глазах — Тайга заметил это еще накануне его внезапного исчезновения. Но сейчас даже сам Куроко, еще держа ручку двери, стоял в немом шоке, словно он и не ожидал их приезда. Его лицо как всегда ничего не выражало,. Ни одна мышца на его бледном лице не дрогнула — все читалось в его глазах, печальных и разочарованных, но все таких же чистых и понимающих. Медленно развернувшись, Фантом направился вглубь комнаты, жестом приглашая войти друзей. — Ты ничего не хочешь нам объяснить, Куроко-ччи? Сейчас даже Рета был в замешательстве. Конечно, он редко всерьез проявлял свое недовольство, ведь чаще всего это попросту были либо жалобы, либо элементарное нытье. Но сейчас Кисэ и, правда, был недоволен, взирая на Тетсую испепеляющим взглядом. Куроко остановился, услышав такой вопрос. Стоя фактически посреди комнаты, он не повернулся лицом к ним. Сейчас они не обращали попросту никакого внимания на его состояние, их волновали только ответы на вопросы, заданные ими же. На них могла ответить только Тень, и только Сейджуро заметил, как медленно сжимаются и разжимаются его небольшие кулаки, как они трясуться от напряжения, как ногти до боли вписываются в ладони, доставляя только боль. — Кажется, мои родители... Начал Фантом после нескольких секунд напряженной тишины, но был внезапно прерван. На лестнице показались мужчина и женщина. Женщина лет тридцати пяти была похожа на Куроко: такие же резкие, но невероятно женственные черты лица, красивые светло-карие, почти золотые глаза, голубые волосы, доходящие почти до плеч... Молодых людей она впечатлила своей красотой, ведь она была поистине прекрасна. Одета женщина была в обтягивающие штаны-трубочку нежно-кремового цвета и в легкую блузку темно-зеленого насыщенного цвета. А вот мужчина показался ребятам не совсем приятным типом. На вид ему было лет сорок-сорок три, не больше; черные как смоль волосы были зачесаны назад вместе с челкой, но некоторые тонкие и непослушные прядки все же падали на лицо; глаза малинового цвета почему-то хитро прищурены, да и противная змеиная улыбка на его губах явно не внушает доверия. — Да, мы пригласили вас пораньше, ведь Тетсу так хотел увидеть вас. Вас всех. Почему он сказал это так... так слащаво, с долей наигранной любезности, никто из гостей не знал. Но от голоса этого типа становилось еще паршивее. — Да, похоже, все, кому ты выслал приглашения, здесь. Голос женщины же был намного приятнее, намного мелодичнее и звонче. Она лишь прикрыла глаза и кивнула, словно подтверждая только что сказанные слова. — Это будет весело, не сомневайтесь.