Западня

Кошмар. Очередной его кошмар. Каждый раз, когда он пытается заснуть, он преследует его. Мало ему, что он достает в обычное время, так еще и стал появляться в измученном подсознании кошмарными ведениями. Тетсуя уже не помнил, когда было такое время, когда в голове не звучало чьего-то постороннего — такого противного, словно визг двери, которую не открывали целую вечность — голоса. Он уже не помнил, когда что-то полностью делал по собственной воле. Слуга самого Сатаны — демон, он управляет им: разум и тело паренька находятся в его противных, покрытых слизью горечи и отчаяния, лапах. Острый коготь тянет за собой прикрепленную ниточку, и Куроко идет, дергает в противоположную сторону, и он останавливается. В последнее время это стало чем-то собой разумеющимся и неизбежным. Три дня, три дня всего прошло с тех пор, как его друзья прибыли сюда. И каждый час, каждая минута, секунда тянулась так медленно, словно сладкий, вязкий сироп. Вся его жизнь превратилась в сущий ад. Ад, где нет баскетбола, нет друзей, а есть только два искрящихся в липкой темноте разноцветных глаза. Их обладатель полностью окунал его в котел, где прятались самые страшны кошмары, с силой давя на затылок. Он захлебывался собственными криками и слезами, когда тонкие изящные пальцы царапали кожу головы, когда они сжимались в кулак, пропуская через себя мягкие голубые пряди, и окунали, не давая вырваться. Акаши сам стал для него ночным кошмаром, который сначала кусает, больно, до крови кусает, а потом зализывает ранку, доставляя еще большую боль. Он был его проводником в Подземелье, но и в тоже время он все время держал его рядом с собой, не давая окончательно рухнуть в бездну. Куроко помнил его серьезные глаза, в которых на миг проскользнула мимолетная тень волнения, когда его тело снова скрутило в бешенных конвульсиях. Он до сих пор помнит его настороженный, предупреждающий взгляд, когда поднялся с пола и, одним быстрым движением стерев с подбородка вязкую, липкую слюну, пошел прочь из комнаты, чуть не сняв дверь с петель. Он видел демона. Каждый раз, закрывая глаза, он видел в темноте его сгорбленный силуэт. Длиннющие, покрытые слизью когтистые руки, которые доставали почти до пола, и лицо, с которого не сходил довольный оскал. Куроко помнил, сначала он взял контроль над его телом, словно электрический ток, пробираясь под кожу, затем частично подчинил себе его разум. Он знал, как от этого избавиться, но каждый раз, когда он со слезами на глазах трясущимися руками брал нож, демон брал над ним полный контроль: стальной предмет выпадал из его рук, а тело вновь корчилось на полу в страшных конвульсиях. Он потерял надежду на спасение. — Тебе ни за что не избавиться от меня. — Кагами, ты идиот! Очередной упрек тренера в свою сторону Тайга — хоть и скрипя зубами — принял. И кто бы мог подумать, что дела примут такой донельзя скверный оборот? Он помнил все до единого слова, сказанных Арису в тот самый день. Девчонка предупреждала о страшных последствиях, конечно, но сейчас форвард просто не верил своим глазам. Всего пару минут назад в их комнату ворвалась Момои. Она чуть дверь не вынесла — настолько сильная паника охватила ее. Вся в слезах, она не могла сказать и слова, а просто стояла в дверном проеме, жадно хватая ртом воздух, словно рыба, беспощадно выброшенная на берег, и смотрела на ошалевших друзей. Но как только с ее губ сорвались первые слова, все они повскакивали со своих мест и кучей кинулись к двери. "Аомине... Там, в коридоре...". Со всех ног рванув в указанный Сацуки коридор, каждый из молодых людей надеялся, что не произошло ничего непоправимого. Но увиденное все-таки не позволило им вздохнуть с облегчением, а наоборот, повергло в глубочайший шок. Все они ожидали увидеть что угодно, но явно не это. Аомине. Кажется, он был без сознания. Ребята не знали этого, и не предпринимали никаких действий, стоя как истуканы и смотря на примостившегося у стены парня. Он сидел, вытянув ноги вперед, руки безжизненно опущены по обе стороны от тела. Рико с ужасом заметила, что кисть его правой руки была вывернута... Голова свешена, темно-синяя, мокрая от пота, челка падает на лицо, почти полностью закрывая его. Кажется он дышал, но очень-очень слабо, почти незаметно. И только Татсуя, спохватившись, быстро приблизился к сидящему возле стены Дайки. Остальные, немного отойдя от шока, тоже осторожно подошли к сидящим на полу парням. Протянув руку к шее синеволосого, Химуро нащупал слабый пульс. Аккуратно приподняв за подбородок его лицо, он убрал со лба прилипшие из-за крови несколько прядок назад. Рассеченный лоб, губа, кровь на лице, и что больше всего удивило Татсую и остальных, это четыре короткие царапины на шее. Сацуки не подошла к своему другу детства — Аомине Дайки, как сделали это другие; ее рассеянный, полный отчаяния, страха и жгучих слез малиновый взгляд был направлен куда-то вдаль. Совершенно в другую сторону к противоположной стене. "Куроко-кун"... Она проговорила это такое до боли родное имя шепотом, почти неслышно, но молодые люди почему-то именно в этот момент обернулись, испепеляя ее непонимающими взглядами. Они пытались поймать, проследить ее взгляд, найти то место, куда она смотрит, и Шинтаро, недолго думая, быстро приблизился к застывшей Момои, посмотрев в ту же сторону, куда смотрит розоволосая. Куроко, сидящий у стены, аналогично синеволосому форварду. Только вот в отличие от Аомине, он был хотя бы в сознании. Кровь. На его руках была кровь Дайки, в этом не было никаких сомнений. Он дышал, шумно дышал. Казалось, словно он задыхается. И эти руки, сжимающие голову, пальцы, крепко ухватившиеся за голубые пряди, перепачкав их в бордовый цвет. С ним было явно что-то не так. Его как будто била лихорадка: с лица ручьями стекал пот, сумасшедшие глаза, суженные до невозможного зрачки. Момои только растеряно оперлась на позади стоящую стену, а спустя мгновение потерянно осела по ней. Нужно было что-то делать, пока не поздно. Кагами и Кисэ, поняв друг друга без слов, решили перетащить Дайки в комнату и вызвать скорую; Такао и Касаматсу решили заняться Сацуки и как-нибудь привести ее в адекватное состояние, остальные же направились в сторону Тетсуи. Но как только они приблизились ближе, чем на пару метров, Рико, которая шла впереди всех, раскинула обе руки в стороны, запрещая идти дальше. Подходить к Куроко в таком состоянии было опасно, Арису и об этом их предупреждала. Но кинув на столпившихся молодых людей серьезный взгляд, сделала еще один шаг навстречу к сидящему Фантому. Аккуратной присев возле него, она легко прикоснулась кончиками пальцев к оголенному плечу распасовщика, но заметив, что он никак не реагирует, сильнее сжала пальцы и легонько потрясла за плечо. Для нее стало неожиданным поворотом, когда Тень, резко вскинув голову, остервенело отбросила ее руку, а затем и вовсе оттолкнула. Потеряв равновесие, Рико плюхнулась назад, но Киеши быстро спохватился, поставив ее на ноги и оттащив на безопасное расстояние. Но, кажется, Фантом не собирался нападать, он лишь поднялся и побрел в сторону двери. Но пройдя несколько метров, он снова осел по ближайшей стене. И спустя пару мгновений его тело вновь скрутило в страшных конвульсиях. Комнату огласил сумасшедший вопль. Все та же просторная, но темная и плохо освещаемая комната; они все также сидят за большим столом, их компанию по-прежнему не покидает голубоволосая девчонка — младшая сестра Тетсуи. Как будто ничего и не было... Дрожь в теле от увиденного подутихла и уже почти исчезла, но в памяти все еще невольно воспроизводились, словно фильм, те страшные моменты. Что творилось с их другом, они знали и понимали, но никак не могли в это поверить. Для бедного Аомине пришлось вызвать скорую помощь, да и Момои после увиденного еще долго не могла успокоиться. В один миг жизнь встала с ног на голову. Сначала, когда Тетсуя перестал появляться на тренировках, во второй раз, когда они приехали сюда и узнали о том, что их друга изнутри пожирает какой-то демон, и сейчас, когда они увидели это на деле. — А тебе не кажется, что было бы разумнее рассказать обо всем родителям? Наверняка, они знают, что с ним делать. Алекс вновь нетерпеливо поднялась со своего места. Все ее лицо выражало внутреннее напряжение и взбудораженность: светлые брови, сведенные к переносице, плотно поджатые губы... Сделав еще один круг вокруг стола, за которым сидели почти все молодые люди, она медленной, размеренной поступью пересекла комнату. Из-за темных плотных штор в комнату почти не проникал солнечный свет. Солнце только садилось, а, судя по стоящему в комнате бархатному мраку, можно подумать, что на дворе уже ночь. Не церемонясь, блондинка цепко ухватилась за ткань и дернула ее в сторону, пропуская в помещение яркие лучи солнца. Мгновение, и багровые тени стали мягко играть на красивом бледном лице и светлых волосах. Гарсии солнце всегда приносило какое-то спокойствие и внутреннее удовлетворение. Было как-то легче, когда видишь солнце. Поэтому, встав у окна и оперевшись руками на подоконник, она замолчала, позволяя солнечным лучам играться со своими волосами. Арису ничего не ответила на заданный Александрой вопрос, а только виновато отвела взгляд. Бесшумно поднявшись со своего места, она быстро подошла к небольшому книжному шкафу и поднялась на носочки, явно ища какую-то книгу. Ее малиновые глаза жадно загорелись, когда она заметила нужную ей вещь. Взяв ее в руки, она почти бегом вновь пустилась к столу. — Это книга, которую написал мой прапрадедушка. Сказала девушка, когда заметила на себе любопытные взгляды молодых людей. Усевшись на свое место и поерзав, она попыталась поудобнее усесться, чтобы начать свой рассказ. — Та-а-ак, и зачем она тебе сейчас? Такао внимательно посмотрел сначала на старую книгу, потом поднял свой темный взгляд на голубоволосую девчонку. — Дело в том, что мой прапрадедушка, Хикаруи Тетсуя, тоже был вампиром. Вампиром, которого убили, но он выжил, потому что его духовный щит сломил демона, который был внутри него. — Что?! Ошалелые баскетболисты повскакивали со своих мест, не веря своим ушам и прожигая Арису пораженными взглядами. Но та, глубоко вздохнув, серьезно посмотрела на каждого. — Сядьте. Автором этой книги сам Хикаруи Тетсуя. Здесь написано все о вампирах...