Неуязвимые

Внедорожник резко затормозил, чуть не врезавшись в уличную баррикаду из наваленных в кучу обломков и мешков с песком. От сильного толчка Ник едва не влетел лбом в переднее сиденье, но успел вовремя выставить одну руку вперед. Другой он придерживал скованную бинтами, израненную тушку Эллиса. Оценив масштаб представшей перед ними конструкции, Тренер тихонько присвистнул и вытянул шею, безуспешно пытаясь заглянуть поверх нее. Гора мусора пересекала узкий проулок и по высоте достигала трех или более метров, словом, увидеть что-либо за ней было невозможно. На противоположной стороне проулка, скорее всего, и находился вход в здание — оставалось лишь найти лазейку. Рошель вызвалась пойти на разведку, ссылаясь на свое хрупкое телосложение и относительную физическую целостность. Засунув обмотанный тряпкой нож себе в сапог, — оружие могло пригодиться в случае опасности — девушка аккуратно выбралась из машины и двинулась вдоль баррикады, высматривая в ней проем или указатель. Хотя поблизости не наблюдалось ни одного мертвеца, подозрительный шум и копошение за углом не давали расслабиться. Парни, оставшиеся внутри автомобиля, затаив дыхание наблюдали за перемещениями союзницы. То и дело настороженно осматриваясь, она исследовала ладонями одну из сторон баррикады. Затем остановилась, вытянула руки вверх и, подпрыгнув, вцепилась в выступающую балку. Ноги Рошель уперлись в стену и заскребли по ней в поисках опоры, сшибая куски бетона и арматуры. Те скатывались вниз и ударялись об асфальт, нарушая мертвую тишину. Ник застыл от напряжения — сама того не желая, девушка создавала достаточный шум, чтобы привлечь внимание зараженных. Однако те по неясной причине не спешили показываться из укрытий. Могло ли что-то их отпугивать? Найдя тем временем устойчивую точку, Рошель подтянулась на здоровой руке и вскарабкалась на вершину баррикады. Оттуда она могла увидеть все, что творилось по ту сторону. И судя по вытянувшемуся лицу девушки, за мусорной стеной ее глазам открылось нечто впечатляющее. Она начала истошно махать руками, стараясь привлечь к себе чье-то внимание. Тренер вышел из машины, но дверь закрывать не стал, так что Ник мог услышать произнесенный шепотом разговор. — Ро, что ты там видишь? Оглянувшись, та обратила к Тренеру возбужденный взгляд, слегка свесилась с конструкции и зашептала: — Там у дверей стоят люди в форме. Они заметили меня и готовятся что-то предпринять. — Круто, но что именно? Рошель пожала плечами и вновь заглянула за стену. Оттуда раздавалась неразборчивая речь и топот тяжелых ботинок. — Нас здесь четверо, четверо! — шептала девушка, подбираясь к самому краю баррикады. Тут раздался скрип. Балка, за которую держалась Рошель, не выдержала ее веса и вылетела из конструкции, потянув девушку вниз. Приглушенно вскрикнув, она оступилась и едва не слетела вниз, но ее локоть вовремя ухватил появившийся из-за баррикады солдат. Ник наблюдал за этой драматичной сценой, с нетерпением ожидая сути. Его правая рука лежала на лбу Эллиса, удерживая парня в одном положении. Рывок, сопроводивший остановку внедорожника, потревожил его переломы, и боль вернулась к Эллису с удвоенной силой. Он корчился и тяжело дышал, из уголков зажмуренных глаз непрерывно текли слезы. — Эллис, держись, не выпадай. Давай же, — грубый тон, не допускающий возражений, фактически успокаивал лишь самого Ника. Вместе с дрожью ему передалась и паника Эллиса, и он плохо соображал, как действовать дальше. Увидев приближающихся к машине людей с Тренером во главе, картежник распахнул дверь и попытался вытащить друга самостоятельно. То была большая ошибка — из-за любого резкого движения парень кричал и вырывался. Благо, на помощь тут же пришли пара солдат с носилками наготове (Как же быстро соображают эти наемники!). Уже передавая Эллиса на ту сторону, Ник бросил беглый взгляд на свои руки — те были покрыты кровоточащими царапинами, оставленными ногтями механика. Остаток пути он помнил плохо. *** — Эллис. — Ай, блять! — парень подпрыгнул на месте, выронив из рук джойстик, и испуганно заозирался, — Черт, чувак, не подкрадывайся так. Я реально чуть не скончался. Он театрально приложил ладонь к груди, обтянутой ортопедическим корсетом, закатил глаза и повалился на подушки, изображая свои предсмертные судороги. Картина эта выглядела до жути нелепо, но Ник наблюдал за происходящим со снисхождением и даже весельем. Обогнув диван, на котором сидел Эллис, он порылся в кармане пиджака и вытащил оттуда небольшой апельсин. Глаза его напарника возбужденно засверкали в темноте. Сделав усилие над своим забинтованным телом, он подвинулся и предложил Нику место по соседству. — Неужели ты стащил его со склада? Картежник воззрился на него, полный шутливого негодования. — Обижаешь. Я взрослый мужчина, знаешь ли, и изображать Тома Сойера мне как-то несолидно. — Тоже мне, старик, — рассмеялся Эллис и потянулся за призывно блестящим ярко-оранжевым фруктом. Но Ник отвел руки и, сев, принялся самостоятельно чистить апельсин. — Хочешь — верь, хочешь - нет, но после всего произошедшего я искренне удивлен, что не стал абсолютно седым. Он с силой вдавил палец в апельсиновую кожуру, и на обивку брызнул пахучий сок. Эллис шутливо поморщился. — Говоришь о себе так, будто уже помирать собрался. — Я не затем прошел весь этот путь, чтобы сдохнуть сейчас, — ответил Ник, — К тому же, у меня появился шанс начать жизнь заново. Иронично, да? — Эмм, наверное? — механик неопределенно мотнул головой, — Я просто рад, что мы теперь в безопасности. И тебе не придется больше беспокоиться обо мне. Эллис отвернулся и возобновил прерванную игру. Пока парень был занят виртуальным поединком, взгляд Ника плавно перемещался по его профилю, останавливаясь то на отросших волосах, обрамляющих скулы, то на торчащих ключицах — парень здорово исхудал за прошедшее время. И хотя после оказания квалифицированной помощи он чувствовал себя лучше, парню предстояло хорошенько поработать над собой, чтобы вернуться в прежнюю форму. Что оставалось неизменным, так это его чертова харизма. Стоило Эллису подняться с больничной койки, к нему тут же вернулись прежние дурачества, болтовня и капризы, которые действовали на нервы окружающим и по которым Ник успел соскучиться. И в этом определенно были свои плюсы. Раздраженные донельзя работники CEDA, стиснув зубы, только и ждали момента, чтобы спровадить надоедливого пациента в комнату отдыха, где он резвился на относительной свободе, смотрел телек, играл в приставку и не выводил никого из душевного равновесия. И этим вечером Ник обнаружил парня на своем привычном месте в одиночестве терзающим джойстик. Шел второй день ожидания своей очереди на эвакуирующий вертолет, и Ник готов был привыкнуть к здешним условиям. Стабильное трехразовое питание, медицинское обслуживание на высоком уровне, работающее электричество и водоснабжение… Все удобства, одним словом. Ник лишь изредка пересекался с Рошель и Тренером, большую часть времени проводя в общей комнате и отсыпаясь. В противоположность его затворничеству, предприимчивая журналистка тут же завела все необходимые знакомства, а потому могла похвастаться не только отдельным номером, но и новой одеждой и редкими в обиходе выживших продуктами. Свежими апельсинами, например. Ничего не стоило уговорить ее поделиться парой штук. Вроде мелочь, но Эллис был счастлив. — Так ты будешь апельсин? — спросил Ник, снимая последний клочок кожуры. — Ага… Давай сюда, — не отвлекаясь от напряженной схватки, парень открыл рот и подставил язык. Мужчина хмыкнул. — Серьезно? Мне кормить тебя с рук, Эллис? Может, еще слюнявчик повязать? — Не надо меня так унижать, — прошипел Эллис и поставил игру на паузу. Отказываться от угощения было глупо, поэтому он молча выхватил фрукт из ладоней Ника, отделил себе половину и начал насуплено ее поедать. — Лишним бы не стало, — прокомментировал картежник, разглядывая перемазанное апельсиновым соком лицо напарника. Юноша обиженно засопел и вытер губы о плечо. Ладони были неприятно липкими от сока, но облизать пальцы в присутствии Ника означало бы лишь подтвердить его слова, поэтому Эллис сдержался. — Придурок. — Не кипятись. Это была неудачная шутка. Приказав себе впредь быть аккуратнее с чувствами неуравновешенных подростков, мужчина протянул руку, чтобы потрепать парня по волосам в знак примирения. Но тому, по всей видимости, не хотелось сразу заминать конфликт. Увернувшись от прикосновения, он схватился за джойстик и с остервенением принялся жать на кнопки, подчеркнуто игнорируя напарника. Во избежание дальнейших пререканий Ник не стал озвучивать свои мысли, хотя на языке крутилась целая свора подходящих комментариев. Взяв себе ломтик апельсина, он прокусил кожицу и начал медленно высасывать сладкий сок, — необходимо было чем-то занять рот. В итоге последующие несколько минут парни провели в напряженном молчании, и каждый занимался своим делом — Николас восстанавливал внутренний баланс, Эллис проигрывал раунд за раундом, пыхтел и чертыхался. — Если хочешь что-то сказать, то я тебя внимательно слушаю. Юноша выключил игру, и комната погрузилась во мрак. — Не могу спокойно играть, когда ты сидишь рядом, весь такой… — Эллис взмахнул руками, но его жест был неразличим в темноте. — Сексуальный? Чертовски привлекательный? — Ник поднялся на ноги и огляделся в поисках выключателя. Проведя ладонью по ближайшей стене, он довольно скоро наткнулся на нужную кнопку. Убийственный взгляд, которым встретил его Эллис, появившись из темноты, заставил мужчину заткнуться. И пожалеть о том, что вообще спровоцировал этот разговор. — Самодовольный. Я знаю, что ты считаешь себя лучше всех, но сдерживай свой душевный высер хотя бы иногда! Хотя бы при мне. Не сказать, что Ник был удивлен или осажден внезапным протестом юноши, но чувствовал острую необходимость отреагировать должным образом. В том, что однажды Эллиса выведут из себя его бесконечные остроты и комментарии, Ник ни на секунду не сомневался. Что действительно впечатляло, так это то, как долго и упрямо его терпел этот простодушный паренек из Саванны. Не озлобился ведь, не прекратил общение и все эти влюблено-преданные взгляды. Глядя на Эллиса, потирающего виски, мужчина выбрал наиболее чувствительную точку для ответного удара. Скованное состояние Эллиса было сейчас как нельзя кстати. Моментально сократив расстояние между ними, он протянул руку и развернул парня лицом к себе прежде, чем тот успел возразить. Затем нагнулся к его лицу и спокойно произнес: — Я признаю свою вину. Больше никаких циничных комментариев в твой адрес. Эллис запнулся и покраснел. Он явно не ожидал такого ответа. — Ты это серьезно? — Считай, что мы договорились. Ник аккуратно приподнял подбородок Эллиса и был готов накрыть его губы своими, когда тот резко толкнулся руками в его грудь, восстанавливая безопасное расстояние. — Боже, чувак, это отвратительно. Ты реально собирался поцеловать меня, как героиню мелодрамы? — Ну, — Ник хлопнул глазами, — Девушкам это нравится. Эллис смерил его нечитаемым взглядом. — Но я-то не девушка. — Ты только что раздул скандал из ничего и поставил плохого парня на место, — произнес картежник, стараясь не улыбаться. На этот раз он внимательно следил за выражением лица Эллиса, готовый уловить малейшую перемену его настроения, — Я уж и боюсь что-либо предположить. — Ты просто идиот, Ник. Протянув руку, Эллис схватил мужчину за ворот и, накатав ткань на кулак, заставил того нагнуться. «Что. Черт возьми. Происходит» Вероятно, то был единственный вопрос, отразившийся на лице Ника, прежде чем тот был утянут в один из самых головокружительных поцелуев в своей жизни. Свежие ощущения легли поверх воспоминаний трехдневной давности, и у мужчины в прямом смысле потемнело в глазах. Ухватившись за копну волос на затылке парня, он жестко втолкнул язык в его рот и до боли вжался губами. Эллис ответил на это низким гортанным стоном и обхватил спину напарника, на время забыв про боль от переломов. Он стремился как можно плотнее притереться к целующему его мужчине, стискивая объятия и вынуждая того практически лечь на себя. Ник даже слегка обалдел от его настойчивости — нехотя разорвав поцелуй, он увидел перед собой знакомое лицо с абсолютно незнакомым выражением на нем. Зрачки Эллиса расширились до предела и масляно блестели, как у заядлого наркомана. Взгляд расфокусированный, но довольный. Стянутая корсетом грудь тяжело и неровно вздымалась, напоминая о мерах предосторожности, которыми они только что наглейшим образом пренебрегли. Ник выпрямился и отступил назад, блуждая по телу Эллиса затуманенным взглядом. — Пиздец, — запрокинув голову, выдохнул парень. — Ты всегда материшься, когда нервничаешь? — все еще мутно соображая, Ник двинулся по направлению к двери. — Так точно, — рассеянная улыбка, — Эй, куда это ты собрался? Эллис завертелся на месте. Корсет неумолимо сковывал все его движения. В попытках разглядеть манипуляции Ника, он едва не протер дырку в диване, пока не услышал тихий голос, от которого мурашки пронеслись по его спине табуном. — Хочу попробовать одну вещь. Скрип двери, хлопок, щелчок замка. Охренеть. — Тебя не хватятся в медотсеке? — спросил Ник, приближаясь к юноше и попутно стягивая с плеч пиджак. — Н-нет… Погоди, что ты задумал? — юноша шокировано замер, когда старший без лишних слов расстелил свой пиджак на полу. Прямо между его разведенных ног. И сердце забилось в истерике где-то в районе горла. — А разве не очевидно? — поднятая бровь и пальцы, расстегивающие верхнюю пуговицу рубашки, — Собираюсь отсосать тебе. Теплая ладонь коснулась заметного вздутия на ширинке Эллиса, и тот инстинктивно дернулся, вызвав у Ника ухмылку. — Чего?! — вспыхнул младший, — Стой-стой-стой… Слушай, это реально не обязательно… — Совсем дурак, что ли? Я дважды такие вещи не предлагаю, — теперь их глаза были на разном уровне, но Эллис все равно ощущал превосходство напарника, даже когда тот стоял перед ним на коленях. Наверное, все дело было в уверенных, опытных руках, сжимавших и гладивших несмотря на высказанный протест. — Я не… Прямо здесь? — сквозь сжатые зубы процедил Эллис, изнывая от стыда и возбуждения. — Я закрыл дверь на замок. Если ты постараешься вести себя тихо, то проблем не будет, — Ник нетерпеливо постучал ногтем по застежке его джинсов, — Я могу выключить свет, если ты стесняешься. Механик выдохнул и прикрыл глаза ладонью. С одной стороны, трахаться посреди ночи в переполненном беженцами штабе CEDA — затея хуже не придумаешь, но с другой… Как можно было сопротивляться, когда Ник смотрел снизу вверх так твердо и требовательно, будто это не он сейчас собирался взять в рот у своего друга? — Валяй. Делай, что хочешь. И Ник сделал. Прикосновение его горячих пальцев заставило Эллиса дернуться и сильнее сжать зубы. Долгожданные ощущения были реальными до невозможности, посылающими электричество вдоль хребта при каждом новом касании. И они были на абсолютно ином уровне с тем, что заставляли его чувствовать собственные руки под струями утреннего душа. Парень с неверием следил за совершенными, выверенными до мелочей движениями напарника и пытался представить, на что же еще был способен этот странный тип. Неясным образом он точно знал, чего ждал Эллис в следующую секунду, и исполнял это без промедления. Сперва Ник приспустил его повлажневшее белье и провел пальцами по дорожке волос, тянущейся от низа живота до возбужденного, болезненно стоящего члена. Затем, приняв удобную позу и устроив левую руку на его колене, наклонился и слегка подул на головку, прежде чем коснуться ее языком, немного покружить вокруг и ткнуться в самый кончик. Нечестный, но чертовски верный ход. Тонкие губы Ника польщенно дернулись, когда тот уловил первый, едва различимый за дыханием стон новоиспеченного любовника. В качестве поощрения он окружил ствол его члена плотным кольцом пальцев и размашисто дернул по всей длине, одновременно касаясь губами и неглубоко вбирая его в рот. Это ловкое взаимодействие рук и языка заставляло Эллиса судорожно глотать воздух и стискивать пальцами обивку дивана. Одной этой незамысловатой стимуляции вполне хватило бы, чтобы подвести парня к краю, но Ник не думал останавливаться на малом. Если прежде его педантичность раздражала Эллиса, то теперь именно она была причиной его дыхания через раз, ерзанья и толчков навстречу пальцам, влажным от его же предсемени. Именно она провоцировала желание сделать как можно лучше, жестче, приятнее. Ладони картежника, покрытые мозолями, двигались в темпе, близком к идеальному. Даже рот, периодически принимавший участие в действе, хотя и не мог принять на всю длину, но обхватывал плотно и жарко — именно так, как было нужно. В перерывах между полубеспамятством Эллис пытался собраться с мыслями и сформулировать вопрос, который он хотел бы задать своему напарнику после… всего. Но слова ни в какую не хотели складываться в связные предложения, периодически уплывая и теряясь в междометиях. В итоге парень просто забил на эту затею, будь она неладна, и целиком отдался ощущениям. Пару раз картежник специально отрывался от своего занятия, чтобы бросить взгляд на лицо Эллиса. И так совпадало, что ли, но именно в эти моменты юношу будто настигало просветление — черты разглаживались, рот удивленно приоткрывался. Он был очень красив, когда ни о чем не думал. Его отягощенная мыслями физиономия могла выглядеть нелепо и вызывать сочувствие, но теперь… Эллис казался Нику тем парнем, с которым хотелось бы провести не одну ночь, исследуя его реакции и слабые места. Когда парень, шипя и матерясь, выплеснулся ему в кулак, Ник выжал его до капли. Он тяжело дышал и не спешил вставать с колен, будучи сам возбужден до предела. Белесая жидкость скапливалась на ладони, будто символизируя новый этап в развитии их странных, ни на что не похожих отношений. Эллис мог стать для него чем-то большим, чем просто подстилка на одну ночь. И Николас сам доказал это, первым встав на колени, поборов в себе циника и равнодушного наблюдателя. Видимо, что-то особенное было в этом автомеханике из Саванны. Что-то, уничтожившее прежнего Ника и сформировавшее из его ошметков новый, совершенно иной образец. — Эй, — Эллис нашел в себе силы одеться и привести свой внешний вид в порядок, и теперь смотрел на него с теплом и смущением, — Ты в норме? Наивный жест — вытянутая рука. Но Ник по неясной причине схватился за нее, хотя вполне мог встать и сам. — Да. Абсолютно. Они вновь сидели бок о бок на злополучном диване. Эллис растирал пальцем свежее пятно спермы на джинсах, Ник старался игнорировать давление ширинки на свою промежность. И по итогам дня они оба не представляли собой ничего, помимо двух озабоченных влюбленных идиотов. — Ненавижу разговоры после секса. — Да, и я тоже. Наверное, после этих слов Ник окончательно уверился в том, что поступил правильно.